Книга: Екатерина Медичи. Любовница собственного мужа
Назад: Есть выход!
Дальше: Король и королева

Тайны первой красавицы

Себастьян жил у Дианы уже очень много лет. Когда-то красавица пожалела его, обмороженного и оборванного, как сделала еще с одним человеком – Брюске, позже ставшим королевским шутом. Она не могла бы объяснить, что заставило вдруг распорядиться подобрать едва живого оборванца и привести в имение Анэ. Наверное, это была судьба, потому что Себастьян оказался весьма ценным приобретением. Ему пришлось бежать из-за преследования набиравшей силу инквизиции, потому что из аптекаря превратился в алхимика. Яды Себастьяна были великолепны, они не оставляли следов и могли действовать медленно и совершенно незаметно ни для самого отравленного, ни для врачей.
Но для прекрасной Дианы он готовил другие средства, все получилось нечаянно, красотка, впервые заметив морщинку на прекрасном лице, пришла в ужас – неужели и ее ждет безобразная старость?! Себастьян, услышав о такой трагедии новой хозяйки, подозвал к себе ее горничную:
– Скажи госпоже, что я умею делать средства против старения…
Диана тут же позвала к себе нового слугу.
– Ты знаешь средства против старения?
Себастьян скромно кивнул:
– Да, мадам, я аптекарь.
– Почему я должна тебе верить?
– Вы можете попробовать сначала на других.
Это было логично, и прекрасная Диана поверила Себастьяну. С тех пор уже много лет он готовил не только кремы и мази, не только мыло, притирания или настойки для блеска глаз, он делал для хозяйки особое питьевое золото… Себастьян был честен, он сразу предупредил Диану обо всех последствиях, о том, что она не проживет долго, несмотря на крепкий организм, о том, что в конце жизни в одночасье превратится в жуткую старуху и умрет в мучениях. Но желание не стареть долгие годы пересилило разумные доводы, и Диана стала принимать препарат.
Кроме того, были еще примочки, делавшие ее лицо почти неподвижным.
Работал Себастьян в подвале замка в Анэ, в его владения не допускался никто. Вот и теперь только условный стук сообщил о приходе камеристки мадам Аннет, одной из немногих, кому были доверены секреты Дианы. У мадам заканчивалось средство для ежедневных масок, Себастьян помнил об этом и уже приготовил следующий флакон.
Аннет постучала и ждала, почти прижавшись ухом к двери, ведущей во владения страшного Себастьяна. Ей так хотелось хоть одним глазком подсмотреть, что же там происходит, но ни разу не удалось, Себастьян тщательно охранял свои секреты. За дверью послышались шаркающие шаги хозяина тайной обители. Аннет быстро отпрянула подальше, алхимика откровенно побаивались.
– Кто?
– Это я, Аннет. Мадам прислала за каким-то средством, она сказала, ты знаешь…
Дверь чуть приоткрылась, Себастьян осторожно огляделся и неожиданно… пригласил девушку внутрь!
– Входи.
– Я? Нет… я только за средством!
Глаза Себастьяна стали насмешливыми:
– Входи, не бойся, я не кусаюсь.
Любопытство пересилило, и камеристка, осторожно озираясь, переступила порог. Ничего особенного, какие-то стеклянные емкости, приспособления, но не было ни скелетов, ни черепов, ни отрезанных рук и ног, как ей представлялось. Себастьян закрыл дверь и теперь стоял, с интересом разглядывая Аннет. Его чуть скрипучий голос заставил девушку вздрогнуть:
– А ты хорошенькая, не хуже своей хозяйки…
Взгляд Себастьяна не оставлял ни малейших сомнений в его интересе, Аннет до смерти перепугалась:
– Мне… мне пора идти, нужно привезти мадам средство…
Говорила, а сама отступала от приближавшегося Себастьяна, пока не наткнулась на край стола. Тот все смотрел насмешливыми глазами, ничего не отвечая. Когда отступать девушке было уже некуда, он подошел вплотную и по-хозяйски стиснул ее грудь.
– Хочешь быть такой же молодой и красивой, как Диана?
Перепуганная Аннет только кивнула, руки Себастьяна были горячими и наглыми. Они уже оголили ее грудь и плечи, к рукам присоединились губы. Рот впился в сосок Аннет так, словно хотел заглотить всю грудь. А юбка девушки уже была задрана вверх!
