Глава 64
Дэвид Эш тоже увидел слабый желтый оттенок у неба за пределами замка и почувствовал его гнет.
Это могло быть дымкой, гонимой с моря, но не было ни ветерка, чтобы нести ее в глубь суши. Это не было и морской дымкой: это было загрязнением самого воздуха. И каким-то образом оно задержалось также и внутри замка, так что самые яркие цвета интерьера приглушались и притуплялись. Ткань штор и обивка светились менее ярко, как и великолепные гобелены, изображающие древние битвы и сцены охоты, чьи цвета теперь сделались пресными.
С каждой минутой Эш беспокоился все больше. Инстинкт подсказывал ему, что назревает некое бедствие, которое проявится скорее раньше, чем позже. Если Хельстрем решил не обращать внимания на его предупреждение, то так тому и быть, однако парапсихологу не хотелось оставаться рядом и стать свидетелем всего, что произойдет. Но он не покинул бы замок без Дельфины, и была еще одна вещь, которую ему надо было проверить в первую очередь.
Он думал о своем испорченном оборудовании. Либо духи были полны решимости уничтожить любые доказательства своего присутствия, либо кто-то, какой-то человек, не хотел, чтобы ему удалось определить, что же именно преследует Комрек.
Теперь его работа здесь казалась бесполезной, возможно, даже завершенной. Он предупредил Хельстрема, а Хельстрем отказался действовать. Эш сделал все, что мог. Теперь он хотел только одного – оказаться как можно дальше от Комрека.
Желтизна неба снаружи усилилась. Тени внутри замка становились гуще и длиннее, в старинном здании неуклонно укоренялся мрак.
Он не хотел оставаться здесь, когда наступит ночь.
* * *
Сначала он тихонько постучал в дверь комнаты Дельфины. Не дождавшись ответа, постучал настойчивее. Наконец повернул ручку и вошел.
Комната была пуста.
Из-за непрекращавшейся суеты гостям, напичканным седативными средствами, велели не покидать своих комнат, в результате чего в залах и коридорах стояла жуткая тишина. Но это не означало, что никому не потребуется врачебный уход. Возможно, он найдет ответ у нее в кабинете.
Выскочив из комнаты, Эш пустился по коридору, ведущему к огромной лестнице. Он вздрогнул, проходя мимо разрушенной шахты лифта, где внешнюю дверь крест-накрест перегораживали две желтых предупреждающих ленты, чтобы никто ее не открыл. Миновав лишь одного вооруженного охранника, Эш стал спускаться по застеленной темно-красным ковром лестнице, перешагивая через две ступеньки за раз.
При звуке его приглушенных шагов старый седой охранник, сидевший на своем обычном месте у подножия лестницы, посмотрел вокруг и бросил на парапсихолога слегка подозрительный взгляд.
Эш остановился и резко спросил у него:
– Вы знаете, где кабинет доктора Уайетт?
Старик смотрел на него несколько секунд, его выцветшие глаза, казалось, обшаривали лицо Эша, словно пытаясь прочесть его мысли. Наконец он поднял руку с толстыми пальцами и указал вниз по длинному фойе.
– Вы найдете его через четыре двери слева, сэр, – вежливо ответил он.
– Спасибо, – сказал Эш и тотчас целеустремленно зашагал к консультационному кабинету Дельфины.
На этот раз Эш вошел сразу, без стука. Он оказался в небольшой прихожей, где напротив пустого стола регистрации стоял двухместный диван. Через открытую дверь напротив он увидел Дельфину, работавшую за письменным столом. Она удивленно подняла глаза, и лицо у нее осветилось приветливой улыбкой.
– Дэвид, – сказала она, начиная подниматься со стула.
Пройдя в кабинет, Эш столь же радостно улыбнулся ей в ответ, крепко целуя ее в губы и усаживая обратно на ее место.
Кабинет был украшен ласкающими глаз акварельными пейзажами, на самом большом из которых изображался ручей, текущий по гладким камням и расширявшийся в приятный поток. (Уж не сознания ли? – подумал он.) Стены были окрашены светло-голубой пастелью, в одном углу стояло высокое растение в горшке, а на маленьком кофейном столике помещалась ваза с цветами.
Она перевела дух после его затяжного поцелуя.
– Что тебя сюда привело? – спросила она с озадаченным выражением. – Я как раз заканчивала кое-какие документы, а потом собиралась тебя найти.
– Сегодня обходишься без секретаря? – спросил он.
