Эскадрон любви
«Эскадрон» действительно был создан и успешно действовал в интересах своей хозяйки. Но первым заданием для девиц оказалось соблазнение… Его Величества! Король Генрих стал первой жертвой, и именно мадам Флеминг. Того, что не смогла сделать сама, потому что любила мужа, Екатерина с легкостью добилась при помощи другой.
К этому времени Екатерина умудрилась поссорить коннетабля Анна де Монморанси с его хозяйкой. Сделано это было столь ловко, что ни Монморанси, ни даже самой Диане не пришло в голову, кто тому виной.
Как ни старалась мадам де Брезе молодиться, а годы брали свое. Она по-прежнему выглядела прекрасно, но сильно уставала и ездить верхом почти не могла. Мало того, в один из дней Диана упала с лошади, не сумев сесть на нее как обычно, и сильно повредила ногу. Хромать, находясь при дворе, занятие не из приятных, и Диана предпочла отлеживаться у себя в имении.
Король чувствовал себя как мальчишка на каникулах! Екатерина почти не обращала на него внимания, потому что снова была беременна, Диана далеко, и Генрих вовсю строил глазки дамам. Особенно ему приглянулась рыженькая гувернантка Марии Стюарт. Крепкая, с ослепительно-белой кожей и яркими волосами, она столь явно благоволила к ухаживаниям короля, что тот забыл об осторожности. Дети вместе со своими воспитателями веселой компанией жили в Сент-Жерменском дворце, придворных там почти не было, и когда король, словно невзначай, заехал после охоты переночевать именно туда, никто не удивился. Зато мадам Флеминг очень обрадовалась…
У нее действительно было восхитительное тело: в меру полное, с очаровательной пухлой грудью (Генрих даже усомнился, что у Дианы лучше), тонкой талией, и, главное, оно легко откликалось на его позывы… Король окунулся в удовольствие, каникулы получились что надо. Если бы не одно «но»!
Каким образом вездесущие де Гизы узнали об альковных радостях Генриха, неизвестно, но следом за ними узнала и Диана.
Мадам де Брезе не поверила своим ушам. У Генриха любовница?! Да еще и кто?! Сколько можно, стоит оставить короля на несколько дней, как он лезет к кому-то в постель! Куда смотрит его жена, эта флорентийка?!
Диана бесновалась, она сходила с ума от возмущения и обиды. Изменника хотелось просто уничтожить, оторвать ему то, чем изменял, собственными руками! Конечно, Диана не сравнивала себя с Екатериной, но как же она сейчас понимала состояние обиженной женщины! Екатерина должна просто вышвырнуть, из страны эту нахалку, покусившуюся на их Генриха! Красавица отправилась в Сент-Жерменский дворец, чтобы застукать изменщика на месте преступления, желательно вообще в постели и без штанов, чтобы не смог отпереться!
Удалось, прихрамывая, Диана добралась до коридора, ведущего в комнату, где занимались любовью Генрих и Джанет, и дождалась его выхода от любовницы. Распрощавшись с одной любовницей, король в счастливом расположении духа и с надеждой на скорое продолжение вышел из комнаты и… обнаружил перед собой другую любовницу!
– Ди-а-на…
– Да, это я, Ваше Величество!
Она устроила Генриху настоящий разнос, укоряя его в нарушении супружеской верности, в пренебрежении своим долгом перед женой в ущерб любовнице, в увлечении кем попало при столь достойной супруге!.. Не замечая, насколько это нелепо, фаворитка с пеной у рта защищала честь жены своего любовника!
Когда Екатерине позже де Монморанси в лицах пересказывал все происходившее, королева рыдала от смеха, закрывшись руками. Столь серьезной защитницы ее чести и достоинства у королевы еще не было!
Конечно, Генрих перепугался, он просил прощенья и всячески уверял, что больше никогда… ни с кем… ни за что!.. Но красноречивый взгляд, которым он проводил убегавшую подальше от разъяренной фаворитки мадам Джанет, подсказал Диане, что все его обещания – пустой звук, до первой подвернувшейся красотки. Сама мадам де Брезе была в ужасе, получалось, что с Генрихом нужно спать постоянно и не отпускать его от себя ни на шаг.
