Глава 9. Нарва. Южный фронт

Когда немецкие дивизии занимали Нарвский плацдарм, 8-я армия Советов уже успела создать плацдарм у Кривасо. В конце концов все же удалось собрать остатки разгромленных немецких дивизий, но драгоценное время было потеряно, они прибыли с опозданием, и занять оборону южнее Нарвы так и не удалось. 8-я советская армия под командованием генерал-лейтенанта Ф.Н. Старикова усилила плацдарм у Кривасо и таким образом создала исходный рубеж для удара в северном направлении, что дало возможность изолировать 3-й (германский) танковый корпус СС на Нарвском плацдарме. Державшие здесь оборону остатки 170-й и части 227-й пехотной дивизии оказались оттеснены. На помощь им были подтянуты моторизованная дивизия «Фельдхернхалле», остатки 61-й пехотной дивизии и еще несколько боевых групп.

24 февраля 1944 года Советы вышли к железнодорожной линии между станцией Вайвара и вайварской церковью. Этот удар получил название «западного мешка». По

обеим сторонам дороги, протянувшейся строго на север через пункт 33,9 к высоте, где располагался детский дом, два батальона 61-й дивизии держали оборону в так называемом «сапоге». На дороге на Липсу в результате атаки русским удалось выйти к железнодорожной линии и станции Аувере еще в одном месте. Этот удар – так называемый «восточный мешок» – означал, что железнодорожная линия Раквере – Нарва оказалась перерезана сразу в двух местах.

Обстановка сложилась, надо сказать, критическая. Даже последнему дилетанту не составило бы труда понять, что Советы непременно усилят свои далеко выдвинувшиеся части, чтобы достичь рокадного шоссе Раквере – Нарва уже в ходе следующего удара. Тем самым участь оборонявших Нарву немецких сил была бы решена, и путь в Эстонию был бы открыт. По тревоге были подняты все части и подразделения в этом районе боевых действий!

В первую очередь это «Тигры» 2-й роты 502-го батальона тяжелых танков, их направили на наиболее слабые участки линии обороны. Четыре танка «Тигр» были направлены к «западному мешку» и два к «восточному мешку» в район Лембиту.

Дивизия «Нордланд» собрала все имевшиеся в распоряжении силы и перебросила их к оказавшемуся под угрозой «западному мешку». Большей частью это были остатки роты полка «Норвегия», прибывшие как раз из района боев под Сиверцы, и боевые группы, сколоченные из обоза и штабов. Например, группа штаба 11-го танкового батальона СС под командованием унтершарфюрера Киппа, ей предстояло действовать у вайварской церкви.

Уже в утренние часы 25 февраля прибыла боевая группа полка «Норвегия» под командованием командира полка Штофферса, она готовилась к атаке на участке юго-восточнее станции Вайвара с тем, чтобы нейтрализовать русских в «западном мешке» с запада. Мотопехотинцы из «Норвегии» вместе с унтерштурмфюрером Штоком стремительно атаковали противника и прорвали оборону русских. Унтершарфюрер Шток и многие его люди получили ранения, также многие в ходе этой атаки погибли. И

все же атака захлебнулась. Для Штофферса она оказалась последней – командир полка пал на поле боя. Хотя эта контратака успеха не возымела, но все же заставила русских прекратить наступление из «западного мешка».

С первой попытки нейтрализовать русских, засевших в «западном мешке», не удалось. Операция осуществляется при поддержке одного дивизиона мортир, а также 13-й роты «Норвегия» и пушечных бронетранспортеров Kanonenwagen (SdKfz 251/9, вооруженных 75-мм короткоствольными, 24 калибра, пушками) разведбатальона дивизии «Нордланд». Для увеличения угла стрельбы бронетранспортеры задом въезжали в траншею. Однако имевшиеся орудия все же не могли полностью заменить недостающую артиллерию. Вынужденное затишье.

В целях воспрепятствования дальнейшему продвижению врага к рокадному шоссе 25 февраля четверка «Тигров» 2-й роты заняла позиции у «западного мешка» и еще два «Тигра» – у «восточного», у Лембиту. Они обеспечивали поддержку немногим оборонявшимся здесь пехотинцам, чем вызывали у Советов огромное уважение. В «сапоге» и по обеим его сторонам расположились подразделения 61-й пехотной дивизии. На восток от Аувере к ним примыкали позиции дивизии «Фельдхернхалле».

