Подробное указаниями о том, что церковные установления поданному поводу были полны «бесчисленных контроверз», пытавшихся примирить финансовый идеализм раннего христианства с грязной средневековой реальностью, а также напоминанием того, что к ростовщичеству неодобрительно относился и сам иудаизм: MimJyJ. H. Europe in the High Middle Ages, 1150–1309. Harlow, 1983. P. 174–189; Вебер М. Указ. соч. С. 91–93, 119–122. Итальянских финансистов, сначала, как правило, ломбардцев, позже — генуэзцев и венецианцев (Италия и здесь оказалась первой), в иных европейских областях не любили ничуть не меньше евреев. Ничего странного — люди часто не любят тех, кому должны деньги, особенно большие. Профессиональный банкир и сейчас — типаж не слишком популярный. Поэтому, с нашей точки зрения, знаменитый образ Шейлока в «Венецианском купце» есть не квинтэссенция антисемитизма, а легализованный протест против ростовщичества, представивший носителей этой профессии в максимально невыгодном свете. Кажется, что некий заимодавец сильно досадил великому поэту, создавшему под влиянием эмоций отнюдь не самое значимое из своих произведений.
