Глава 11
– Медсестра Райт?
Гвен вынырнула из задумчивости и увидела, как один из докторов с любопытством смотрит на нее.
– Прошу прощения. Вы чего-то хотели?
Доктор Эллис ухмыльнулся:
– Все еще в воспоминаниях о выходных?
Гвен вымученно улыбнулась и пожала плечами.
Доктор продиктовал список вещей, которые ей нужно было сделать. Гвен взяла карту пациентки и записала необходимое.
– Считайте, что все уже готово.
Доктор улыбнулся и направился в свой кабинет.
Гвен смотрела ему вслед, думая о том, как его улыбка напомнила ей об Алексе. От одной лишь мысли на глаза навернулись слезы, но плакать она не собиралась.
Когда он скрылся за углом, в памяти осталась лишь хитрая ухмылка Алекса. К сожалению, от этого ей было не легче проводить процедуры.
Гвен откинулась на спинку крутящегося кресла. Ей нужно собраться. Она ушла от Алекса. Ее работа важна для нее. Пациенты зависят от нее. Нельзя и дальше витать в любовном тумане.
Прошло две недели, как она вернулась домой. Жизнь нормализовалась. Или максимально приблизилась к тому, какой была до выходных. Но даже в ее прежней жизни что-то изменилось. Она сама изменилась.
Гвен всегда говорила себе, что живет и дышит своей работой, потому что очень ее любит; что ей не нужна любовь и семья, ведь работа ее полностью удовлетворяет. Ее пациенты – ее семья. Ее возлюбленный – это клиника.
Оглядевшись по сторонам, увидев чистые холлы и белые полы, Гвен поняла, что медовый месяц с больницей окончен. Теперь ей этого мало.
Гвен решила начать жить заново. Сначала она думала, что собрать чемодан и уехать будет сложнее всего, но, вернувшись домой, она осознала, что впереди еще много не менее сложных решений. У нее масса плохих привычек, от которых надо отказаться ради счастливой жизни.
Последние месяцы беременности и пара дней с Алексом убедили ее в том, что она хочет свою семью. Она не может удержать Алекса и Фасолинку, но она может найти кого-то, кто будет с ней рядом.
Быть открытой для любви не значит становиться похожей на свою мать.
И не все парни похожи на ее отца или Алекса. Есть те, кто, как и она, хотят семью. Например, Уилл или Роберт. Гвен спрячет свои переживания в дальний ящик и найдет своего мужчину.
Острая боль пронзила ее спину. Она скорчилась и попробовала успокоить боль рукой, но ничего не получилось. Сомнительно, что даже йога сможет помочь. Несколько часов ей было очень больно. Каждые десять минут боль обострялась. Наверное, она спала в неправильной позе. Она вообще плохо спала с тех пор, как вернулась домой. Уличный шум начал ее будить, хотя раньше она не обращала на него внимания. Гвен вздохнула и погладила живот.
Боль напомнила ей, что впереди еще четыре месяца, прежде чем она сможет вернуться к своей прежней жизни. Она не отменила свое воздержание, ведь если дни, проведенные в Хэмптонсе, чему-то ее и научили, так это тому, что беременность лишь усложняет отношения.
Но она четко решила со всем справиться, а потом начать новую жизнь новой Гвен. Честной, испуганной, но стойкой Гвен.
Она сможет.
– Мамочка Гвен, ты в порядке? Ты побледнела. – Главная медсестра, добродушная толстушка Вильма, подошла к ней.
Гвен совсем не хотелось беспокоить ее своими грустными историями о разбитом сердце и боли в спине, и она попыталась улыбнуться.
– Я в порядке. Просто немного устала.
– Ты уверена, что все хорошо?
Тут ее живот пронзила острая боль, по сравнению с которой боль в спине сразу же померкла. Гвен охнула и схватилась за живот, испуганно глядя на Вильму.
– Не очень. Ой, как больно.
Вильма нахмурилась и быстро зашла за стойку, где сидела Гвен. Она наклонилась к ней и осмотрела ее.
– У тебя болит спина?
Гвен кивнула, закусив губу и стараясь не кричать.
– Покраснение?
– Немного. Но это нормально, разве нет?
– Возможно. Но если все совместить – не очень. На какой ты неделе?
– На двадцать пятой.
Вильма вновь нахмурилась:
– На двенадцать недель раньше. Мамочка, неприятно это говорить, но у тебя преждевременные роды.
