Глава седьмая
Подарки Зоны
Искитим, Новосибирская область, спустя сутки по возвращении из Зоны
– Так, значит, все это время ты провел в Новосибирске, – задумчиво проговорил Разуваев.
Папок с «делами» перед ним значительно прибавилось, и одна из них была сейчас раскрыта. Кот невольно вытягивал шею, пытаясь разглядеть, чья фотография приколота скрепкой к первому листу. Начальник службы безопасности делал вид, что не замечает потуг лаборанта. А может, просто дразнил его таким изощренным методом.
– Совершенно верно, гражданин начальник, – лучезарно улыбаясь, подтвердил Кот. – Решил по ночным клубам прошвырнуться для разнообразия, а то у нас здесь скука. Ну вот так, танцы-шманцы, и завис, конечно, у одной привлекательной особы. У нас-то здесь все девки примелькались уже. А эта – совсем другое дело. Ласковая – сил нет! Еле вырвался от нее, ей-богу!
– Данная особа эта может подтвердить сказанное? – ровно спросил Разуваев.
– Ну что вы, в самом деле, – Кот скривил обиженную мину. – Разве такие вещи подтверждают! Вы же понимаете меня? Сами небось ходок еще тот, а? – Он сально подмигнул.
– Хм… – Начальник службы безопасности был непробиваем. Он изучал лаборанта, как подопытную крысу, прикидывая, то ли попробовать на ней новый химикат, то ли до поры до времени выпустить в клетку. – Что-то у нас с тобой не совпадает.
Он выдвинул ящик стола, вынул оттуда какой-то исписанный листок и, вдруг перевесившись через стол, затряс им перед лицом обалдевшего лаборанта:
– А вот это ты видел?! Видел?!
– Ч-что это? – чуть заикнувшись, спросил Кот.
– Это тюрьма, гражданин Котляров! – прорычал Разуваев. – Это – срок!
Такого Разуваева наблюдать ему еще не доводилось, Кот даже оторопел. А тот быстро сунул ему под нос чистый лист бумаги, швырнул ручку и бросил:
– Давай пиши!
– Ч-что писать?
– Явку с повинной. Давай быстрее, у меня времени нет.
– А в чем меня обвиняют?
– Не валяй дурака! – рыкнул начальник службы безопасности. – Пиши: я, такой-то такой-то, с такого-то по такое-то число незаконно находился в особо охраняемой Зоне, в которую проник так-то и так-то. Ну чего я тебе рассказываю? Пиши подробно – меньше срок будет.
– Да идите вы к черту! – Кот вдруг взорвался. Швырнул ручку и, вскочив, уперся руками о стол, свесился в сторону хозяина кабинета. – Ничего этого не было, ни в какой Зоне я не был, а все это время отдыхал у подруги, пил вино и занимался сексом! Так и написать?!
– Спокойно! – не моргнув даже глазом, сказал Разуваев. Хлопнул ладонью по столу. – Сядь! Ну не был так не был, чего кипятиться? Молодец, раз не был. Закон нарушать нельзя. Свободен!
Как обычно, Кот покидал кабинет службиста с ощущением визита в сумасшедший дом. Разуваев свое дело знал и кого попроще наверняка довел бы до нервного срыва. Впрочем, Кот сам был к этому близок. Срочно требовалось покурить. В пустынной институтской курилке к нему неожиданно подошел Зубов. Кот вынул изо рта сигарету и, глядя в его мутные от дыма очки, внутренне напрягся, ожидая подвоха. Но Зубов выдал кое-что новенькое:
– Слушай, ты не беспокойся. Я тебя не выдам.
– В смысле? – произнес Кот.
– В смысле от меня Разуваев ничего не узнает. Я уже был у него, он из меня всю душу вытряс. А тебя вызывал?
– Ну вызывал.
– И что ты?
– А ничего. Не был, мол, ни в какой Зоне.
– Правильно, – Зубов ухмыльнулся. – Он думает, что те трое, в чьих костюмах вы были, действительно из Зоны вернулись. А на работу-то они не вышли! Теперь они вроде как фантомы, в Институте паника, а уж в службе безопасности что творится… Разуваев рвет и мечет! – Зубов захихикал.
Кот смотрел на него косо. Никак он не мог понять этого персонажа. Да и не испытывал такого желания, если честно.
– Ладно, старик, – Зубов с неловкой фамильярностью ткнул его кулаком в плечо. – Приходи сегодня в клуб, раскинем партейку. Ну будь здоров!
– Здоровей видали, – процедил Кот.
Зубов ушел, оставив сталкера в недоумении. По всему выходило, что тип этот скользкий, подленький и непонятно на кого работает. А сейчас почему-то снова пытается вписаться к нему в доверие. Что это значит? Хочет к Лаврову через него подкатить? Или просто демонстрирует свою лояльность? Зачем?
Кот выбросил недокуренную сигарету и направился в лабораторию. Надо было переговорить с Лавровым. Но того не оказалось на месте. Помощница сообщила, что шеф снова сорвался в сторону периметра – то ли отслеживать показания приборов, то ли зомби ловить – непонятно. А ему, Котлярову, мол, назначил внеочередной выходной.
За выходной, конечно, спасибо, но хотелось все-таки владеть информацией. Со вчерашнего дня он не видел ни Шевцова, ни Акима. От этого становилось тревожно. Кто его знает, где сейчас товарищи по этой сомнительной вылазке, кто задает им вопросы, и что те говорят в ответ. Ведь помимо институтской службы безопасности ситуацией интересуются самые разные силы. Не хотелось бы оказаться между молотом и наковальней.
Впрочем, если не знаешь, что делать, всегда остается вариант: завалиться в старый добрый «Радиант». Так он поступил и на этот раз.
