Глава 54

На следующий день императору донесли, что русская архонтесса распродает свои ладьи. Русские часто продавали ладьи в Константинополе. Но обычно это делали в середине лета. Порой распродавали те, кто собирался оставаться в городе на зиму. Константин скупо улыбнулся, княгиня терпеливо просидела на подворье три месяца, плыть в Киев поздно, ей не пройти пороги, можно застрять посреди замерзшей реки. Что ж, пусть посидит в Константинополе, поймет за зиму, насколько нелепа была ее просьба. Выдать замуж за княжича императорскую дочь! Эти варвары считают себя чем-то стоящим! Она напомнила, что крещена императором Романом и что Роман выдал свою внучку за царя Петра. Роман мог делать что хотел, он не императорской крови, он рожден далеко от дворца. Сам Константин никогда не позволит себе сделать такого и сыну своему накажет, что императорскую кровь нельзя мешать с варварской! Константин очень гордился тем, что рожден в Пурпурной спальне, и потому подчеркивал, что он Багрянородный. Его наследник Роман уже сделал страшную вещь, он женился на простой дочке кабатчика, уронив таким образом императорское достоинство. Только отсутствие другого наследника спасло Романа от ссылки на Принцевы острова. У Константина Багрянородного, кроме этого сына, только дочери, так может ли он еще и дочерей отдать варварам, чтобы совсем расплескалась голубая кровь императорской династии?! Возможно, сама эта женщина вполне достойна быть спутницей императора, но молодой человек, за которого она сватала Феодору, даже не наследник киевского престола, это всего лишь ее пасынок! Даже за самого князя Сфендослава Константин Багрянородный не помыслил бы отдать дочь, лучше пусть останется незамужней до конца своих дней! Константин испытывал злорадное удовольствие — пусть теперь русская архонтесса посидит в Константинополе в наказание за свою самоуверенность, к весне ее посольство потеряет весь свой блеск, и ей придется возвращаться на простых ладьях купцов. Приплыв в Константинополь, гордячка отказалась от хлебного, какое получали даже купцы по договору еще с князем Олегом. У нее, видите ли, своего достаточно! Это тоже будет уроком, пусть запомнит, что можно быть ласково принятой императором Византии, но это только его милость, не дающая никаких прав тем, кто ниже его. А ниже его все остальные люди не только в Византии, но и в мире!

Но еще немного погодя Константину сообщили, что русские покупают лошадей. Что это, она собирается пуститься в дальний путь зимой? И не просто дальний, но и опасный, через кочевья печенегов? Первым движением Константина было отправить послов с предупреждением к степнякам. Он и сам не мог сказать, почему не сделал этого сразу же. Несколько дней император мучился, хотелось проучить княгиню, но что-то останавливало, Константин вспоминал разумные речи, которые вела Ольга, достоинство, с которым себя держала, ее умные синие глаза. И все же отправил посланников, чтобы печенеги встретили русских.

Княгиня Ольга распродала свои ладьи, ее купцы приобрели колесницы и припасы на дорогу, и посольство отправилось. Но не туда, куда ожидал император Константин, русские поехали не берегом до Днепра и вдоль него, а через Болгарию. Византийцы едва успели отправить в обгон Ольге своих послов, предупредить царя Петра. Петр был полной противоположностью своему отцу Симеону, это Симеон Великий воевал Византию, а царь Петр не только женился на внучке императора Романа Лакапина Марии, ставшей в Болгарии Ириной, но и полностью признал власть Константинополя над своими землями. Не вся Болгария поддерживала своего царя, только княгине Ольге с посольством было оттого не легче.