– Себастьян, нет!
– Почему? Тебе неприятно?
Он взял ее так, как не брал никто – властно, почти жестоко, делая больно и не заботясь об этой боли, а она… испытывала восторг от причиненных страданий!
Сколько прошло времени, Аннет не знала, но когда Себастьян, натешившись вволю, наконец отпустил, все тело болело, а грудь была в синяках. Аннет подозревала, что и бедра тоже.
Протягивая камеристке два флакона, Себастьян спокойно пояснил:
– Маленький для тебя. Пей по утрам по капле в стакан вина. Тебе пока достаточно.
Аннет с дрожью в руках приняла снадобья. Уже у двери Себастьян вдруг схватил ее за зад обеими руками и прошептал на ухо:
– Будешь приходить почаще и тебе буду давать средство… Приходи….
Несколько дней красотка маялась от воспоминаний, то решая все честно рассказать хозяйке и попросить больше не отправлять к этому страшному человеку, то страстно желая, чтобы у Дианы поскорее закончились капли. Но капли никак не кончались, а тело все чаще вспоминало грубые ласки Себастьяна и его руки… Хотелось продолжения, а повода отправиться в запретное место не находилось. Не вынеся ожидания, Аннет придумала.
– Мадам, простите меня!
– Что случилось?
– Я… я разлила ваши капли!
– Что?!
– Мадам, это получилось нечаянно, простите!
– Все?
– Нет, на дне есть еще немного, но этого хватит ненадолго.
Диана сначала взъярилась, но потом распорядилась просто:
– Поедешь в имение к Себастьяну и будешь там, пока он не приготовит новые! Только не смей никому говорить, зачем приехала!
– Да, мадам.
Аннет прожила у Себастьяна целых три дня. Он спокойно кивнул в ответ на просьбу и снова пригласил к себе. Все эти три дня девушка провела с магом в постели. Наконец устали оба.
– А… как же капли, ведь ты ничего не делал эти дни. Когда же ты будешь готовить?
– Готовить? Зачем, вон они стоят на полке, наливай сколько нужно…
– Зачем же ты держал меня здесь столько времени?!
– Тебе было плохо? Если бы было, ты не разливала бы хозяйские капли.
Аннет возмутилась:
– Я больше не приду!
– Придешь, куда ты денешься! Прибежишь.
Вдруг взгляд мага стал лукавым:
– А хочешь, сделаем так, чтобы и твоя хозяйка прибежала?
– Нет, не надо! – испугалась девушка. И вдруг ее осенило: – Она… бывала здесь?!
– Да. Я даю средство только в обмен на ласки…
– И ты ее…
– И я ее тоже! Ты куда аппетитней. Хозяйка только и знает, что переживать из-за своей красоты, словно ледышка, не тронь, синяк не поставь… Не то что ты!
Себастьян с удовольствием ущипнул пышный зад своей любовницы. Та взвизгнула.
С собой он дал девушке еще одно средство:
– Для груди. Будет упругой, и соски будут торчать, как у Дианы.
Аннет теперь смотрела на хозяйку совсем другими глазами, она прекрасно знала, чем и кому обязана своей немеркнущей красотой мадам де Брезе. И все разговоры о ее прогулках верхом или холодных ваннах ни при чем.
Одно из развлечений дам двора – сочинение пьес и историй, пьесы они сами же и ставили, а истории читались сначала в узком кругу. Но самой замечательной сочинительницей и рассказчицей оказалась сестра короля Франциска королева Наваррская Маргарита. Она сочиняла небольшие новеллы, часто записывая их даже во время путешествий. А ездить Ее Величеству королеве Наваррской приходилось довольно часто. Она так любила своего брата Франциска, что разрывалась между собственным королевством и Парижем. Даже когда Франциск практически терпел поражение от войск императора Карла, именно Маргарита Наваррская привела свои войска из Наварры, не испугавшись, что в случае поражения брата может оказаться в плену у императора и сама. Франциск всегда ценил помощь и любовь сестры и отвечал ей тем же.
И вот изысканное небольшое дамское общество собралось послушать очередное сочинение королевы. За окнами уже стемнело, но уютная малая гостиная королевской фаворитки Анны д’Этамп представляла собой великолепное зрелище. Дамы расселись у камина в предвкушении занимательного и поучительного рассказа, каковыми бывали все повествования Ее Величества. Блестели бриллианты, блестели глаза, весело щебетали красивые женщины. Среди сидевших не было мужчин, это был легкий дамский вечер.
