Седрик Твигг ковылял дальше по замку и отчаянно пытался скрыть дрожь в руках, для чего плотно прижимал к груди громоздкую сумку. Он слизывал слюну, сочившуюся у него из угла рта. Вскоре вокруг начали поговаривать о слонявшихся в лесу диких кошках, но, как видно, проблема была улажена тем самым утром. Гости были заинтригованы, но благодаря высокому уровню препаратов на основе лития, вводимых без ограничений, даже страшное событие, случившееся накануне вечером, уже притупилось у них в памяти. Кроме того, здесь уже находился и занимался этим делом должным образом проверенный охотник за привидениями, не иначе – парапсихолог. Времени теперь мало, осознавал Твигг. Но у него ушло несколько месяцев, чтобы составить план и тайком запастись особо опасными материалами и техническими приспособлениями, необходимыми для его прощания с замком Комрек и всеми его обитателями. А нынешний день, когда здесь должны собраться все заправилы, был необыкновенно благоприятным.

Он знал, что с развитием его болезни хозяева скоро осознают его дальнейшую бесполезность, а потому изыщут способ обеспечить его молчание в будущем. Он ненадолго задумался, не выбрали ли они для его казни ныне несуществующего новичка, Эдди Нельсона, и эта мысль вызвала у него скованную улыбку.

На протяжении последних двух месяцев у Твигга не было никаких проблем в приобретении нужных ему материалов – радиоуправляемых переключателей, чтобы активировать бомбы, таймеров и инициирующих составов, аммиачной селитры, дизельного топлива и, конечно, различных деталей для импровизированных детонаторов – все это он покупал у тех, с кем был связан в Лондоне и других городах. Это время было для него напряженным и стало еще более драгоценным, когда он узнал дату внепланового совещания в Комреке, где примут участие важные лица в иерархии Внутреннего двора.

Предпоследняя бомба, имевшая особое значение для Твигга в личном плане, была хорошо скрыта внутри одной из башен замка и предназначалась для того, кого он считал настоящим монстром. При всем том переполохе, что разразился накануне вечером, проникнуть в башню убийце было совсем нетрудно. Зажигательное устройство запалит всю внутреннюю деревянную отделку башни, в первую очередь полы и винтовую лестницу, из-за чего обитателю самой верхней комнаты спастись будет невозможно. Он – оно – рухнет в огненный ад, откуда и происходит! Твигг хихикнул. Сейчас практически все бомбы были на месте. Оставалось лишь еще одно маленькое путешествие на самый нижний этаж подвала замка. Он ковылял себе дальше, как вдруг из другой двери отделения интенсивной терапии появилась старшая медсестра Кранц.

– Мистер Твигг, – резко сказала она. – Что вы делаете в этой части замка?

Он был рад увидеть пластырь и повязку у нее на носу, явно сломанном, а также темно-фиолетовые и желтые пятна у нее под глазами. Она ему никогда не нравилась – так же, как и он ей.

– Сэр Виктор попросил меня взглянуть на повреждения в шахте лифта, – солгал он и тут же добавил еще одну ложь: – В прежние времена я был инженером, а ему, полагаю, нужна профессиональная оценка.

Она ухмыльнулась под маской, скрывавшей ее изувеченный нос.

– Вы? Инженером?

Он с трудом сдержал смех, настольно ее гнусавый голос отличался от ее обычных интонаций, суровых и четких.

– В свое время я много чем занимался, дорогуша, так что был бы признателен, если бы вы мне не мешали. – Он надеялся, что она не заметила смазанности некоторых его слов, и решил впредь говорить как можно короче.

– Где ваш пропуск? – рявкнула она. – Никто не спускается на самый нижний этаж без пропуска от сэра Виктора.

Твигг сунул руку в карман плаща и достал темную титановую карту-ключ.

– Вы же знаете, как все заняты подготовкой к совещанию сегодня вечером, и сэр Виктор не исключение. Собственно, он занят больше, чем кто-либо, так что вместо того, чтобы тратить время на выписывание мне пропуска, чтобы показывать его всякому, кто попадется на пути, он выдал мне вот это. – В подтверждение своих слов он помахал перед ней твердой металлической карточкой.

