Зачем Рюрику Новгород?

Вернемся к Рюрику и его братьям. А еще к Новгороду.

Обратите внимание еще на одну фразу в приведенном выше отрывке из Татищева:

Из какого старого и в какой Новый, да еще и великий, да еще и у Ильменя? Старый сейчас поищем, а вот Новый великий немедленно приравняли к Новгороду Великому. Величие новгородской истории таково, что мало у кого возникает сомнение — это он! Тем более у Ильменя.

Но ведь Новгорода, да еще и великого, в те времена ни у Ильменя, ни рядышком просто не было. Городище, которое поставил Рюрик неподалеку от озера (тогда, скорее всего, вообще на берегу, озеро-то было больше), конечно, над округой довлело, но на величие не тянет.

Что это — последующие заслуги Новгорода сказались и летописец невольно соотнес новый город с ним, или был другой Великий город и Новый тоже (например, выше к морю — Вышмор?), а Ильмень упомянут в качестве ориентира для своих?

Загадок много, археологи категорически отрицают наличие на месте нынешнего Великого Новгорода такого же Великого во времена Рюрика. Если и был, то где-то в другом месте. Так, может, был и вовсе не у Ильменя? Вспомните историю ободритов с их Велиградом (Великим городом).

Ко времени призвания варягов Нева уже образовалась, вода из Ладожского озера потихоньку стекла, Волхов снова понес свою воду из Ильменя в Ладожское озеро, правда, достаточно нерешительно, и сейчас сто́ит Ладоге (озеру, а не городу) заупрямиться, и нагонная волна либо запирает Волхов, либо вообще разворачивает его вспять. Но уровень обоих озер к Х веку все же упал настолько, что и Любша, и Ладога оказались далеко от берега. Любша была разорена, а вот Ладога… Благодаря Рюрику и его варягам у Ладоги появилось второе дыхание?

В Ладоге должны быть рады появлению Рюрика и его орлят, но были ли?

С тем, что Ладогу основали скандинавы и до самого появления там варягов славян в ней было немного, никто не спорит, а вот после какого-то серьезного столкновения и пожара характер поселения изменяется, теперь там стали преобладать славянские постройки. Правда, совершенно точно соотнести этот пожар с призванием варягов археологи не могут. Нет, они способны определить саму дату пожара, но не уверены в дате прихода Рюрика. Получается, что Ладога сгорела до прихода варягов, за пару лет до этого.

Попробуем разобраться.

Ладогу могли сжечь местные в пылу гражданской войны по принципу «не доставайся ж ты никому!». Как и Любшу, кстати, там стрелы сплошь славянские, то есть воевали свои со своими. Вполне могли в запале и Ладогу уничтожить. И скандинавов из нее за море прогнать, а потом опомниться, поскрести затылки над пепелищем и позвать Рюрика. А могли просто потому, что богата, потому, что у ладожан есть чем детей кормить, а у окружающих племен нечем (помните о голоде как раз в те времена?).

Теперь о Рюрике.

Как должен был поступить Рёрик Ютландский, увидев такое безобразие в виде головешек известного в Скандинавии города? Судя по его репутации, устроить ответный джихад, да и рискнули бы словене после такого поджога позвать того, кто одним укоризненным покачиванием головы явно не обойдется?

Конечно, повиниться никогда не помешает, но мало найдется людей, которые, признавая свою вину, все же согласятся добровольно подставить голову под топор. Виниться — это одно, а погибать — совсем другое.

А если Рорик Ободритский? Тогда совсем другое дело, у этого генетическая ненависть к норманнам была — столько родственников погубили. Только при чем здесь купцы из Сигтуны, например, если ободритов обижали датчане (будущие датчане)? Разве что по принципу «не наш, значит, надо побить».

А если Ладога сгорела все же после прихода варягов? Тогда и вовсе странно. Рюрика туда призвали, а он возьми и сожги поселение. Как-то не слишком по-рыцарски получается, независимо от того, кто там жил.