В ночь на 25 февраля русские расположили у железнодорожной насыпи вблизи Аувере хорошо замаскированное противотанковое орудие – был едва различим лишь дульный тормоз. Лейтенант Кариус и фельдфебель Кершер подъезжают со своими «Тиграми». И прежде чем противотанковое орудие успело сделать выстрел, оно было уничтожено 88-мм снарядами танков «Тигр». Это было начало.

Для исключения возможности опасных прорывов в качестве «командующего танковыми силами» в группу армий «Север» был откомандирован полковник граф Штрахвитц. Генерал-полковник Линдеман желал знать, ликвидированы ли бреши к северу от Кривасо. Вообще-то эта болотистая местность южнее Нарвского фронта вряд ли была пригодна для действий танков. И все же полковник Штрахвитц выполнил поставленные перед ним задачи. Досконально изучив местность, он принял решение ликвидировать «за-

падный мешок», проведя операцию, сходную с операцией погибшего Штоффера. Подготовка шла полным ходом. В тылу проходила репетиция предстоящей операции.

К этому времени «Тигры» 502-го батальона тяжелых танков образовали стержень обороны вдоль железнодорожной линии. 27 февраля действовали русские ночные бомбардировщики. Все говорило о том, что советский плацдарм у Кривасо был буквально нафарширован войсками.

17 марта в 9 часов утра на всей полосе 61-й пехотной дивизии русские обрушили ураганный огонь, захвативший и расположенные на западном участке части дивизии «Фельдхернхалле». Из «восточного мешка» на захват рокадного шоссе устремились русские войска. Поредевшие части 61-й пехотной дивизии были окончательно разгромлены, немногие оставшиеся в живых бойцы отходили в направлении рокадного шоссе. Около 10 часов 6 танков Т-34 действовали к югу от высоты детского дома, стремясь овладеть рокадным шоссе. Русские численностью до батальона перешли железнодорожную насыпь вблизи Лембиту и при поддержке танков последовали в направлении высоты детского дома и, соответственно, рокадного шоссе. И казалось, вот-вот достигнут цели!

В эти последние и решающие минуты лейтенант Кариус с 2 танками Pz VI находился в 1000 м западнее Хундинурка, причем как раз там, где надо, и видел, как противник сокрушает линию обороны на рубеже Лембиту – Аувере.

Фельдфебель Кершер (командир второго «Тигра») понимал: лейтенант Кариус разрабатывает план атаки. Взревели двигатели, «Тигры» двинулись навстречу Советам. В течение 10 минут 6 танков Т-34 были подожжены. После этого стрелковый батальон Советов просто расстреливают в чистом поле. На большой скорости «Тигры» помчались к железнодорожной насыпи, огнем подавили 5 противотанковых орудий противника и остановились у линии обороны. Тщетно они дожидались помощи пехотинцев, которую затребовали по радио. К счастью, к ним подошел третий «Тигр».

Около 13:40 противник вновь предпринял атаку. На этот раз в ней участвовали пять Т-34, один КВ и пехот-

ный батальон для поддержки танков. И эти силы были расстреляны или рассеяны. Тройка «Тигров» прочно удерживала оборону!

Около 15:15 к югу от Лембиту в наступление пошел уже целый советский полк. А здесь, как назло, не было ни одного выдвинутого вперед артиллерийского наблюдателя. Теперь лейтенант Кариус командовал и огнем немецкой артиллерии. Подразделения противника, занявшие исходное положение, будут разгромлены!

Около 16:15 началась последняя атака русских численностью до батальона при поддержке танков Т-34. Но и она сокрушена огнем «Тигров». Всего за день тройка «Тигров» уничтожила 14 вражеских танков Т-34, 1 КВ-I и 5 противотанковых орудий, причем без потерь со своей стороны. Вечером майор Хазе собрал некоторое количество бойцов своего 162-го пехотного полка и направил в качестве непосредственного прикрытия «Тигров», которые между тем из соображений безопасности возвратились.

18 марта бесстрашный лейтенант Кариус продолжал атаки прежних линий обороны, и в частности разрушенных опорных пунктов восточнее Лембиту. С горсткой пехотинцев он овладел одним опорным пунктом за другим – за ночь Советы успели закрепиться на них и установить тяжелые орудия. К вечеру число подбитых машин противника таково: 4 Т-34, 1 Т-60, 7 противотанковых орудий и 47-мм зенитное орудие.

