Глава 2
Последние несколько лет, — впрочем, зачем лукавить? — всю жизнь Николь одевалась, говорила и поступала так, как хотели от нее окружающие. Она не могла обмануть их ожиданий. Не желая разочаровывать родителей, она всегда шла по пути наименьшего сопротивления. И так продолжалось до тех пор, пока Николь не расторгла помолвку.
Сегодня же она наконец могла надеть то, что нравилось ей самой, однако… вместо того чтобы побыстрее одеться и спуститься вниз, Николь в растерянности замерла перед гардеробом.
Хорошо еще, что наряду с юбками, шелковыми блузками, пиджаками в стиле Шанель и жемчужными ожерельями, которые навязывала ей мать, она все же покупала и те вещи, которые нравились именно ей. Уезжая из Нью-Йорка, она отнесла в манхэттенский филиал благотворительной организации «Dress for Success» многое из того, что носила как послушная дочь по указке матери (теперь и обездоленные женщины смогут носить деловые костюмы и прочую стильную одежду, которая поможет им начать все сначала).
Николь решила, что отныне будет жить для себя. Она уже собиралась открыть гардероб, чтобы выбрать подходящий наряд, но тут в дверь квартиры постучали. Николь подумала, что это, наверное, Мейси решила узнать, все ли у нее в порядке, — ведь она опаздывала на двадцать минут.
Николь затянула пояс на халате, подошла к двери и посмотрела в глазок. Жизнь на Манхэттене приучила ее к осторожности.
Когда же Николь узнала незваного гостя, у нее перехватило дыхание.
— Господи, Сэм… — прошептала она, ошеломленная.
Он снова постучал, и Николь стала лихорадочно возиться с замком. Руки у нее дрожали, но ей все же удалось открыть дверь.
— Привет, — с усмешкой сказал Сэм, опершись о дверной косяк.
— Привет, — пробормотала Николь, ужасно смутившись.
Сэм широко улыбнулся, и на его щеках проступили ямочки.
— С возвращением!
— Спасибо, — кивнула Николь.
Хрипловатый голос Сэма, казалось, проникал в самое сердце. Он был небрит, однако щетина и растрепанные волосы делали его еще более привлекательным. У Николь пересохло во рту, и она провела кончиком языка по губам в тщетной попытке увлажнить их.
— Я не ждала тебя, — сказала она и тут же поморщилась; это были совсем не те слова, которые ей хотелось произнести.
— Ты разочарована?
«Господи, конечно же нет!» — подумала Николь и покачала головой:
— Разумеется, нет. Просто удивлена.
Он взглянул на нее из-под тяжелых век, и их глаза встретились.
— Я тоже удивился, когда услышал, что ты переехала в наш город.
— Могу себе представить…
— Может, пригласишь меня войти? — спросил Сэм.
Николь поплотнее запахнула халат. Ей ужасно хотелось впустить его, но она не решалась.
— Хм… я не совсем одета.
Улыбка тронула губы Сэма.
— Меня это не смущает. — Он окинул ее взглядом своих золотисто-карих глаз, и Николь почувствовала, что краснеет.
Господи, этот человек действительно имел власть над ней… Николь была не в силах противиться ему и отступила в сторону.
— Правда, я еще не успела устроиться в квартире, — пробормотала она в смущении.
Николь уже распаковала одежду, однако новому жилищу следовало придать больше уюта, то есть как-то украсить его, чтобы чувствовать себя здесь как дома.
Сэм пожал плечами; его это явно не волновало.
— Я привык к скудной безликой обстановке. Мой брат жил здесь до тебя. Он ничего не менял.
Николь взглянула на него с удивлением:
— Я не знала…
— Тем не менее это так. Потом он женился на Каре, купил большой дом на берегу озера и остепенился.
— Тебе нравится его жена? — спросила Николь, уловив то ли грусть, то ли досаду в голосе Сэма, когда он заговорил о женитьбе брата.
— Она замечательная женщина. Ты, наверное, помнишь ее. Это Кара Хартли, коп. Она арестовала твою… — Сэм осекся, почувствовав неловкость.
«Как только речь заходит о Виктории, разговор обрывается», — подумала Николь.
— Я помню Кару. Она хорошо относилась ко мне.