– Весь вспомогательный персонал попросили оставаться у себя в комнатах. После всего, что случилось, многие из них все равно слишком напуганы, чтобы работать. Разве ты не заметил страшного чувства гнета, опускающегося на замок? Полагаю, это может быть просто эмоциональной реакцией на все, что здесь совсем недавно случилось.
– Случилось на настоящее время, ты имеешь в виду.
– Думаешь, последует нечто большее? – Она запрокинула голову, чтобы посмотреть на него, и глаза у нее расширились от страха.
– Надо уходить, Дельфина. После того, что случилось с нами сегодня утром, я почти не сомневался, что ты отдыхаешь или тебе обрабатывают раны в медицинском блоке.
– Меня дикие кошки не очень-то поранили. Ты пострадал куда больше.
Подняв одну из его исцарапанных и ободранных рук со стола, на котором та лежала, она стала нежно целовать ему пальцы.
– Все в порядке. Обезболивающие еще не совсем перестали действовать.
Успокаивающие кремы и анестетики, которыми обработали его раны, особенно глубокие царапины на лице, сейчас на самом деле почти улетучились, но он не стал упоминать об этом Дельфине. Он надеялся, что шрамы со временем исчезнут.
– Дельфина, я серьезно говорю об уходе. Уже темнеет, и нам надо выбраться, прежде чем все это начнется снова.
– Что ты имеешь в виду? Призраков?
Он кивнул.
– Я уверен, что сегодня вечером будет пик, и не хочу быть поблизости. И чтобы ты была поблизости, тоже не хочу. Ты должна пойти со мной.
Она опустила глаза и некоторое время ничего не говорила. Снова подняв голову, она сказала лишь с намеком на вызов в голосе:
– Мы это уже обсуждали. Во-первых, – серьезно сказала она, – нам никогда не уйти с территории. Выходы слишком уж хорошо охраняются.
– Мы найдем дорогу. Сегодня вечером основное внимание будет сосредоточено внутри замка.
– А во-вторых, – продолжала она, как будто не слыша его слов, – я не могу оставить Льюиса. Он…
– Тогда я понесу его на своей чертовой спине, – перебил ее Эш, теряя терпение.
– Ты не понимаешь, Дэвид. Комрек – это его дом. Во что превратит его внешний мир?
На это Эш не мог ответить сразу. Даже если у них все получится, к бедняге Льюису отнесутся как к уроду. Будут использовать его в качестве подопытного кролика, феномена для тестирования, для проведения экспериментов. И он никогда не сможет покинуть места, где его будут держать, никогда не сможет ходить по улицам, видеть солнце, любоваться городами, потому что все станут на него глазеть. Здесь он, по крайней мере, мог ходить по территории, бывать в садах, в лесу.
– Я уверен, мы найдем какое-нибудь место, где…
– Нет, Дэвид, это невозможно. – Дельфина постаралась, чтобы это прозвучало как последнее слово по обсуждаемому вопросу, оставив Эша встревоженным и разочарованным – хотя он понял ее отказ.
Вдруг его осенило.
– Что, если бы мы пошли к лорду Эдварду Шоукросс-Декстеру, как бы там его ни звали, напрямую? Умоляли бы его отпустить нас?
– Лорд Эдгар, – поправила она его. – Лорд Эдгар Шоукрофт-Дракер.
– Похоже, влиятельный человек.
– Так оно и есть. Но лорд Эдгар тоже очень болен.
Это заставило Эша сделать паузу.
– Он умирает, – добавила Дельфина.
– Боже…
– Мезотелиома. Очень редкая и неизлечимая форма рака. В желудке у сэра Эдгара массивная опухоль, а другие – в правом легком и в шее.
Неудивительно, что он выглядел таким серым, подумал потрясенный Эш.
– Поэтому сегодня и проводится конференция. Чтобы избрать его преемника в качестве главы Внутреннего двора.
Эш посмотрел вниз, слегка покачивая головой. Снова подняв глаза, он сказал:
– Почему ты не говорила мне, что он умирает?
– А что, должна была? Это конфиденциальный медицинский вопрос, а поскольку я сама врач, мне не следовало даже упоминать тебе о его болезни.
– Прости. Это в самом деле неизлечимо?
– Боюсь, что так. Эту болезнь могут слегка притормозить исключительно лекарства. Без них, я думаю, он бы уже давно умер.
– Как долго, по-твоему, он протянет? – Эша это по-настоящему заботило, пусть даже он не доверял этому могущественному человеку и его тайной организации.
– Кто может сказать? Может, еще три месяца, а может, только до завтра. Вот почему конференцию нельзя отложить.
