Ли открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем передумал и закрыл его.

— Что? — спросил Иг.

Ли снова открыл рот, закрыл его, открыл и сказал.:

— Мне нравится эта «ра-та-та» Глена Миллера. Под эту песню и медведь затанцует.

Иг кивнул и ничего не ответил.

Они были в бассейне, потому что вернулся настоящий август. Никакого больше дождя, никакого холода не по сезону. Градусник показывал почти сто градусов, в небе ни облачка, переносица Ли была намазана белым лосьоном от загара. На Иге был спасательный круг, а Ли лежал на надувном матрасе. Оба они плавали в теплой воде, так зверски хлорированной, что хлор ел им глаза. Было слишком жарко, чтобы как-нибудь резвиться.

Крестик все еще висел у Ли на шее. Точнее говоря, лежал на матрасе, натянув цепочку в сторону Ига — словно Игов взгляд обладал магнетизмом. Крестик блестел на солнце, посылая Игу в глаза отрывистые сигналы. Игу не требовалось азбуки Морзе, чтобы понять, о чем он сейчас сигналит. Была суббота, а значит, завтра Меррин Уильямс будет в церкви . Последний шанс, сигналил крестик . Последний шанс, последний шанс.

Губы Ли слегка разошлись. Казалось, он хочет сказать что-то еще, но не знает, как это сделать. В конце концов он выдавил из себя:

— Гленнин двоюродный брат Гэри устраивает через пару недель большой костер. Около ихнего дома. Нечто вроде прощания с летом. У него есть бутылочные ракеты и всякое такое. Он говорит, возможно, будет и пиво. Ты как, пойдешь?

— Когда?

— В последнюю субботу этого месяца.

— Не могу. Мой папа играет вместе с Джоном Уильямсом на концерте «Бостон-попс». Это у них премьера сезона. На премьеры сезона мы всегда ходим.

— Да, я понимаю, — кивнул Ли.

Он положил крестик в рот, пососал и задумался. Затем уронил его и сказал наконец то, что хотел сказать:

— А ты ее не продашь?

— Что продать?

— «Евину вишенку». Петарду. Там у Гэри стоит одна древняя развалюха. Гэри говорит, что, если мы ее взорвем, никого это не побеспокоит. Мы можем облить ее жидкостью для зажигалок, а затем взорвать… — Он осекся и добавил. — Только я совсем не потому спросил тебя, сможешь ли ты прийти. Я спросил потому, что с тобой было бы интереснее.

— Да, я понимаю, — кивнул Иг. — Только мне кажется, было бы неправильно продавать ее тебе.

— Ну что ж. Нельзя, чтобы ты все время давал и давал мне всякие вещи. А если бы ты ее продавал, сколько бы ты запросил? У меня есть небольшая сумма, сэкономленная на чаевых от торговли журналами.

«Или ты можешь прихватить у мамы двадцатку», — подумал Иг ехидным бархатным голосом, в котором едва распознал свой.

— Мне не нужны твои деньги, — сказал Иг. — Но я могу с тобой обменяться.

— На что?

— Вот на это, — сказал Иг и кивнул на крестик.

Ну вот. Это было сказано. Следующий вдох Ига задержался в легких: горячая, пахнущая хлором порция кислорода, химического и странного. Ли спас ему жизнь, вытащил его, потерявшего сознание из реки, вбил в него дыхание, и Иг был готов его вознаграждать, чувствовал, что он должен Ли все, что угодно, — все, кроме этого. Она сигналила ему, а не Ли. Иг понимал, что не имеет права торговаться с Ли таким образом, что его позиция морально беззащитна, нельзя было никак себя убедить, что это поступок честного человека. Запросив крестик назад, Иг сразу как-то внутренне съежился, а он-то всегда считал себя хорошим парнем своей собственной истории, героем без страха и упрека. Но хорошие парни такого не делают. Возможно, есть вещи и поважнее, чем быть хорошим парнем.

Ли смотрел на Ига, в уголках его рта собиралась полуулыбка. Лицо Ига обожгло жаром, но он был даже рад смутиться из-за нее.

— Пожалуй, это как-то неожиданно, но я, наверное, ею увлекся. Я сказал бы об этом и раньше, но не хотел заступать тебе путь.

Без всяких раздумий и промедлений Ли закинул руку назад и расстегнул застежку.

— Тебе только и нужно было сказать. Крестик твой. Он всегда был твой. Это ты нашел его, не я. Все, что я сделал, — это починил цепочку. И я рад, если он поможет тебе познакомиться с ней, рад, что и тут вроде как починил.

— Но мне казалось, что она в твоем духе. Ты не…

— Неужели я буду соревноваться с другом за внимание какой-то девчонки, которую даже не знаю, как звать? — отмахнулся Ли. — А все эти вещи, которые ты мне давал? Все эти компакты, даже если они по большей части тощища зеленая? Я очень за них благодарен. Я, Иг, не какой-нибудь неблагодарный тип. Если ты когда увидишь ее снова, ты выиграл. Я поддержу тебя в чем угодно и как угодно. Впрочем, я не думаю, что она снова появится.

— Появится, — негромко сказал Иг.

Ли резко взглянул на него.

Истина вышла наружу, прежде чем Иг сумел себя удержать. Ему нужно было знать, что это для Ли не имеет значения, потому что они теперь друзья. И будут друзьями всю остальную жизнь.

Когда Ли ничего не ответил — просто сидел и смотрел с этой полуулыбкой на длинном узком лице, — Иг продолжил сам:

— Я встретился с человеком, который ее знает. Ее не было в то воскресенье, потому что они переезжают сюда из Род-Айленда и поехали туда забрать свои вещи.

Ли снял крестик и легонько кинул Игу, поймавшему тот у самой воды.

— Жри ее, тигр, — сказал он. — Это же ты нашел, и по какой-то причине она, похоже, мной не увлеклась. Кроме того, сейчас мне более чем хватает женского внимания. Вчера заходила Гленна рассказать мне про эту машину у Гэри. И пока она была у меня — взяла в рот. Только на минуту, но взяла, — Ли расплылся в широкой улыбке ребенка, получившего новый воздушный шарик. — Вот же блядища, правда?

— Жуткое дело, — сказал Иг и слабо улыбнулся.