Нет, Петр не стал ни губить русское посольство, ни чинить ему особых препятствий, все же не забыл о сильной дружине князя Святослава, да и свои болгары не поддержали бы, узнай о помехах русской княгине. Но и помогать не стал, просто пропустил через свои земли. Зато у угров, с которыми дружили еще со времен князя Олега, когда стоял Альмош под стенами Киева, нашла княгиня и приют для отдыха, и помощь. Нашла и другое — невесту для старшего сына. Улеб про женитьбу теперь и слушать не хотел, Ольга не настаивала, все же молод, если бы не Феодора, то ни за кого сватать не стала. Но ей глянулась дочь угорского князя Такшоня Преслава. Самой Преславе понравился стройный спокойный Улеб, но девушки не всегда вольны решать, за кого им идти замуж. В отличие от надменного императора Византии Константина князь Такшонь ценил Русь и отдавал себе отчет, что князь Святослав силен, а Киев богат. Его жена Алденя с грустью смотрела на Преславу, но и она, тайно вздыхая, все же была согласна проводить княжну в дальний пусть, ведь дочери, тем более княжеские, редко выходят замуж близко от дома. Сестра Преславы уже давно выпорхнула из дома, теперь очередь за младшей. Князь Такшонь понимал, что русская княгиня не зря внимательно приглядывается к княжне, он готов был отдать дочь за князя Святослава, считая того сильным воином, достойным уважения. Святослав еще не совершил крупных походов, но те, кто видел князя в бою и даже просто с дружиной, рассказывали, что он ведет себя как настоящий воин. Святослав презирает удобства, спит на земле, подложив под голову седло, носит простую одежду, ест вместе со своими воями поджаренное на углях мясо. Для Такшоня это было признаком настоящего мужчины. А что касается дочери, то дело Преславы родить мужу крепких сыновей. Мать думала о другом: каков бы ни был князь Святослав, жить Преславе прежде всего за спиной у княгини Ольги, с первого взгляда видно, что дома правит эта сильная женщина. Хотя княгиня Ольга и в возрасте, но еще долго будет держать властной рукой Киев и всю Русь. Пусть ее сын ходит в походы, дома все подчиняется воле Ольги, а она благосклонно отнеслась к младшей дочери князя Такшоня, это его жена заметила сразу. Алденя отлично знала, что нужно понравиться матери князя, от этого во многом зависит твоя жизнь в новом доме, и старалась научить этому дочь. Но Преславе и самой очень глянулась русская княгиня, хотя девушка не понимала, о чем говорит эта сильная женщина, но чувствовала, что она очень властная, в молодости была красавицей и действительно правит своей страной. Кроткой, тихой Преславе почему-то хотелось прислониться к плечу будущей свекрови. Княгини сговорились, и поехала Преслава вместе с Ольгой в далекий Киев к совершенно незнакомому ей русскому князю Святославу, чтобы выйти за него. Дочь князя Такшоня рассудила, что Святослав и Улеб братья, значит, похожи друг на дружку, стало быть, и князь Святослав тоже статен и ласков.

Там, у угров, произошло еще одно неожиданное событие. У Такшоня остался Любомир. Остался не из-за болезни или желания погостить, он… влюбился!

Весь израненный в боях седой уже воин, как мальчишка, влюбился в племянницу угорского князя Яглину. У девушки несколько лет назад на ее глазах погиб жених, с тех пор Яглина никого не хотела пускать в свое сердце, но русичу сдалась без боя. Чем взял ее Любомир? Наверное, своей надежностью, способностью оценить женскую красоту, да, пожалуй, и суровой мужской красотой.

Ольге больно видеть, как блестят глаза давнего друга при одном появлении девушки. Княгиня недоумевала: почему она, что, на Руси красавиц мало? Некому было сказать, что Яглина очень похожа на нее саму в молодости. Те же синие со стальным отливом глаза, тот же изгиб узких губ и разлет бровей. Не было только одного — желания властвовать. Напротив, девушка с готовностью прислонилась к крепкому плечу русского воина. Такшонь доволен, рядом с Любомиром племянница оттаяла, и тем более обрадовался, когда русич решил остаться. Опытный воин, прошедший со своими князьями многие походы, стал хорошим учителем для молодых угров.

Они прощались молча. Ольга смотрела на Любомира, который всегда был рядом и столько раз спасал ее, мужа и сына, и понимала, что теряет огромную часть своей жизни. А он… он мысленно уже был не с ней. Ту, другую, он будет гладить по светлым волосам, жарко целовать в ночи и беречь от всех врагов и невзгод. Любомир освободился от неволи по имени Ольга, в которой был почти всю жизнь, и даже не понял этого, он был счастлив. Не счастьем мимолетного обладания любимой женщиной, а долгим спокойным счастьем жизни с такой на многие годы.

До Киева княгиню Ольгу и ее посольство провожала дружина угорского князя, везя богатые дары и приданое. В дороге Ольга посадила будущую княгиню с собой в сани, и все сразу поняли, для чего едет девушка на Русь. Княгиня рассказывала ей о красоте родной земли, о смелых и сильных людях, живущих на ней, о князе, которого прозвали барсом из-за быстрого передвижения, о его отваге и уме. Преслава силилась представить себе князя Святослава, но пока понимала только одно — у него синие, как у матери, глаза. И еще старалась поскорее освоить новый странный для нее язык, иначе как же ей понимать и мужа, и свекровь?