– Вот навязал Господь любовничка!
Но и отказаться от любовника-короля она тоже не могла.
Для Екатерины связь между Генрихом и красавицей Джанет Флеминг оказалась поучительной, но не из-за истерики Дианы, а потому, что мадам Флеминг забеременела и не сочла нужным это скрывать! Екатерина поставила своим красоткам жесткое условие: в подоле не приносить! Как угодно, но детей быть не должно. Кто не справлялся сам, получали специальные средства.
У Дианы случилась еще одна истерика: не забирать же на воспитание еще и этого ребенка! Несколько дней прекрасная Диана была просто не в состоянии с кем-либо общаться, а потом отправилась к единственной женщине, с которой могла поговорить на эту тему, – королеве Екатерине.
– Мадам, наш Генрих повел себя недостойным образом, и скоро станут видны результаты его ошибки!
– Вы о мадам Флеминг? Она завтра отбывает обратно в Шотландию.
– Да! – воодушевилась Диана. – Столь непорядочным женщинам не место при дворе, пусть соблазняет мужчин у себя в Шотландии!
Но это был, пожалуй, единственный прокол «эскадрона». Если не считать настоящей любви между мадемуазель Изабель де Линней и принцем Конде, который в угоду прекрасной Изабель был готов пожертвовать своим положением в партии гугенотов. Но гугеноты переиграли Екатерину, подсунув Конде другую красавицу, на сей раз стойкую протестантку.
С помощью своих «девочек», а именно красавицы Луизы де Лаберодьер, больше известной под именем Руэ, Екатерина перетащила на свою сторону и даже сделала католиком принца Антуана де Бурбона, мужа Жанны д’Альбре. Догадывались ли мужчины, что за красавицы имеют с ними дело и насколько это опасно? Конечно! Но дело в том, что это не были «красотки на ночь». Екатерина поставила дело на широкую ногу, девушек тщательно отбирали из обедневших, но знатных семей, обучали, в том числе актерскому мастерству, заботились об их нарядах и достойном проживании.
Свита из двух сотен разодетых очаровательных девиц, одинаково хорошо умевших поддержать разговор и стрелять глазками, помогала Екатерине добиваться побед в политической игре. Вездесущий Брандом, которого считали знатоком жизни французского королевского двора, писал:
«Фрейлины были столь соблазнительны, что могли зажечь огонь в ком угодно, опалив своей страстью большую часть людей при дворе, а также всех, кто приближался к их огню. Никогда ни до, ни после постель не играла на политической сцене такой важной роли…»
Генриху, да и Диане, оставалось только дивиться ловкости королевы, хотя при жизни короля ей не часто приходилось прибегать к услугам своих девиц, зато после его смерти, особенно во времена откровенного противостояния с гугенотами, Екатерина использовала красоток сполна! Создается впечатление, что все глупости, которые совершали вожди гугенотов в это время, связаны с влиянием девиц из «эскадрона любви».
Девицы развлекали нужных королеве политиков, короля развлекала Диана (или он ее?), а сама Екатерина исправно вынашивала и рожала детей.
Это не был вечер развлечений, просто изысканное общество, где все давно всех знали, собралось в малой гостиной перед камином посидеть, поговорить. Несколько придворных вяло переговаривались между собой. Дамы мило щебетали ни о чем.
Екатерина сидела с большой книгой на коленях, углубившись в чтение. У Дианы было дурное настроение, хотелось как-то унизить королеву, но фаворитка никак не могла придумать новый способ. Ту, кажется, ничто не брало, на любые гадости отвечала неизменной улыбкой, зато потом наедине говорила что-нибудь такое, от чего у Дианы становились мокрыми подмышки. Однажды заметив такую особенность, которую Диана старательно скрывала, Екатерина несколько раз вгоняла красотку в краску, осторожно шепнув ей, что «кажется, под мышками мокро…».