Убедившись, что ее слушают, королева Наваррская Маргарита принялась мягким, ласковым голосом читать только что написанную новеллу. Один-единственный взор, как бы случайно брошенный ею на Екатерину, предупредил ту, что читается именно для нее. Дофинесса прислушалась внимательней. Речь, несомненно, шла о ней самой, хотя королева Маргарита постаралась скрыть мораль за весьма причудливым повествованием.
В новелле рассказывалось о неаполитанской королеве, которой супруг нещадно изменял с местной красоткой. Муж этой красотки решил ответить Его Величеству тем же и принялся убеждать королеву, что король не стоит ее страданий.
«…явившись как-то к королеве, он взял на себя смелость сказать ей, что сожалеет о том, что король, ее муж, не любит ее так, как она того заслуживает. Королева, до которой уже дошли слухи об увлечении короля женой этого господина, ответила:
– Я не могу одновременно пользоваться почетом и вкушать наслаждение. Я отлично знаю, что, хотя меня и окружает почет, наслаждение достается не мне, а другой. Но зато у той, что вкушает его вместо меня, нет почестей и не осталось даже чести».
На лицах большинства дам застыл почти ужас. А королевская фаворитка вдруг с удовольствием захлопала в ладоши:
– Ах, Ваше Величество, читайте, читайте дальше! Как замечательно, так хочется, чтобы этот король остался с носом!
Екатерина благодарила Господа за то, что умеет не краснеть в нужный момент, иначе просто покрылась бы пятнами. Дамы защебетали, соглашаясь с Маргаритой Наваррской, что короля следовало примерно наказать, при этом каждая бросила не по одному взгляду на Диану де Пуатье, на лице которой (в кои веки!) появился легкий румянец, губы фаворитки дофина сжались, а в глазах сверкнула откровенная ненависть. Но что могла предпринять Диана де Пуатье против любимой сестры короля Франциска и умнейшей женщины двора? Да ничего! Задумай Маргарита попросту уничтожить Диану, на это даже не ушло бы много времени, красотку спасало только нежелание Маргариты Наваррской вмешиваться в придворные дамские дрязги. Но наказала она красотку отменно.
«…красотой своей, обаянием и возвышенностью души вы заслужили право вкушать наслаждение, и женщина, которая отнимает у вас то, что принадлежит только вам, больше вреда наносит самой себе, ибо сомнительной славой, которая в действительности является ее позором, лишает себя многого…»
Диана, сидевшая ближе всех к камину, резко поднялась, обмахиваясь веером:
– Ах, как натоплено!
К окну ее провожали десять насмешливых глаз. Екатерине с трудом удалось сдержать удовлетворение, пришлось даже опустить глаза, чтобы никто не заметил в них злорадного блеска!
В новелле молодой человек все же убедил королеву воздать супругу той же монетой. Королева восклицала: «О господи! Неужели жажда мести сделает со мной то, что было не под силу сделать ничьей любви!»
И снова фаворитка зааплодировала, а дамы восхищенно поддержали ее:
– Браво, Ваше Величество! Никто лучше вас не понимает оскорбленную женщину!
Диана де Пуатье стояла у окна, внимательно приглядываясь к чему-то за стеклом, словно там происходило нечто более занятное, чем чтение новеллы Маргариты Наваррской. Анна д’Этамп не смогла упустить возможность поиздеваться над соперницей, она притворно-встревоженно окликнула Диану:
– Мадам де Брезе, там что-то случилось?
Конечно, Диана не могла ничего увидеть за темными стеклами, но она кивнула:
– Мне показалось, что по двору кто-то бегает! Это может быть опасно…
Фаворитка живо вскочила и, подойдя к окну, легко убедилась, что никто там не бегает, просто слуги разгружали очередной воз с провизией. Истошно визжал обиженный невежливым обращением поросенок. Это дало повод Анне д’Этамп еще раз посмеяться над фавориткой дофина:
– Ах, мадам, я не думала, что вы столь пугливы! Это просто слуги ловят поросенка! – Обернувшись к застывшим в ожидании очередного развлечения дамам, фаворитка громко объявила: – Мадам де Брезе столь впечатлена чтением Ее Величества, что спутала поросенка со злоумышленниками! Ничего страшного. Продолжайте, Ваше Величество, так хочется узнать, большие ли рога наставила королю его супруга!