Сам князь Святослав был немало обеспокоен, когда стало ясно, что княгиня не вернется из Царьграда вовремя. Отшумели уже последние осенние ветры, встал Днепр, но купцы принесли весть, что Ольгу задержал в Царьграде император Константин. Сначала Святослав ужаснулся:

— Как задержал? Силой?!

Купец Туров успокоил:

— Нет, князь, княгиня осталась пока по доброй воле. Просидела сначала на подворье до приема, а потом осталась ждать второй. Видно, только по весне будет.

Поэтому совершенно неожиданным было появление в середине зимы на виду Киева вереницы коней. Несущие службу гриди сначала даже встревожились, но обоз был явно торговый, двигался медленно, хотя и охраняли его вои. Когда поняли, что это возвращается княгиня, радости на княжеском дворе не было предела. За время ее отсутствия в Киеве осознали, как хорошо, когда всем распоряжается властная, разумная женщина, насколько это легче.

Но княгиня приехала не одна, привезла с собой дочь угорского князя Такшоня, красивую девушку, стройную, как молодая березка, с чудными серыми глазами, длинной русой косой и пухлыми губами. Глаза князя Святослава лукаво заблестели, он усмехнулся, глядя на брата, и незаметно ткнул того в бок:

— А говорили, что Феодора рябая дылда.

Улеб, которому понравилась Преслава и который уже давно жалел, что заявил княгине, мол, о женитьбе пока и думать не будет, фыркнул:

— Это твоя невеста! И не Феодора вовсе!

Святослав изумленно уставился на Преславу:

— Чья?

Княгиня Ольга решила, что тот выясняет, чья это дочь, взяла зардевшуюся девушку за руку и подвела к князю:

— Князь Святослав, Преслава дочь угорского князя Такшоня.

Преслава едва подняла на князя глаза, щеки ее пылали. Самому Святославу очень глянулась девушка, он вопросительно посмотрел на мать, княгиня кивнула, словно подтверждая догадку, да, его невеста. Святослав ничего не ответил, но потому, как он хмыкнул, мать поняла: выбор одобрен. Ольга видела, что девушка нравится и Улебу, но успокаивала себя тем, что Улеб еще молод, а Святославу давно пора жениться.

Преслава исподтишка наблюдала за князем Святославом. Как же они непохожи с Улебом! Улеб высок и строен, у него светлые волосы, тихий голос, юношеский румянец на щеках, а Святослав… он мужчина, сильный, крепкий, коренастый, удивительны только ярко-синие, как у матери, глаза. Когда эти глаза останавливались на Преславе, у девушки невольно начинали гореть румянцем щеки, она готова была одновременно бежать из трапезной и смотреть в ответ, не отрывая взгляда. Очи князя Святослава звали в неведомые дали, и Преслава подчинилась этому зову, она уже не видела Улеба, существовал только князь Святослав.

Княгиня Ольга заметила все, и то, что девушка понравилась сыну, и то, что он очаровал невесту. Потому свадьбу откладывать не стали. Мать очень надеялась, что молодая, красивая жена сможет удержать ее беспокойного сына на княжьем дворе. Сначала так и было, первые месяцы Святослав провел в Киеве, но наступила весна, и князь отправился с новыми караванами, снова отбивал набеги печенегов, воевал с мелкими отрядами хазар. Ольга успокаивала молодую княгиню, что это участь всех князей, ей тоже приходилось всю жизнь ждать князя Игоря из походов. Преслава была не против, тем более что у нее скоро родился первенец. Мальчика назвали Ярополком, князь Святослав очень хотел, чтобы сын стал настоящим дружинником, крепким воином, потому даже имя выбрал дружинное. Преслава, как всегда, не возражала. Она ни в чем не перечила мужу, стоило тому посмотреть на жену долгим, зовущим взглядом или, наоборот, насмешливым, и молодая княгиня становилась послушной, готовой выполнять любое приказание Святослава. Княгиня Ольга не могла понять, нравится ей такая покорность невестки или нет. С одной стороны, это хорошо, Преслава занята детьми (у них быстро родился и второй мальчик, Олежек), с другой — самой Ольге не хватало в жене Святослава живости. Княгиня надеялась, что эта живость есть в ложнице, недаром же рожает сыновей. Но после Олега Святослав стал все реже появляться в ложнице жены, все чаще уходил в дальние походы. Преслава, сначала много плакавшая, постепенно привыкла, ушла в заботу о мальчиках.