Не найдя другого способа придраться, Диана поинтересовалась у королевы, что та читает. Екатерина, не поднимая головы, спокойно пояснила:
– Историю Франции. Очень поучительно.
– И что же там поучительного?
В голосе фаворитки прозвучала откровенная насмешка. Ну что за дуреха, разве можно с такими интересами завоевать мужчину?! Читать следовало стихи или другую изящную литературу, но никак не историю!
Екатерина все так же спокойно пожала плечами:
– Пишут, что Францией слишком часто управляли шлюхи. За примером далеко ходить не нужно…
Диане ни разу за все время не удалось явно вывести из себя Екатерину, та выдерживала все, не краснея и не бледнея, а вот королева частенько приводила фаворитку в ярость, причем так, что обижаться было просто невозможно. Но на сей раз Диана вспыхнула, вскочив со своего места, и бросилась вон! Генрих поспешил за фавориткой. Королева проводила их взглядом, и кое-кто мог бы поклясться, что весьма насмешливым.
Разгорелся скандал, фаворитка объявила, что ни за что не вернется ко двору, пока королева не попросит у нее прощенья!
– За что? – удивилась Екатерина. – Кто виноват, что мадам де Брезе приняла эти слова на свой счет? Разве я говорила о ней?
Пришлось за свою супругу просить прощения Генриху. Диана поняла, что Екатерина легко поставила ее в дурацкое положение. Такое случалось все чаще и чаще. Внешне королева была самой скромностью, казалось, она терпит любые насмешки фаворитки, и мало кто понимал, что же происходит в действительности…
Отношения между королевой и фавориткой внешне были весьма дружественными, но только внешне. Придворным казалось, что дамы почти приятельницы, в действительности же Диана делала все, чтобы забрать как можно больше власти у Екатерины. От королевы ей была нужна ее власть, в том числе и в собственной семье, а от короля – деньги, поместья и драгоценности. Столько, сколько получила Диана от Генриха за годы его правления, не получила даже Анна д’Этамп! Видя, как казна королевства попросту перетекает в бездонные карманы мадам де Брезе, начали ворчать многие придворные, но кто мог возразить королю кроме королевы, а та молчала.
Иногда двор открыто обсуждал: почему молчит Екатерина? Почему она словно не видит этой связи мужа с фавориткой, почему так легко терпит ее рядом? Одной их тех, кто открыто презирал «эту купчиху флорентийку», была невеста дофина Франциска – юная шотландская королева Мария Стюарт. Красивая, умная девочка имела огромный недостаток – она была заносчива. Для Марии сама необходимость считаться с той, которая ниже ее по происхождению, казалась оскорбительной. Как ни пыталась Екатерина наладить отношения, как ни задабривала будущую невестку, та лишь презрительно кривила губки при одном упоминании о королеве.
Особенно больно Екатерине было наблюдать за своим сыном Франциском, чьей невестой являлась Мария. Сын словно торопился повторить материнскую судьбу, он смотрел на девочку влюбленными глазами, ходил за ней как привязанный, без конца твердил ей о своей любви… Мария морщилась, но терпела, уже в столь юном возрасте она понимала, что только через брак с этим вечно больным мальчиком может стать королевой Франции.
Еще хуже Екатерине стало, когда она поняла, что в Марию влюблен и второй сын – Карл! Симпатичная девочка была старше обоих братьев, Франциска больше чем на год, а Карла вообще на восемь!
Дети росли, и эти проблемы становились все серьезней. Наблюдая за слабым Франциском, Екатерина с ужасом ожидала того времени, когда ему придется стать мужем. Мария из тоненькой девочки превратилась в крупную, сильную девушку, удовлетворить которую слабый Франциск, к тому же более молодой, попросту не сможет. Это Генрих в четырнадцать лет выглядел взрослым мужчиной, хотя и не имел любовного опыта, а Франциск все еще был ребенком, что по здоровью, что внешне. Назревала трагедия, но никакие попытки поговорить на эту тему с королем не удавались, Генрих только махал рукой:
– Справится!