После того как атаки на данном участке потерпели неудачу, русские пытались наступать по дороге, ведущей с севера на юг через пункт 33,9 непосредственно к высоте, где был расположен детский дом. Вот что содержалось в кратком боевом донесении лейтенанта Кариуса:

«19.3, 12:00. После артиллерийской и минометной подготовки атака дороги у пункта 33,9. Уничтожено 6 Т-34, 1 КВ-I, 1 Т-60, 1 противотанковое орудие (76,2 мм). 16:00 – контратака из пункта 33,9 на юг. Уничтожено к 17:00 – 1 Т-34, 18:00 – 1 Т-34. 19:00 – выход к прежней линии обороны.

20.3, 05:15. Атака русских численностью до роты у Лембиту. К 06:30. Атака отбита. Уничтожено: 1 Т-34. 11:45 – атака

русских численностью до роты у Лембиту. 12:30. Атака отражена, уничтожен 1 танк Т-34, 1 противотанковое орудие.

21.3, 03:00. Один из опорных пунктов взят русскими. 04:45 контратака силами 10 пехотинцев. 06:00 – разрушенный опорный пункт в наших руках. Уничтожено – 2 противотанковых орудия (76,2 мм).

08:30. Опорный пункт очищен от противника. Четверо убитых. 12:00 – прибыли связисты с 1 «Тигром». У пункта 33,9 уничтожено 2 Т-34.

16:30, контратака расположенного в центре опорного пункта. 17:00 – обстановка стабилизирована. Одна машина увязла. Один «Тигр» подбит в результате прямого попадания минометной мины противника, один член экипажа получил ранение. Уничтожено: 2 Т-34, 2 противотанковых орудия.

К 22.3. 10:00 – атака у пункта 33,9. Подбито 2 Т-34. Атака противника отбита».

Таким образом, и на этом участке атаки Советов и их попытки выхода к рокадному шоссе потерпели неудачу. Всего 2-я рота 502-го батальона тяжелых танков обер-лейтенанта Шиллера за период 17–22 марта 1944 года подбила 38 советских танков различных типов, 4 САУ, уничтожила 17 противотанковых орудий и 1 зенитное орудие. Решающую роль для сдерживания натиска противника южнее Блауберге сыграл лейтенант Кариус.

Одновременно с атаками у Лембиту и пункта 33,9 ударом наступающих сил Советов были разгромлены находящиеся у Сиргалы части эстонцев. Русские наступали на узком участке у Ривимяй через узкие просеки на танках. В бой вступил полк «Норвегия». При поддержке тяжелых пехотных орудий 8, 12 и 13-й рот полка «Норвегия» пехотинцы перешли в контратаку. На необозримой заболоченной и лесистой местности они сумели оттеснить противника. Именно пехотные орудия – в особенности тяжелые 13-й роты 23-го полка «Норвегия» – по свидетельству захваченных в плен русских – сыграли основную роль. Под командованием штурмбаннфюрера Крюгеля роты 2-го и 3-го батальонов «Норвегия» устремились в атаку. В атаке участвовали и подразделения разведбатальона 11-й диви-

зии СС «Нордланд»; командир 3-й роты разведбатальона оберштурмфюрер Кайзер погиб.

Пока гауптштурмфюрер Бергфельд задержался на огневой позиции в 13-й роте 23-го полка «Норвегия», унтерштурмфюрер Далль торопился в направлении Сиргалы. Ему была поставлена задача осуществлять корректировку артогня. Вышло так, что их было всего трое – он и два радиста. А на развилке дорог оказался вражеский танк Т-34. Далль, понимая, что уже довольно далеко оторвался от своих, повернуть назад не может. Но у него оказался при себе фаустпатрон. Так что вопрос стоял так: «Либо ты меня, либо я тебя!»

