Глава 11
Они покинули дом Николь под покровом темноты, дождавшись наступления вечера. У нее было время собраться в дорогу и поговорить с тетей Лулу, на которую она оставляла пекарню. Тетя Лулу не выразила ни малейшего недовольства, узнав, что Николь уезжает из города на два дня. По ее словам, она прекрасно знала, что такое семейные проблемы.
Пока Николь паковала вещи, Сэм отправился домой, чтобы заняться тем же самым. Он решил, что они вернутся только в понедельник, когда в Серендипити опять воцарятся мир и покой.
У Николь было неприятное чувство — казалось, что они убегали от кого-то. Однако Сэм настаивал на отъезде, и она подчинилась. Николь долго несла это бремя в одиночку и ничего не предпринимала, только терзалась сомнениями, так что теперь она была даже благодарна Сэму за то, что он решил вмешаться в сложившуюся ситуацию.
Николь надеялась, что в машине они смогут обсудить свои дальнейшие шаги. Ее, в частности, беспокоило то, что информация о махинациях в фирме дойдет до Майка и Коула. Как они поведут себя? Однако, как только Николь села в машину, ее сморил крепкий сон.
Проснувшись, она увидела, что за окном — кромешная тьма. Бросив взгляд на циферблат на приборной панели, Николь поняла, что проспала почти два часа.
— Эх ты, соня! — раздался голос Сэма, и она повернула голову в его сторону. — Извини, не хотелось тебя будить. — Он пожал плечами. — К тому же тебе нужно было отдохнуть.
Николь кивнула и тут же спросила:
— Где мы?
— В Саратога-Спрингсе.
— О-о, на родине скачек!
— Да, здесь много развлечений — казино, рестораны, магазины. Но нам, к сожалению, придется держаться подальше от людных мест. Будет лучше, если мы заляжем на дно на всякий случай.
«На тот случай, если кто-то следовал за нами», — подумала Николь, но не стала произносить это вслух. Она была готова ехать с Сэмом куда угодно — хоть на край света.
Съехав с трассы, Сэм повел машину по задворкам. Похоже, он знал, куда ехать. Наконец машина подъехала по подъездной дорожке к большому дому, окруженному просторным земельным участком. Сэм припарковался на гостевой стоянке.
Повернувшись к своему спутнику, Николь с удивлением посмотрела на него.
— Но ведь это не гостиница.
— Верно, не гостиница, — согласился Сэм, выключая мотор.
Он вылез из автомобиля и направился к багажнику. Николь тоже вышла и прошлась по влажной утрамбованной земле. Сэм настоял на том, чтобы они ехали на его внедорожнике, поскольку, по его словам, машина Николь была слишком заметной.
Повесив на плечо свою сумку, Сэм достал из багажника чемодан Николь и направился к дверям особняка.
— Где мы? — спросила Николь.
— Этот дом принадлежит одному из моих близких друзей.
— О-о, как мило с его стороны, что он согласился нас приютить.
Прежде чем Сэм успел ответить, одна из дверных створок распахнулась, и на крыльцо выбежала красивая молодая блондинка.
— Наконец-то ты приехал! — радостно воскликнула она и кинулась в объятия Сэма. — Я так рада видеть тебя!
— А я рад видеть тебя, Сара.
Сэм крепко, безо всякого стеснения, обнял блондинку, потом отступил на шаг и пристально посмотрел на нее.
Николь же, наблюдая за блондинкой, боролась с чувством ревности, прежде ей незнакомым. На женщине было длинное шелковое одеяние изумрудного цвета. Несмотря на его свободный покрой, под тканью угадывалось стройное гибкое тело.
— Отлично выглядишь! — воскликнул Сэм, сжав плечо хозяйки дома.
Этот комплимент задел Николь за живое; ее душу разъедала жгучая ревность. Сара же, не догадываясь, какие чувства испытывает ее гостья, повернулась к ней с приветливой улыбкой.
— Вы, должно быть, Николь. Я много слышала о вас.