Если на то пошло, это действительно была карта-ключ Хельстрема, которую Твигг сунул себе в карман более года назад, когда здоровяк неосторожно оставил ее на углу стола. Самое смешное, Хельстрем никому не признался, что потерял свою карточку к нижнему этажу подвала, чтобы не выглядеть дураком, кладущим ее где попало. Вместо этого он просто заказал новую карту, никого не уведомив о причине. Тщеславие, полагал Твигг. Сэр Виктор, очевидно, не хотел, чтобы его работники знали, что он может по глупости потерять нечто столь важное.

Старшая медсестра Кранц продолжала с подозрительностью изучать Твигга.

– Что у вас в пакете? – спросила она, указывая на сумку, которую он прижимал к груди.

Убийца терял терпение – ему трудно было скрывать признаки своей болезни. Он слизывал слюну, которая собиралась в углу рта, и напрягал шею, чтобы помешать слабому, но постоянному покачиванию головы.

– Мои инструменты! – почти крикнул он. – Инструменты, чтобы оценить строительные проблемы, которые могло вызвать падение лифта!

Хотя Твигг был странным типом, очень мало общавшимся с младшим персоналом, его гнев был для Кранц внове; каким бы замкнутым и недружелюбным он ни был, никто прежде не слышал, чтобы он повышал голос, и теперь это ее поразило.

Утро для нее выдалось неважным, поскольку пришлось объяснять происхождение травмы лица. Она не была уверена, что ее рассказ о том, как она поскользнулась и при падении ударилась о каменную стену, кого-то убедил. Но заметила ухмылки, которыми обменивались младшие медсестры и прочие из медицинской команды. Усиливая ее раздражение, Твигг сказал:

– Если хотите выяснить это у сэра Виктора, когда он занят как никогда, он, я уверен, оценит ваш звонок. – Его речь прозвучала несколько неясно. Это был блеф, но тот, который, как обнаружил Твигг, обычно срабатывает, когда в дело вовлечены смятение и нервозность.

Вместо того чтобы отклонить это предложение, медсестра Кранц просто повернулась на пятках своих белых башмаков и потопала обратно в отделение интенсивной терапии: там наблюдались многие из клиентов Комрека с жалобами на тошноту и боли в животе (не говоря уже о тяжелых психических травмах) после страшного инцидента накануне вечером. Кранц была слишком занята, чтобы тратить свое время, не говоря уже о времени сэра Виктора.

– Слишком долго там не задерживайтесь, – ворчливо бросила она через плечо Твиггу лишь затем, чтобы последнее слово осталось за ней.

Высокий охранник, наблюдавший за этим оживленным обменом репликами, сразу же отошел в сторону, так что Твигг мог вставить свою металлическую карту в слот кодового дверного замка. Хотя сам он был чуть ли не в два раза крупнее маленького лысого человечка, охранник инстинктивно чувствовал в нем нечто опасное. Возможно, это объяснялось холодными, немигающими, выпуклыми глазами Твигга. Или, может быть, этот охранник смотрел слишком много фильмов о Хеллоуине.

– Не хотите ли, чтобы я сопроводил вас, сэр? – спросил охранник, на груди у которого висел короткий электрошокер. Ему это вовсе не улыбалось – он обычно не ходил туда, где держали сумасшедших (особенно с тех пор, как двери камер стали ненадежными, позволяя психам бродить по длинному коридору вне своих камер), но чувствовал, что сделать такое предложение было его неприятной обязанностью.

– Нет, я ссс… Я сссам управ…

– Простите, сэр? – Ему было трудно разобрать то, что он услышал.

– Я сказал, что и сам управлюсь, – огрызнулся Твигг, из-за раздражения поневоле говоря более четко.

– Очень хорошо, сэр, – ответил охранник. – Я лишь спущусь с вами по лестнице, чтобы убедиться, что там все в порядке.

Охранник Грюнвальд вошел первым, и Твигг последовал за ним вниз по лестнице. Если Комрек на верхних этажах походил на дворец, то нижний этаж замка был полной противоположностью. От каменных стен пахло, сквозь них просачивалась вода, края ступеней были стерты и скошены. И чем ниже они спускались, тем слышнее становился приглушенный вой. Крыса – довольно большая – поспешно перебежала им дорогу внизу и скрылась где-то в темноте. Все потолочные светильники были защищены решетчатыми металлическими колпаками, а в выбоинах бетонного пола собрались лужи.

