Глава 7
Еще две ночи Льюис посвятил одной Харриет, вновь и вновь приводя ее в экстаз. И всякий раз она испытывала оргазм, а он обучал ее новым позам и приемам любовной игры. Харриет все сильнее привязывалась к нему. Льюис предпочитал не замечать того, что и сам исподволь привыкает к этой девушке. Но в субботу все резко изменилось.
К немалому удивлению Харриет, ее пригласили на вечеринку. Ради такого случая ей пришлось отменить запланированную встречу с Эллой. Подруга позеленела от зависти, но не обиделась: глупо упускать шанс поужинать в обществе близких знакомых кинозвезд. В качестве компенсации Элла потребовала от Харриет подробного отчета.
— Я хочу знать в мельчайших деталях, как Ровена выглядела, что она ела и пила и как себя вела.
— Ты все узнаешь, и не только о ней, но и о Льюисе, — пообещала Харриет.
— Надеюсь, ты сдержишь слово, — сказала Элла, уже заподозрившая, что между супругом кинозвезды и Харриет завязался роман.
За столом Харриет посадили рядом с Марком.
— Вы работали над полнометражными картинами? — поинтересовалась она, поглядывая на Льюиса, который оживленно беседовал с красоткой евразийского типа.
— Да, и оба фильма получили премию «Оскар»! Конечно, те картины были несколько иного плана, чем та, которую сейчас задумал Льюис. Но сценарий сыграл немаловажную роль в их успехе. Сюжет необходим любому фильму, одних образов мало.
— Вы абсолютно правы, — сказала Харриет.
— А чем занимаетесь вы? — поинтересовался сценарист. Странная гостья, при всей ее привлекательности, явно не разбиралась в киноиндустрии. Почему же ее пригласили на вечеринку профессионалов кино?
— Я помощница Ровены, — ответила девушка. — Она наняла меня на весь период своего пребывания в Англии. Иногда я выполняю поручения Льюиса.
Марк оживился.
— Ровена взяла в помощницы молодую привлекательную женщину? — вытаращил он глаза. — Это нечто новенькое.
— А что в этом особенного? — Харриет рассмеялась.
Марк пришел в еще большее волнение. Его подозрения подтверждались. Неужели Льюис решился на столь экстравагантный эксперимент ради успеха своей картины?
— Вы же знаете, как ранимы кинозвезды. Я полагал, что Ровена берет в секретарши исключительно дурнушек средних лет. Люди кино — особая каста, живущая по своим законам.
— У меня нет опыта общения с актерами и режиссерами, — сказала Харриет. — Но Льюис мне симпатичен. Он очень уравновешенный человек.
Она посмотрела на Льюиса и помрачнела: он уделял евразийской красотке чересчур много внимания.
— Вы замужем, помолвлены или свободны? — спросил Марк, ища подтверждения своему предположению о той роли, которую играет его собеседница в создании новой картины.
— Я абсолютно свободна! — Харриет рассмеялась. — Была помолвлена, однако рассталась со своим молодым человеком незадолго до того, как поступить к Ровене на работу. Здесь я открыла для себя новые горизонты.
— И вам они нравятся?
— Да! Такой чудесной работы у меня никогда не было. — Она вновь бросила косой взгляд в сторону Льюиса.
— Вы не находите Ровену чересчур требовательной?
— Она очень добра ко мне. Большую часть дня они с Крисом изучают различные новые сценарии, а я печатаю письма ее фанатам и помогаю Льюису.
Щеки девушки порозовели, и Марк понял, что его догадка верна. Как ни сложно было в это поверить, режиссер проигрывал сюжет фильма в своем доме. Это объясняло его странные указания относительно изменений сюжета. Значит, его не осеняли гениальные идеи, он просто-напросто пересказывал то, что случалось перед его очередной встречей со сценаристом.
Марк взглянул на Харриет новыми глазами. Если у нее наладилась интрижка с Льюисом, Ровена не могла не узнать о ней. Более того, из сюжета следовало, что Харриет стала невольной свидетельницей полового акта супругов. Да, подумал Марк, внешность действительно обманчива: кто бы мог подумать, глядя на эту скромницу, что ее втянут в любовный треугольник!