Чуть отставшие радисты поддержали пулеметным огнем. Скоро немцы убедились, что русский танк подбит, а его экипаж отчаянно пытается поставить машину на ход. Далль залег в «мертвом углу» Т-34, то есть ушел из зоны обстрела танкового пулемета, однако стоило ему подняться, чтобы произвести выстрел из фаустпатрона, как русские тут же накрыли бы его. Тогда немецкий пулеметчик прикрыл залегшего унтерштурмфюрера Далля. Стоило русским высунуться, как немецкий пулеметчик тут же реагировал и стрелял – и русский экипаж вынужден был спасаться за броней своего танка. И такая игра в кошки-мышки затянулась на целых полчаса, пока унтерштурмфюрер Далль, пойдя на хитрость, все же не успел, подобравшись на близкое расстояние, пальнуть из фаустпатрона по обездвиженному танку. Т-34 загорелся.

Снова тяжелые пехотные орудия обрушились на лесной массив, подавляя последние очаги сопротивления. Мотопехотинцы полка «Норвегия» отбили у противника Сиргалу и заняли прежнюю линию обороны. В траншеях на лесных позициях лежали тела погибших эстонцев. На захваченных русских минометных позициях немцы обнаружили даже женщин, помогавших обслуживать минометы. Следующей ночью боевая группа «Норвегия» была отделена от противотанкового полка и без происшествий вернулась в район Суур-Солдино.

26 марта операция «Штрахвитц» продолжалась. На очереди был «западный мешок». В 05:55 начало артиллерий-

ской подготовки. Три танка, следовавшие друг за другом, перерезали верхний участок «мешка». Танкистам приходилось нелегко – все три машины двигались по узкой дамбе, проложенной через трясину. Боеприпасы приходилось переносить вручную и передавать по цепочке. В операции участвовали бойцы 23-го и 44-го полков 11-й пехотной дивизии. Три дня спустя бои завершились. Вечером 29 марта был осуществлен выход к западному участку «сапога» – «западный мешок» больше не существовал.

Утром 6 апреля 1944 года из зенитных орудий всех калибров немцы открыли интенсивный огонь по «восточному мешку». Участвовали в артподготовке и артиллеристы тыловых позиций, а именно – 280-мм гаубицы (с массой снаряда 350 кг) и шестиствольные реактивные минометы, ведущие огонь как зажигательными боеприпасами, так и осколочными реактивными минами. Под прикрытием этого уничтожающего огня ползли 4 «Тигра» 2-й роты 502-го батальона тяжелых танков. Командиры танков – Кершер, Кариус, Цветти и Грубер – на большой скорости вели свои машины к высоте с детским домом, к железнодорожной насыпи, подавляли оборону врага, в упор расстреливали позиции противотанковых орудий и глубоко вклинились в «восточный мешок» в направлении Аувере. За ними следовала группа Штрахвитца. Танкистам были нипочем мины и противотанковые орудия.

Выйдя к намеченной цели уже к вечеру, ударные группы батальонов дивизии «Фельдхернхалле» прорвались на запад и на восток и установили связь со своими у «дна мешка». Предстояла неспокойная ночь. Пока что русские были буквально повсюду, их здесь целая дивизия. Танки Штрахвитца застигли противника врасплох – командующий советской дивизией едва не оказался в плену. А вот начальнику штаба повезло меньше – он угодил в немецкий плен. Согласно его показаниям, русское командование ожидало атаку немцев у «дна мешка», то есть как это

имело место в ходе операции по ликвидации «западного мешка». Были предусмотрительно сооружены обширные заграждения (деревья были соединены с взрывателями натяжного действия, приводившими в действие замаскированные мины), которые теперь превратились в смертельную опасность для своих войск. Немецкой атаки с фронта не ожидал никто, тем более что здесь была сооружена широкая полоса противотанковых препятствий. Фактор внезапности сработал. Все лесные просеки были заполнены брошенными или подбитыми советскими танками. «Восточный мешок» был вспорот по длине с фронта и распался на две части, разделаться с которыми уже не составляло труда. Штрахвитц был доволен: пехотинцы 61-й пехотной дивизии, находившиеся в «сапоге», не пострадали. По завершении операции главным препятствием оставался лишь плацдарм у Кривасо с важной дорогой на Липсу.

19 апреля началась третья по счету операция Штрахвитца, цель которой – разгромить остатки плацдарма у Кривасо. Между тем наступила оттепель. Танки не могли и с места сдвинуться, не рискуя увязнуть в трясине.

Эта наступательная операция осуществляется при поддержке танков Pz VI «Тигр» – эти танки образовали клин атаки – с восточного направления по дороге Суур-Солдино – Аувере. Одна группа танков Pz IV наносила удар с севера на юг и в районе пункта 33,9 (у бывшей «подошвы сапога») увязла в болоте.