— К сожалению, не могу сказать того же, — промолвила Николь с каменным лицом.
Сара с укоризной посмотрела на Сэма.
— В школе мы называли Сэма Молчуном. Похоже, с тех пор ничего не изменилось.
Сэм тихо вздохнул. Он видел, что Николь упорно отводила взгляд, и понял, что допустил ошибку, ничего не рассказав ей о Саре.
— После долгой дороги вам нужно отдохнуть, — сказала хозяйка, жестом приглашая гостей в дом.
Николь шагнула к крыльцу, и Сэм последовал за ней.
Хотя снаружи дом казался огромным, внутри царил уют, который создавали деревянные полы и половики в стиле кантри.
— У вас тут красиво, — сказала Николь, заставив себя улыбнуться, хотя это было не так-то просто; она подозревала, что у хозяйки с Сэмом были близкие отношения. — Я очень признательна вам за то, что вы согласились приютить нас на время.
— Дядя Сэм! — раздался вдруг звонкий детский голосок.
Повернувшись, Николь увидела девочку в ночной рубашке. Шлепая босыми ногами по деревянным ступеням, она спустилась по лестнице, затем бросилась к Сэму. Девочка эта скорее была похожа на маленького дервиша, нежели на человеческое существо.
Сэм подхватил ее на руки и закружился с ней.
— Привет, малышка! — воскликнул он, опуская девочку на пол.
Сара с таким обожанием смотрела на дочь, что у Николь дрогнуло сердце, и она сразу же прониклась к ней симпатией. Лишенная родительской любви, Николь всегда с симпатией относилась к тем, кто любил своих детей.
— Сколько ей лет? — спросила она.
Повернувшись к ней, малышка показала пять растопыренных пальчиков на одной руке и еще один — на другой. Ее раскрасневшееся личико обрамляли взлохмаченные каштановые локоны.
— Мне шесть! — с улыбкой сообщила она.
— О, ты уже большая девочка, — сказала Николь и, присев на корточки, посмотрела в большие карие глаза девочки. — Меня зовут Николь. А тебя как?
Улыбка малышки стала еще шире, и на щечках у нее проступили ямочки.
— Меня зовут Сэмми.
Ошеломленная Николь взглянула на своего спутника.
— Я ее крестный отец, — поспешно объяснил он.
Но от взглядов, которыми обменивались Сара и Сэм, Николь стало не по себе.
Сара погладила дочь по головке.
— Сэмми, несмотря на то что к нам в гости приехал твой дядя, я не позволю тебе оставаться со взрослыми. Марш спать! Но прежде пожелай гостям спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — весело прощебетала девочка. Она была так взволнована приездом дяди, что вряд ли смогла бы заснуть.
— Сейчас покажу вам ваши комнаты, — сказала Сара, и при этих ее словах Николь охватило разочарование. Ведь Сэм намекнул ей, что они смогут заняться любовью, как только доберутся до места. Однако Сара явно не собиралась поселить их в одной комнате.
Впрочем, у Николь не было чувства, что хозяйка намеренно старалась разлучить их на ночь. В конце концов, Сэм с Сарой были всего лишь старыми друзьями… Такими старыми, что Сэм даже стал крестным отцом ее дочери. Но где же ее муж? Николь не терпелось задать Саре этот вопрос. Ревность продолжала мучить ее.
Как только Сэмми убежала на второй этаж, хозяйка снова повернулась к гостям.
— Вы конечно же можете ночевать в одной комнате, внизу, — проговорила она, понизив голос. — Просто я не хотела говорить об этом при Сэмми.
У Николь отлегло от сердца. Сэм же, кивнув, заявил:
— Я знаю дорогу, так что можешь сразу идти наверх. Увидимся завтра. — Он наклонился и поцеловал Сару в щеку. — Спасибо еще раз за то, что согласилась приютить нас, хотя я сообщил тебе о нашем приезде в последнюю минуту.
— Прекрати, Сэм! Ты же знаешь, что я в долгу перед тобой.