У сценариста промелькнула мысль предупредить Харриет об ожидающих ее разочарованиях. Девушка увлеклась режиссером всерьез, а не просто приятно проводила с ним время. Ей казалось, что она соперничает с Ровеной, прозрение, несомненно, доставит бедняжке сильную душевную боль. Пока же она не догадывалась, что стала пешкой в чужой игре.
— Скажите, Харриет, — осторожно спросил Марк, — вы уверены, что эта работа вам подходит?
Харриет с подозрением уставилась на сценариста, пытаясь угадать, к чему он клонит.
— Они чрезвычайно извращенные люди, и если вам захочется вдруг расстаться с ними… это будет нелегко.
— Я не заключенная, — возразила Харриет. — Я вправе уйти отсюда в любое время.
По тону ее голоса Льюис догадался, что она чем-то взволнована. Марк явно сказал ей что-то лишнее. Он негодующе посмотрел на сценариста:
— Какие-то проблемы?
— Нет, разумеется, — покачал головой Марк.
— Харриет?
Она улыбнулась:
— Все в порядке. Просто Марк предупредил меня, что связываться с такими людьми, как вы, небезопасно.
— Если он так считает, ему лучше подыскать других работодателей, — сказал режиссер беззаботным тоном, но у сценариста мурашки пробежали по коже. Льюис безжалостен, и если он решит, что Марк мешает его работе, он немедленно отстранит его от участия в создании фильма и отошлет назад в Штаты. Преж нее успешное сотрудничество, увенчавшееся получением двух премий «Оскар», при этом не будет принято им во внимание.
— К счастью, у Харриет достаточно здравого смысла, чтобы не слушать меня, — сказал Марк. — Я хотел переманить ее к себе, мне необходима опытная секретарша.
— Харриет не просто секретарша! — прервав беседу с банкиром, вмешалась в разговор Ровена. — Она стала полноправным членом нашей семьи. Верно, Харриет?
В этот момент Харриет вспомнились умелые руки, ласкавшие ее недавно, когда на глазах у нее была повязка. Почему у нее возникли странные ассоциации с руками Ровены? Ведь ее там не могло быть! Вероятно, это чувство вины перед ней, подумала девушка.
— Вы очень добры ко мне, — улыбнулась она актрисе.
Кинозвезда рассмеялась своим знаменитым гортанным смехом:
— Вот пример типично английской добродетели! Исключительная скромность. Харриет всех нас очаровала. И моего супруга, и Криса, и меня, естественно. А кто бы мог подумать, что такое возможно, когда мы брали ее на работу. Верно, Крис? Я права, Льюис?
Льюис напрягся, подозревая, что жена увлеклась горячительными напитками, и попытался изменить направленность разговора:
— Ты права, дорогая! Твой архив впервые приведен в идеальный порядок. Кстати, повару удались тарталетки с оливками и помидорами, нужно его поблагодарить.
— По-моему, Харриет могла бы помочь и мне, — сказал Крис.
— С удовольствием, если я не буду занята с Ровеной или с Льюисом, — обернулась Харриет.
Разгоряченный вином, Крис расхохотался:
— Ты ведь сможешь иногда одалживать ее мне, Ровена?
Ровена поджала губки:
— Не думаю, что тебе требуется секретарша, которая стала бы читать тебе сценарий! И разумеется, нет никакой необходимости отвечать твоим поклонникам: их просто нет.
За столом воцарилась тишина. Никто не ожидал столь резкой пикировки сестры с братом, обычно они очень нежно относились друг к другу.
Криса выпад Ровены не обескуражил. Он изобразил обаятельную улыбку и сказал:
— Если бы я не жил в тени твоей славы, все могло быть иначе. Теперь, когда твоя слава секс-символа увядает, я вполне мог бы продолжить семейную традицию и сыграть роль очаровательного соблазнителя.
— Слава Ровены не увядает, а трансформируется, — поправил его Льюис. — Отныне она будет играть серьезных женщин. Я не сомневаюсь, что ее ждет успех. Тем более что она сама изъявила желание взять главную роль в моем новом фильме.