Или сжег случайно, а потом четыре года отстраивал для своих новых друзей?

И все-таки остается вопрос: откуда и кто пригласил Рюрика? Если это действительно были представители племен, так и встречать должны были бы пусть не с хлебом-солью или как на многочисленных картинках, а просто объяснив ситуацию, чтобы и впрямь не побил не тех. Но где были эти представители племен? Не на берегу же они сидели, подперев щеки кулачками и вглядываясь в море, не идет ли долгожданный князь-спаситель.

Из этого закономерно вытекает вопрос: что за старый город, откуда Рюрик ушел строить новый у Ильменя?

В летописи ни малейших намеков, потому простор для полета фантазии полный. Простор-то есть, фантазии тоже достаточно, городов нет.

Вернее, есть, но они как-то не вписываются в стройную теорию «призвания варягов» куда-то там и появившегося, как чертик из табакерки, Новгорода, причем сразу Великого. Обожаю Новгород, считаю его достойным славы, более того, даже недооцененным по-настоящему, но согласна, что города у Ильменя во времена прихода Рюрика просто не существовало — ни Великого, ни малого.

На западном берегу Ладожского озера стоит современный и красивый город Приозерск (как же еще называться городу на самом берегу озера?). В этом месте озеро Вуокса впадает в виде реки Вуоксы в Ладожское озеро. Собственно, вся река Вуокса — это сеть речек, проток, озер и разливов. Удивительно, но когда-то Вуокса текла в обратную сторону — от Ладожского озера, которое и озером-то не было, скорее было пресноводным заливом Финского залива.

Балтийский щит в этом месте не просто приподняло, но и основательно перекосило. На одном краю этой протоки стоял город Выбор (на месте нынешнего Выборга), на другом — Корела. Корела — это крепость на одном из островов Вуоксы в пределах города Приозерска. Хорошая крепость, которую не взяло землетрясение, вызванное поднятием щита, до сих пор стоит, и современные вандалы разрушить не смогли, не только природа.

Когда Ладожское озеро было заливом, две крепости надзирали за протокой — Выборг на входе в нее со стороны моря, Корела со стороны Ладожского озера, будем называть его так, чтобы не путать с городом. Город Ладога тогда был просто ни к чему, его и не существовало.

А потом вдруг все подняло и перекосило, на несколько десятков лет Ладожское озеро оказалось отрезанным от моря, вода залила округу Ильменя, само Ладожское озеро разлилось аж до нынешней Старой Ладоги. Что стало при этом с Выбором — неизвестно, а вот Корела устояла, только оказалась теперь в стороне, отрезанной от моря и на дальнем берегу озера. Даже когда вода пробила себе дорогу в море, изменилось мало что. Корела осталась не у дел, разве что контролировала путь на север, на территорию нынешней Карелии.

Но когда наладился сток и снова пошли суда в обе стороны, пусть с опаской, но все же пошли, им понадобилась замена Корелы. Так возникло поселение Альдейгьюборг-Ладога, напротив уже стоявшей славянской Любши.

В Приозерске стоит памятный камень, который извещает, что князь Рюрик умер в 879 году в Кореле. Это же подтверждают и некоторые летописи. Что Рюрику в Кореле делать, если у него был свой Новгород?

А может, это и была метрополия, тот самый «старый город», откуда призвали Рюрика, куда он ездил отчитываться о проделанной работе и относительно которого город на Ильмене назван Новым?

Представьте себе партийное задание призванному Рюрику: перенаправить поток товаров, идущих с востока на запад, так, чтобы и словенам с кривичами что-то доставалось, иначе ведь за время очередного голода можно не только зубы на полку сложить, но и головы под кустами.