Охранник, вооруженный также пистолетом «Глок» 34-й модели с емкостью магазина в семнадцать патронов, а еще двумя световыми гранатами, висевшими у него слева на широкой груди, тем не менее нервничал в этом темном подземном обиталище, выглядевшем так, словно за столетия ничего не изменилось, если не считать тусклых ламп на потолке и дверей с кодовыми замками. Даже загрязненный воздух, затхлый и гнетущий, казался каким-то старым. Но в основном его пугали мягкие стоны и приглушенный плач, доносившиеся из отдельных камер.

– Хорошо, сэр, – сказал он торопливо, так как чувствовал потребность поскорее оставить это гнилое место, – в коридоре никого, но если вам понадобится помощь, то в стене справа имеется красная кнопка тревоги. Тогда я пойду. – С этими словами он стал подниматься по лестнице, перешагивая по две ступеньки за раз.

Твигг зашаркал ногами по коридору, стискивая свою сумку, как мог бы Шейлок прижимать к себе мешок серебра. Он не обращал внимания на крики и неясный шепот, доносившиеся из-за дверей, хотя отчасти чувствовал, чем вызваны страдания тамошних обитателей: в пределы замка Комрек словно бы вступило что-то невыносимое, хотя и невидимое. Некоторые из наиболее впечатлительных сотрудников рассказывали ему, что видели здесь маленькие черные шары, плавающие в воздухе. Предвестники смерти, говорили они. Если так, их появление не будет для него неожиданным.

Он продолжал становящееся трудным путешествие по сырому коридору, порой чувствуя на себе взгляды, направленные на него из щелей в дверях камер. Однако никто не пытался привлечь его внимание, стуча по стеклу или окликая его. Он находил это странным, учитывая тяжелую атмосферу, царившую здесь, в самой глубине исторического здания.

Заметив то, что искал, прямо перед собой, он попытался ускорить шаг, но ноги его не слушались. Кроме того, ему было трудно дышать в ужасной тесноте, как будто воздух был там каким-то густым, даже перенасыщенным. Ему казалось, что он улавливает очень слабые запахи моря, но это, похоже, не очень помогало. Наконец он оказался там, куда шел.

Это место было отмечено мусором, пылью и большими кусками щебня, каменной кладкой, смешанной с вырвавшимися железными прутьями арматуры, свисающими кабелями, изогнутыми полосами металла и кусками камня. Груда щебня практически перегораживала коридор, и он осторожно поставил тяжелую сумку на свободное место, прежде чем карабкаться на другую сторону. Кабина лифта была разбита, ее стены согнулись и скрутились, но, подавшись вперед и посмотрев вверх, он заметил, что большое отверстие, выбитое с одной стороны лифта, вместе с другим отверстием дальше образовывали своего рода желоб между склоненной крышей лифта и кривым полом. Ему пришлось быстро отвести взгляд – мелкие плавающие пылинки раздражали его выпученные глазные яблоки. Он поморгал, чтобы их очистить.

Потребовалось бы несколько месяцев, чтобы разобрать завал и установить новый лифт. Для него это не составляло никакой разницы. Если его план сработает как надо, то в конечном итоге будет разрушено все здание. Твигг отвернулся – ему не терпелось взяться за работу.

Спотыкаясь, он снова перелез через завал, осторожно поднял свою сумку, уделяя должное почтение и внимание устройству, которое сам старательно собирал. Взрывчатка «C4» лежала в картонной коробке и была уже снабжена детонатором, а таймер уже вел обратный отсчет. Прятать это устройство не было необходимости, потому что здесь, среди мусора, оставленного разбившимся лифтом, его за несколько часов до детонации никто не заметит.

Седрик Твигг ухмыльнулся творению своих рук, подумав о последствиях, которые вскоре наступят. Позади него находилась старая, но прочная с виду деревянная дверь. Если повезет, то взрывная волна отскочит от нее, направившись туда, где она вызовет наибольшие повреждения фундамента замка.

Незамеченная им другая дверь, расположенная напротив лифта, приоткрылась, когда он был занят своей работой. Всего на пару дюймов. Как раз достаточно для пары безумных сощуренных глаз, чтобы следить за его движениями.

Дверь быстро снова закрылась, а Седрик Твигг отступил назад, любуясь своим мастерством и хитростью и хлопая в ладоши, чтобы отряхнуть с них пыль.