— Это верно, — вставил Марк, подыгрывая режиссеру.
— Как это мило с вашей стороны! — Ровена одарила обоих мужчин улыбкой. — Не желает ли кто-нибудь отведать сыра? Или нам, женщинам, пора перейти в гостиную?
Овечий сыр в виноградных листьях был изумителен, как и клубничный мусс. Но Харриет лишь попробовала его и с облегчением удалилась вместе с остальными дамами в другую комнату. Марк расстроил ее, как и Льюис, уделявший излишнее внимание своей соседке по столу.
Ровена славилась не только редким даром завораживать публику своей сексуальностью, но и искусством овладевать сердцами окружающих ее людей. Непринужденно болтая с дамами, приглашенными на вечеринку, и рассыпчато смеясь, она заворожила и затмила собой всех, в том числе и евразийскую красавицу, которая была значительно моложе хозяйки дома.
Но Харриет утешалась мыслью, что кинозвезде все же не удалось завоевать сердце Льюиса: это оставляло Харриет некоторые шансы добиться поставленной цели.
Позже к женщинам присоединились мужчины. Разговор стал оживленнее, голоса — громче, а сигарный дым — гуще. Харриет почувствовала, что задыхается, и вышла на минутку в сад.
Она нашла уединенное местечко и села на скамеечку подышать свежим воздухом летней ночи.
При звуке приближающихся шагов сердце ее за трепетало. Несомненно, это Льюис последовал за ней, подумала она. Но к ней подошел Крис.
— В гостиной душно, — сказала Харриет как можно спокойнее. — Надеюсь, Ровена не обидится на меня.
— Вряд ли она заметит твое отсутствие! — Крис расхохотался. — Когда сестра в центре внимания гостей, она упивается своей игрой, а не пересчитывает, сколько человек ею любуется. Ей нравится быть душой компании.
— По-моему, вы к ней слишком строги! Она вовсе не так тщеславна, как того можно было ожидать от богини секса, — заметила Харриет.
— А ты оказалась значительно красивее, чем я предполагал, — сказал Крис, присаживаясь на скамейку.
Харриет слегка отодвинулась: ей не нравился его интимный тон. У нее еще не поблекли воспоминания о том, как он обращался с Ровеной в спальне.
— Ты всегда была такой красивой? — не унимался Крис. Он положил руку на спинку скамейки.
Харриет едва не рассмеялась, однако в облике Криса ощущалась скрытая угроза, и она сочла благоразумным ответить ему иначе.
— Да, с самого рождения, — с серьезным видом сказала она. — Один из врачей даже спросил у матери, нельзя ли ему посвататься ко мне, когда мне исполнится восемнадцать лет.
— Ты знаешь, что красива, не так ли? — спросил Крис.
— По-моему, вы слишком много выпили. — Харриет еще немного отодвинулась от него. — Красива Ровена, а я только привлекательна.
Он положил ладонь ей на колено. Она оцепенела.
— Ровена — стерва. Она заманивает людей красотой, и они не могут освободиться от ее чар. Ты ведь так не поступаешь?
— Не знаю! Пока еще я никого не околдовала.
— Это не шутка — оказаться в зависимости от кого-то. В конце концов начинаешь презирать себя за слабость, но это ничего не меняет.
Харриет понимала, что ей нельзя показывать, что она осведомлена об интимной связи брата и сестры, и возразила:
— Почему бы вам не жениться и не уйти от сестры, если она вас притесняет и затмевает своей славой? Что вам мешает? Живите собственной жизнью и оставьте Ровену в покое.
— Я в ней нуждаюсь! — с горечью воскликнул Крис. — Мы не можем жить друг без друга. Порой мне кажется, что освободит нас только смерть.
Он сжал ей колено и обнял другой рукой за плечи.
— Известно ли тебе, что такое наваждение? Испытывала ли ты когда-нибудь потребность в другом человеке?
Харриет могла бы ответить, что ей нужен Льюис, но даже если бы ему и захотелось к ней сюда прийти, этому мешал пьяный Крис. Но вместо этого она спокойно сказала:
— Нет!