Сэм снова пожал плечами:
— У нее не было причин относиться к тебе плохо. Ведь ты — Николь, а не Виктория.
Николь со вздохом кивнула:
— Да, верно. Именно поэтому я и решила переехать в Серендипити. Это прекрасное место для того, чтобы начать все сначала. Красивый город… Доброжелательные люди… Они не делают скоропалительных выводов и не пытаются загнать тебя в какие-то строго определенные рамки.
Сэм взглянул на нее, прищурившись. Николь знала, что он проницательный человек, и невольно поежилась. Ох, не следовало ей затрагивать эту тему.
— Мне нужно одеться, — пробормотала она.
— Я подожду. — Он прошел к маленькому столовому гарнитуру, занимавшему угол комнаты, и вальяжно развалился на стуле.
Казалось, Сэм чувствовал себя тут весьма комфортно, как будто прежде не раз бывал в этой квартире. Он ведь сказал, что его брат жил здесь раньше… Что ж, возможно, его бесцеремонность объяснялась именно этим.
Однако Николь трудно было объяснить собственные ощущения. Ее, например, нисколько не раздражало то, что Сэм вторгался в ее личное пространство и вел себя тут по-хозяйски. Более того, ей это даже нравилось.
Николь помотала головой, пытаясь отогнать тревожные мысли. Каким бы сильным ни было их взаимное влечение, она не пойдет на поводу у чувств. И вообще ее сейчас интересовало только одно — обустройство на новом месте. Да-да, никаких увлечений, никаких сердечных смут! Пусть в ее теле бушуют гормоны — она будет тверда как кремень.
Схватив мягкие полинявшие джинсы, ярко-розовый топ с треугольным вырезом и ремень, она скрылась в ванной, чтобы переодеться.
Облачившись в джинсы и топ, Николь взглянула в зеркало. Ее щеки пылали — спасибо Сэму! — поэтому не было необходимости наводить румянец. Подкрасив губы светло-персиковым блеском, Николь попрыскалась любимыми духами, расчесала волосы и, вздохнув, вышла к гостю.
Окинув ее с ног до головы оценивающим взглядом, Сэм одобрительно улыбнулся.
От этой его реакции Николь бросило в жар. Соски под тонкой тканью топа предательски выдавали ее возбуждение, и, судя по блеску, появившемуся в глазах Сэма, это не укрылось от его внимания.
Похоже, ей, Николь, грозили большие неприятности.
Не успели Сэм и Николь войти в бар, как Мейси, подхватив новую знакомую под руку, повела ее к своим подругам. Лавируя между столиками, они скрылись в толпе.
Сэм был отчасти рад, что их разлучили. Это дало ему возможность отдышаться и прийти в себя после того, как Николь нанесла ему мощный удар. Уже второй за короткое время. Только он успел свыкнуться с мыслью, что она переехала в их город, как Николь снова ошеломила его.
Вообще-то дело было не в ее коротком шелковом халате и даже не в соблазнительных длинных ногах. Сэма сразило выражение радости от встречи с ним, появившееся в прекрасных голубых глазах Николь. Конечно, она сразу взяла себя в руки и попыталась скрыть свою реакцию на его неожиданное появление. Что ж, у них было много общего — оба они настороженно относились к той химии, которая воспламеняет страсть. Сэм понял, что Николь, как и он сам, боялась сделать опрометчивый шаг.
А когда она, переодевшись, вышла к Сэму, он едва не задохнулся от восхищения. Куда же подевались широкие женские брюки и шелковые блузки, которые Николь носила в свой первый приезд в Серендипити? Теперь на ней были обтягивающие джинсы, подчеркивавшие округлые ягодицы, и топ, облегавший высокую грудь. Грудь, которую ему так хотелось потрогать, помять, ощутить на вкус… И это желание было чрезвычайно острым, почти невыносимым.
Но Сэм был взволнован не только из-за того, что испытывал сильное сексуальное влечение к Николь, — его заинтриговали ее слова. Когда она сказала, что приехала в Серендипити, чтобы начать все сначала и не давать людям делать скоропалительные выводы и загонять ее в определенные рамки, Сэм понял: за ее переездом кроется нечто большее, нежели простой каприз. Но от чего же бежала Николь, что она оставила позади, в прошлой жизни?