Он покачал головой:
— Напротив, это я перед тобой в неоплатном долгу.
Сара вспыхнула и отвела взгляд.
— Марк должен вернуться из командировки в воскресенье. Он будет рад, что ты приехал. Ты у нас — редкий гость, — добавила Сара, потом повернулась к Николь. — Чувствуйте себя здесь как дома. Рано утром я повезу Сэмми на гимнастику, и мы вернемся около одиннадцати.
— Спасибо, — пробормотала Николь.
— Не за что. Спокойной ночи.
Сара повернулась и направилась к лестнице.
— Ну что, пойдем? — спросил Сэм.
Николь кивнула. Услышав о комнате, в которой они будут спать вместе, и о скором возвращении мужа Сары, она совсем успокоилась. Все стало на свои места. Но это не означало, что Николь готова была спустить Сэму то, что он ничего не сказал ей о своей подруге, к которой они приехали в гости.
Оставшись наедине с Сэмом в просторной комнате для гостей, Николь, распаковав чемодан, положила одежду в ящики комода, а принадлежности для ухода за собой на полку в ванной комнате. Сэм же, как типичный мужчина, заявил, что будет брать вещи прямо из своей сумки по мере необходимости.
Умывшись и переодевшись в шорты и просторную футболку, Николь вышла из ванной — и замерла. Сэм в одних только трусах-боксерах лежал на кровати. Ее взгляд скользнул по его загорелым мускулистым ногам, по бугорку в паху и по плоскому животу. Соски Николь тотчас напряглись, а промежность увлажнилась от желания близости.
Да, она была настолько слабой, что ей, несмотря на нерешенные вопросы, несмотря на ревность и усталость после трудного дня, все еще хотелось интимной близости с Сэмом. А Сэм пристально смотрел на нее пылким взглядом, словно пожирая глазами, и от этого по телу Николь пробегала дрожь.
Однако она подавила желание сразу же броситься к нему в объятия; ей было необходимо сначала поговорить с Сэмом, выяснить, кто такая Сара, женщина, заставившая ее ревновать.
— Здесь есть большой бассейн, так что завтра ты сможешь вдоволь поплавать — сказал Сэм.
Николь на мгновение растерялась.
— Серьезно?.. Это все, что ты хотел сказать мне? — Она прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди.
— А ты надеялась услышать что-то еще?
— Да, конечно. Например: почему мы не остановились в гостинице?
Он пожал плечами:
— Сейчас сезон скачек, и я не смог забронировать номер. К тому же вдруг понял, что будет лучше, если мы остановимся у друзей. В гостинице ведь надо регистрироваться… А мы не должны оставлять следов и не должны пользоваться кредитной картой, понимаешь?
Сэм был прав, и Николь вынуждена была признать это.
— Но почему ты заранее не сказал мне, куда и к кому мы едем? Почему ты никогда не упоминал про Сару, которая, судя по всему, твой близкий друг?
Сэм прищурился; ему явно не понравился тон Николь.
— Да, Сара действительно мой близкий друг, мы с ней вместе учились.
Николь вздохнула. Ей приходилось чуть ли не клещами тянуть из него слова.
— Что вас связывает? Почему ты сказал, что находишься у нее в долгу?
— Это старая история.
Решив не давать Сэму спуску, Николь заявила:
— Послушай, я не из тех женщин, которые суют нос не в свое дело. Но мы приехали в дом твоей подруги, которая знает обо мне все, в то время как мне о ней ничего не известно. — Ей было обидно, что Сэм поставил ее в столь унизительное положение. Он как будто закрывал перед ней дверь в свою жизнь.
— Иди сюда, — позвал он хрипловатым голосом.
Николь отошла от двери и, подойдя к кровати, присела рядом с ним. Сэм накрыл ладонью ее руку, и по телу Николь тотчас же разлилось приятное тепло.
— Нас с Сарой связывает давняя история. Мы всегда были только друзьями, но одно мое неправильное суждение повлияло на всю ее жизнь, и теперь я чувствую себя в долгу перед ней. Вот и все.