— По-моему, ты лукавишь! — тихо сказал Крис и погладил ее по шее.
Харриет вскочила и сердито сказала:
— Пожалуй, я пойду в дом.
— Почему же? — Крис удивленно вскинул бровь.
— Потому, что мне стало лучше.
— Льюис не будет по тебе скучать, он занят с Маритой. Она очаровательна, не правда ли? И как раз во вкусе Льюиса.
— В самом деле?
— Представь себе! Льюису нравятся такие женщины. Она абсолютно лишена эмоций, ей важно, чтобы он пригласил ее сниматься. Внешние данные позволяют ей надеяться на успех. Но Льюис только переспит с ней, а сниматься она не будет, это точно. Вот у тебя есть шансы пробиться на экран через режиссер скую постель.
— Но он ведь женат на Ровене! — воскликнула Харриет. Ей хотелось поскорее вернуться в дом, но от Криса трудно было отделаться.
— Он ее побаивается, но не любит. Если бы он ее действительно любил, то постарался бы удовлетворить! — рявкнул Крис.
— Вы забываетесь, разговаривая со мной таким тоном.
Харриет задрожала от скверного предчувствия. И оно ее не обмануло: Крис вскочил и, грубо схватив ее за руку, повернул к себе лицом:
— А почему бы мне с тобой церемониться? Ведь Льюис спит с тобой, не так ли? Это уравнивает тебя с Ровеной, а мы с ней нередко откровенно обсуждаем неудачи ее мужа в сексе.
— Если вы сейчас же меня не отпустите, то я влеплю вам пощечину и позову на помощь! — прошипела Харриет.
Крис отпустил ее руку и сел на скамейку.
— Беги к нему! Но только не обижайся, если окажется, что он тобой больше не интересуется. Льюис быстро охладевает к женщинам, которых он соблазнил. Вы славно позабавились, но теперь все позади. Твое время кончилось.
— Вы пьяны! Я не желаю слушать этот бред! — Она сорвалась с места и побежала вдоль газона к особняку.
За время ее отсутствия гости разделились на пары и самозабвенно предавались разнообразным любовным утехам в холле, в гостиной и на ступенях лестницы. Ровена пила кофе в оранжерее и разговаривала с какой-то женщиной. Ни Льюиса, ни Мариты нигде не было видно.
— Я иду спать, — сказала Харриет. — Спасибо за прекрасный вечер.
— Он тебе понравился? — внимательно взглянула на нее Ровена сквозь облачко дыма от сигареты. — Вид у тебя довольно грустный.
— Просто я немного устала. Я не привыкла бодрствовать в столь поздний час.
— Ты не видела моего брата?
— Он вышел в сад.
— Он слишком много выпил, — улыбнулась Ровена. — Я передам за тебя Льюису пожелание доброй ночи. Сейчас он занят.
Собеседница актрисы рассмеялась:
— В этом можно не сомневаться! Марита не даст ему расслабиться. В прошлом году мой муж едва не умер на ней!
Ровена расхохоталась, и Харриет едва ли не взлетела в свою спальню по ступенькам, уверенная, что они специально издевались над ней.
Она не могла уснуть до шести утра, но Льюис так и не пришел к ней: очевидно, Марита не выпускала его из своих страстных объятий. Харриет поплакала, но успокоилась мыслью, что все мужчины такого типа, как Льюис, ветрены и не стоит из-за этого убиваться. Напротив, нужно постараться привязать его к себе.
Когда Харриет наконец сморил сон, Льюис вы свободился из объятий Мариты и, вытянувшись на спине, стал размышлять над тем, почему этой прекрасно сложенной нимфе, столь искусной в любви, так и не удалось обворожить его. Во время любовной игры он несколько раз представлял на ее месте Харриет, что было ему не свойственно и нервировало его.
В конце концов он разбудил Мариту, велел ей одеться и отправил на своей машине домой. Она ему осточертела, да и ей, судя по выражению ее лица, он тоже надоел. Но все это не имело значения. Минутное развлечение лишь усиливало его влечение к Харриет. Мысль о том, что он не должен спать с ней в ближайшее время, подействовала на него удручающе. Так было предусмотрено планом, но он не ожидал, что будет по ней скучать.