– Но если Шоукрофт-Дракер уже одной ногой в могиле… прости… – он воздел руку, как бы защищаясь, – я не хотел говорить так прямо, но если мысли о смерти хоть сколько-нибудь его смягчили, то он просто может оказаться восприимчивым к нашему желанию уехать. Всем троим – тебе, мне и Льюису. Он даже мог бы предоставить нам самолет.
– Ну, Дэвид, для такого прагматика, как ты, это оптимистично до глупости.
– А я известен своим пессимизмом, – едко, но с искренней улыбкой сказал он. – Слушай, давай попробуем. Если мы сумеем увидеть лорда Эдгара и я объясню, что ситуация в Комреке становится все хуже, он может прислушаться. В конце концов, ради этого меня в первую очередь и наняли. Мои полномочия действительны.
Она уныло покачала головой.
– Не знаю. По-моему, они в первую очередь переоценили твои возможности. Кроме того, он будет готовиться к сегодняшней конференции.
– Значит, мы знаем, где он сейчас будет – у себя в номере на шестом. У тебя есть соображения, кто будет его преемником? Хельстрем?
– Я думаю, сэр Виктор предпочел бы вернуться в бизнес по продаже оружия за рубеж. Основными клиентами Внутреннего двора долгие годы были Эмираты и африканские страны. Он уже заработал себе почетный титул, и надо приложить усилия, чтобы гарантировать его сохранность.
– Усилия Внутреннего двора, конечно.
– Конечно, – подтвердила она. – Ему понадобилось некоторое время оставаться за кулисами, вон он здесь и оказался.
– Естественно. Бьюсь об заклад, ему это ненавистно.
– Уверена, что так и есть.
– Значит, так. – Он глубоко вздохнул. – Ты согласна с моим планом?
– Обратиться к лорду Эдгару? Ты же все равно к нему обратишься, верно?
Его молчание послужило ей ответом.
– Я подумал, что ты могла бы оставаться с Льюисом, пока я повидаюсь с Шоукрофт-Дракером. Потом, если он согласится, я приду и заберу вас. Если же не согласится, я все равно приду за вами, и мы выберемся отсюда без его помощи.
Она, казалось, смирилась с этой идеей.
– Еще один момент, – сказал он.
Дельфина на мгновение закрыла глаза.
– Дэвид, пожалуйста, только ничего опасного, – взмолилась она, открывая их снова.
– Кабинет Хельстрема пуст? Ты сказала, что большинству сотрудников велели оставаться у себя в комнатах, и я думаю, что они с Дерриманом будут приветствовать делегатов конференции.
Она опасливо кивнула.
– Сэр Виктор, конечно, будет. Насчет мистера Дерримана не знаю.
– Ты можешь меня туда провести?
– Зачем, Дэвид?
Он рассказал ей о карте памяти, которую принес Дерриман, и о шести цифрах, проштампованных на ней.
– Мне надо проникнуть в этот шкаф, Дельфина. Никто не узнает о твоем участии, обещаю тебе. – Он широко улыбнулся, но почти невесело, с закрытыми губами. – С твоей карточкой-ключом мы сможем попасть к нему в кабинет?
Она медленно кивнула.
– Тогда чего мы ждем?
– А что, если сэр Виктор не принимает делегатов? Что, если он у себя в кабинете? – сказала Дельфина.
– Слушай, мы спросим старичка, что сидит у лестницы, знает ли он, где находятся Хельстрем и Дерриман. Если кто-то из них все еще в кабинете, мы забудем об этом.
Он поцеловал ее в лоб, а затем в губы, словно ободряя, и она вернула ему поцелуй в полном объеме. Его чувства воспарили, он словно растворялся в ней, и ему не хотелось от нее отрываться.
Наконец, когда у обоих перехватило дыхание, он прервался.
Не говоря больше ни слова, он повел ее за руку через пустую приемную и в холл. Когда она повернулась, чтобы закрыть за собой дверь, Эш заметил, что через главные двери замка входит какой-то человек в стильном темно-синем пальто. Закрыв большую дверь, вновь прибывший зашагал через вестибюль, постукивая по твердому мраморному полу хорошо начищенными туфлями. Он вез за собой маленький чемодан на колесиках. Одно из крошечных колесиков громко визжало в тишине длинного, почти пустого холла.
Зачесанные назад черные волосы, седина на висках, дорогой шелковый галстук и белая рубашка с жестким воротничком. Гладковыбритое надутое лицо с самодовольным выражением.
– О нет, – простонал Эш. – Только этого мне и не хватало.