И почему он придавал такое большое значение всему, что было связано с ней? О, если бы ответ на этот вопрос был прост, если бы дело заключалось лишь в его профессии — в том, что он давно уже привык задаваться вопросами и проводить расследования. Но Сэм не хотел обманывать себя. Он стремился побольше узнать об этой женщине потому, что она нравилась ему.
Все в ней возбуждало его любопытство. Причем влечение было взаимным. Его до сих пор бросало в дрожь при воспоминании о затвердевших под его пристальным взглядом сосках Николь.
— Хм… Интересно, — промолвил вдруг Майк.
Братья стояли плечом к плечу, наблюдая за толпой посетителей.
— Что тебе интересно? — спросил Сэм.
— Сестра Виктории вернулась в наш город. — В голосе Майка звучала неприязнь.
— У нас свободная страна, — напомнил брату Сэм.
— Мне кажется странным, что она вернулась сюда после того, что натворила ее сестра, — пояснил Майк, сделав большой глоток пива.
— Николь не похожа на Викторию. Она помогла нам, приехала сюда, чтобы предупредить Эрин, а потом рассказала, где прячется ее сестра. Надеюсь, ты это помнишь?
— Не горячись, я просто сопоставляю факты. Мейси сообщила, что Николь приехала в наш город, и я подумал, что это — странный поступок. Если, конечно, она не оставила здесь что-то дорогое ее сердцу… — Майк издал короткий смешок, однако Сэм нисколько не смутился.
— Она сказала, что ей нравятся местные жители, — сообщил он.
— Ты уже говорил с ней?
Сэм невольно поморщился. Черт, он все-таки выдал себя!
— Да, говорил, — буркнул Сэм.
— Будь осторожен. У ее сестры серьезные проблемы с психикой, — предупредил Майк.
— Виктория сейчас лечится в клинике в ожидании решения суда. Но каким образом ее проблемы связаны с Николь?
— Все зависит от того, какие у тебя планы в отношении Николь, — ответил Майк.
Сэм молча пожал плечами. При этом он не сводил глаз с той женщины, о которой шла речь (Мейси уже отвела Николь от столика, за которым сидели ее подруги, и теперь представляла ее копам, завсегдатаям бара). Когда же Роб Барнетт, известный игрок, окинул Николь хищным взглядом, Сэм нахмурился и отделился от стены.
— Эй! — окликнул его Майк.
Сэм повернулся к брату.
— Что?
— Я не шутил, когда говорил, что тебе нужно проявлять осторожность. Ты ничего не знаешь о ней, за исключением того, что…
— Что у нее сумасшедшая сестра? Я понял тебя, успокойся.
Сэм больше не обращал внимания на брата. Он был озабочен тем, что парни в баре «У Джо» могли опередить его и начать ухаживать за симпатичной новенькой девушкой.
Он решительно направился туда, где Мейси знакомила Николь с мужчинами, которые с интересом разглядывали ее.
— А вот и Сэм, — с приветливой улыбкой сказала Мейси.
Сэм улыбнулся Мейси, затем обратиться к Николь:
— Рад снова видеть тебя.
Ее взгляд потеплел, и все его тело как будто обдало огнем.
— Что тут происходит? — спросил Сэм у парней.
— Ничего особенного. Мы просто знакомимся с девушкой, только что появившейся в нашем городе, — ответил Роб, решивший не отдавать инициативу. — Правда, дорогая? — И он поцеловал руку Николь.
Сэм сжал кулаки, которые сразу же зачесались. С каким наслаждением он сейчас ударил бы ухмыляющегося Роба!
Роб слыл дамским угодником, и его общение с женщинами приводило обычно к тому, что они либо приходили в отчаяние, клюнув на его фальшивое обаяние, либо находили его ужасно смешным.
Николь тотчас отдернула руку, и у Сэма отлегло от сердца.
— Я искренне рада знакомству со всеми вами, — проговорила девушка, никак не выделяя Роба.
Вскоре копы возобновили беседу.
— Николь, пойдем чего-нибудь выпьем, — предложил Сэм.
Ему хотелось пообщаться с ней где-нибудь подальше от потенциальных соперников.
— Почему бы тебе не оплатить всем нам выпивку? А в следующий раз всю компанию угостит кто-то другой, — сказал Роб.