В заведение он пришел не с пустыми руками. Дал понять Парфюмеру: для него есть кое-что. Парфюмер отреагировал как обычно – никак. Отвернулся и продолжил свои барменские упражнения с бутылками и бокалами. Собственно, это и был знак: Кот тихонько прошмыгнул мимо стойки в неприметную заднюю дверь, в подсобку. Сел и стал тихонько ждать. Ждать пришлось минут десять: хозяин был осторожен. Появился он, как всегда, тихо и навис над сталкером мрачной фигурой из триллера.
Кот молча извлек из сумки хабар. Негусто, конечно: пара «браслетов», случайно найденных Акимом. Впрочем, их стоимость вполне покрывала долг. И сегодня имело смысл занять еще немного. Ведь это был день удачи.
Так и вышло. Ближе к ночи ценители азарта перебрались из «Радианта» в подпольный клуб на окраине. Здесь вырванная у Зоны удача проявила себя с новой стороны: в заведении появились новенькие, очевидно, из заезжих искателей приключений. И первое приключение на свою задницу они нашли здесь же, за игровым столом. Кот снял три банка подряд и остановился лишь под пристальным взглядом знакомого дилера. Тому совсем не улыбалось, чтобы о заведении пошла дурная слава. Одарив дилера приличными чаевыми, Кот покинул притон.
Сегодня был день удачи, и он, с карманами, набитыми деньгами, не боялся ночной шпаны. Шагая по захламленному пригороду, курил и беззаботно насвистывал себе под нос. Тому, кто не бывал в Зоне, не понять, какое это счастье – просто идти, не задумываясь о том, что следующий шаг может стать последним. Сладкое ощущение, когда опасности позади, и судьба отвалила тебе приличный куш, как компенсацию за доставленные неудобства. Самое время строить планы на будущее. Главное ясно: Зона вновь приняла его. Он запомнил то место, с «браслетами», где, по словам Акима, были просто россыпи драгоценного хабара. Надо только дождаться, пока от периметра отведут войска. Да еще – отыскать Акима. А то он как сквозь землю провалился.
Что-то заставило остановиться – будто включился внутренний предохранитель. Впереди, у заброшенного цеха, кто-то был. Его выдавал отрезок бледной тени, выползавшей из-за стены. Уличных фонарей здесь почти не было, но луна старалась вовсю. Сталкер попятился. Не хватало только, чтобы в конце этого славного дня его обчистили и убили. И тут из мрака в его сторону шагнул еще один. Стало ясно: это не грабитель.
Это чертов мертвец.
Кот развернулся и сорвался в бег. За спиной раздался знакомый, выворачивающий душу, скрипучий вой. Кот бежал, спотыкаясь в удушливой тьме. Будто из спокойного безмятежного городка вдруг нырнул в беспощадную глубину Зоны. Страшной была даже не сама угроза. Ужас вызывала эта внезапная потеря чувства собственного дома. Словно вышибли из-под ног прочную, незыблемую опору.
С истошным ревом из темноты прямо навстречу вывалилась фигура в серой робе. Кот шарахнулся назад и растянулся на асфальте. Теперь над ним склонялись двое. Скрюченные мертвые пальцы уже тянулись к его горлу, от них веяло смертью. Кот сжал предательски немеющие кулаки, приготовившись к последней схватке.
Серия отрывистых выстрелов оборвала это безумие. Фигуры вокруг попадали с глухим стуком. Вспыхнули фары, и рядом с визгом затормозил бронированный пикап с символикой ООН. В глаза ударил ослепительный луч прожектора, к упавшему, держа того на прицеле, осторожно приблизился боец в низко надвинутой на лоб каске.
– С вами все в порядке? – с легким акцентом спросил он. Отвел в сторону ствол компактного пистолета-пулемета, легко пнул замершее рядом тело.
– Да, нормуль, – отозвался Кот, наблюдая, как еще двое оттаскивают за ноги и грузят подстреленных мертвяков в кузов пикапа. – Вы вовремя подоспели.
– Зачищаем район от этих тварей, – пояснил военный. – Зря вы здесь в одиночку ходите.
– И много этих из Зоны прет? – поднимаясь и отряхиваясь, спросил Кот.
– Порядочно, – серьезно сказал ооновец. – Армия вон удержать не в силах. Может, вас подвезти?
– Меня?! – Кот изумленно уставился на бойца. Такого еще не бывало, чтобы патруль из доброты душевной сталкера подвозил. – Нет, спасибо, лучше так пройдусь. Мне тут недалеко.
– Как знаете, – немного удивившись, ответил ооновец. – Но учтите – район неспокойный.
– Спасибо, учту, – любезно отозвался Кот. И, сунув руки в карманы, неровной походкой отправился дальше.
Он шел и шел, пока вдруг не остановился в недоумении, не понимая, где находится. Перед ним был не привычный подъезд, а покосившийся забор, за которым едва видна была темная глыба дома.
Ноги сами привели его к Шаману.
Может, это и к лучшему. Шаман многое знает, но главное – понимает и чувствует все, что связано с Зоной. Хочешь найти ответы, получить совет, успокоиться – иди к Шаману. Хорошо, что есть Шаман, без него брату-сталкеру пришлось бы совсем тоскливо.
Уже не думая, он толкнул скрипучую калитку, вошел. Слева во тьме сверкнуло – будто пара бледных угольков.
– Привет, Джек, – проговорил Кот.
Из тьмы показался бесшумный силуэт. Снова мелькнули глаза-угольки: пес рассматривал гостя. От этого взгляда Кот всегда цепенел и ощущал непреодолимую робость. Жуткий был пес. Он жил у Шамана с самого Посещения, хоть считается, что собаки столько не живут. Правда, Кот не был уверен, что это существо все еще оставалось собакой.
Пес потерял к нему интерес и скрылся во мраке. Кот поднялся на крыльцо, постучал в дверь. Реакции не было. Странно, что свет не горит: Шаман никогда не спит ночью. Кот замахнулся было, чтобы постучать снова, когда заметил, что дверь приоткрыта. Толкнул ее и осторожно заглянул внутрь.
– Шаман! – негромко позвал он. – Это я, Кот!
