Минута была не особо подходящей, но Эш знал, что ему надо перевести разговор на предмет его с Дельфиной отбытия. (Казалось, на данном этапе лучше не упоминать, что они хотели захватить с собой и молодого человека из башни.)

Прежде чем он успел заговорить, старик поднял истощенную руку.

– Байрон, – прохрипел лорд Эдгар, – по-моему, мне надо сейчас получить еще одно лекарство, верно? Я уверен, что оно даст мне время завершить дискуссию с мистером Эшем. – Он посмотрел на исследователя. – Вы не могли бы выйти на минутку в другую комнату?

Эш встал на ноги и вместе с выпивкой прошел в кабинет лорда Эдгара. Он размышлял, как можно излагать истории, полные такого кровопролитного ужаса, – и не без энтузиазма, как это всего несколько минут назад сделал лорд Эдгар, когда в дверях появился Байроне.

– Его светлость уже готов, – объявил он с озабоченным выражением на длинном лице.

Следуя за Байроне в меньшую комнату, Эш прикидывал, какого рода «лекарство» предоставлял дворецкий на этот раз, – он уже решил, что хрупкий старик перед тем потягивал морфин. Байроне подошел к буфету, где по-прежнему стоял покрытый тканью поднос.

Лорд Эдгар Шоукрофт-Дракер послал Эшу все ту же странную полуулыбку, к которой следователь начинал привыкать, меж тем как Байроне наполнил еще один стакан густой с виду жидкостью и передал его лэрду.

– Полагаю, мистер Эш, что у вас есть много вопросов касательно Внутреннего двора и замка Комрек.

Боже, было так много вопросов, которые Эш хотел бы задать лорду Эдгару, хотя побег из Комрека являлся самым приоритетным.

– Ну… – медленно начал Эш, подбирая слова на ходу, – я вот подумал, откуда вам известно так много, ну, кровавых деталей Муллахча? Вы словно бы присутствовали там лично. – Замечание было грубым, парапсихолог понимал это, но на протяжении многих лет он не раз убеждался, что лесть является лучшим способом завоевать чье-то доверие.

Лорд Эдгар в ответ на это издал сухой смешок.

– Все было записано, молодой человек, и так близко к действительности, как черт его знает что. Видите ли, у Маккиннона имелся молодой писец, которого Лаглан Дихан заставил записать те события. Отчет на гэльском языке был переведен на английский для короля Эдуарда III и переплетен. Копии обоих находятся в частной библиотеке Комрека.

Эш отпил виски, наслаждаясь его дымным привкусом. Он гадал, насколько хорошо оно совмещается с модафинилом. Шоукрофт-Дракер смотрел на него оценивающим взглядом.

– То проклятие общеизвестно. Чего мы не можем понять, так это почему после стольких лет мира замок сейчас, по-видимому, преследуют призраки. Мы надеялись, что вы точно определите их источник и посоветуете нам, как положить этому конец.

– Я не экзорцист. Я говорил об этом и Мейсби и Хельстрему.

– Да, но, как я понимаю, вы специалист по борьбе с такими проблемами.

Эш ничего не сказал.

– Многие важные люди прожили в Комреке до самой смерти, по большей части в безмятежности. Но сейчас мы недоумеваем, что же нам делать.

– Все очень просто. Эвакуировать проклятое заведение!

– Пожалуйста, мистер Эш, не принимайте меня за дурака. Вы прекрасно знаете, что это невозможно. Для многих наших гостей уход отсюда будет означать немедленное лишение свободы – во многих случаях пожизненное.

– Разве здесь не то же самое?

– Называйте Комрек тюрьмой, если вам угодно, мистер Эш, но я сомневаюсь, что вы услышите хоть какую-нибудь жалобу от так называемых заключенных.

Эш решил, что пора завести разговор о безопасном проходе для себя и Дельфины.

– Говоря о заключенных, лорд Эдгар… – Но старик перебил его.

– Я уверен, что вы успели узнать нескольких печально известных личностей. Генерала Луковича, например, – добавил он с усмешкой. – Как я понимаю, он непреднамеренно спас вам жизнь. Это для вас удача.

Только теперь до Эша дошло, насколько ему везет до сих пор оставаться в живых. Во-первых, из разбившегося лифта он вышел почти невредимым; затем охранники прибыли в зону сдерживания как раз вовремя, чтобы не дать тамошним пациентам разорвать его в клочья; а этим утром их с Дельфиной спасли от диких кошек в самую последнюю секунду. Потом этот пароль для доступа к компьютерным файлам и то, с какой легкостью слово SANCTUM пришло ему в голову. Он никогда не верил в ангелов-хранителей, но получалось так, будто что-то здесь работало в его пользу. Удача или что-то еще, но он каким-то образом чувствовал, что он не совсем один. Так или иначе, если удача на его стороне, с тем же успехом может случиться так, что он оттолкнет ее от себя.