Один из танков, следовавших в составе передовой группы «Тигров», наехал на противотанковую мину. Следовавшие за ним в колонне «Тигры» вследствие заболоченного характера местности не имели возможности объехать поврежденный «Тигр». Уходило драгоценное время. Русские уже все поняли, поэтому срочно минировали подходы и вводили в бой самоходные орудия. Атака захлебнулась. 2-я и 3-я роты 401-го мотопехотного полка (170-й пехотной дивизии), а также подразделения 151-го мотопехотного полка (61-й пехотной дивизии) все же сумели прорваться к позициям врага. Завязался ожесточенный бой. 1-й батальон 399-го мотопехотного полка пытался помочь пробившимся к позициям противника ротам. Но русские оказа-

лись сильнее. Немцы были вынуждены отойти. Еще одна кошмарная ночь. А на следующий день последовало продолжение.

20 апреля с аэродрома в Таллине в воздух поднялись пикирующие бомбардировщики 3-й бомбардировочной авиаэскадры (подполковник Кульмай). Цель – Кривасо и два советских подводных моста. Выйдя к целям, самолеты начали атаку – два пикирующих бомбардировщика русские сбили, остальные, не обнаружив подводных мостов, летели. Возможности разведки с воздуха осложнялись трудностью обнаружения упомянутых мостов, поскольку они находились на небольшой глубине для обеспечения беспрепятственного прохода транспортных средств. Кроме того, под Кривасо русские применяли привязные аэростаты для корректировки огня тяжелых орудий. В случае опасности их сразу же опускали в прибрежные рощи, где они оставались практически незаметными.

20 апреля – снова наступление! Боевая группа дивизии «Фельдхернхалле» сумела захватить сухой участок местности. В ходе атаки у Советов отбили 800 метров – только и всего! Их оборона была слишком сильна. Подбиты два «Тигра». Все! По северному краю болота Кёрге возвели новую линию обороны. Советский плацдарм по-прежнему остался угрозой немецкой обороне Нарвы. Полковник граф Штрахвитц получил бриллианты к Рыцарскому кресту, он был переведен на другой участок фронта. Рота «Тигров» – 2-я рота 502-го батальона тяжелых танков – была переброшена в район Пскова. Лейтенант Фамула, офицер по особым поручениям полковника графа Штрахвитца, погиб 22 апреля. Этому офицеру так и не было суждено надеть Рыцарский крест, которого он будет удостоен 15 мая. Третья операция Штрахвитца увязла в трясине болот. В ее ходе только что прибывшая 521-я батарея СС многоствольных минометов (гауптштурмфюрер Флеке) оказала Штрахвитцу неоценимую поддержку.

После переформирования частей 3-го (германского) танкового корпуса СС 2-й и 3-й батальоны полка «Норвегия» были направлены на участок между Нарвским плацдармом и дивизией «Фельдхернхалле». Остатки 1-го баталь-

она полка «Норвегия» вошли в состав 3-го батальона. Гауптштурмфюрер Фогт возвратился вместе с костяком 1-го батальона полка «Норвегия» на родину. Точно такая же судьба ожидала и 1-й батальон полка «Данмарк». Таким образом, в обоих полках осталось лишь по два батальона.

Изменения коснулись и личного состава. Оберштурмбаннфюрер Кнохлейн после гибели штурмбаннфюрера Штоффера был назначен на должность командира полка «Норвегия». Штурмбаннфюрер Крюгель начиная с Пасхи командовал полком «Данмарк», действовавшим на Нарвском плацдарме.

Теперь 23-й полк «Норвегия» – в ходе боев в феврале – марте нередко дробившийся на роты – действовал в полном составе южнее Нарвы. Саперы 16-й роты 23-го полка построили командный пункт полка в Йоале. Чуть южнее на территории кирпичного завода разместился командный пункт 3-го батальона 23-го полка «Норвегия», этим батальоном командовал гауптштурмфюрер Гюрц.