«Нет, это далеко не все», — подумала Николь. Но она поняла, что ей сегодня не удастся ничего вытянуть из Сэма. Впрочем, у них впереди были еще выходные, и Николь надеялась вывести Сэма на чистую воду.
— Я ужасно устала, — сказала она, тихонько вздохнув. Больше всего на свете ей хотелось сейчас забраться под одеяло и провалиться в глубокий сон.
Сэм кивнул:
— Да, сегодня был трудный день.
— Вот именно. И все — по моей вине. Ведь это я втянула тебя в неприятную историю. — Николь действительно терзали угрызения совести.
Сэм приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза.
— Твое появление в моей жизни — это целая эпоха, которую я навсегда сохраню в памяти, — тихо проговорил он.
Взгляд его карих глаз, порой принимавших зеленоватый оттенок, проникал Николь прямо в душу. Она не могла не верить ему. В конце концов Сэм всегда становился на ее сторону. Даже когда не знал, что она, Николь, сильно отличается от своей сестры-близнеца, он все же защищал ее от нападок Коула.
Но сейчас Сэм боролся с собой, не желая, чтобы у них возникла эмоциональная привязанность. И Николь понимала, чего он опасался. Его бросила невеста у самого алтаря, и это событие повлияло на него, нанесло ему глубокую душевную травму.
Однако сегодня Николь увидела, что эта самая эмоциональная связь существовала между Сэмом и Сарой, и это задело ее за живое. Возможно, в их отношениях действительно не было сексуальной составляющей, но их взаимное доверие было налицо.
Николь встала с кровати и взяла одеяло, собираясь снова лечь и укрыться им. Вскоре они с Сэмом должны были оказаться в одной постели, под одним одеялом. Однако Николь хотелось отдалиться от него физически — точно так же, как он отдалялся от нее эмоционально.
— Спокойной ночи, — сказала она и, отвернувшись от него, свернулась в клубочек.
Николь услышала щелчок — это Сэм выключил лампу на прикроватном столике, и комната погрузилась во мрак. Внезапно кровать скрипнула — Сэм стал устраиваться поудобнее. Но он не сделал попытки приблизиться к Николь, и у нее комок подкатил к горлу. Она заставила себя дышать медленно и ровно и вскоре уснула.
Сэм проснулся с тем же тяжелым чувством, с каким и заснул. И он знал, почему это чувство преследовало его. Все дело было в том, что он потерпел неудачу в попытках уладить проблемы личной жизни. Сэм видел, что Николь обижена на него. Он думал, что поездка сюда принесет пользу им обоим, но просчитался. Ему даже в голову не могли прийти те вопросы, которые сразу же возникли у Николь, как только она увидела Сару. Но почему он этого не предугадал? Наверное, потому, что был «таким парнем», как обычно говорила про него его сестра Эрин.
Да, он явно допустил ошибку и теперь должен был попросить у Николь прощения и все объяснить ей. Он умел просить прощение, это неплохо у него выходило.
Сэм протянул руку туда, где должна была лежать Николь, но кровать рядом была пуста. Он со стоном опустил ноги на пол и взглянул на часы на тумбочке. Половина одиннадцатого. Сэм не мог припомнить, когда в последний раз просыпался так поздно. Сара, вероятно, давно уже уехала вместе с Сэмми на урок гимнастики, так что если он хотел побыть наедине с Николь, то ему следовало поторопиться.
Он быстро принял душ и отправился на поиски. Заглянув в кухню, он убедился, что Николь там не было. Взяв из стоявшей на столе вазы персик, Сэм надкусил его и открыл раздвижные стеклянные двери, которые вели на задний двор. У него тут же перехватило дыхание.
Николь загорала во дворе в бикини. При взгляде на нее рот Сэма наполнился слюной. То, что он уже видел ее обнаженной, не мешало ему еще раз восхититься ее фигурой. Сэм направился к ней, не сводя с нее жадного взгляда. Он как завороженный смотрел на нее, любуясь ее длинными ногами, округлыми бедрами, высокой грудью и прекрасным лицом, которое с первого же взгляда покорило его.