Алекс вошел во временный офис, который он арендовал как штаб-квартиру для своего последнего проекта. Он находился в квартале от места строительства, так что это было очень удобно.
Временный администратор Лиза взглянула на него:
– Доброе утро, мистер Стэнтон. Не ожидала увидеть вас сегодня. Мисс Джакобс знает, что вы здесь?
Алекс усмехнулся про себя.
– Не уверен, что Табита ждет меня.
Он, конечно, знал, что она не ждет его. Он специально не сообщал о своем приезде в Новый Орлеан. Табита была компетентным, успешным, увлеченным работником.
Обычно это означало, что он занимается интересной, творческой частью проекта, а детали уточняет уже она. Так работать ему было по душе.
Конечно, обычно он не уезжал стремительно из Манхэттена, чтобы не натворить каких-то глупостей. Ему уже и так есть о чем жалеть. Больше не надо.
Покинув Хэмптонс, он пытался вести прежнюю жизнь, но все было не так. Женщины – скучные, шутки – плоские, напитки – горькие или пресные. Уилл впервые победил его в ракетболе.
Алекс бродил по пустой квартире. Ему не хотелось признаваться в этом, но жизнь без Гвен ему не нравилась. Он набирал ее номер, но так и не осмеливался позвонить. Гвен оставила его совершенно беззащитным. Позвонить ей означало признать свою слабость. Особенно если он не мог предложить ей того, что она хочет.
И он вновь брал телефон или кружил на машине вокруг ее дома или клиники в надежде увидеть ее.
Но ему не везло.
Он играл с огнем. Последний раз, пытаясь выбросить Гвен из головы, он прилетел сюда и начал новый проект. Ему казалось, это лучший способ.
– Мне сообщить ей, что вы пришли?
– Не надо, Лиза. Я хочу устроить сюрприз.
Выражение лица Лизы ясно показывало, что она отлично знает Табиту и что сюрпризы ей не по душе. Даже хороший сюрприз может обидеть ее, потому что нарушил расписание.
От этого было еще веселее.
Хотя Алекс не участвовал в строительном этапе, у него здесь был свой кабинет. Он прошел мимо Лизы к своему заброшенному столу. Включив свет, он поставил ноутбук на стол, повесил пиджак на спинку кресла и направился на кухню. Налив себе кофе и взяв кусок пирога, он отправился в кабинет к Табите и сел в кресло для посетителей.
Она что-то печатала на компьютере, ее светло-рыжие волосы были убраны в тугой пучок, а изгибы фигуры скрывал строгий деловой костюм.
Алекс видел по ее лицу, что она заметила его присутствие, но не стала отрываться от дела, чтобы узнать, кто именно к ней пришел.
Когда она взглянула на него, ее лицо озарилось радостью. Алексу этого и надо было. Покинув Хэмптонс, он чувствовал себя ужасно. А надоедать своему менеджеру было его любимым занятием.
– Алекс? То есть мистер Стэнтон? Что ты здесь делаешь? Проблемы?
– Да, – начал он, стараясь быть серьезным. – Я очень озабочен отсутствием пончиков в офисе. Это неприемлемо.
Табита, прищурившись, смотрела на него, и ее радость сменилась раздражением.
– Что ты здесь делаешь, Алекс? За последние шесть лет и семь проектов, которые я веду для тебя, ты ни разу не появлялся на стадии строительства.
– Я не могу приехать и посмотреть, как продвигаются дела?
– Конечно, можешь. Все отлично. Мы опережаем график. Вписываемся в бюджет. Мы заключили договоры на половину помещений, и все здание будет продано до того, как мы его достроим.
Алекс кивнул, обрадованный успехами.
– Ты стоишь каждого цента, который я плачу тебе, Табита.
– Думаю, я стою даже больше.
Ему нравилась ее дерзость. И он предложил бы ей встречаться, если бы это не разрушило их рабочий тандем.
Никаких бывших девушек знакомых, ни сестер друзей, ни работников, ни медсестер. Последний пункт он добавил совсем недавно.
– Напомни повысить тебе зарплату, когда мы закончим этот проект.
Табита открыла ежедневник, записала напоминание и кивнула:
– Сделано. Теперь скажи, зачем ты здесь. Кто она? Это та же самая женщина, от которой ты прятался в прошлый раз?
– Я не прятался.
Табита пожала плечами. Говоря с начальником, она ни разу не оторвала взгляда от экрана.
– Называй как хочешь. Ты был совершенно опустошен. Я предположила, что это из-за женщины.