Мария смотрела свысока уже не только на Екатерину, но и на будущего мужа, причем свысока в прямом и переносном смысле слова, она была выше будущего супруга на полголовы и прекрасно понимала, какую власть над ним имеет. Влюбленный Франциск готов ради своей будущей жены на все! За спиной Марии Стюарт стояли ее дядья де Гизы, а за де Гизами все та же ненавистная Диана. И материнское сердце обливалось кровью от понимания, насколько этот брак будет несчастен для ее сына и как укоротит его жизнь!
Действительно, повзрослев, Франциск, чтобы доказать свою мужественность, принялся изнурять себя физическими упражнениями, по несколько часов проводил в седле, старательно делал вид, что у него ничего не болит… И этим приближал собственную гибель. Ему бы еще немного повзрослеть, но Мария была уже девушкой в самом расцвете лет, ей требовался муж, и ждать, пока повзрослеет Франциск, совсем не хотелось.
Как ни оттягивала Екатерина, но свадьба состоялась в 1558 году, когда Франциску исполнилось четырнадцать, а Марии шестнадцать. Девушки в этом возрасте взрослеют куда быстрее мальчиков, по сравнению с хилым Франциском его невеста была взрослой, развитой девушкой.
Французский историк Жюль Мишле сказал жестокую фразу: «Франциск II умер из-за этой большой рыжей верблюдицы Марии Стюарт». Наверное, это действительно было так.
Помня собственную свадьбу, Екатерина постаралась устроить свадьбу старшего сына и королевы Шотландии с истинно королевским размахом. Более пышного венчания Париж не видел, Екатерина вспомнила праздники, виденные во Флоренции, и сделала этот день действительно незабываемым.
Невеста в белом подвенечном платье была прекрасна, не только жених, но и все остальные не сводили с нее глаз. Екатерина смотрела на молодых со слезами счастья и тоски одновременно. Она радовалась, что красивая, умная девушка, в которую без памяти влюблен ее сын, становится его женой. И тосковала, потому что эта девушка не любила и не уважала ни ее сына, ни ее саму. Материнское сердце плакало по будущим горестям этого брака. Кроме того, королева лучше других видела слабость своего мальчика, то, как ему тяжело даже просто выстоять рядом с оживленной невестой церемонию венчания, как он делает усилие над собой, чтобы не упасть, не выглядеть слабым, чтобы никто не заметил, что по вискам течет пот, что ноги не желают держать, а руки дрожат… Но для Марии это праздник, и маленький Франциск понимал, что не может его испортить! Он терпел, до самого позднего вечера терпел, превозмогая свою проклятую слабость.
Какая уж тут первая брачная ночь, если жениха едва ли не на руках пришлось нести в спальню! Не получилось. С этого дня на некоторое время Франциск перестал думать о чем-либо другом, кроме выполнения супружеского долга. При малейших признаках желания он хватал свою юную супругу за руку и тащил в спальню. Но пока добегали, желание проходило… Екатерина, замечая все эти мучения, с ужасом ждала, когда Мария начнет просто ненавидеть мужа.
На ее счастье, шотландскую королеву отвлекло неожиданное событие.
Дело в том, что по отцу Мария могла при определенных условиях претендовать еще и на английскую корону. Ее бабушка по отцу Маргарита Стюарт была родной сестрой английского короля Генриха VIII, того самого, который, не дождавшись разрешения на развод от папы Климента VII, просто отделил английскую Церковь от римской и развел себя сам! Конечно, все это было объявлено вне закона, но королю Генриху на мнение европейских королей было наплевать, он женился на своей любовнице Анне Болейн в ожидании рождения обещанного всевозможными астрологами и повитухами сына.
Родилась дочь, названная Елизаветой, и сколько Анна Болейн потом ни старалась родить здорового, способного выжить сына, не смогла. Когда надежды на наследника престола иссякли, король Генрих обвинил Анну в измене и… отправил на эшафот! Не оставаться же королю холостым? Генрих женился еще раз, потом еще, потом еще… В результате от шести жен Генрих имел троих детей – от самой первой, католички Екатерины, дочь Марию, очень долго остававшуюся незамужней, от Анны Болейн Елизавету и от следующей жены единственного сына Эдуарда. Именно за него и сватали едва родившуюся Марию Стюарт.
