Эпилог
Призрак

Когда мужчина с внешностью Руфуса Каллоуэя приехал в Сиэтл, лил дождь. Он думал, что оставил осадки в Ванкувере, но, похоже, непогода преследовала его. А может, и нет. Он не знал, но его это даже не волновало. Настроение у него было отличное, и он беспечно шагал по улице. Пожалуй, чтобы привести его в дурное расположение духа, понадобилось бы нечто более серьезное, чем мокрые волосы и куртка.

Хотя жаль, что все получилось не совсем так, как планировалось. А всему виной его тщеславие! Думать нужно было, что говоришь, пока они с Мэй в постели лежали! Он и представить не мог, что она доверяет этому Марчу! Если бы не осечка, он бы встретил рассвет рядом с ней, нежась среди простыней и вспоминая удовольствия не зря проведенной ночи. А у него для нее было припасено много чего интересного… Но краткий миг неистовой страсти едва ли удовлетворил его, хотя и уверил в собственном превосходстве. Кровь его закипала при одном воспоминании о том, как она покорилась ему. Она была полностью в его власти, а ведь она казалась такой неприступной в обычной жизни. И еще его пронзил ее взгляд. Тогда его просто поразило то, как она смотрела на него, после того как он взял ее. Ее огромные глаза, исполненные обожания и, возможно, любви!

Но не обманывает ли он себя? Ведь, в конце концов, не его имя она выкрикнула в пылу страсти.

Это несколько омрачило его мысли, но когда он добрался до места, кстати, совершенно вымокнув по дороге, его тоска улетучилась. Не важно, что Мэй думала о том, кого любила или не любила. Когда все откроется, она первая признает, что именно с ним она должна быть.

– Ты опоздал.

Застывшая в дверном проеме молодая женщина скрестила руки на груди и зло прищурилась. Звали ее Донна, и она безумно ревновала: Тескатлипоки не удостоил ее даром оборотничества.

– Я был занят, – мягко ответил он, прикладывая ладонь к сканеру.

Поскольку они постоянно меняли обличья, только чип мог установить личность пришедшего, по крайней мере большинства из них. Правда, это был не тот чип, который он получил в детстве. Тот пришлось заменить: ведь в РОСА мужчина считался официально мертвым.

– И поэтому ты пропал на целых две недели? – мрачно спросила Донна.

– Я получил разрешение, – парировал он. – Если наш господин посчитал это правильным, кто ты такая, чтобы оспаривать его решения?

Как же удачно подвернулась работа телохранителя! И у него как раз был перерыв между заданиями! Конечно, было бы приятнее, если бы в тот момент Мэй не уехала из страны, но ничего не поделаешь. А в облике Руфуса Каллоуэя он и так многое узнал о ней, а то, чем завершилось это небольшое приключение… – потрясающий бонус, причем весьма неожиданный! Ведь он и впрямь решил попрощаться, но подслушал конец их беседы с Марчем – и понял, что нельзя упускать свой шанс!

– Сколько еще ты собираешься быть в этом облике? – процедила Донна.

– Сколько захочу, – отрезал он, проходя внутрь.

А Донна что-то стала чересчур нахальной: надо бы сообщить об этом остальным. Честолюбие и желание получить силу – это, конечно, похвально, но наглость Донны переходит все границы. Ей нужно научиться терпению и взаимоуважению. Она – не исключение из правил.

Однако, переступив порог дома, он сразу направился прямо к зеркалу, которое висело в холле. Поверхность его почернела и вздыбилась: неудивительно, ведь его освятили пламенем и дымом Тескатлипоки. Но зеркало верой и правдой служило меняющим личины адептам. Мужчина увидел свое отражение – искаженное лицо Руфуса Каллоуэя, затем прочитал молитву и призвал силу оборотня.

По телу побежали мурашки – к неприятному ощущению он до сих пор не привык. Потом он уподобился тесту в руках пекаря: его мяли и завязывали в узлы. А когда все завершилось, на закопченной поверхности уже не отражалось широкое обветренное лицо Руфуса. Нет, теперь зеркало показало ему черноволосого молодого человека с голубыми глазами, выходца из Средиземноморской касты. Он был высоким и мускулистым. Только одежда не изменилась, сидела косо и криво, но ему было наплевать.

Хорошо быть призраком – он давно вкусил эту радость. Никто тебя не узнает, ты проникаешь повсюду. Но сколько бы раз он ни принимал чужой облик, ему всегда нравилось возвращаться в свое собственное тело. Прямо как домой вернулся. А еще Порфирио Алдайя очень нравилось, как он выглядит.

Он с удовольствием полюбовался на свое отражение, развернулся и направился в глубь коридора. Господин ожидал его, чтобы дать новое поручение.