Приильменье и Карельский перешеек, на котором расположен Приозерск, места прекрасные, но хлеб там не вырастишь, во всяком случае, чтобы есть вдоволь. Охотничьих угодий с соболями на каждом кедре не имеется, живности, конечно, много, но все попроще, не тайга, чай, и не тундра. Лето короткое, часто мокрое, земля безо всякого чернозема, одними огородами да озерной рыбой сытно не проживешь. Смекалистые словене сообразили, что на торговом потоке сидеть куда выгодней, да и самим торговать тоже.

Наверняка просто перекрыть кислород всем идущим через Ладожское озеро судам Рюрик просто не имел возможности, но попытаться оттянуть часть потока на себя или хотя бы устроить нечто вроде перевалочного пункта для товаров вполне мог. Но для этого нужно было поставить новый город.

Где, вместо Ладоги? Не то, это уже проходили, да и купцам не с руки торговать там, где они намерены только переночевать, сколько Ладога ни существовала, очень большим торжищем не стала. И все-таки выход, я считаю, был найден.

На восток, к заветным меховым местам, можно уйти не только через Онежское озеро, но от Ильменя по реке Мсте. Мста впадает в Ильмень рядом с истоком Волхова, а вытекает из Мстинского озера, расположенного совсем рядом с Вышневолоцким, из которого, в свою очередь, вытекает река Тверца — левый приток Волги. Мста река не самая судоходная, у нее пороги в районе Боровичей. Чтобы не тащить суда по этим перекатам, приходилось их обводить по речкам помельче и все же применять волок. Боровичский волок назывался Нижним. Второй, когда приходилось тащить ладьи из Мстинского озера в Вышневолоцкое, звали соответственно Верхним, Вышним. Отсюда и озеро Вышневолоцкое, и город Вышний Волочек.

По-моему, наличие именно этого города говорит о том, зачем Рюрик поставил Новгород, вернее, свое Рюриково городище. Рюриково городище расположено не на левом, высоком западном берегу Волхова, где позже встал Новгородский Детинец (крепость), а у самого озера, рядом с устьем Мсты на правом берегу. Сейчас озеро явно уменьшилось в размерах по сравнению со своим максимальным разливом, а тогда городище должно было запирать выход из Мсты в Ильмень.

Рюрик посадил Трувора в Изборске, а Синеуса — на Белом озере. Почему не в Ладоге и Руссе, если его интересовал путь север — юг, так логичней?

В том-то и дело, что интересовали его восток и запад. В разумности первому князю Руси не откажешь. Какой смысл воевать против всех, забирая под себя Ладогу, которая после пожара еще не восстановилась? Думаю, о пути к Днепру и по нему в Византию Рюрик вообще не думал, не те задачи были. Тогда и все заморочки с Ловатью, волоками к Днепру ему совершенно ни к чему, Рюрик этим и не занимался. О пути от Ильменя к Смоленску (тогда Гнёздову) никто до XI века и не слышал, его просто не было. Конечно, отдельные купцы или даже князья вроде Ярослава Мудрого проезжали, но обычно зимой, что для купцов невозможно, нечем кормить лошадей.

Даже позже княгиня Ольга, дама весьма хозяйственная и оборотистая, не стала налаживать такой путь, обошлась Псковом (если это, конечно, вообще не легенда).

От Ильменя, если постараться, можно попасть в Финский залив и, минуя строптивое Ладожское озеро, просто добраться до реки Луги, которая впадает прямо в залив северней Нарвы. Там сейчас строится порт Усть-Луга, что выводит наших соседей из себя.

Сейчас сделать это проблематично, большинство рек обмелели, а тогда, когда и Ильмень-то в норму не совсем вошел (где она, эта норма?), реки были полноводней, а суда меньше, пройти можно.

А еще если от устья реки Шелони, впадающей в Ильмень с запада, подняться вверх по течению примерно до нынешнего Порхова, то до Пскова рукой подать. Западней Пскова (Плескова) и стоял Изборск, порученный Трувору.