Ответом была тишина. Не понимая толком, что делает, Кот тихо вошел внутрь. Щелкнул выключателем – бесполезно, света не было.
– Чего это у тебе дверь открыта? – стараясь придать голосу бодрости, проговорил Кот. Он прошел по коридору, вышел в небольшой зал, где хозяин обычно принимал посетителей. – Ты где? У тебя дверь незаперта была…
Он запнулся, заметив, наконец, в кресле знакомую фигуру. Шаман спал сидя, бледно подсвеченный луной. Спал, склонив на грудь голову, как человек, задремавший за скучной книгой. Книга и сейчас была у него на коленях.
Только что-то не так было в этом дремлющем человеке. Какая-то сила заставила сталкера сделать еще один шаг к хозяину. И вдруг ледяная лапа страха стиснула горло.
Склонившаяся на грудь голова Шамана смотрела в потолок. Выпученными, застывшими глазами.
Это было как в диком героиновом бреду. Ведь голова человека не может вот так смотреть себе за спину! Голова живого – не может! Стало быть…
Кот попятился и почувствовал за спиной холодный взгляд. Обернулся – и увидел неподвижные угольки глаз. Словно на него смотрел оборотень. Пес тихо обошел человека и улегся у ног хозяина. И заскулил – тихо, но невероятно тоскливо.
Этот звук привел сталкера в чувство. Он развернулся – и быстро вышел из дома. Неровной походкой пересек двор, хлопнул калиткой.
В голове мелькали отрывистые мысли – о том, кто, когда и за что свернул Шаману шею. Но все это было неважно. Ясно было главное: теперь никто не сможет ответить на его вопросы и утешения искать не у кого.
Теперь он один. С глазу на глаз с Зоной и собственным страхом.
Только дома его, наконец, окончательно проняло. Ударило в жар, окатив градом холодного пота. Трясущимися руками он дернул ручку холодильника, вытащил початую бутылку водки. Бог знает когда и зачем он ее открыл – с юности не переносил даже запаха. А сейчас торопливо плеснул на два пальца в стакан и, давясь, выпил. Подумал и повторил мерзкую процедуру.
Надо признать, полегчало. Даже в голове немного прояснилось, хотя, по идее, должно быть как раз наоборот. Ведь только что до него окончательно дошло, что мертвяки неслучайно попались ему на пути. Они, черт возьми, поджидали его. И можно сколько угодно выпучивать глаза от страха, но лучше взять себя в руки и попытаться разобраться.
Шамана больше нет, и искать помощи не от кого. Кто мог свернуть ему шею? Бандиты? Вряд ли, они сами лебезили перед ним. Ходячие мертвецы? Эдакий привет из темного прошлого? Кто знает…
Вообще, что нужно было от него этим проклятым зомби? Шаман – бог с ним, но теперь эти твари охотились именно за ним, Котом. Как тогда, в Зоне. Или… Взгляд остановился на брошенной в углу сумке. Туда он переложил пластиковый пакет с содержимым рюкзака перед визитом к Парфюмеру. Сам рюкзак отобрали еще в предбаннике Института, как и всю одежду, побывавшую в Зоне. Хорошо, хоть вещички удалось протащить из Зоны в научном контейнере. Удобно все-таки быть ученым, елки-моталки.
Подошел, взял сумку и вывалил оставшееся содержимое на стол.
Книга. Скальпель. Очки. Ошейник. Ключи.
Как же он забыл про это? Склонив голову до уровня стола, он неподвижно, со стороны разглядывал эти предметы из канувшей в небытие жизни. Почему Аким взял именно их, что ему подсказало? Голос? Что произошло, когда эти вещи попали в то самое пятно, жутковатое «око», устремленное в бесконечность?
Бессмысленные вопросы. Зона не создана для того, чтобы давать ответы. Она существует для того, чтобы ставить новые и новые вопросы. И искать ответы не в ней – нет. В самих людях.
Рука сама потянулась вперед, взяла книгу. Кот, нахмурившись, прочитал название. Известная книга, известный автор. Он перевернул обложку. Стоп. Название вылетело из головы. Снова взглянул на обложку – ну конечно же, классика! Снова открыл книгу и понял, что название начисто стерлось из памяти. Новая попытка запомнить название также не увенчалась успехом. Что бы это могло значить? Переутомился? Хватил лишнего? Или головой где стукнулся?
– Ладно… – пробормотал Кот. – Посмотрим…
Перелистнув несколько страниц, принялся читать. В голове появилось странное ощущение. Словно мозг немного стянуло, отжимая наслоения жира, тряхнуло, расправляя нейронные связи. Ощущение необычное, но на удивление приятное. Он продолжал читать, совершено не вникая в суть текста, а мозг словно наливался какой-то незнакомой силой, пока…
Стоп! Он захлопнул книгу, быстро оглядел комнату. Вот она. Он подскочил к книжному стеллажу, схватил новенькую, еще не распечатанную карточную колоду. Распотрошил, извлек карты, быстро, отточенными движениями перетасовал. Положил на стол перед собой рубашкой вверх. Замер, впившись взглядом в синеватый узор. Медленно протянул руку, коснулся карты.
– Тройка пик… – прошептал он. Стянул карту, перевернул.
Это была тройка пик.
Сердце застучало сильнее, участилось дыхание. Происходящее казалось чудом.
– Валет червей… – Пальцы сдернули карту, перевернули и швырнули на стол.
На столе лежал валет червей.
Десяток последующих попыток лишь подтвердили первый опыт. И это было не простое везение. И даже не та кратковременная удача, которую дарила ему Зона. Он не отгадывал карту.
Он знал.
Теперь, когда первый шок прошел, он снова перевел взгляд на книгу. Дело именно в ней. Это тоже не предположение. Это четкое понимание. Черт его знает, как это работает, но даже короткое чтение этой книги невероятным образом повысило его умственные способности. Настолько, что теперь ему хватило ума больше не открывать этот маленький черный том. Неизвестно, в какой момент мозги не выдержат подобной нагрузки и расползутся в черепе кровавым киселем.