Оказалось, что наставила, и немалые. А обманутый королем муж повесил в своем доме большие оленьи рога, и когда король поинтересовался, почему, объяснил:
– О, Ваше Величество, это тайна! Но если тайна короля сокрыта от оленя, то и тайна оленя должна быть сокрыта от короля. Не у всех, кто носит рога, они бывают заметны, легче всего их носят те, кто не догадывается об их существовании…
Услышав, что королева отомстила неверному супругу, дамы снова пришли в восторг, особенно от слов «ведь чем больше королева была довольна жизнью, которую вел ее муж, тем больше она притворялась огорченной и грустной. Так все они и прожили долгие годы до тех пор, пока старость не вернула все на свои места».
– Вот, благородные дамы, история, которую я с большой охотой рассказала вам, чтобы впоследствии, если мужья вдруг наставят вам козлиные рожки, вы бы им щедро отплатили оленьими!
Взрыв восторга означал, что дамы весьма довольны и самой новеллой, и моралью, ее заключающей!
– Ваше Величество, вы должны продолжать писать, у вас огромный талант!
– Ни один мужчина не сумеет так понять душу женщины, как другая женщина. – Спокойный голос Екатерины заставил всех мгновенно смолкнуть. А ведь дофинесса права: никакой мужчина, даже самый талантливый, никогда не сумеет прочувствовать и понять то, что творится в душе у женщины!
На Диану де Пуатье никто не обращал внимания, но сейчас это было ей на руку, потому что скрыть свои чувства ей не удавалось, обратись сейчас к ней кто-нибудь, красотка не сумела бы ответить. На ее счастье внимание дам было приковано к Екатерине, но дофинесса поспешила перевести его на Маргариту.
Весь вечер Диана продолжала размышлять над тем, действительно ли Екатерина наставляет рога мужу так же, как он ей, или это только завуалированный совет Маргариты Наваррской. Она искоса поглядывала на дофинессу, пытаясь по ее поведению и мимолетным взглядам понять, но ничего не удавалось, Екатерина была, как всегда, приветлива. Весело смеялась и беседовала на ничего не значащие темы, ничем не выдавая своих истинных мыслей. Эта флорентийка не так проста, как кажется… И вдруг Диану взяло зло: если Екатерина действительно обманывает супруга, то можно просто подловить ее на этом и примерно наказать!
Но как это сделать? Пожаловаться Генриху или провести наблюдение самой? Жаловаться нелепо, кроме того, что она скажет? Сударь, ваша супруга вас обманывает? А что делает он? Но он не обманывает! Ни для кого не секрет их с Генрихом связь, дофин не виноват, что его женили на этой пучеглазой флорентийке! Диана так увлеклась, что на мгновение забыла о том, где находится. Ее размышления заметили три женщины – фаворитка короля, Маргарита Наваррская и сама Екатерина. Все три порадовались: первая потому, что удалось унизить надменную красотку, вторая потому, что прочитанное не прошло зря, а третья потому, что Диане пришлось задуматься.
Красавица при первой же возможности попыталась выведать у своего любовника, не подозревает ли он в чем-то свою супругу.
– В чем, мадам? – изумился Генрих. – Вы полагаете, что у нее может быть любовник?
– А вы полагаете, что нет?
Сама не желая того, Диана бросила в душу Генриха сомнения, и это ей же очень не понравилось. Любовник стал размышлять о супруге вместо того, чтобы думать о фаворитке. Черт бы побрал эту пучеглазую флорентийку и королевскую сестру заодно! Маргарита своей новеллой испортила все настроение красавице Диане, пришлось даже уехать в свое имение и позвать с собой Генриха. К сожалению, дофин сразу отправиться с ней не смог: должен был присутствовать при короле, это окончательно испортило настроение Диане. Фыркнув, она отправилась прочь из Парижа одна.
Генрих последовал за любовницей, но не сразу: во-первых, он действительно был занят по поручению отца, а во-вторых, провел ночь у супруги. Шут Брюске вызнал все, что нужно, и пересказал Генриху содержание дамского разговора, в том числе и текст новеллы королевы Наваррской. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, какие мысли возникнут в голове дофина. Едва сдерживаясь, он поспешил к супруге. Диана была забыта, теперь главным казалось выяснить, насколько он сам рогат.