– Так и было.
– А сейчас?
– Она же.
Это привлекло внимание Табиты. Она удивленно приподняла брови:
– Звучит серьезно.
– Нет. У меня не бывает серьезных отношений.
– Что объясняет, почему ты здесь со мной, а не с ней.
Будь проклято его умение нанимать умных, сообразительных женщин. Они видят гораздо больше, чем он хотел бы показать.
Табита вздохнула и встала из-за стола:
– Через десять минут у меня встреча с главным подрядчиком. Пойдешь со мной?
Алекс допил кофе и выкинул стаканчик в ведро.
– Да, – сказал он, дожевывая пирог.
Табита кивнула и направилась к двери. Алекс шел за ней.
– Ты здесь надолго? – спросила она, пока они ждали лифт.
Если честно, Алекс не знал. Сколько времени нужно, чтобы забыть женщину?
– На пару недель.
Табита даже не стала скрывать свой недовольный стон, когда двери лифта открылись.
В лифте они ехали молча.
Бизнес-центр города был оживленным и шумным и напомнил Алексу Манхэттен.
Часть строящегося здания состояла из мощных стен и двойных окон, которые обеспечивали звукоизоляцию. Зажмурившись, можно было представить, что ты за городом, так внутри было тихо. Ни сирен, ни соседского шума, ничего.
Люди, покупающие квартиры, хотели жить в центре занятого и оживленного города, но при этом сохранить безопасность и роскошь, к которой привыкли. Дома Стэнтона обеспечат их необходимым по астрономической цене, но тем не менее список желающих никогда не сокращался.
Сейчас здание напоминало смесь разных конструкций. Алекс обычно не участвовал в этом этапе. Цемент и инструменты его не интересовали. Сейчас стальной каркас возвышался почти на десять этажей, что составляло две трети высоты.
Высокий забор, окружавший стройку, оберегал пешеходов от хаоса вокруг здания.
Табита остановилась у забора и взяла каску. Передав Алексу такую же, она посмотрела на его обувь:
– Надеюсь, они не дорогие.
– Конечно, дорогие, – раздраженно ответил он, увидев, что они пойдут через грязь и пыль к большому трейлеру, где работал начальник строительства.
Он посмотрел на обувь Табиты, ожидая увидеть туфли, но вместо них на ней были рабочие ботинки.
– Неплохо выглядит. А те туфли ты наденешь на свидание?
– Я держу эту обувь в офисе для подобных прогулок. Вторая пара ждет меня в офисе под столом.
Если бы ты участвовал в грязной работе, то уже видел бы мои ботинки.
Алекс пытался аккуратно шагать по грязи, но понял, что так он отстанет от Табиты. Она была деловой женщиной. Такой, которая всегда даст ему прямой ответ. Вопрос только, хотел ли он это слышать.
– Табита, ты женщина.
– Если мне не изменяет память, да.
– Можно спросить тебя о женщинах?
– О боже, – застонала она, поворачиваясь к Алексу. – У меня нет на это времени. Что бы ты ни сделал, извинись и моли ее принять тебя обратно.
– Почему ты думаешь, что я что-то сделал?
Табита не ответила, лишь с тяжелым вздохом скрестила руки на груди.
– Ладно, я обычно во всем виноват, но в этот раз она сама оставила меня. – Алекс тут же пожалел о сказанном, видя, как его строгий менеджер заливается истерическим хохотом.
– Тебя… бросили? – еле сдерживаясь, спросила она.
– Ты перестанешь смеяться? Это серьезно. Она меня любит.
Смех тут же стих, и Табита вяла себя в руки.
– Бедная женщина. Бросить тебя было верным решением. Но не говори, что ты не давал ей повода для этого.
– Она решила, что случится ужасное, если я выясню правду, и она ушла.
– Ну так и есть. Более того, ты будешь полным идиотом, если вернешься к ней без серьезных намерений. Ты ее любишь, Алекс?
Вопрос на миллион долларов. Он считал, что не верит в любовь. Даже если она существует, его она не коснется. Но недели без Гвен стали для него пыткой. Он лежал ночами без сна, думая о проведенном вместе времени в этой же постели.
Каждая передача по телевизору, каждая песня напоминали о ней. И самое ужасное: тупая боль в сердце не прекращалась, несмотря ни на какие лекарства.