Он судорожно прислушивался к своим ощущениям. Пожалуй, насчет умственных способностей он хватил. Потенциальным академиком он явно не стал. Память вроде тоже не стала энциклопедической. И перемножить трехзначные числа в уме он по-прежнему не может. Нет, это что-то другое. Интуиция – вот как это называется! Вот что остро проявилось после ознакомления с книжкой из мертвого дома. Интересно, надолго ли этой интуиции хватит? По крайней мере этим прояснением в мозгах следует воспользоваться, пока оно не испарилось.
Сталкер осторожно оглядел книгу со всех сторон. И в голове словно лампочка зажглась: да ведь это же самый настоящий хабар! Ценнейший, уникальный объект! Шут его знает, чем в действительности стала эта книга, – главное, что за нее из Парфюмера можно любые деньги вытрясти! А лучше – выйти на более серьезных покупателей. Шутка ли – за какие-то минуты – реальная прокачка мозгов!
Он шумно выдохнул и решительно направился к холодильнику. Плеснул в стакан еще ледяной жидкости. Выпил, уже почти не давясь. От нахлынувшего адреналина трясло, даже водка не брала.
Так, что там дальше? Уже почти не было сомнений относительно оставшихся вещей – спасибо обострившейся интуиции.
Усевшись за стол, он снова оглядел предметы. Взял скальпель. Повертел в пальцах. Первое, что приходило в голову, – проверить его на остроту. Недолго думая, он размахнулся – и воткнул скальпель в деревянную поверхность стола. Ему повезло – он успел отпрыгнуть, убрав из-под стола ноги, и металлическое острие, прошив дерево насквозь, воткнулось в паркет. Застыв от неожиданности, Кот наблюдал, как шипит, чернеет и дымится паркет вокруг скальпеля, и тот медленно погружается в бетонное перекрытие под ним.
После ряда опытов свойства скальпеля более-менее определились. В «спокойном» состоянии он не сильно отличался от обычного медицинского инструмента, с его хранением и транспортировкой не возникало особых сложностей. Для того чтобы он проявил себя, следовало приложить силу. Тогда он начинал с легкостью резать все, чего касалась отточенная кромка. Дерево, бетон, все виды металлов, которые были под рукой. Так и осталось неясным, что же происходит с разрезаемым предметом: дерево вроде бы обгорало, металл и бетон как бы плавились, но при том оставались холодными.
– Шикарно… – бормотал Кот, вырезая на поверхности старого утюга узоры, словно утюг был слеплен из пластилина. – Парфюмер, готовь наличку, лысый скряга!
Пьяно рассмеявшись, он отложил скальпель в сторону. Оставались очки, ключи и ошейник. Подумав, он взял очки. Осторожно надел, приготовившись к неожиданным ощущениям. Можно было предположить, что они обретут вдруг силу бинокля или помогут видеть предметы насквозь. Ничего подобного. Очки как очки, нелепые, старомодные, ничуть не помогающие и без того хорошему зрению. Даже напротив – все перед глазами расплывается от избытка диоптрий. И в этом тумане проявляется…
Черт возьми – он сам! В расплывчатой дымке он не без труда разглядел собственную фигуру. Точно – он самый. Только в другой одежде, какой-то бледный, растрепанный. Торопливо собирает сумку. Сгребает со стола разложенные «вещи мертвецов». И направляется прямо в его сторону, будто не замечая присутствия постороннего.
Кот невольно отшатнулся – двойник прошел прямо сквозь него. Придерживая очки, сталкер обернулся, глядя, как он сам останавливается возле двери, кривясь, смотрит в зеркало. Оборачивается на секунду – и уходит, прикрыв за собой дверь.
Кот сдернул очки, зажмурился. Глаза слезились от непривычно мощных линз. Открыл глаза, огляделся. Разумеется, в комнате был он один. И предметы на столе на месте. Это какая-то иллюзия, только непонятно, что она означает.
Снова сработала обостренная книгой интуиция. В голове знакомо сверкнуло, и сформировалась ясная мысль: он видел будущее. Свое собственное будущее в этой самой комнате. И если встать и пойти вслед за самим собой, то наверняка можно проследить и узнать.
– …что ждет меня в будущем… – прошептал он. – Это же… С ума сойти…
Он с волнением оглядывал невероятный предмет. Пожалуй, эта находка даже посильнее книги и скальпеля. Непонятно только, как далеко в будущее заглядывают эти стекла, и действительно ли это будущее, а не какая-нибудь галлюцинация. Впрочем, это легко проверить – нужно просто дождаться того момента, который явили ему линзы, и зафиксировать временной промежуток.
Повертев в руках ошейник, пока отложил. Не напяливать же его себе на шею, ей-богу. Взял следующий предмет – связку ключей с весело болтающимся на цепочке Волком. Отделил один из ключей, осмотрел. Этим самым Аким отпер дверь родительской квартиры. Мелькнула шальная мысль: следуя общей логике, это мог оказаться ключ от любых дверей. Он вскочил, подошел к входной двери, сунул ключ в одну замочную скважину, в другую. Ни к одной он не подходил. А чего было ждать – чтобы все, как в сказке, складывалось? Повертев в руках ключи, отложил. Их свойства, если они и были, пока оставались загадкой.
Самое время подвести предварительные итоги. Впервые он столкнулся с подобными запредельными свойствами у обычных земных вещей. Отсюда возникал новый вопрос: когда предметы обрели их? Были ли все эти вещи такими до того, как их обнаружил Аким? Стали они таковыми после помещения их в «око»? Или в тот момент, когда их коснулся сам Аким? От ответа на эти вопросы зависело многое.