Участок фронта, обороняемый 3-м батальоном, охватывал с востока на запад два речных острова и выступающий отрезок берега реки Нарвы. Часть линии обороны проходила у ручья Мульгу, затем поворачивала на запад у квадратного лесного массива и далее круто на юг. Дома рабочих и участки торфодобычи находились в руках немцев, хотя и не все. Граница позиций батальона проходила по снискавшему дурную славу Змеиному лесу и в болотах Кёрге. Вдоль заболоченного леса оборону западного направления осуществлял 2-й батальон 23-го полка «Норвегия» (штурмбаннфюрер Шайбе).

Сразу же по прибытии на южный участок фронта личный состав 23-го полка «Норвегия» приступил к расширению и укреплению позиций. Сооружались блиндажи и палисады. Саперы Ширмера осуществляли постановку мин и построили временный мост через ручей Мульгу. Настилали и километровые гати.

Боевая активность ограничивалась мелкими операциями. На участках торфодобычи, у опрокинутых вагонеток узкоколейки, значительно ухудшавших обзор, вспыхивают бои боевых групп, немецких и противника. Повсюду на

деревьях ловко маскировались многочисленные снайперы. Пока коварное болото было сковано морозом и представляло удобную лазейку для разведгрупп противника. Но все это были мелкие, случайные схватки местного масштаба. Самой сильной головной болью стали болота Кёрге, расположенные рядом с пресловутым Змеиным лесом.

В начале апреля наступила оттепель, и к ней прибавились дожди. Болота становились непроходимыми, дороги непроезжими. Продрогшие до костей и до нитки промокшие солдаты 23-го полка «Норвегия» охраняли складированные прямо в просеках запасы топлива в бочках и канистрах, до которых можно было добраться лишь по бревенчатым настилам. Блиндажи и наскоро сколоченные дощатые постройки были превращены в опорные пункты. Так же все выглядело и в расположении противника. Бездонные топи болот препятствовали крупномасштабным боевым действиям.

К этому времени третья по счету операция Штрахвитца уже успела увязнуть в болоте. Хотя 3-й (германский) танковый корпус СС и оказал поддержку тяжелыми вооружениями, однако трясина оказалась сильнее. Артиллеристы дивизии «Нордланд» вынуждены были иногда разворачивать орудия и вести огонь в двух направлениях. Плацдарм у Кривасо оставался неприступным, но и связь с Нарвой противник не перерезал.

В конце апреля перегруппировки сил оперативной группы «Нарва» были завершены. И в районе Нарвы занимали позиции 3-й (германский) танковый корпус СС, далее в середине – 43-й армейский корпус (11, 58 и 122-я пехотные дивизии) и на западном участке 26-й армейский корпус (225, 170 и 227-я пехотные дивизии). Оперативная группа «Нарва» сформировала на базе штаба разгромленной 13-й авиаполевой дивизии 300-ю дивизию, состоявшую из эстонских пограничных полков (с 1-го по 4-й). Это чисто эстонское соединение с немецким командованием было брошено в бой на северном берегу Чудского озера и непосредственно подчинялось оперативной группе «Нарва». Но вскоре оперативная группа «Нарва» была вынуждена отдать сначала 43-й армейский корпус, а в июле также и

26-й армейский корпус для их последующей переброски на другие опасные участки фронта, так что с июля месяца фронт на Нарве удерживался силами 3-го (германского) танкового корпуса СС.

Какова же была обстановка в полосе корпуса в конце апреля? Моторизованная дивизия «Фельдхернхалле» и 61-я пехотная дивизия были задействованы на других участках фронта. 11-я пехотная дивизия взяла на себя участок фронта от высоты детского дома до района юго-западнее Сиргала. Между уже упомянутым полком «Норвегия» и 11-й пехотной дивизией разместили боевую группу Кауша. Она состояла из двух использовавшихся в качестве пехоты танковых рот батальона «Герман фон Зальца», двух эстонских рот, а также 1-й и 3-й рот саперного батальона 11-й дивизии СС «Нордланд». Оборона дороги на Липсу и в направлении Кривасо поручалась боевой группе под командованием оберштурмбаннфюрера Кауша, а это был один из самых опасных участков фронта. К югу от Липсу и Ванамойзы дорога проходила прямиком через оборонительные позиции.

11-я пехотная дивизия заняла оборону на месте злосчастных «западного» и «восточного» «мешков», развернувшись фронтом на юг. Тыловые части и подразделения использовались в первую очередь для сооружения тыловых рубежей. Прославленной 11-й восточнопрусской пехотной дивизией командовал генерал-лейтенант Рейманн.