Так что же удивительного в том, что он сопротивлялся ее чарам, пытаясь сохранять дистанцию?
— Ты загораживаешь мне солнце, — заявила Николь, приподнимаясь.
От нее исходил аромат кокосового крема. Сэм с детства любил этот запах, и сейчас его тело отреагировало на него вполне по-взрослому.
Сэм присел на ее шезлонг. Он не просто загораживал ей солнце — он вторгался в ее личное пространство. Доев персик, Сэм взял со стоявшего рядом столика салфетку и завернул в нее косточку.
— Что ты делаешь? — спросила Николь.
— Мне нужно поговорить с тобой, прежде чем Сара вернется.
При упоминании имени этой женщины Николь напряглась, потом снова откинулась на спинку шезлонга.
А Сэм, опустив голову, продолжал:
— Я прошу у тебя прощения. Если бы я рассказал тебе о Саре раньше — до нашего приезда сюда, — у тебя не было бы такой защитной реакции, ты не воспринимала бы сейчас все, с ней связанное, в штыки.
— Ты хочешь сказать, что это у меня такая защитная реакция? — Николь расправила плечи и взглянула ему в глаза. — Ладно, хорошо. Я действительно защищаюсь. Но в чем моя вина?
— Я тебя ни в чем не виню, но, пожалуйста, выслушай меня. — Сэм коснулся пряди ее волос. — Как еще я могу извиниться перед тобой?
Николь вздохнула, чувствуя, что больше не сердится. В конце концов, Сэм явился к ней, чтобы объясниться и попросить прощения, чего она не ожидала от него.
— Все, Сэм, хорошо, я не сержусь на тебя. — Николь расслабилась и, подтянув колени к груди, обхватила их руками, чтобы Сэму было удобнее сидеть на шезлонге.
— Давай сначала обсудим самое важное, — предложил он. — Вчера ты сказала, что втянула меня в неприятную историю и сожалеешь об этом. Неужели это так?
Она кивнула:
— Я говорила об этом совершенно серьезно. Не так давно мы решали проблему с моей сестрой, которая преследовала твою, а теперь столкнулись с отмыванием денег и угрозами. Именно я виновата в том, что нам сегодня приходится прятаться здесь.
Сэм сжал ее лодыжку.
— Мне не нужен повод для того, чтобы проводить с тобой время, поэтому не надо извиняться. Как ты думаешь, выбрал бы я профессию полицейского, если бы любил покой и тишину?
Николь улыбнулась:
— Но мне кажется, тебе вряд ли нравится, когда кто-то вторгается в твою личную жизнь.
Сэм сильнее сжал ее ногу.
— Я обожаю, когда ты вторгаешься в мою личную жизнь.
— Лжец. — Николь снова улыбнулась.
Криво ухмыльнувшись, Сэм проговорил:
— Пожалуй, кое в чем ты права. Но я исправлюсь, хотя мне это будет нелегко. — Сэм сделал глубокий вдох. — Итак, начну по порядку. Еще в школе мы были закадычными друзьями — я, Джина, Бретт и Сара.
— Бретт и Сара встречались?
Сэм покачал головой:
— Нет, они были просто друзьями. Но потом… потом Джина ушла от меня к Бретту, и они уехали из нашего города, а в Серендипити остались только мы с Сарой. У нас с ней никогда не было ни романтических, ни сексуальных отношений, только дружеские.
Николь кивнула. Она внимательно слушала его, ловя каждое слово.
— Короче говоря, в полицейской академии в Олбани я подружился с Фрэнком Далтоном. Мне он казался хорошим парнем, и вскоре я познакомился с его родителями. В общем, я решил, что достаточно хорошо его знаю и, доверяя своей интуиции, познакомил его с Сарой.