Но это уже частности. По всему получалось, что в руках у него – целое состояние. И от этого становилось немного страшно. Неизвестно, как поведут себя потенциальные покупатели уникального товара. Не прикончат ли его, как свидетеля передачи силы, которой наделяют обладателя эти вещи? С другой стороны, волков бояться – в лес не ходить. Любая из этих находок – уникальный шанс для любого сталкера, который он ищет годами. Шанс сорвать джекпот и навсегда избавиться от болезненной зависимости, от проклятой Зоны, которая и кормит, и не отпускает никого, кто хоть раз прикоснулся к ее поганым тайнам.
Он проснулся от дикой головной боли. Казалось, в затылок ударами кувалды загоняют железнодорожный костыль. Еле дополз до санузла. Вырвало. Трясущимися руками нашарил на полке обезболивающее, закинул в глотку чуть ли не горсть. Запил водой из-под крана. Вяло осел возле ванны.
Елки-моталки, неужто от водки? Нет, тут другое. Проклятая книга, прокачивающая мозги. Можно было предположить, что за минутное «просветление» придется расплачиваться собственным здоровьем. Хорошо, что он вовремя прекратил чтение. Черт, как же хреново! И «браслеты» он так не вовремя сбыл – сейчас бы не помешало напялить, говорят, улучшает самочувствие.
Минут через пятнадцать боль стала спадать – подействовали таблетки. Хорошо бы взять больничный, да нельзя. Время такое: начнут допытываться, что да как, где был, отчего захворал, не подцепил ли заразу в Зоне. Нет, нужно держаться огурцом. Кряхтя и постанывая, стал собираться на работу. Оделся в свежее. Подумал – и закинул «вещи мертвецов» в сумку – с собой-то будет надежнее. Кто заподозрит в этих невзрачных вещах артефакты невиданной мощи? Прошел в коридор, посмотрелся в зеркало. Мать моя женщина, ну и рожа! Вот она, польза чтения, а вы говорите…
Его вдруг будто холодной водой окатило. Он вспомнил себя вчерашнего, наблюдающего собственный уход – в этой же одежде, в таком же нездоровом виде. Кот резко обернулся – но, конечно же, не увидел «того себя», в древних старушечьих очках. «Тот он» остался во вчерашнем дне.
Вот и выяснили временной промежуток, на который заглядывают очки: отрубился он около четырех утра, сейчас восемь. Стало быть – около четырех часов. И то хлеб.
От его пятиэтажки до здания филиала – полчаса ходу. Кот предпочитал ходить пешком, чтобы не терять формы. Так и сегодня он шел на автопилоте знакомым маршрутом, когда рядом тихо притормозил черный седан. На пути возник крепкого вида мужчина в черном костюме, который с ходу поинтересовался:
– Гражданин Котляров?
– А почему, собственно, «гражданин»? – нагло ответил Кот, прикидывая, куда драпануть. Головная боль почти исчезла, а вместе с ней – чувство здорового самосохранения.
– Садитесь в машину, – предложил мужчина. – С вами хотят поговорить.
– Кому это я понадобился? – делая шаг в сторону, поинтересовался Кот.
И сам не понял, каким образом кувыркнулось небо перед глазами, что заставило согнуться в три погибели и болезненно пихнуло в бок, и как он в итоге оказался на заднем сиденье глухо тонированной машины, зажатый между крепкими торсами.
– Обыщите его! – приказал тот, кто сидел на месте рядом с водителем. Этот, видимо, был у них за главного.
– Да кто вы такие?! – заорал Кот, пытаясь вырваться и понимая, что голосить поздно: машина уже сорвалась с места. – Отпустите меня!
– Серый, успокой его, – не оборачиваясь, приказали с переднего сиденья.
Тут же от короткого удара переломило пополам, и лицо повстречалось с крепким коленом. Сознание подернулось туманом и вернулось, только когда его вытащили на воздух.
Это снова была окраина, какой-то двор за жестяным забором. Сидя на бетонном блоке, Кот сплевывал кровь и наблюдал, как мускулистый амбал потрошит его сумку. В пыль полетели книга, скальпель, очки и ключи с ошейником. Все эти предметы не вызвали у амбала интереса. За исключением ошейника, который он зачем-то подобрал и теперь задумчиво вертел на толстом пальце.
– А теперь отвечай – быстро и четко, – заговорил тот, что сидел до этого рядом с водителем. Такой же, весь в черном, только поэлегантнее и с сединой в зализанных волосах. – Ты же позавчера вернулся из Зоны, так?
Кот скосился на тех, кто сейчас стояли по бокам, на их чугунные кулаки с набитыми костяшками, на их холодные, ничего не выражающие взгляды. И решил не строить из себя героя:
– Ну да, вернулся.
– Хорошо, что не отпираешься, – похвалил главный. – Обещаю, это останется между нами.
– Мерси, – буркнул Кот.
– Конечно, если ты нам поможешь, – тут же добавил главный. – Ты ведь с этим парнем в Зону ходил, Акимом?
Сталкер даже не удивился. Аким стал популярен у крутых ребят. Еще немного, и можно начинать ревновать к его славе.
– Ну да, с ним, – мрачно сказал Кот, наблюдая, как амбал теребит ошейник. На черта тот ему сдался? Собак любит, что ли, или какое-нибудь садомазо? Судя по морде – последнее. – И что ему там было нужно? – продолжал главный.
– По дому соскучился, – почти не соврал Кот. – Он же оттуда, из Бердска.
– И все? – В голосе главного послышалось разочарование. – Ну допустим. А где он сейчас?
– Хороший вопрос, – сказал Кот. – Я сам его второй день ищу.
– Предположим. А такая фамилия – Шевцов – тебе говорит о чем-нибудь?
Кот хотел ответить с ходу, но прикусил язык. Похоже, эти супермены не уверены в том, что он пересекался с Шевцовым. А если так – зачем зря «палить» человека?
– Шевцов? – Кот наморщил лоб и принялся старательно вспоминать. – Да нет, не знаю такого.
– Ну ладно, – легко согласился главный. – Тогда полезай в машину.
– Зачем? – напрягся Кот.
– Для начала поможешь найти этого Акима. А там видно будет.