Сэм заставил себя улыбнуться:
— Что-то я не припомню, когда ты в последний раз угощал парней. Думаю, будет лучше, если ты сам оплатишь следующую порцию выпивки для всех. А я угощу дам — Мейси и Николь.
Мейси приподняла брови и усмехнулась.
— Пожалуй, я побуду здесь, а ты, Роб, принеси всем нам выпить, — проговорила она таким елейным голосом, что ни один мужчина в здравом уме не стал бы спорить с ней.
Флирт и поддразнивание являлись отличительными качествами Мейси и усиливали ее очарование, однако никто из мужчин не мог похвастаться тем, что взял эту крепость. Впрочем, ее неприступность никого не останавливала, и за ней увивались многие.
Барнетт нахмурился, сообразив, что попался в собственную ловушку.
— Пиво для всех? — спросил он.
Два других копа кивнули.
— Поработай за меня, — промолвила Мейси, положив руку ему на плечо. — И я скажу тебе «спасибо».
— Хорошо, — буркнул Роб и направился к стойке.
Сэм, рассмеявшись, покачал головой:
— Ловко ты с ним, Мейси.
— В этом ты мне не уступаешь.
Сэм постарался не покраснеть от ее слов. Он отлично знал, что обладал характером собственника, и понимал, что порой ведет себя некрасиво, однако ничего не мог с этим поделать.
Николь слышала его разговор с Робом и Мейси, но не стала вступать в беседу, и Сэм не знал, как она расценила его поведение.
— Я избавилась от Роба, — прошептала Мейси на ухо Сэму. — А теперь забирай мою новую подругу и постарайся, чтобы она не скучала с тобой.
Не успела Мейси договорить, как владелец бара схватил микрофон и объявил о начале «вечера караоке», решив, наверное, что это понравится многочисленным посетителям, заполнившим его заведение.
— Караоке — не моя страсть, — пробормотал Сэм.
Николь взглянула на него.
— И не моя.
Сэм сразу же принял решение.
— В таком случае, может быть, уйдем отсюда?
Казалось, это предложение удивило Николь, но она, немного подумав, утвердительно кивнула — к величайшей радости Сэма.
Через несколько минут они были уже на улице.
— Куда мы идем? — спросила Николь.
— Если повезет, найдем тихое местечко, где можно спокойно пообщаться.
Сэму очень хотелось взять ее за руку, но он сдерживался. «Ты сразу хочешь слишком многого, — говорил он себе. — Еще не время».
Они зашагали к центральной площади, где росло множество ярких цветов.
— Это просто невероятно, — пробормотала Николь и, подойдя к одной из клумб, стала перечислять названия цветущих растений.
Сэм с удивлением уставился на нее.
— Ты флорист? — спросил он, вдруг вспомнив, что не знал, чем Николь зарабатывала себе на жизнь.
Она покачала головой:
— Нет. Но моя мама хорошо разбирается в растениях. Она всегда заказывала цветы для вечеринок и званых ужинов. Мы очень часто… принимали гостей. — Ее голос дрогнул.
— Похоже, воспоминания о доме не вызывают у тебя радости, — заметил Сэм.
— Ты прав. — Николь грустно улыбнулась. — И все же эти цветы очень красивы. — Она указала на протянувшиеся вдоль площади клумбы.
— Словом «красивый» можно описать не только цветы, — промолвил Сэм, имея в виду саму Николь.
Черные как смоль волосы и средиземноморская смуглость кожи, вероятно, достались Николь от матери, поскольку фамилия «Фарнсворт» вовсе не являлась экзотической, — напротив, была вполне англо-саксонской. При этом на лице ее выделялись голубые глаза — похожие на два глубоких водоема, они притягивали к себе Сэма, мешая следить за нитью разговора. Тем не менее ему каким-то образом удавалось поддерживать беседу.
— Городской комитет по благоустройству проводит большую работу по озеленению улиц, — сообщил он своей собеседнице.
— Я привыкла к каменным джунглям мегаполиса, и мне очень приятно видеть столько цветов на открытом пространстве, — проговорила Николь.
Ее искреннее восхищение тронуло Сэма и побудило углубиться в тему озеленения.
— У нас ежегодно проводится акция по сбору денег на благоустройство улиц. В доме Фейт Баррон устраивается торжественный вечер в выходные после Дня труда.