Екатерина о чем-то весело щебетала со своей обергофмейстериной Альфонсиной Строцци. Они обсуждали необходимость заказа новых нарядов для ближайших праздников. Дофинесса с изумлением подняла глаза на взволнованного супруга, появившегося в ее покоях явно не вовремя:
– О, Генрих, разве вы не уехали к мадам де Брезе? Мне сказали, что она у себя в имении… Диана явно неважно себя чувствовала вчера, была слишком рассеянна, пуглива… Все же в таком возрасте трудно выдерживать наши долгие посиделки.
Альфонсина с удовольствием слушала свою госпожу. Молодец, только что были сказаны сразу несколько совершенно изящных гадостей! И ведь не придерешься, все так естественно и непринужденно…
– Вы кого-то ждете, мадам?
Генрих невольно обежал взглядом покои супруги, словно где-то мог прятаться любовник.
– Жду? Нет, Ваше Высочество. – Екатерина повернулась к Альфонсине: – Мадам, мы сможем договорить завтра.
– Да, конечно, Ваше Высочество. Ваше Высочество, – присела она перед дофином, втайне ликуя. Так тебе!
Тот лишь слегка кивнул, отпуская придворную даму. Стоило ей удалиться, как Генрих уселся в кресло, всем своим видом давая понять, что уходить не собирается. Екатерине стоило большого труда не показать, как она рада такому повороту событий. Неужели Генрих ревнует? И всему виной прочитанная с намеком новелла Маргариты Наваррской? Ой-ой… Мария Сальвиати советовала ей завести любовника и заставить мужа ревновать еще десять лет назад, почему бы не последовать ее совету?
– Вы действительно никого не ждете? В таком случае я переночую у вас в спальне.
– Разве когда-нибудь вам в этом бывало отказано, Ваше Высочество?
Он долго мучился и все же задал вопрос:
– При дворе ходят слухи…
– О, при дворе столько слухов! Какие именно вы имеете в виду?
– О моих рогах!
– О… у мадам де Брезе завелся любовник? – совершенно непритворно ахнула Екатерина. Генрих вскочил, заметался по спальне:
– Речь идет о вашем любовнике, мадам!
– Моем?! При дворе называют моего любовника?
– Нет, но… – Неожиданно он остановился прямо перед сидящей Екатериной и навис над ней: – Вы можете поклясться, что у вас нет любовника?!
И это требование вдруг разозлило женщину. Он, столько лет совершенно открыто делящий постель между ней и любовницей, выставляющий напоказ связь с ней, смеет вот так требовать от нее клятвы в отсутствии любовника?!
– Поклясться я могу в чем угодно, Генрих, но меня оскорбляет такое обращение. Не вы ли когда-то заявили, что ни меня ваши, ни вас мои дела не касаются, мы лишь супруги на приемах и для рождения детей, но не больше? Не у вас ли столько лет всегда и везде рядом любовница?
Генрих сник, Екатерина говорила правду. А та чуть смутилась собственной резкости, все же перед ней стоял муж, причем любимый…
– Генрих, я понимаю, что вас смутило. Вчера Ее Величество Маргарита Наваррская прочитала свою новеллу, дамы решили, что это обо мне…
Екатерина нарочно не сказала, что прежде всего о нем. Генрих как-то неловко кивнул:
– Не будем об этом говорить, мадам.
– Хорошо.
В ту ночь Диана де Пуатье спала одна, дофин остался в супружеской спальне, он был непривычно горяч и даже нежен.
Но утром снова смущенно пожелал доброго дня и уехал. К своей любовнице в ее имение.
А через две недели Екатерина поняла, что беременна. Через девять месяцев родилась еще одна дочь, которую назвали Клод в честь королевы-матери Генриха.
У супругов не получилось окончательно наладить отношения по простой причине – Екатерина была на третьем месяце беременности, когда умер король Франциск! Он умирал медленно и прекрасно понимая, что это конец. Крупного, сильного человека все же свела в могилу та самая, подхваченная в результате венериных утех, болезнь – сифилис. Он сгнил внутри, при вскрытии врачи обнаружили разложившиеся легкие.
Новым королем стал Генрих, а королевой, соответственно, Екатерина Медичи.
Король Франциск предчувствовал свою смерть, хотя в его близкой кончине не было сомнений ни у кого. Когда в январе пришло известие о смерти английского короля Генриха Тюдора, Франциск усмехнулся:
– Моя очередь.