И на Белом озере Синеус городище поставил не абы как. Места-то были заняты, здесь уже раскинули свои сети скандинавы, помните, об этом шла речь в главе «Что варягу делать на Руси»? Имелись в виду, конечно, скандинавы. Белое озеро и его окрестности были лакомым кусочком, только далеким. Нынешний Белозерск стоит на южном берегу, а городище Синеуса располагалось на северном, вероятно для того, чтобы держать и направление на Вытегру и Онежское озеро, и направление на северо-восток к Онеге и Белому морю.

Очень разумно. Это же не только паспортный контроль: «Стой! Куда идешь, что несешь?», просто подчинить себе огромную территорию и даже заставить платить дань невозможно физически — уничтожат. Покрытую сплошными лесами со множеством речек и болот землю подчиняли многие столетия, и в Вологодской и Архангельской областях до сих пор есть места, куда крайне редко ступает нога человека (на счастье лесных обитателей, зато теперь там Плесецк, будет чем окрестности загаживать в случае очередного неудачного пуска ракеты).

Варяги Рюрика попытались оттянуть на себя скупку мехов на Белом озере, но, полагаю, это не удалось, Синеус почему-то умер, а разорваться на три части Рюрик, конечно, не мог.

Так что же организовал Рюрик, и что он вообще сделал?

Было ли это действительно государство? Едва ли, племена остались каждое своим, только что бороды друг другу рвать перестали. Осознали неправоту или просто выпустили пар на некоторое время. Некоторые признаки государства налицо, но они были и до Рюрика. Что изменилось с его приходом?

Он остался приглашенным князем, выгнали предыдущих варягов, могли выгнать и этих.

Законы новые не ввел, судить продолжали «по справедливости», раз летопись или легенды ничего не упоминают, кроме этой самой справедливости, значит, она в каждом конкретном случае была своя.

Аппарат принуждения не создал, вряд ли можно назвать таковым дружину, пусть даже большую, которая размазана от Изборска до Белого озера.

Границы остались прежними и весьма зыбкими.

Новые города не встали, возможно, просто не успел поставить. Даже столица осталась крошечным Рюриковым городищем. Ладога не его заслуга, разве что крепость поставил в ней деревянную, вот и все.

Стоило ему умереть, как следующий же правитель Олег дал деру, решив, что Киев на Днепре куда предпочтительней мокрого холодного Новгорода. Собственно, Новгорода пока не было, было только городище и недовольство местных бояр (откуда те взялись?), вернее, просто местной племенной элиты. Приглашенного Рюрика они были согласны терпеть, но его родственника Олега — нет. Хорош или плох — неважно, не его приглашали.

Вот тебе и династия, которую якобы основал Рюрик. Пришлось Олегу хватать маленького Игоря в охапку и удирать в Киев.

Так что же такого сделал Рюрик? Его и вспомнить нечем, кроме названия династии?

Память осталась хорошая, мол, правил справедливо, то есть нарушения, видно, были в пределах тогдашних рамок, даже если сами рамки твердо установлены не были. Ну, явно каннибализмом не занимался и народ по березам для развлечения не развешивал. Исходя из того, что сыну оставил только Ижору, нахапал не так много, не был откровенным стяжателем.

Главное — что он не сделал просто потому, что для этого нужна огромная организация и несколько столетий. Рюрик организовал государство Древняя Русь. Кто-нибудь может точно сформулировать, что это за государство? Немного погодя при его преемнике Русь стала Киевской, это понятно. Что осталось после Рюрика — Новгородская Русь? Нет, Новгородская республика сложится позже.

Что было у этого государства — границы, аппарат принуждения, международное признание, законы, столица, своя монета… что? Ничего из перечисленного. Никто не знал такую Русь — Рюрикову или Древнюю. Ни границ, ни столицы, ни законов, хотя бы неписаных. Создал династию? Какую? Согласно летописи, его родственник Вещий Олег просто подхватил мальца под мышку (кстати, куда девалась любимая жена Рюрика Ефанда, почему-то не упоминают, ее в ладье под шкурами, когда обманом выманивали на берег Аскольда, не прятали) и сбежал, скорчив ильменцам на прощание злую рожу.

