Интересно, что вопрос о национальной принадлежности отроков не встает в пьесе до тех пор, пока стражники не начинают их связывать, дабы запихнуть в «огнь лютый». При этом исполнители царской воли вполне в духе XVII в. приговаривают: «Зол род еврейский; крепко их вяжите, непокоривых ни мало щадите» и добавляют: «Мне евреина толь сладко убити, яко же меда сладка чашу пити». Прекращение церковных «пещных действ» было связано именно с тем, что роли стражников приобрели «балаганный характер» — отпускавшиеся актерами реплики снижали характер представления и превращали его в пиесу для светского театра или «позорище» (подр. об истории Пещного действа: Резанов В. И. Древнерусские мистериальные «действа» и школьная драма XVII–XVIII вв. // История русского театра. СПб., 1914. С. 26–29).
