В общем, котел кипел вовсю. Кое-как устаканилось все только в предпоследнем десятилетии XIII века, когда пруссов все-таки общими силами нагнули, в Литве начались разборки на тему, кто теперь Миндаугас, а «русское» направление после неудачной битвы под Раковором вообще было закрыто, как стратегическое. Главной целью ордена отныне стало окончательное покорение будущих латышей (это сделали быстро и без особого труда) и аккуратное продвижение в Литву, а если получится, то и в Польшу. Эстам, подвластным ордену и епископам Риги и Дерпта, в таком раскладе по-прежнему мирволили, держа в положении, конечно, людей второго сорта, но полезных и с привилегиями. Да и вообще, в то время братья-рыцари особо шкур с податных, не считая предков латышей, не драли. Зато в датских землях, на севере Эстонии и островах, включая город Ревель, все было совсем иначе. Короли Дании в тот момент были слабы, датские вассалы их не слушались, шведские соседи допекали вовсю, так что ставку господа из Копенгагена делали на немцев. Им доверяли, их приманивали, их возвышали, а поскольку свободных земель в самой Дании не было, фьефы переселенцам предоставлялись в Прибалтике, считавшейся «королевской землей». И вот там-то эстам приходилось туго. Мелкие безземельные дворяне, обретя наконец и земли, и как бы крепостных, устанавливали в крае даже не орденские, а «ординарные» германские порядки, что было для земледельцев крайне неприятно. Описывать не стану, что такое ужасы средневекового крепостничества – каждый, в принципе, может представить и сам. Скажу лишь, что было введено даже давно забытое почти во всем цивилизованном мире право первой ночи. При этом местной специфики новые хозяева не знали и знать не желали. А зря. Поскольку «датские земли» населяли все-таки не на все уже согласные ливы и прочие курши, а серьезные люди, к тому же знающие, что их сородичей в землях ордена и епископов хоть сколько-то, но уважают, и не считавшие себя хуже кого-то. Короче говоря, тлело. Тлело долго и сильно. Вопрос был лишь в том, когда пламя прорвется.