Сэм замолчал, тяжело вздохнув. Николь видела, что ему очень нелегко говорить. Его била мелкая дрожь.
— Все хорошо, Сэм. Ты можешь говорить со мной откровенно.
— Да, ты должна все знать, — согласился он.
— Вот именно. Так что продолжай.
— Фрэнк и Сара сразу же поладили. Они начали встречаться, а потом я узнал, что они обручились. Фрэнк мечтал быть копом в большом городе, и Сара ради него оставила Серендипити и переехала в Олбани.
— Держу пари, ты сильно скучал по ней.
— Да, ужасно скучал. К тому же мы с ней потеряли всякую связь. — Лицо Сэма словно окаменело, и на нем застыла гримаса боли.
— Но почему? — спросила Николь. — Это не похоже на Сару, с которой я вчера познакомилась. Судя по всему, если она кого-то любит — то любит сильно, всем сердцем.
— Да, верно. Сара знала, что она значила для меня после того, как я потерял Джину, поэтому я не мог понять, почему она вдруг решила исчезнуть из моей жизни. И вдруг однажды Сара позвонила мне. Она была в истерике и умоляла меня срочно приехать в Олбани.
— Что же случилось? — спросила Николь. Она видела, что у Сэма начался нервный тик — на лице подергивалась мышца.
— Фрэнк попал в автомобильную аварию. Сел пьяный за руль. И вот теперь находился в коме.
— О боже…
— Это еще не все.
Николь затаила дыхание, ожидая конца истории.
— Когда я приехал к Саре, она тут же рассказала мне в подробностях все о своей семейной жизни, ничего не утаила. С первого же дня Фрэнк стал тиранить ее, а когда напивался, часто оскорблял. Ему не нравилось, что его жена дружит со мной, и Фрэнк приказал ей прервать всякие контакты со старым другом. Он изолировал Сару от окружающего мира, чтобы никто не знал, как сильно она страдает. Знаешь, я и не подозревал, что Фрэнк такой деспот, иначе ни за что не познакомил бы его с Сарой.
— Я в этом не сомневаюсь!
— Но все же именно я свел их друг с другом! А значит, я неверно сужу о людях, на мое мнение нельзя полагаться. Жизнь доказала мне это уже дважды.
— Разве Сара в чем-то винит тебя? — спросила Николь.
Сэм покачал головой:
— Нет, но ей следовало бы. В ту роковую ночь Сара сказала Фрэнку, что беременна, и он пришел в ярость. Они не планировали заводить детей. Фрэнк был не готов к этому… Он ударил Сару и, сев за руль, уехал. Она решила наконец-то уйти от него, но когда собирала вещи, ей позвонили и сообщили, что с Фрэнком произошло несчастье. Остальное ты знаешь.
— А что произошло с Фрэнком потом?
Сэм взглянул в ясное голубое небо.
— Он скончался от полученных травм.
— И таким образом Сара избавилась от него?
Сэм кивнул.
— Но ты до сих пор винишь себя в ее бедах?
Сэм молча потупился. Ход его мыслей нетрудно было понять. Он ведь вырос в семье полицейских, которые всегда защищали людей. Однако ему не удалось избавить от страданий свою подругу, и этого он не мог себе простить.
— Сэм, пойми, у Сары теперь новый муж и счастливая семейная жизнь. Разве можно так сурово относиться к себе?
Он со стоном запустил пальцы в волосы.
— Когда дело доходит до серьезных решений, я теперь боюсь полагаться на свое мнение, ведь оно уже не раз оказывалось ошибочным.
— Ты имеешь в виду историю с Джиной, которая бросила тебя? Неужели ты ничего не замечал?
— Мне и в голову не приходило заподозрить Джину в неверности или Бретта — в предательстве. В добропорядочности Фрэнка я тоже не сомневался, — пробормотал Сэм, сжав кулаки.
Николь положила ладони на руки, и кулаки разжались.
— Во всем виноваты эти люди, а не ты, Сэм. Ты просто очень добрый, доверчивый человек, вот и все.