Вот это «а там видно будет» сталкеру не понравилось особенно. Что-то подсказывало, что из таких «гостей» можно не вернуться. Он лихорадочно прикидывал, как улизнуть. Отдельный вопрос – это рассыпанные по земле «вещи мертвецов». Бросать их было жалко до одури – ведь нет гарантии, что эти парни не заберут их в качестве вещдоков. А он не знает даже из какого они ведомства. Тогда пиши пропало, плакали его денежки.
– Ну чего расселся – давай в машину, живо! – пробасил тот, что был слева. Положил на плечо сталкера тяжелую, как наковальня, руку. И вдруг замер, уставившись на амбала с ошейником.
Тот стоял неподвижно, с отвисшей челюстью, из уголка его рта тягучей струйкой вытекала слюна. Ошейник он зачем-то надвинул на руку, наподобие браслета.
– Что такое, Серый? Совсем сбрендил? А что за дрянь у тебя на руке? Ты бы с этим ошейником еще на четвереньки встал!
Он запнулся на полуслове. Амбал послушно опустился на четвереньки. Оставшиеся двое вытаращились, не зная, что делать. Кот сам немного обалдел. Но не в его положении любоваться специфическими развлечениями сотрудников спецслужб. Его осенило: «Ошейник!»
– Встань! – отрывисто сказал Кот.
Здоровяк не отреагировал, продолжая стоять в чудовищно нелепой позе, подметая галстуком строительную пыль. Неужели ошибка?
– Встань, Серый! – быстро поправился Кот.
Амбал подскочил пружинисто, как на тренировке. Главное, чтобы с руки не свалился ошейник.
– Выруби этого! – крикнул Кот, выскальзывая из чугунной ладони.
Тот, что его держал, не мог ожидать дальнейшего развития ситуации, как не мог себе даже представить подобного сам сталкер. Амбал с ошейником на руке мгновенно выхватил пистолет и выстрелил в того, кто возвышался над пленником. Со сдавленным стоном тот повалился на спину.
– Сзади! – заорал Кот.
Амбал с разворота высадил пулю в другого, который только потянулся к оружию, все еще не веря в происходящее.
– В машине! – выдохнул Кот.
Тяжело дыша, громила направился к машине, в которой на переднем сиденье судорожно возился с пистолетом главный.
– Только не насмерть, – торопливо выкрикнул Кот, быстро собирая в сумку разбросанные «вещи мертвецов». Подумал – и вытащил пистолет, застрявший в подплечной кобуре второго подстреленного. Вроде живой. Видать, в легком бронежилете.
Поднял взгляд на здоровяка, с руки которого медленно сползал ошейник.
– Брось пистолет! – крикнул ему.
Тот послушно, как кукла, отбросил оружие. В этот момент ошейник соскользнул и тихо шлепнулся на землю. Кот осторожно подошел, поднял ошейник, не сводя взгляда со здоровяка. Тот продолжал стоять неподвижно, но уже начал нервно моргать, возвращаясь в сознание. Из машины доносился болезненный стон.
Самое время уносить ноги.
Пару кварталов он бежал, продолжая сжимать в руке пистолет. Затем уставился на оружие в своей руке. Черт – не хватало только вот так на патруль нарваться! На бегу сбросил ствол сквозь решетку ливневой канализации и оказался в более-менее людном месте. До Института отсюда рукой подать.
Однако, ошейник проявил себя весьма кстати. Вот, значит, в чем его сила, – подавление воли. Полное подчинение того, на кого его нацепишь. И похоже, эта штука сама норовит на тебя влезть – иначе чего бы его подобрал и нацепил этот громила? Впрочем, некоторые люди и рождаются исключительно для подчинения.
Ледяная вода стекала по волосам, шее, забиралась за пазуху. Он словно не чувствовал холода. Так стоял с минуту – в институтском туалете, с головой под краном умывальника. Поднял голову, уставился в зеркало. На него смотрел растерянный, загнанный человек. Ни капли не осталось от лихого сталкера.
Обложили. Со всех сторон. Его крови жаждут бандиты, по пятам бредут мертвяки, под него копает служба безопасности и еще черт знает какие службы. На этот раз он влип, и влип серьезно. И впервые не понимает, что делать дальше.
Бежать? Прочь из этого города, а может, и вообще из страны? Глупо. Если за него взялись всерьез, то достанут хоть на краю света. Да и куда бежать без денег? Правда, у него есть эти самые «вещи мертвецов». Но, чтобы реализовать их, нужно время. И где гарантии, что эта афера не привлечет к нему еще большего внимания спецслужб и бандитов?
Да и куда бежать? Что он сам по себе – без Зоны? Он вырос здесь, рядом, в ней часть его самого. Да и жизнь в бегах – не для него.
Он стиснул зубы, резко закрыл кран. Распустил нюни! Страх – он от неизвестности и положения беглеца. Убегая, не спасешься, лишь навлечешь на себя новую беду. Надо действовать, решительно и быстро. Главное – начать.
Легко говорить – начать. Начать с чего? Хуже всего – недостаток информации. Надо сразу отбросить то, что не поддается разумному анализу. Будем считать мертвяков случайностью. Остаются бандиты и спецслужбы. По поводу бандюков лучше всего потрещать с Парфюмером. Глядишь, он поможет разрулить ситуацию. Тем более, ему есть что предложить. Там почти все решают деньги. Во всяком случае, в это хочется верить.
С остальными сложнее. Разуваев пока не напирает, но, безусловно, уже взял его на карандаш. А эти, в черном, – чьи интересы они представляют? ФСБ? ГРУ? Особый отдел при ФМС? Вот же гадство – Шевцов как в воду канул, не оставив координат и не сказав ни слова. Он бы быстро разобрался, что к чему. Правда, эти типы искали и Шевцова тоже, так что рассчитывать на его помощь особо не стоит.