Екатерина очень страдала, наблюдая, как с каждым днем слабеет король, все же именно ему женщина была обязана тем, что осталась во Франции. Дважды король помогал ей, защищая от развода с Генрихом. Три женщины страдали из-за приближающейся смерти короля – его любимая сестра Маргарита Наваррская, его фаворитка Анна д’Этамп и супруга его сына Екатерина Медичи. Маргарита просто потому, что любила брата даже больше собственной дочери Жанны, фаворитка потому, что прекрасно понимала: смерть Франциска будет и ее собственной гибелью – Диана де Пуатье не преминет воспользоваться своей властью и погубить бывшую фаворитку, а Екатерина потому, что лишалась единственного человека при дворе, который мог хоть как-то за нее заступиться, оставаясь один на один с проклятой Дианой.
Маргарита Наваррская была не в счет, она никогда не вмешивалась в женские баталии при дворе, не станет вмешиваться и теперь, кроме того, тетка никогда не была авторитетом для Генриха, тем более ее ненавидела Диана. Эти три женщины, объединившись вместе, могли бы уничтожить Диану де Пуатье раньше, чем она взяла власть в свои прекрасные ручки, но в свое время этот союз не сложился, а теперь было поздно. У Генриха и де Пуатье с Монморанси и де Гизами было слишком много сил в руках.
Незадолго до смерти король Франциск позвал к себе сына.
– Генрих, я хочу поговорить с тобой, как никогда не разговаривал раньше. Выслушай меня, возможно, потом у меня просто не останется сил сказать тебе все. Я вижу, что допустил огромную ошибку, приставив когда-то к тебе мадам де Брезе. – Король сделал предупреждающий знак, чтобы Генрих не возражал. – Мне осталось слишком немного времени, чтобы я мог молчать. Это действительно была ошибка. Потому что вместе с прекрасной Дианой к трону слишком приблизился клан де Гизов. Мой сын, бойся это племя, не приближай к себе де Гизов, они затопчут тебя и твою семью. Ты можешь обожать свою Диану и обижать Екатерину, которая такого отношения никак не заслужила, но только умоляю – не подпусти де Гизов к трону ближе, чем они есть сейчас!
Король вдруг с тоской посмотрел на сына. К чему он это говорит? Если его не станет сегодня, завтра Диана поставит на основные места своих людей, это будут люди Монморанси и де Гизов, которые в два счета развяжут во Франции религиозную войну. Война выгодна таким, как эти хищники, если нельзя воевать с внешним врагом, найдут внутренних, при беспорядках так легко ловить себе поместья и деньги! Бедная Франция, что ее ждет при таких короле и помощнице, как Генрих и Диана?! Столкнуть в пропасть легче, чем вытащить из нее, но объяснять это Генриху бесполезно, он находится под влиянием Дианы куда больше, чем он сам был под влиянием Анны д’Этамп.
Ах, если бы сумела стать королевой Екатерина! Но ее слишком поглотили семейные дела, заботы о двух крошках, да и для всех она так и осталась флорентийкой, чужой и непонятной. Почему, ведь короли часто брали себе жен-иностранок? Наверное, сказалось неприятие флорентийки в первые месяцы, когда девочка отчаянно билась за любовь своего супруга, а он, взрослый, разумный человек, вместо того, чтобы сразу разглядеть опасность увлечения Генриха этой хищницей Дианой, потакал и позволял унижать супругу среднего сына.
Но теперь думать об этом поздно. Он оставляет любимую Францию и свой блестящий, изысканный двор в руках престарелой хищницы, озабоченной только тем, как бы выкачать побольше денег и драгоценностей для себя лично. Об этом заботилась и его фаворитка тоже, но он умел держать мадам д’Этамп в разумных пределах, а Генрих Диану не сможет. Вот кто станет истинной королевой Франции и доведет ее до трагедии!
Франциск устал от тяжелых размышлений, слегка махнув рукой сыну, чтобы тот ушел, король прикрыл глаза. Бесполезно, Генриху что-то говорить о Диане бесполезно. Королю Франциску было жаль свою любовь – Анну д’Этамп, Францию и флорентийку Екатерину Медичи, но он уже ничем не мог помочь никому…
Назад: Есть выход!
Дальше: Король и королева