Неужели это любовь? Алекс не знал. Все, что он понимал, так это то, что раньше не испытывал подобного после окончания отношений. Если это любовь, неудивительно, что Гвен решила уйти, поняв, что любит его. Это больно, если все идет не так. Алекс мог лишь надеяться, что все иначе, когда дела идут хорошо.
– Не знаю. Я никогда раньше не влюблялся. Но я постоянно думаю о ней. Я абсолютно несчастен.
– Не хочу тебя огорчать, но это похоже на любовь.
Сердце Алекса екнуло и замерло, когда Табита озвучила мысль, уже давно поселившуюся в его голове. Любовь. Страшное слово для такого, как Алекс. Он не создан для моногамии.
– Но я не знаю, как все исправить. Не важно, что я скажу, Гвен никогда не поверит мне.
Табита взглянула на часы и вновь на Алекса:
– Последняя подсказка, после чего я пойду на встречу. Одна. Эта женщина любит тебя. Не знаю почему. Если ты любишь ее, ты должен приехать к ней и просить дать тебе шанс это доказать. Предложи ей все, что она хочет, и дай ей это.
Алекс тяжело сглотнул. Прийти к Гвен означало предложить все, чего он избегал на протяжении своей жизни: обязанности, доверие, любовь. И все, чего он раньше вовсе не хотел: брак, детей, семейную жизнь. Но он хотел этого с Гвен. Если она даст ему возможность попробовать.
– Ты права.
– Конечно, права. Теперь пулей лети в Нью-Йорк. И я не хочу видеть тебя до завершения проекта.
Табита отвернулась и ушла, оставив Алекса одного пробираться через строительные преграды.
В этот раз он направился в отель. Ему нужно было обдумать все, что сказала Табита. За несколько минут ее прямота и откровенность пробила все его преграды, которые он выстраивал день за днем.
Он любит Гвен. Теперь он это понимал. И если он хочет быть с ней, он должен предложить ей жизнь и семью, которой она заслуживает.
Но надо как-то доказать ей, что у него серьезные намерения. Он должен прийти к ней с обручальным кольцом. Но не просто каким-то кольцом. Гвен не примет обычного украшения с бриллиантами. Ей нужно что-то особенное. Ей важно знать, что он выбрал не первое попавшееся украшение.
Алекс начал обход ювелирных магазинов. Несколько были отвергнуты сразу. Там были красивые украшения, но ничего такого, что подошло бы Гвен. Взглянув на карту в телефоне, он увидел, что в нескольких кварталах есть антикварный ювелирный салон. Может, это то, что нужно? Винтажное украшение.
Переводя дыхание, он разглядывал витрину. На ней была представлена большая коллекция украшений. После часов бесплодных поисков одно кольцо таки привлекло его внимание. Тонкое кольцо из платины и золота было украшено крошечными бриллиантами. По центру располагался большой желтый овальной формы камень, также украшенный маленькими бриллиантами.
Кольцо было ярким и солнечным, но очень изящным и сложным. Как сама Гвен.
Алекс вошел в магазин и позвал продавца. Тот открыл витрину и, достав кольцо, положил его перед ним.
– У вас хороший вкус. Это самое лучшее кольцо в моем магазине. Думаю, люди считают, что это цитрин или подделка.
– А что это? – хмуро спросил Алекс.
– Это желтый бриллиант в три карата. Я купил его тридцать пять лет назад на аукционе у семьи из Нового Орлеана. Их прапрадедушка купил его во Франции в восемнадцатом веке. Говорят, его подарил любовнице Людовик XVI, который начал популяризацию платины в Европе. Поэтому у меня на окнах пуленепробиваемое стекло и решетки.
Кольцо был красивым, редким и бесценным. Алекс не знал, что из сказанного правда, а что лишь история, предназначенная для того, чтобы оправдать несусветную цену, но это не важно, если у кольца есть сертификат. Если ему повезет, Гвен никогда не узнает, сколько стоит ее кольцо.
Если она примет его.
– Я беру его.
Продавец выпучил глаза:
– Вы не хотите узнать цену?
– Это не важно.
– Что ж, – усмехнулся старик, – хорошо. Я все упакую. Можете пока посмотреть что-нибудь еще.
Пару минут спустя Алекс вышел из магазина с кольцом, бережно спрятанным в нагрудном кармане. Теперь он знал, что делать. Он направлялся в Нью-Йорк. Он скажет Гвен, что любит ее, что хочет жениться на ней, растить с ней детей. Скажет, что он не испугается, не убежит и не отпустит ее.
Ему оставалось лишь надеяться, что после всего случившегося она поверит ему.