— У кого?
Сэм засмеялся.
— Ох, я совсем забыл, что ты не местная. Тебе, наверное, бросился в глаза большой дом на холме, когда ты подъезжала к нашему городу?
— Да, конечно. Он напомнил мне детство.
Сэм невольно присвистнул.
— Понятно… — Очевидно, Николь в отличие от него была из богатой семьи.
Она весело рассмеялась.
— Да нет, этот особняк гораздо импозантнее того, в котором я жила в детстве. И все же он напоминает дом моих родителей тем, что выбивается из окружающей обстановки. Он явно построен для того, чтобы производить впечатление. — Смутившись, Николь добавила: — И мне это не нравится. Я совсем другая…
Она произнесла это с таким отчаянием в голосе, словно боялась, что Сэм изменит отношение к ней.
Он молча кивнул. Ему не нужна была избалованная принцесса. Если в его жизни, а вернее — в его постели и появлялись капризные, изнеженные женщины, он очень быстро разрывал с ними отношения. Однако Николь явно была из тех девушек, с которыми ему нравилось общаться.
— Итак, вернемся к дому на холме, — сказал он. — Сейчас там живут Фейт и Итан Баррон, а предыдущими владельцами особняка были родители Фейт. У тебя с Фейт много общего. Она такая же милая, как ты.
Николь густо покраснела.
— Я уверен, ты подружишься с ней, — продолжал Сэм.
— Я буду с нетерпением ждать встречи с Фейт, — с улыбкой ответила Николь.
— Хочешь посидеть? — Сэм указал на пустую скамейку под белым навесом беседки.
Она кивнула и, поднявшись по ступенькам, села на деревянную скамью. Сэм опустился рядом с ней.
— Обожаю это время года, — откинувшись на спинку, сказала Николь.
— Правда?
— Да. И это время суток. Летом солнце заходит поздно. Когда я была моложе, мы с сестрой гуляли допоздна, пока не стемнеет. — Выражение лица Николь стало задумчивым — казалось, она погрузилась в воспоминания. — Мы играли и выдумывали разные истории. Делали все, чтобы не возвращаться в холодный и скучный дом, населенный… такими людьми, как наши родители.
Николь поежилась, сообразив, что сболтнула лишнее. А Сэм, напротив, хотел, чтобы она была откровенной с ним.
— Спасибо, что показал мне это место, — продолжала Николь, вытянув перед собой ноги.
Сэм пожал плечами:
— Не за что. Знаешь, у меня вертится на языке один вопрос… Ты объяснила, почему выбрала именно Серендипити, но так и не сказала, что побудило тебя отважиться на переезд?
Этот вопрос мучил Сэма с того момента, как он узнал, что Николь снова в их городе.
— Я решила покончить с прежней жизнью. Ведь раньше я жила… для других.
Сэм уже понял, как Николь относилась к своим родителям.
— Мне понравился ваш городок… и его люди, — вновь заговорила Николь. — Несмотря на ужасную ситуацию с сестрой, я почувствовала, что должна сюда приехать. — Посмотрев прямо в глаза Сэму, она добавила: — В общем, я здесь потому, что решила начать все сначала. Ведь это очень просто, верно?
«Она сказала так много… и так мало», — подумал Сэм, заинтригованный ее признанием.
— И каковы же твои планы?
— В будущем я собираюсь открыть пекарню, но сначала хотела бы как следует осмотреться в этом городе. Мне надо устроиться на работу, завести знакомства… и тому подобное. Я должна прощупать почву, навести справки и, прежде чем вложить деньги в бизнес, разобраться, есть ли необходимость в открытии пекарни.
— Здесь, неподалеку от Мейн-стрит, раньше была пекарня, но недавно она закрылась. И не потому, что бизнес был убыточным. Просто супружеская пара, которая им владела, устала от обилия всяких проблем.
— Хм… Мне надо учесть их опыт.
— Хорошо, что ты не бросаешься очертя голову в какую-нибудь авантюру. Ты мудро поступаешь. Ведь нужно время, чтобы понять, является ли подобный бизнес перспективным.
Николь зарделась от похвалы.
— Спасибо… — кивнула она.
Не в силах больше сдерживаться, Сэм потянулся к ней и стал накручивать на палец прядь ее темных волос.