Но, конечно же, прежде всего их интересует Аким. Прямо ажиотаж какой-то. Кот все не мог взять в толк, чего можно добиться от этого парня. Подумаешь, «голоса» с ним говорят. Они общаются с любым шизофреником, а с кем-то даже поют а капелла. Как бы там ни было, но Акима надо найти. Чтобы хотя бы быть в курсе, а не натыкаться на стены, как слепой щенок.
Стоп.
Кот вытер лицо ладонью, продолжая изучать себя в зеркале. Криво усмехнулся. Уж не решил ли он снова помогать этому малому? Что он ему, друг или нянька? Из-за него же все неприятности!
Нет, тут дело в другом. Это глубже. Аким перестал быть просто любопытным экземпляром времен Посещения.
Он стал осью событий. Вокруг него начинают вертеться черт знает какие силы, сталкиваются непонятно чьи интересы и двигаются массы людей и бронетехники. Сейчас неважны даже изначальные причины всего происходящего. Главное, уяснить простой факт: Аким – важная персона, возможно даже не осознающая всей своей значимости. Но держаться рядом с ним – значит повысить свой собственный вес. А в данной ситуации это дает серьезные шансы уцелеть.
Полдня он бесцельно проторчал в лаборатории. Лавров все еще не вернулся из внезапной командировки, и переговорить было не с кем. Дошло до того, что Кот был бы рад увидеть даже Зубова, чтобы попытаться вытянуть из него хоть какую-то информацию. Но встретить его в коридорах не удалось, а доступа в его отдел у Кота не было.
К концу рабочего дня накатило беспокойство. Пора было покидать надежные институтские стены, но он не знал, что будет ждать его там, за их пределами. Это походило на паранойю. Кот отрешенно сидел в углу кабинета, слушая гул и потрескивание лабораторной аппаратуры. В ногах валялась сумка с удивительными, но бесполезными сейчас предметами.
Или… Не такими уж бесполезными?
Он извлек из сумки книгу. Снова попробовать поиграть с мозгами? Он вспомнил о последствиях – его передернуло. Неизвестно, что лучше – допрос с пристрастием со стороны «органов» или кровоизлияние в мозг как расплата за просветление. Лучше оставим это на крайний случай.
В руках появились очки. Вот это уже теплее. Может, взгляд в свое недалекое будущее поможет принять решение? На сколько там они могут заглянуть – часа на четыре, на пять? Только вот стоит ли его знать, свое будущее? Столько он слышал на этот счет противоречивых мнений, да и в кино смотрел. Никогда это не приводило ни к чему хорошему.
Немного поколебавшись, он все же надел очки. Болезненно прищурился, привыкая к туману перед глазами. Поначалу ничего не происходило, и он уже начал сомневаться в возможностях этого предмета. Мало ли – может, очки сработали только тогда, дома, и это свойство у них временное. Если оно вообще есть.
Но тут в этом расплывчатом мире стало проявляться зыбкое движение. Следовало привыкнуть, особым образом расслабить зрение – как в трехмерной картинке из старого журнала.
И он снова увидел себя.
– Черт! Черт… – выдохнул Кот, срывая очки.
Зыбкая картинка была наполнена страхом. Там, расплывчатый, полупрозрачный, он бежал. Убегал, задыхаясь, спотыкаясь и испуганно оглядываясь. И в этой эфемерной картинке он успел рассмотреть собственный взгляд – безнадежный, усталый. Даже не хотелось думать, кто его будет преследовать. Одно было ясно: в недалеком будущем ничего хорошего ждать не приходится.
– Вот же скотство! – процедил Кот. Быстро поднялся на ноги, прошелся взад-вперед по лаборатории.
Лихорадочные мысли никак не могли сложиться в стройную картину. Хорошо бы понять, откуда ждать угрозы. Но, при существующем обилии вариантов, гадать можно хоть до утра. Нужно рассуждать иначе. Итак, что он собирался делать сегодня вечером? Ясное дело – идти в «Радиант», представлять новый товар Парфюмеру. Если верить «предсказанию», ничем хорошим это дело не кончится. Выходит, к Парфюмеру сегодня идти нельзя. Что тогда остается? Домой? Тоже не факт: из увиденного непонятно, где происходят события. А в том, что путь домой небезопасен, уже пришлось убедиться.
В таком случае выход один: остаться на ночь в Институте. Конечно, ежедневное прибытие и убытие сотрудников проверяет служба безопасности. И его сверхурочное пребывание здесь не останется без внимания. Но лучше вынести очередной неприятный разговор с Разуваевым, чем быть прибитым неизвестно где и неизвестно кем. Тем более и отговорка найдется: все равно нужно привести в порядок кое-какое оборудование и написать отчет. Вот, наконец, нашелся повод «подчистить концы» по основной работе.
Кот довольно хлопнул в ладоши, тихо рассмеялся. Не все так плохо, как иногда кажется! Все-таки человек – хозяин собственной судьбы, и умный всегда найдет пространство для маневра. Лучше всего – когда удается совместить приятное с полезным. Хотя и не совсем ясно, конечно, что здесь приятное, а что полезное.
По лаборатории лилась тихая, спокойная музыка. Кот давно притащил сюда дешевые колонки и пускал любимые треки с мобильника. Музыкальные вкусы у него были сумбурные. Вообще он предпочитал тяжелую музыку, от рока до электропанка. В «Радианте» благосклонно пропускал через уши всякую попсовую жвачку. Но после нервных встрясок душа тянулась к спокойной мелодичности. И тогда из музыкальных заначек извлекалось что-то вроде старой доброй «Enigma». Символично даже само название – «Загадка». Григорианские хоралы гармонично звучали в этом храме науки, среди мощнейших компьютеров и приборов, символизирующих интеллектуальную мощь человечества.
Хотя иногда и являлось смутное понимание того, что все это самообман, что вся эта электронная мощь – ничто перед истинной «загадкой».
Загадкой Зоны.
