А потом было потом. Из тех солдат, которым посчастливилось уйти из-под Фрауштадта, был сформирован полк под началом Самуила фон Ренцеля (никому другому солдаты не подчинялись «даже и под угрозой порки и расстрела»), В августе 1706 года саксонская армия, так больше и не попытавшись драться, отступила в Австрию, где и была интернирована, однако русский полк отказался сложить оружие. После чего фельдмаршал фон Шуленбург «сложили с себя всякую ответственность за русских», а курфюрст Август заявил, что «русские должны быть переданы для удовольствия его величеству Карлу, коль скоро он того настойчиво требует». На офицерском совете было решено пробиваться в Россию, «хотя бы союзники и станут тому препятствовать». Этот поход длился шестнадцать месяцев, согласно рапорту, «через разные тракты через Бранденбургскую и Цесарскую землю того ради, что в Саксонии и в городы пускать не стали и провианту не дали вовсе». Позже за проявленную доблесть полковник фон Ренцель был произведен в генерал-майоры, а потом и в генерал-лейтенанты, затем отличился героизмом при Полтаве и принял участие во взятии Риги. Иоганн Рейнгольд фон Паткуль, более года просидев под арестом и наотрез отказавшись перейти на службу к Августу, был, согласно сепаратному Альтранштедтскому миру и вопреки многократным протестам Петра, передан шведам и по приказу Карла «как изменник Европе» колесован и четвертован. Фельдмаршал фон Рёншильд и генерал Роос за Фрауштадт были награждены по-королевски, затем оба попали в плен под Полтавой (причем генерал – о судьба! – пленен лично Самуилом фон Ренцелем). Оба прошли по улицам русской столицы во время триумфального шествия, устроенного Петром I в ознаменование победы, оба получили солидный пенсион «на проживание» и оба благополучно вернулись домой: фельдмаршал в 1718-м, по «особой просьбе шведского правительства во имя человеколюбия», а генерал в 1721-м, после заключения Ништадтского мира. Правда, до родного Стокгольма Карлу Густаву Роосу добраться все же не удалось: заболев по пути, он умер в Або, так и не повидав семью, но оставив путевые заметки, вскоре изданные под названием «Воспоминания доброго и честного шведского солдата о храбрых сражениях, горестном пленении и ужасных муках, испытанных им, а также его друзьями, в стране жестоких диких варваров».

Впечатляет? Меня, не скрою, тоже, когда узнал – передернуло. А ведь это, прошу учесть, один из самых щадящих примеров. Впрочем, вернемся туда, откуда свернули – к Венскому конгрессу, «жандарму Европы» и так далее.