— Не знаю, понравятся ли тебе мои слова, но после твоего отъезда я постоянно думал о тебе, — признался он.
Николь взглянула на него сквозь густые ресницы.
— Со мной происходило то же самое, — сказала она. — Хотя я тоже не знаю, как ты к этому отнесешься.
Сэм почувствовал, что возбуждается от ее хрипловатого голоса.
— Всегда полезно знать правду. — Он дернул ее за прядку волос, и Николь подалась к нему, так что теперь их губы почти соприкасались.
Его охватило желание поцеловать ее, отдаться на волю страсти, владевшей ими обоими. Когда же Сэм увидел розовый кончик ее языка, увлажнившего пересохшие губы, он потерял контроль над собой. Сэм припал к ее губам, и Николь с тихим вздохом разомкнула их. Однако она замерла в ожидании, не желая брать на себя инициативу. А Сэм чувствовал нараставшую с каждым мгновением тяжесть в паху.
Его тело требовало, чтобы он переходил в атаку, но в Николь ощущалось нечто такое… Что-то заставляло его держать в узде низменные порывы. Стараясь сохранять остатки самообладания, Сэм еще шире раздвинул ее губы, и его язык коснулся языка Николь. Исходивший от нее аромат еще больше распалил его, и Сэм, запустив пальцы в волосы девушки, принялся целовать ее со всей страстью, а она не сопротивлялась.
Сердце громко стучало в его груди, и с каждой секундой связь между ними становилась все более ощутимой. Только свободная рука Сэма, которую он сжал в кулак, помогала ему сохранять чувство реальности.
Казалось, их поцелуй длился целую вечность, и в какой-то момент Сэм почувствовал, что теряет голову, — но тут рядом с ними прозвучал громкий смех. Стайка подростков, проходивших мимо, вернула их к действительности, прервав затянувшийся поцелуй.
Николь отпрянула от него. На ее щеках играл румянец, а розовые влажные губы растянулись в робкой улыбке.
Сэм улыбнулся в ответ и взглянул на подростков, которые свернули в сторону их беседки. Громко разговаривая, они поддразнивали друг друга.
— О-о, беседка-то занята! — воскликнул один из них.
Николь быстро поднялась на ноги и поправила топ.
— Мы уже уходим, — сказала она мальчишкам.
Сэм тоже встал, радуясь тому, что уже начали сгущаться сумерки и окружающие не видели явных признаков его сексуального возбуждения.
— Я провожу тебя, — сказал он сдавленным голосом.
— Хорошо, — отозвалась Николь.
Положив руку ей на талию, Сэм почувствовал, что ее бьет дрожь, и это его обрадовало. По крайней мере не он один страдал от неутоленной страсти.
Сэм не мог припомнить, когда в последний раз целовался с женщиной в центре города, где их могли увидеть прохожие. Причем сейчас его это нисколько не тревожило. Теперь Сэма интересовало лишь одно: когда он снова увидит Николь?
Весь следующий день Николь приводила в порядок новую квартиру. Несколько фотографий и безделушек придали ее жилищу обжитой вид. Николь нравился домашний уют; ей было приятно жить в окружении любимых вещей.
Мысленно она уже наметила список первоочередных дел и решила заняться ими, как только обустроится. Прежде всего ей следовало сосредоточиться на карьере. А что делать с отцом Тайлера — этого Николь еще не знала. Было даже страшно подумать о тех последствиях, к которым могли привести ее попытки разоблачить махинаторов. Поэтому она стала размышлять о Сэме — тем более что переключиться на него ей не составляло никакого труда. Честно говоря, она никак не могла забыть их поцелуй в беседке. До сих пор, вспоминая об этом, Николь ощущала сладкую дрожь.
Они познакомились три месяца назад, когда Сэм по ошибке арестовал ее и привел в участок. Уже тогда между ними пробежала искра, и эти чувства застигли Николь врасплох. Конечно, у них ничего не возникло, но встреча с Сэмом стала для нее последней каплей, и Николь окончательно решила расторгнуть помолвку с женихом. Она спросила себя: «Если одно присутствие Сэма Марсдена воспламеняет меня до крайности, пробуждая острые ощущения, которые до сих пор дремали, — то какого черта я встречаюсь с Тайлером Стентоном, человеком, с которым мне всего лишь приятно заниматься сексом?»