Но человеку нужен этот спасительный самообман. Вот и сейчас завораживающая мелодия убаюкивает, лаская расшатанные нервы, а нехитрая работа лаборанта помогает отвлечься от экстремальных переживаний последних суток.
Кот закончил с уборкой, щелкнул кнопкой электрического чайника. С кружкой горячего кофе и сигаретой расположился под лабораторной вытяжкой. Глядя из-под полуприкрытых век на мерцающие светодиоды измерительной аппаратуры, он наконец почувствовал себя спокойно. Все страхи остались в прошлом, и следующий день уже не выглядел столь удручающе.
– Живем… – выдыхая дым, протянул Кот.
Закинув ноги на лабораторный стол, откинул голову на подголовник кресла и прикрыл глаза. Он не заметил, как отключился, как выпала изо рта сигарета, как сдохла на мобильнике батарея и стихла музыка, как, перестав фиксировать движение, выключилось умное освещение.
Он открыл глаза – резко, но все еще не понимая, проснулся ли или продолжает видеть какой-то бессвязный сон. Вокруг была тьма, и только бледное моргание индикаторных огоньков намекало, что он не дома. Тело ломило от затянувшейся неудобной позы в жестком кресле. И было еще одно странное ощущение – будто он не один в этой пустынной лаборатории.
Он медленно повернул голову.
Рядом, бледно подсвеченная из окна уличным освещением, стояла девочка. Та самая, в школьной форме забытого образца, с растрепанными бантиками в черных волосах. Пустой, бессмысленный взгляд был направлен прямо ему в глаза.
Сердце сжало ледяной лапой. Задышав тяжело и часто, Кот отпрянул, упал, опрокинув кресло, отполз в сторону – и уткнулся в чьи-то ноги. Медленно поднялся, мысленно умоляя, чтобы все это было во сне, чтобы сделать небольшое усилие – и проснуться дома, уткнувшись лицом в подушку.
Но вместо этого из темноты, подсвеченные бледным уличным светом, проявились еще пять фигур.
Мужская – худощавая, в грязном, разодранном медицинском халате. Две женских: одна – полная и приземистая, с растрепанными волосами, закрученными неопрятной «гулей»; другая – высокая, сухощавая, строгая. Отдельно, парой, застыли силуэты мужчины и женщины. Все они держались неровным полукругом, в центре которого, на полу, лежала сумка.
Не требовалось особой проницательности, чтобы понять: мертвецы пришли за своими вещами.
Он не помнил, как оказался в темном коридоре, как бежал, натыкаясь на стены, задыхаясь и оглядываясь, ничего не соображая, словно животное, убегающее от лесного пожара. Не помнил, как забился в угол возле курилки и закрыл руками лицо, будто хотел спрятаться в собственных ладонях. Как тихо смеялся, вспоминая туманное будущее в очках мертвой женщины, которого он так наивно пытался избежать.
Он пришел в себя толь ко после того, как в лицо ударил тугой свет фонаря.
– Это еще кто? – хмуро произнесли в темноте. – А ну руки!
Кот приподнял дрожащие руки. Ужас схлынул, и вместо него пришли стыд и досада. Да еще торопливые мысли – как объяснить этому охраннику, что он делает ночью в охраняемом здании Международного института?
– Сотрудник я, – хрипло сказал он, доставая пластиковую карточку пропуска. – Заработался допоздна что-то.
– А допуск к ночным работам имеется? – разглядывая документ, поинтересовался охранник. Наверное, этот был из новых и не знал лаборанта в лицо. – Я буду вынужден доложить начальнику службы безопасности.
– Валяйте… – обреченно кивнул Кот.
– А сейчас идите за мной, – продолжал охранник, поигрывая тяжелым металлическим фонарем. – Мы свяжемся с полицией для выяснения вашей личности. Сами понимаете, в городе неспокойно, и у нас специальные инструкции. – Да, я понимаю, – Кот лихорадочно соображал, что делать. В лаборатории оставалась сумка с драгоценными предметами.
Но там ждали те, что едва не довели его до безумия. Кот поднял глаза на охранника, сообщил:
– Я телефон забыл в лаборатории.
Про сумку он решил пока промолчать. И правильно сделал. Потому что охранник тут же ответил:
– Телефон я пока конфискую. До выяснения вашей личности.
Сидя в кабинете охраны, среди экранов наружного и внутреннего видеонаблюдения, Кот напряженно ждал. Как пройдет встреча охранника с мертвецами? И что тогда дальше? Заодно всплыла вполне уместная мысль: как эти мертвяки в принципе оказались в Институте? Просочились сквозь стены? Или предъявили служебные пропуска?
Оставшийся дежурный разглядывал лаборанта с брезгливой подозрительностью. Что ж, со службой безопасности у него не сложилось изначально. Ну и черт с ними со всеми. Что от них толку, если по Институту уже ожившие мертвецы бродят? Только и умеют эти бездельники, что нервы людям трепать.
Из этих мыслей его выдернул голос вернувшегося охранника:
– Вот ваш телефон, – сказал он, протягивая мобильник. – Мы навели справки – с вашим допуском все в порядке. Сумка тоже ваша?
Только сейчас Кот увидел ее, покачивающуюся на ремне в крепкой руке охранника. Кот с трудом удержался от неуместных расспросов. Сказал просто:
– Да, моя. Спасибо.
Взял ее в руки, откинул клапан, заглянул. Все предметы были на месте. Черт возьми, куда же делись их «хозяева»?
Он поднял взгляд на охранника. Тот явно не заметил в лаборатории ничего подозрительного. Иначе не выглядел бы таким непробиваемым мешком картошки. Уйти незамеченными мертвяки тоже не могли. Но тогда это значит…
Неужто никаких мертвецов не было? Выходит, что-то не так с его черепушкой? Только этого не хватало.
Кот вышел на крыльцо. Пустынные ночные улицы таили в себе неизвестность. Город окончательно потерял для него ореол уюта и безопасности. Внутри нарастала необъяснимая, непонятная нормальному человеку тоска.
Тянуло в Зону.