* * *
На другое утро обитатели дома проснулись после полудня. Первой встала Харриет. Она приготовила себе гренки и кофе и отправилась завтракать в оранжерею. Ей хотелось повидаться и поговорить с Льюисом, тело ее жаждало его ласк, но она не знала, что сказать ему при встрече.
Льюис и Ровена спустились на первый этаж в два пополудни. К ее удивлению, они ворковали словно голубки. Льюис гладил супругу по спине и плечам так же, как он делал это, когда Харриет только появилась в этом доме. Он словно бы невзначай дотрагивался до ее руки во время разговора. Супруги дружелюбно и приветливо разговаривали с Харриет. Но она чувствовала себя чужой, когда они обменивались многозначительными улыбками или взглядами, понятными лишь им двоим.
Харриет пребывала в недоумении. Она не предполагала, что надоела Льюису. Их последнее соитие было восхитительным. Но теперь он делал вид, что между ними все кончено.
Позже, когда Льюис куда-то уехал, к женщинам присоединился Крис. Он кивнул Харриет и отвел взгляд. С Ровеной же он был внимателен и любезен. И опять у Харриет возникло неприятное ощущение, что она здесь лишняя. Крис дотрагивался до Ровены с той же нежностью, что и Льюис, даже один раз поцеловал ее в шею, отчего у Харриет мурашки побежали по коже. Ей захотелось, чтобы так же нежно поцеловал ее Льюис.
Смущенная и растерянная, Харриет провела выходной день одна: поплавала в бассейне, позагорала в солярии и погуляла в саду. Льюис наконец вернулся домой. Вместе с женой он наблюдал из окна, как высокая и стройная девушка бродит по аллее вдоль особняка, унылая и грустная.
— Она скучает по тебе, — сказала Ровена.
— Вот и прекрасно! — промурлыкал Льюис. — А к концу недели соскучится еще больше. Надеюсь, в пятницу вечером вы с Крисом будете свободны?
Ровена кивнула, ощущая приятное волнение в предвкушении редкостного развлечения.
Ночью Харриет снова ждала Льюиса, но он не пришел. Проворочавшись с боку на бок до двух часов, она уснула, но сон не принес ей желанного успокоения: тело жаждало ласк, к которым привыкло.
На следующую ночь Харриет удовлетворила свои сексуальные потребности сама, а потом плакала, уткнувшись лицом в подушку. Она пыталась представить, что ее руки — это руки Льюиса, дразнящие ее клитор, но из этого ничего не получилось. Она зареклась не повторять подобные опыты.
С каждым днем она становилась все более вспыльчивой, но Ровена старалась этого не замечать и обращалась с ней ласково и предупредительно. Льюис избегал Харриет и даже обедал у себя в кабинете, ссылаясь на занятость.
К вечеру следующей пятницы Харриет охватило отчаяние. Она готова была поверить, что Льюис не способен поддерживать длительные отношения с одной женщиной. Однако уверенность в том, что между ними возникло нечто большее, чем физическая близость, не покинула ее. Несколько раз она порывалась поговорить с ним откровенно и узнать, что произо шло, но ей не хватало смелости.
Перед тем как лечь спать, она приняла душ, потом включила ночник и стала читать роман. Однако даже чистые атласные простыни будоражили ее чувства, лаская кожу. Харриет беспокойно ворочалась, вспоминая, как Льюис обтирал ее полотенцем, натирал маслом для массажа и массировал ноги.
Когда раздался легкий стук в дверь, она решила, что ей послышалось: Льюиса она уже не ждала. Стук повторился, и она нервно откликнулась:
— Кто там?
— Угадай!
Узнав голос Льюиса, Харриет вскочила и распахнула дверь. Ей стало стыдно за свою нетерпеливость, но она ничего не могла с собой поделать. И все же она спросила удивленным тоном:
— Что вам здесь нужно?
Льюис снисходительно улыбнулся:
— Разумеется, я не собираюсь читать тебе на ночь сказку!
— Я и так уже читала, — кивнула она на раскрытую книгу на кровати.
— Может быть, займемся чем-то получше?