Тайлер был симпатичным добрым парнем, и они время от времени занимались любовью. Это доставляло обоим удовольствие, однако страсть не овладевала всем их существом. Может быть, причина состояла в том, что они выросли вместе и всегда знали, что поженятся. Николь и Тайлер жили в ожидании законного брака. Им было просто комфортно друг с другом, но поцелуи жениха никогда не воспламеняли ее. Николь и представить не могла, что такое настоящая страсть, — не могла до тех пор, пока ее губы не слились с губами Сэма Марсдена.
Проснувшись на следующее утро, Николь ощутила странное волнение. Ее чувства были в смятении. Она попыталась взять себя в руки и напомнила себе, что собиралась начать новую жизнь. Однако тревога Николь нарастала. Но неужели это как-то связано с Сэмом? Ведь они не виделись со дня встречи в баре «У Джо»…
Отогнав эти мысли, Николь приняла душ и оделась, решив поехать в «Семейный ресторан». Мейси говорила, что поздним утром у них мало посетителей и она сможет уделить новой подруге больше времени. Поскольку Мейси работала в ресторанном бизнесе, Николь хотела поговорить с ней о планах открыть пекарню.
Чувствуя, что ей нужно срочно заправиться кофеином, Николь, прежде чем ехать через весь город в ресторан, завернула в кафе «Чашка кофе» — очень уж она любила побаловать себя утром чашечкой хорошо сваренного свежего кофе. В кафе было пусто, лишь за стойкой стояла женщина примерно одного возраста с Николь.
— Здравствуйте, — поздоровалась Николь.
— Здравствуйте, добро пожаловать, — ответила женщина с дружелюбной улыбкой. — Вы, наверное, недавно в нашем городе?
Николь рассмеялась.
— Что, так заметно?
— Только тем, кто вырос здесь. Меня зовут Триша Локхарт. Я владелица этого заведения.
— А я — Николь Фарнсворт. Вы хорошо знаете Джо, владельца бара? Я снимаю у него квартиру.
— Это мой брат. Он накачивает местных жителей алкоголем, а затем отрезвляет их или помогает на следующий день снять похмелье. — Триша говорила, сияя веселой улыбкой. — Что вы желаете?
— Обычный кофе с молоком и сахаром, — сказала Николь.
— Сейчас приготовлю.
Пока Триша готовила кофе, Николь, отступив на шаг, разглядывала ассортимент, разложенный за стойкой. Это была в основном фабричная, расфасованная в яркие обертки продукция известных брендов — батончики гранолы, снэки, печенье в пачках, мюсли. Свежей выпечки здесь не было. Николь поморщилась.
— Что-то не так? — поставив чашку с кофе на стойку, спросила Триша.
— Нет-нет, все в порядке, — поспешно заверила ее Николь, стараясь сгладить неловкость.
— У вас такой вид, будто вы съели что-то очень кислое.
Николь покачала головой. Она вовсе не хотела обидеть хозяйку кафе.
— Простите, я просто взглянула на то, что вы предлагаете посетителям на завтрак.
— Да, выбор невелик, я знаю, — пожав плечами, сказала Триша. — Но это все, что мы можем предложить. Я не умею печь. А если бы даже и умела — у меня нет соответствующего оборудования и средств на него.
— Хм… Дело в том, что я…
— Да?
Николь положила руки на стойку.
— Я умею печь. И главное — хочу этим заниматься. Я переехала в ваш город в надежде открыть собственный бизнес. — Николь увидела заинтересованность во взгляде собеседницы, и это приободрило ее. — Видите ли, у меня есть кое-какие сбережения, но я не уверена, что справлюсь со всеми проблемами в одиночку.
Триша ненадолго задумалась, потом проговорила:
— Я была бы рада, если бы у меня появился поставщик свежей выпечки. Это, несомненно, принесло бы выгоду. Почему бы нам не начать сотрудничество? Вы могли бы выпекать для моего кафе булочки.
Николь кивнула:
— Я согласна, будем сотрудничать. — Она положила деньги на стойку (в сумму входили хорошие чаевые) и взяла чашку с горячим кофе. — Приятно было познакомиться.
