Книга: Ной
Назад: Часть вторая Ливень
Дальше: Глава вторая Ной

Глава первая
Мирн

И вошли к Ною в ковчег по паре от всякой плоти, в которой есть дух жизни.
Бытие 7:15
Такое чувство, что я маленькая букашка, ползающая внутри полого чурбана в компании других букашек. Тесно, воняет, и очень мало света. Аромат смолы смешивается с вонью от навоза и запахом влажной шерсти. Думаю, животные напуганы: они рычат, визжат, мычат. Повсюду влага – внутри и снаружи. От пустыни исходит удивительный запах мокрого песка. Дождь идет все сильнее, он превратился в настоящий ливень. На юге гремят раскаты грома. Просто невозможно поверить – неужели нальет столько, что начнется потоп? Однако мы уже успели почувствовать силу дождя на собственной одежде и даже шкуре.
Передвигаться тяжело. Лодка большая, а места не хватает. Хорошо, что я маленькая. Бедный Хам постоянно врезается в стены и сыплет проклятиями, а Сим, переступая порог, каждый раз стукается лбом о притолоку. «Привет, Сим!» – Бумс! – «Пока, Сим!» Он от проклятий воздерживается, хотя видно, что ему очень хочется выругаться. Все чувствуют себя не в своей тарелке: никто не знает, где что лежит, к тому же повсюду животные. Собранных животных разместили так, как я посоветовала: больших – внизу, маленьких – наверху. Но еще остались козы, утки, куры – они появляются в самых неожиданных местах, потому что их еще не успели распределить по загонам. Берешься за ступеньку лестницы, а рука хватает что-то мохнатое. На верхней палубе животных не размещали, но идет дождь, так что там тоже нет покоя.
Ночью не лучше. Хам говорит, что из-за смолы надо быть аккуратней с факелами, поэтому мы зажигаем только несколько лампад. Одну оставляем на верхней палубе – пламя под дождем злобно шипит. Когда идешь с верхней палубы вниз, как будто спускаешься в подвал.
И все же нам худо-бедно удается загнать внутрь бóльшую часть животных. Они ведут себя довольно спокойно, только иногда падают. Но, оказавшись внутри, они затевают свары друг с другом. Сейчас Яф, Сим и папа заводят внутрь последних, а Хам обходит корабль с лампадой и смотрит, нет ли где протечек. Илия и Бера тащат растения для травоядных. Их тени скользят по стенам, принимая самые странные очертания – длинные головы, руки как крылья, а пальцы как когти, отчего животные, которых мы спасаем, кажутся не такими уж страшными. Под ногами носится и скачет, сияя глазами, всякая мелюзга.
По лодке барабанят струи дождя. Когда я была совсем маленькой, родители взяли меня далеко в горы на водопады. Это было до того, как умерла мама, а папа каждую ночь стал смотреть на звезды и плакать. Это было до того, как к нам приехал Яф со своим папой, который сейчас и мой папа и который сказал, что Яф на мне женится и будет заботиться обо мне, а мой настоящий папа еще немного поплакал и согласился. В тот день мои настоящие папа и мама посадили меня у скалы прямо у водопада, и я слушала шум падающей воды. Я была словно внутри колокола. Сейчас, когда я стою у борта корабля в окружении странных животных, слушаю, как во тьме стучит дождь, а в ноздри мне бьет запах смолы, то далекое время встает передо мной так ясно, что мне начинает чудиться, что родители рядом со мной. Их души. Интересно, может, думать так грех? В предплечьях покалывает, я уверена, что кто-то стоит за моей спиной, хотя знаю – там никого нет.
Может быть, с нами на лодке Бог? Папа говорит, что Господь присутствует во всем, особенно в живых существах. Если это правда, то Бога должно быть очень много в улитках, муравьях, пиявках, пауках, саранче, сверчках и мотыльках. Хотя я не знаю, как так получается. В ком больше Бога – в корове или муравье? А как же люди? Что, в людях больше Бога, чем в медведях, привезенных Илией? Медведь же гораздо больше человека. А может, Бога во всех поровну? Наверно, это правильно, ведь нельзя же распределять Его словно по рецепту. Две части Бога – в курицу, двадцать – в человека, пятьдесят – в верблюда, а одну тысячную – в букашку. Это же бред.
Но если во всех одинаковое количество Бога, значит, нам нельзя есть коров, свиней и кур. Получается, что мы едим Бога! И муравьев убивать нельзя. Я их не трогаю, но другие же их давят! Посмотришь на поведение людей, и сразу становится ясно – они не считают, что Бог присутствует во всем. Нет, Он только в них самих! Это так глупо, аж плакать хочется. Посмотрите на улей, поглядите, как пчелы, жужжа, строят свои крошечные комнатушки и танцуют, чтобы поведать друг другу, где находятся цветы. Посмотрите, как совокупляются змеи, как паук плетет паутину. Как же в них не может быть Бога? Надо быть слепым, чтобы такого не видеть.
Когда я спрашиваю об этом папу, он улыбается и кладет мне руку на голову. Либо он считает меня дурочкой, либо не знает, что ответить. Ну и ну.
Потом папа говорит, что Бог разгневался и решил уничтожить весь мир, оставив в живых только нас. От этого мне должно стать грустно, но я не печалюсь. Получается, что я права: мы все равны – и люди, и муравьи, и мыши, и черви. Выживут лишь немногие, останутся лишь те, кого мы спасем. Спасется малышня, которую я собрала, – они будут откладывать яйца, высиживать их, вылупляться из них. Они снова заполнят землю. Червяки зароются в песок, мотыльки будут порхать по ночам, а у прудов поселятся саламандры. Мне нравится думать, что все это произойдет благодаря мне. Я знаю, думать так – грех, это гордыня, но ничего не могу с собой поделать. Спору нет, только Яхве может творить живое, но мне удалось спасти от гибели его малую толику. И это самый лучший поступок, о котором человек может только мечтать.
Назад: Часть вторая Ливень
Дальше: Глава вторая Ной