— Да, я само совершенство, — проворчал он.
Николь поразила горечь, прозвучавшая в его голосе. Ей хотелось упасть перед ним на колени и сказать ему, что для нее он действительно был совершенством, образцом добросердечности и порядочности, в особенности по сравнению с ее, Николь, родителями, — и то, что она встретила Сэма, казалось редкостным везением.
Однако Николь промолчала, увидев, что на его скулах играют желваки. Сэм вряд ли поверил бы ей в эту минуту.
Тем не менее она должна была рано или поздно убедить его в том, что он вполне мог доверять себе. Иначе их отношения сведутся к одному лишь сексу, а этого ей было недостаточно.
Мейси всегда гордилась собой, ведь ей хватало ума критически относиться к мужчинам. Конечно, она порой увлекалась, но никогда при этом не теряла голову. Так было до тех пор, пока Мейси не встретила Тайлера Стентона. Да, она знала, что нужна Тайлеру только для того, чтобы отвлечься от мыслей о Николь и приятно проводить время в чужом городе, но все равно не могла не думать о нем двадцать четыре часа в сутки.
На арт-фестивале Тайлер на ее глазах бросился искать Николь, хотя обещал ей больше не преследовать бывшую невесту. Это обидело Мейси. Ведь они уже начали флиртовать друг с другом. Со стороны Тайлера было некрасиво бежать на поиски другой женщины.
Сначала Мейси отправилась домой, но и там не могла успокоиться. И тогда она решила, что пришло время получить ответы от мистера Тайлера Стентона на некоторые назревшие вопросы. Он не отвечал на ее звонки, и она поехала в гостиницу, в которой остановился Тайлер. Выбравшись из своего маленького «мустанга», Мейси увидела неподалеку от парковки Джоан Родз, владелицу гостиницы; та, стоя на коленях, полола цветы на клумбе.
— Привет, Мейси. Как поживаешь?
— Я в полном порядке, спасибо. Ты была на арт-фестивале?
Джоан кивнула:
— Да, я ездила туда утром, а после обеда решила заняться прополкой цветов. Ты приехала к Тайлеру?
— Да. Он в номере? — Глупый вопрос, ведь автомобиль Тайлера стоял на парковке для постояльцев гостиницы, и она давно заметила его. Но Мейси не стала сразу подниматься в номер Тайлера и заставила себя продолжить светскую беседу с хозяйкой гостиницы.
— Да, он у себя наверху. Должна признаться, мистер Стентон очень нравится мне, он доброжелательный и вежливый человек, — говорила Джоан. — Мне грустно, что он уезжает.
Мейси насторожилась, но удержалась от расспросов; она хотела получить все объяснения от самого Тайлера. Неужели он хотел уехать, даже не попрощавшись с ней? Неужели бросил ее среди шумной толпы на арт-фестивале и решил удрать?
Мейси заставила себя улыбнуться:
— Пойду поговорю с ним.
Собравшись с духом, она вошла в гостиницу. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Мейси чувствовала, как в ее душе закипает гнев. Не успела она постучать в дверь, как та распахнулась так, словно постоялец ждал гостей, дежуря у порога.
На Тайлере лица не было, он совершенно не походил на того сдержанного, всегда аккуратно причесанного молодого человека, каким его знала Мейси. Волосы его были всклокочены, а взгляд — слегка диковат.
— Мейси?! — воскликнул он.
Странно, но, судя по всему, он был рад видеть ее.
— Нам нужно поговорить, — заявила она.
Войдя в номер, Мейси увидела открытый чемодан, лежавший на кровати. Тайлер собирал вещи.
Сердце заныло в груди, но она, овладев собой, резко повернулась к Тайлеру, скрестив руки на груди. Ее глаза метали молнии.
— Ты решил уехать, не попрощавшись со мной?