– У нас есть другие, подобные Луковичу, – говорил Шоукрофт-Дракер, – мы в Комреке не судим, мы просто слушаем.

– А то, что слышите, конечно, используете для шантажа.

– Ничего столь грубого, мистер Эш, хотя я признаю, что наши гости и их знания зачастую очень выгодны для нас.

– Как насчет Роберта Максвелла? Насколько «выгоден» был он вам во время своего здесь пребывания?

Лорд Эдгар напрягся и тщательно осмотрел исследователя тяжелыми, усталыми глазами.

– Как же вы это узнали? – Тон у него был скорее любопытствующим, чем угрожающим.

Эш понял, что действует себе во вред: чем больше он знает, тем меньше вероятность того, что лорд Эдгар позволит ему уйти.

– Ничего я не узнавал, – сказал он, отступая. – Это просто удачная догадка. Я никогда не верил истории, что у Максвелла был сердечный приступ или же он прыгнул за борт. Но ему надо было исчезнуть, а это было бы идеальным местом.

– Очень проницательно, мистер Эш.

Лорд Эдгар вдруг выпрямился, как бы делая усилие, чтобы вернуть себе властность. Эш знал, что Байроне наблюдает со стороны.

– Собственно говоря, невероятно проницательно, – продолжил он. – Вы, кажется, «угадали» о Комреке слишком многое. Полагаю, доктор Уайетт оказала вам некоторую помощь в этом вопросе. Возможно, мне надо было рассказать вам обо всем, это могло бы помочь вашей работе касательно нашей проблемы. Однако эта проблема не обязательно останется таковой слишком уж долго.

Эш нахмурился, недоумевая. Не намекал ли Шоукрофт-Дракер, что Эш скоро перестанет быть проблемой? Это звучало зловеще. Тем не менее, он был заинтригован: лорд Эдгар продолжал раскрывать тайны Внутреннего двора в большей мере, чем парапсихолог мог ожидать. Он был в ужасе от поименного списка преступников и деспотов, которые провели или проводили свои последние дни в Комреке, меж тем как весь мир полагал, что они стерты с лица земли. И все же это было увлекательно.

Самая интригующая история касалась Рудольфа Гесса, заместителя Гитлера, и его одиночного полета в Шотландию в разгар Второй мировой войны.

– Возможно, вы читали о знаменитых сестрах Митфорд? В частности, о Юнити Митфорд, которая стала одержима Гитлером и, к сожалению, влюбилась в него?

Лорд Эдгар снова подался вперед в своем кресле, словно одаривая исследователя своей доверительностью.

– Или, – тихо сказал он, – об одиночном прилете Гесса в Шотландию. Видите ли, Юнити Митфорд, зачарованная Гитлером, забеременела от него. Когда была объявлена война, она выстрелила себе в голову в Английском саду в Мюнхене. Покончить с собой ей не удалось, но пуля все же вошла ей в мозг. Семья доставила ее домой и сразу же отослала в тайное место, где она и родила ребенка от Гитлера.

Эш был серым от потрясения, но ему удавалось сохранять неподвижность и невозмутимость.

– А теперь, внимание, ирония судьбы! – Шоукрофт-Дракер по-прежнему наклонялся вперед в своем кресле, морщась. – Ребенок был не мальчик. Мечты Гитлера произвести наследника мужского пола, который пошел бы по его стопам, не оправдались. Ребенок был девочкой! – Лорд Эдгар слабо хлопнул себя по колену, словно считал такой исход чрезвычайно забавным.

– Мало того: великий фюрер, вождь Германии и большей части Европы в то время, не только родил девочку, но было очевидно, что она ненормальна! – Голос у него «взвился» чуть ли не до истерики, но Эш остался равнодушен. – Она была ненормальной, дорогой друг, с деформированной головой, и была, как должны были в скором времени обнаружить врачи и воспитатели, еще и слабоумной. Можете себе представить шок Гитлера, когда эта новость дошла до него? А уж Черчилль постарался, чтобы она дошла.

– Черчилль знал?

– Разумеется.

– Она умерла?

– Нет, с тех самых пор она живет в Комреке.

Эш ахнул.

– Ну конечно. В темницах. Эта изуродованная старуха – дочь Адольфа Гитлера и Юнити Митфорд. – Это не было вопросом.

Лорд Эдгар только кивнул.

Вдруг Шоукрофт-Дракер схватился за живот и согнулся с гримасой на лице. Байроне поспешил к своему хозяину, выглядя очень обеспокоенным.

– Я в порядке, – заверил его лорд Эдгар. – Пока нет, пока еще нет.

Он так подчеркивал эти слова, словно они вдвоем разделяли тайную договоренность. Эш изучал комнату, в частности, высокие французские двери, которые открывались на площадку перед парапетной стеной. Он искал возможность быстрого выхода, если возникнет такая необходимость.

Инстинкт подсказывал ему, что возникнет она очень скоро.