Если бы Игоря Рюриковича признали наследным князем, разве позволили бы бояре Олегу увезти «своего» князя непонятно куда? И ведь после их бегства гражданская война снова не разгорелась… Значит, просто выпустили пар мужики и на время успокоились. А Рюрик к месту подвернулся.

По поводу женитьбы и любимой жены Ефанды.

Для Рёрика Ютландского что-то поздновато и жениться, и сына рожать. Возраст Рорика Ободритского неизвестен, возможно, и в самый раз.

Ефанду называют княжной урманской, из чего следует, что она норманнская и даже норвежская красавица. Упс! Это почему же, из-за созвучия имен, как с Эреком? Если Рюрик швед, то он норманнов терпеть не мог, если датчанин, обиженный своими, — тоже. Его самого по всей Скандинавии ненавидели. Откуда он взял свою Джульетту Капулетти, вопреки семейной и даже национальной неприязни? Если только не увез на Русь, простите, будущую Русь, подальше от родственников:

«Любимая, я подарю тебе много-много мехов!.. Только поплыли со мной за тридевять земель безо всяких гарантий».

Если Рорик Ободритский, то вообще непонятно, где он норвежскую красотку раздобыл, о взаимной вражде я и вспоминать не хочу.

Но Мурманом русские (те, кто ими себя назовет позже) звали весь север Скандинавского полуострова и Кольский полуостров тоже. И жителей этих мест называли мурманами или урманами. Кстати, Мурманск значит «город на Мурмане».

Ну, не было у норманнов князей, и княжон тоже не было! Вот конунги были, и дочери конунгов тоже были. Но если бы «Язва христианства» умудрился умыкнуть из-под носа у папаши или даже просто в его отсутствие дочурку, об этом раструбили бы во всех сагах и анналах. А если бы это сделал славянин!..

В любом случае за дочь конунга священная война новообразованной Древней Руси была обеспечена. Не случилось, значит, не умыкал? Может, ездил жениться позже, когда уже на Рюриковом городище освоился, привез сотни три соболей, одну бросил к ногам папаши, добавив еще чего-нибудь железного, вторую вместе со связкой бус будущей теще, чтоб не слишком шипела, третью с колечком самой Ефанде… Кто-нибудь видел такое имя в сагах? Не припомню…

И сами саги не запомнили, что красавица Ефанда соблазнилась подарком и уплыла в неизвестном направлении. Или известном, но ужасном, эти будущие русские такие дикари, знаете ли, в бани ходят не исключительно по субботам, а когда вздумается.

А что, если никакая она не норманнская, а мурманская, для которой и Варангерфьорд знакомое место, и весь Карельский перешеек тоже? И встретить красотку, приехавшую погостить к родственникам (кстати, у них были князья и княжны), Рюрик вполне мог в Кореле. Тогда понятно, куда девалась Игорева мать после смерти Рюрика — просто осталась в Кореле, сыновей-то в восьмилетнем возрасте уже воспитывала дружина, мать была не нужна.

Понятно и завещание по поводу Ижоры, это для княжны, с детства слышавшей речи об округе озера Нево, было вполне приемлемо и в качестве вено за невесту, и в качестве завещания.

Жаль, что Рюрику не удалось объединить под твердой рукой, как он задумал, земли от Изборска до Белого озера и от Ладоги до… ну, пусть не до Смоленска, так хотя бы до Ильменя. И все же его труды не пропали даром, ведь это фактически земли будущей Новгородской республики. Пригодились Рюриковы догадки, а вот выжить чужих из мерянских и вепсинских лесов, чтобы не скупали дорогие меха за бесценок, не удалось. А по прошествии столетий и надобность отпала — меха почти закончились.

И все-таки откуда призвали Рюрика с его братьями?