Харриет с радостью послала бы его ко всем чертям, сказала бы ему прямо, что у него нет никакого права играть на ее чувствах, но тело настаивало на другом. Женское чутье подсказало ей, что устраивать сцену не разумно, равно как и обвинять его в холодности и равнодушии.
— Я хотела бы дочитать главу до конца, — сказала она.
Льюис поверил бы ее невозмутимому тону, если бы не заметил, что ее грудь под кружевами ночной сорочки набухла, а соски встали торчком. Он оценил ее самообладание и с улыбкой сказал:
— Хорошо. Но взамен я хочу, чтобы ты сняла сорочку и села с книгой на кровати, скрестив ноги.
— Пусть так, но только не дотрагивайся до меня, пока я не закончу читать, — ответила Харриет.
Видя, что она не шутит, Льюис покорно уселся на пол и минут пять терпеливо ждал, испытывая те же муки, которым он всю неделю подвергал ее. Это не привело его в восторг. Наконец Харриет захлопнула книгу и мягко улыбнулась:
— Люблю хорошие романы. А теперь рассказывай, что ты задумал.
— Я хочу, чтобы ты переоделась. — Льюис поставил на кровать картонную коробку.
Харриет открыла ее и извлекла оттуда белый пояс, пару белых чулок и нарядный белый бюстгальтер с отверстиями для сосков.
— В этом наряде ты будешь выглядеть гораздо сексуальнее, — сказал Льюис.
Харриет это было безразлично, лишь бы он поскорее начал ее ласкать. Но Льюису нравилось делать это не спеша и каждый раз по-новому. Она надела все, что он принес, и прошлась в таком виде по комнате перед зеркалом. Льюис был прав, в белье она выглядела очень эротично.
Льюис разделся и принес из ванной деревянный стул. Поставив его на середину комнаты, он сел на него, отчего его эрекция стала еще более очевидной.
— Подойди и сядь на меня лицом к зеркалу и ко мне спиной, чтобы мы могли видеть себя, занимаясь любовью.
Харриет послушно выполнила его указание и почувствовала, как трется шелк чулок о его голые ноги. Он запустил руку ей в промежность, а другой сжал левую грудь.
— Взгляни в зеркало!
Харриет посмотрела на свое отражение и поразилась отрешенному выражению своих глаз. Она шире расставила ноги и плотнее прижалась к Льюису. Ее лоно увлажнилось от желания, а едва он начал массировать ей грудь, все ее тело затрепетало.
Изголодавшаяся по его ласкам, Харриет нетерпеливо заерзала у него на коленях, покрываясь красными пятнами. Ему это мешало, и он прошептал:
— Сиди спокойно! У нас много времени.
Но Харриет совершенно не хотелось играть в долгие игры. Ее переполняло желание снять накопившееся напряжение. Возбуждение переросло в легкое пощипывание в области влагалища, и она издала тихий стон, предчувствуя оргазм.
Льюис провел пальцами по волосам лобка, Харриет подпрыгнула, стремясь получить бо́льшую стимуляцию чувствительной зоны, но Льюис убрал руку, и желанная пульсация начала угасать.
— Быстрее, пожалуйста! — попросила она.
— Взгляни на себя! Ты воплощение разврата! — сказал Льюис.
Она посмотрела в зеркало и не узнала себя. Ее щеки алели, глаза стали большими, как блюдца, она извивалась и корчилась на коленях Льюиса самым непристойным образом. Ничего подобного Харриет не позволяла себе с Джеймсом, но сейчас ей было не до пристойности. Она знала, что это ей нравится, и хотела, чтобы этот мужчина принадлежал только ей одной.
— Потрогай себя сама, — сказал Льюис и начал ласкать ей груди.
Харриет принялась массировать клитор, чувствуя, что сойдет с ума, если не сделает этого. Вскоре ноги ее стали тяжелеть.
Льюис почувствовал, как напрягается ее тело, и поцеловал в шею, продолжая поглаживать ей груди, бока и бедра.
Харриет громко стонала, промежность стала мокрой, она взяла руку Льюиса и потянула ее к низу своего живота.