Тайлер молча смотрел на нее. Ему хотелось дать Мейси такой ответ, который удовлетворил бы ее, но что он мог сказать ей? Николь ведь потребовала оставить Мейси в покое и не причинять ей боль… К тому же он знал, что в город приехали люди, следившие за каждым его шагом. Они могли переключиться на Мейси, чтобы шантажировать его. Тайлер не хотел подвергать ее опасности. Он собирался поехать домой, выяснить отношения с отцом, а потом вернуться сюда и серьезно поговорить с Мейси.
— Мерзавец! — бросила она ему в лицо. В ее голубых глазах полыхали гнев и обида.
Тайлер схватил ее за запястье.
— Да, я мерзавец, и тебе не следует связываться со мной. Ты заслуживаешь лучшего.
Мэйси высвободила руку и уселась на кровать.
— Нас ничто не связывает, Тайлер. Даже если между нами пробежала искра, я не настолько глупа, чтобы верить в возможность серьезных отношений с тобой. Ведь ты приехал сюда в надежде вернуть другую женщину. Однако мне казалось, что мы с тобой по крайней мере стали за это время друзьями.
— О, мы действительно друзья… — пробормотал Тайлер.
Вскинув подбородок, Мейси пронзила его свирепым взглядом, однако он хорошо понимал, что скрывалось за ее бравадой. Их безудержно тянуло друг к другу — что бы они ни говорили. И он намеревался вернуться сюда, чтобы окончательно объясниться с Мейси.
— Друзья не уходят без предупреждения и не расстаются, не попрощавшись, — заявила она. — Мы с тобой были на арт-фестивале, смотрели картины, и ты ни слова не сказал о том, что тебе необходимо видеть Николь. А потом вдруг сорвался с места и бросился на поиски Николь. После чего, опять не сказав мне ни слова, собрался ехать домой. Как это все называется?
Тайлер молча покачал головой. Нет-нет, все было не так. Его поступки имели свою логику. Он был настолько ошеломлен появлением русских арт-дилеров, что совсем забыл про Мейси. Когда они вдруг исчезли, а вместе с ними и Николь, он до смерти перепугался.
— Прости, Мэйси, — со вздохом пробормотал Тайлер. — Как я уже сказал, ты заслуживаешь лучшего.
Воцарилось молчание. Тайлер чувствовал, что навсегда потерял Мейси, и у него защемило сердце.
— Я никогда не считала тебя трусом, — произнесла она наконец.
Если бы Мейси знала, в какую историю он влип, то, возможно, пожалела бы его. Однако он не нуждался в ее жалости.
— Я хочу тебя кое о чем попросить, Мэйси. Хотя знаю, что не имею на это права.
— О чем именно? — насторожилась она.
— Дождись меня.
Ее губы приоткрылись, и она уставилась на него в недоумении. Воспользовавшись этим, Тайлер наклонился и припал к ним. Чего он хотел? Наверное, хотел сделать что-то такое, о чем Мейси долго вспоминала бы потом. А еще ему хотелось, чтобы она попыталась удержать его — даже несмотря на то, что не доверяла ему.
Их поцелуй был долгим и страстным. Тайлер крепко сжимал ее в объятиях, а она прильнула к нему всем телом. Он позволил себе эту слабость, чтобы забыться хотя бы ненадолго. Мейси самозабвенно отвечала на его поцелуй, и ему безумно хотелось овладеть ею, слиться с ней в единое целое, но сейчас было не время для близости.
Он не мог вступать с ней в интимные отношения до тех пор, пока не будет совершенно свободен.
Тайлер решительно отстранился от девушки.
— Дождись меня, — повторил он.
— Я не понимаю… — в растерянности пробормотала Мейси.
Он прикоснулся лбом к ее лбу.
— И хорошо, что не понимаешь.
Мейси нахмурилась и пробурчала:
— Не пытайся играть со мной.
Тайлер усмехнулся и провел пальцем по ее щеке.
— Когда я начну играть с тобой, ты возражать не станешь. — Что ж, теперь у него было еще больше оснований для того, чтобы отправиться домой и разобраться с тем кошмаром, в который превратилась его жизнь.