Король Франции Генрих своим согласием принять на воспитание племянницу де Гизов девочку от такого брака уберег, заодно избавив ее от английской короны. Но претендовать на такую она могла еще и по отцовскому родству.
После смерти в один год с Франциском и короля Генриха на английском престоле оказался мальчик Эдуард, ребенок тоже хилый и долго не проживший. Согласись тогда на брак своей дочери Мария де Гиз, Мария Стюарт уже была бы английской королевой, потому что Эдуард умер вскоре после исполнения ей десяти лет. Но де Гизы предпочли английскому королю французского дофина.
После смерти Эдуарда Англия получила королеву – старшую из дочерей Генриха Марию, прозванную за жесточайшее подавление протестантов и многочисленные костры инквизиции Кровавой. Уже будучи королевой, Мария вышла замуж за наследника Великого Карла-Филиппа, но родить тому детей не смогла. Филипп предпочел жить в своих наследных землях, общаясь с английской супругой, которой парламент не позволил сделать его королем, только изредка. Какие уж тут дети!
И вот теперь умерла и Мария Кровавая. Следующей по завещанию самого Генриха была Елизавета, но тут начались споры. Нет, не у англичан, те признали Елизавету своей королевой и приняли с радостью. Спорить стали европейские монархи. Европа поделилась в отношении к Елизавете надвое – католические правители категорически отказывались признавать ее право на престол, потому что считали незаконнорожденной (папа Климент все же не удосужился признать развод Генриха с первой супругой). Протестанты считали, что все законно.
Но если считать Елизавету незаконнорожденной, то получалось, что ветвь Тюдоров в Англии прервалась и должна править боковая ветвь Стюартов, единственной наследницей которой и была Мария Стюарт.
Вот так в результате многих перипетий любвеобильного короля Генриха VIII с его множеством жен Мария Стюарт получала право на английскую корону, которое, конечно, не признавала ставшая королевой Елизавета!
Что это меняло для самой Марии? Ничего, кроме того, что Генрих, будучи в боевом настроении, неумно посоветовал детям, то есть Марии и Франциску, включить в свой герб еще и английскую корону. Такое, казалось бы, безобидное решение привело к самым серьезным последствиям и для самой Марии, и даже для Франции. Почувствовав угрозу своему трону со стороны Марии Стюарт, ставшей супругой дофина, Елизавета, чтобы отвлечь французского короля от английских проблем, дала добро на поддержку во Франции гугенотов! Эта поддержка оказалась для гугенотов весьма кстати, а для Франции приблизила начало открытой религиозной войны. Так неумный совет короля Генриха заметно подпортил жизнь трем странам на ближайшие годы.
Но юная королева Шотландии об этом не задумывалась, она купалась во внимании, обожании и драгоценностях, которыми ее задарили новые родственники. Одни знаменитые черные жемчуга королевы, привезенные ею когда-то из Флоренции, чего стоили. Но для девушки, которая могла принести счастье или несчастье ее сыну, Екатерина ничего не жалела.
Позже, когда Мария Стюарт натворит дел в собственной стране и окажется за решеткой в Англии, ее сводный брат Джеймс Стюарт продаст этот жемчуг за полцены все той же Елизавете.
Марии и Франциску недолго пришлось наслаждаться семейным счастьем, счастливая полоса в их жизни быстро закончилась…
Но свадьба старшего сына была не единственной для королевской четы. В Испании умер ненавистный Генриху император Карл, оставив трон Филиппу, только что овдовевшему. Филипп уже вел переговоры о бракосочетании своего сына от первого брака Карлоса со старшей дочерью Екатерины и Генриха Елизаветой. Они были примерно ровесники – Карл и Елизавета, но о сыне Филиппа ходили самые разные слухи, говорили о странностях в его поведении и некоторой ущербности… Екатерине вовсе не хотелось отдавать дочь в Испанию, да еще и за больного Карлоса… Но политическая ситуация обязывала. В середине 1559 года все же должна была состояться эта свадьба.