Он понял, что она на грани оргазма и одного его прикосновения хватит, чтобы ее тело затряслось от сладострастия. Но это не входило в его планы.
К изумлению Харриет, он сжал ей запястья и неожиданно встал. Она едва не упала, но он удержал ее.
Потрясенная, Харриет уставилась в зеркало и увидела, что у него серьезное и напряженное лицо.
— В чем дело? — воскликнула она. — Я едва не кончила!
Он улыбнулся:
— Не хотела бы ты поделиться своим удовольствием?
— Поделиться? С кем? — тупо переспросила она.
— С Ровеной и Крисом: им было бы приятно посмотреть на нас.
— Нет! — Харриет попыталась высвободиться. — Я хочу, чтобы мы остались одни.
Льюис тяжело вздохнул:
— В таком случае нам придется сделать перерыв и вернуться к нашим утехам позже.
— Почему?
— Я надеялся, что ты позволишь им посмотреть на нас. Твой отказ меня расстроил, мне нужно время, чтобы успокоиться.
Такой ответ ошеломил Харриет. Его мощный фаллос свидетельствовал об обратном — о его желании овладеть ею немедленно.
— Не надо, Льюис! — Она прижалась к нему всем телом. — Пожалуйста, возьми меня сейчас же!
Он решительно убрал ей руки за спину и крепко сжал запястья своей сильной рукой. Ее набухшие груди выпятились еще явственнее, сквозь отверстия в бюстгальтере пробились соски.
— Позволь им присоединиться к нам! — прошептал Льюис ей на ухо. — Представь, как Ровена будет завидовать тебе, едва ли не корчиться от ревности. Ведь ты хотела новых ощущений?
Думать логически Харриет не могла, ее переполняла похоть. После нескольких дней воздержания она мечтала только об удовольствии, которое он ей доставит, если она скажет «да».
— Право, я даже не знаю, — нерешительно произнесла она.
Он склонил набок голову и нахмурился.
— Если бы ты не стремилась расширить свои горизонты, — с упреком сказал Льюис, — ты бы осталась с женихом и не ушла с прежней работы. Но ты поступила иначе. Поэтому я хочу, чтобы они на нас посмотрели. Ровена будет шокирована, увидев нас вместе.
Этот довод убедил Харриет. Ей самой захотелось, чтобы кинозвезда стала свидетельницей их с Льюисом полового акта. Представив себе, как это будет происходить, Харриет еще сильнее возбудилась и воскликнула:
— Хорошо, я согласна!
Льюис подошел к двери и распахнул ее. В спальню вошли Ровена и Крис. Харриет догадалась, что все подстроено, Льюис знал наперед, что она исполнит его желание.
Ровена улыбнулась. На ней были короткая розовая юбочка, черно-розовый бюстгальтер, черные чулки и черные туфли — все это подчеркивало ее сексуальность.
У Криса был такой вид, словно он только что вернулся из спортивного зала. Его хлопковая рубашка с длинными рукавами и спортивные брюки странным образом контрастировали с наготой Льюиса. Но едва он вошел, как стянул с себя одежду, оставшись в черных трусиках в обтяжку. Грудь его покрывали светлые вьющиеся волосы.
— Ты чрезвычайно соблазнительна сегодня, Харриет! — хрипло сказала Ровена.
Льюис крепче обнял девушку, чувствуя, что она взволнована. Ровена не спеша погладила и ощупала ее. Этого Харриет не ожидала, но промолчала.
Ровена погладила ее по животу и по бокам и, рассмеявшись, лизнула соски, выглядывающие в прорези бюстгальтера. Харриет задрожала, ощутив мощный прилив желания. Рука Ровены потянулась к ее животу, и мышцы Харриет сократились от прикосновения ее пальцев. Ровена наклонилась и стала лизать ее пупок. Бедра девушки заходили ходуном, она задрожала.
У Ровены радостно заблестели глаза.
— Какой темперамент!
Крис, стоявший поодаль, подошел к сестре, и они поцеловались, прежде чем снова посмотреть на Харриет.
— Я так и предполагал, — сказал Крис. — Нас всех ожидает восхитительная ночь.