— Мне тоже. Следовало бы сказать вам, чтобы вы не чувствовали себя у нас чужой, но в нашем городе, по правде говоря, никто не ощущает себя чужаком. — Триша отошла от стойки и стала готовить кофе без кофеина.
Николь с улыбкой повернулась к ней — и столкнулась с крепким мужчиной. Кофе из ее чашки расплескался и обжег ей руку.
— О, черт… — пробормотала она, отпрянув.
Когда же Николь подняла глаза на посетителя, подошедшего к ней сзади, она замерла на мгновение, увидев лицо, являвшееся ей в снах. Перед ней стоял Сэм. Гладко выбритый, в темной спортивной куртке, он сверлил ее пылким взглядом — такой взгляд посторонний человек не мог бы себе позволить.
— О боже, прости! Я пролила на тебя кофе? — смутившись, спросила Николь.
— Нет-нет. А как ты? С тобой все в порядке?
Он взял ее обожженную руку и стал рассматривать красные пятна. Дрожь пробежала по телу Николь — и дело было вовсе не в ожоге. Бросив быстрый взгляд на Сэма, она увидела, что он тоже взволнован и возбужден.
— Я в порядке, — пробормотала она. По крайней мере рука у нее действительно была в полном порядке. А вот с некоторыми другими частями тела дело обстояло иначе. — Куда ты идешь… в такой одежде?
— На службу.
Она прищурилась.
— Без униформы?
— Я получил повышение, — объяснил Сэм. — Детективы у нас могут ходить в штатском.
— Поздравляю! — Николь была искренне рада за него.
— Спасибо. А ты куда собралась?
— В «Семейный ресторан». Мне нужно кое-что обсудить с Мейси, провести, так сказать, «мозговой штурм» одной проблемы. Но прежде чем пойти туда, мне нужно заправиться кофеином.
Сэм засмеялся.
— О, как я тебя понимаю! Если бы я не зашел сюда, мне пришлось бы начинать свой день с тех помоев, которые в нашем участке считают нормальным кофе.
— Что ж, теперь я знаю, где тебя можно найти по утрам, — прошептала Николь.
Они молча смотрели друг на друга несколько мгновений, и казалось, что в воздухе между ними потрескивали электрические разряды.
— Я думал о тебе, — сказал наконец Сэм.
У Николь екнуло сердце, и она шепнула:
— А я — о тебе.
— Ты свободна в пятницу вечером? Мы могли бы сходить куда-нибудь поужинать.
Николь вздохнула.
— Я иду в кино с Мейси. Мы уже договорились. — Она помолчала, затем вдруг проговорила: — Но в субботу мы с Мейси идем на благотворительную акцию по сбору средств для Центра женского здоровья. Ты там будешь? — Если у них не было возможности провести время вместе в эти выходные, то они по крайней мере могли встретиться на благотворительном вечере.
Сэм нахмурился и пробормотал:
— Знаешь, я вообще-то…
— Послушай, я… — одновременно с ним заговорила Николь.
В этот момент зазвонил мобильник Сэма, и он бросил взгляд на экран.
— Это по работе, — сказал он со вздохом. Быстро поговорив по телефону, Сэм отключился. — Мне нужно идти. У меня совершенно нет времени. — Он снова вздохнул.
Николь кивнула, решив, что в субботу они увидятся. Или нет? Ведь он так и не ответил ей… А Сэм, окинув ее пристальным взглядом, направился к двери.
Она посмотрела ему вслед и невольно залюбовалась его фигурой. Судя по телосложению, Сэм работал над собой, чтобы поддерживать хорошую физическую форму, но не переусердствовал в тренажерном зале. Скорее всего хорошая фигура досталась ему от рождения и вовсе не являлась результатом титанических усилий.
Николь хотелось бы поговорить с ним о том, что он думал о благотворительных акциях, о сборах пожертвований. Впрочем, она не огорчилась из-за того, что их разговор неожиданно прервали. Сэм ведь первый пригласил ее провести вместе время, что свидетельствовало о его интересе к ней. И если он действительно захочет увидеться, ему известно, где ее можно найти. В конце концов, Серендипити — совсем небольшой городок.
Николь не была настроена заводить в ближайшее время серьезные отношения. Однако она не стала бы отрицать, что ей хотелось поближе познакомиться с этим человеком.
«Поживем — увидим», — подумала Николь.
