Глава 17
В дверь Кары позвонили. Потом еще раз. И еще. Затем раздался стук. Она взяла отпуск на неделю, чтобы прийти в себя и… просто немного поваляться. Для нее сейчас наступили явно не лучшие времена, и она решила, что может позволить себе немного расслабиться. И вот в восемь утра в четверг кто-то стучал в ее дверь.
Она схватила пушистый халат, накинула на майку, в которой спала, и бросилась к входной двери, чтобы распахнуть ее настежь и высказать незваному гостю все, что она о нем думает.
За дверью стоял Сэм, который звонил ей дважды в день, просто чтобы проверить, все ли с ней в порядке.
– Неужели нельзя девушке просто побыть одной без твоих постоянных проверок? – выпалила она, оставив дверь открытой, чтобы он мог последовать за ней внутрь дома.
– Ты не больна, ты в депрессии, и хотя у тебя для этого есть все причины – хватит. Да, пускай Майк мой брат, но он полный придурок. Он не заслуживает тебя, и совершенно точно, черт возьми, не заслуживает того, чтобы ты тут сидела и страдала по нему. Так что пошли. Прими душ и одевайся, мы идем по магазинам.
Кара поморщилась. Никто из них не был любителем побродить по магазинчикам.
– Зачем?
– На выходных у моей мамы день рождения, мне нужно купить подарок.
– Ладно. Ради Эллы я, конечно, пойду. К тому же я хочу купить Даниэле небольшой мотивационный подарочек. Она записалась на юридические курсы и проходит собеседования в нескольких компаниях, которые готовы подождать, когда она сможет работать. У Белинды есть хорошие связи, – сказала Кара, имея в виду учредительницу Хэвенсбриджа.
Сэм улыбнулся.
– Это просто здорово. Хотя бы о ней не нужно больше беспокоиться, – сказал он. – Ее бывшему уже назначили дату судебного разбирательства?
Кара пожала плечами:
– Я не уверена. Даниэла сказала, что он тише воды, ниже травы, но иногда ей кажется, что ее преследуют. Я напомнила, чтобы она не ходила одна, – она сказала, что знает.
– Ты сделала все, что могла. А теперь пошли. Собирайся. – Он подтолкнул ее.
Кара направилась к лестнице. Остановившись на полпути, она повернулась:
– Спасибо, Сэм.
– Для того друзья и нужны! Послушай, я уже говорил тебе, что выглядишь ты хреново?
Она насупилась:
– Ну спасибо тебе.
– Просто говорю о том, что вижу. – Он кивнул в сторону лестницы.
– Иду-иду, – проворчала она, но тут же замерла на месте. – Сэм, ты…
Она хотела спросить, не знает ли он, как дела у его брата, но вместо этого замолчала.
Говорил ли Сэм с ним? Страдал ли он, как она страдала? Или просто вернулся к привычному образу жизни и женщинам вроде Лорен, как будто бы этой интермедии в Серендипити с Карой никогда и не было?
– Я с ним не разговаривал, – ответил Сэм, будто он мог читать ее мысли. Потому что он был хорошим напарником. И действительно, о чем же еще она могла хотеть спросить? – Он не отвечает на мои звонки. Прости.
Кара кивнула и вновь почувствовала горький комок в горле, с которым пыталась бороться всю неделю.
– Он говорил с мэром, прежде чем уехать, – удивил ее Сэм. – Выложил все по поводу того нераскрытого дела и денег в хранилище вещественных доказательств.
Пораженная Кара уставила на него. Она так переживала по поводу собственных проблем, что полностью позабыла о деле!
– И что она сказала?
– Судя по словам отца, ведь я, разумеется, узнал об этом не от Майка, мэр произнесла парочку слов, которым ее избиратели явно бы не обрадовались. Особенно когда узнала, сколько людей было в этом замешано.
– У Саймона неприятности?
– Надо отдать должное брату, он постарался, чтобы мэру было весьма тяжело предать эту информацию огласке.
– Каким образом?
– Он напомнил ей, сколько людей, занесенных в черный список, посещавших дом Винклеров и задействованных в сокрытии преступления, также являлись главными сторонниками ее кампании. – Сэм ухмыльнулся.
Кара плотнее задернула халат и не смогла сдержать улыбки.
– Блестяще.
Сэм кивнул.
– К тому же дом Винклеров уже много лет как закрыт, так что нет смысла снова ворошить эту историю. Все, кто когда-то был в этом замешан, сейчас чисты, а единственный человек, который был на государственной службе, уходит на пенсию. – Сэм развел руками. – Так какой ей смысл выставлять на всеобщее обозрение грязные подробности, если они лишь опорочат ее верных союзников?
Кара облокотилась о перила.
– Выходит, дело закрыто?
– Очевидно, так.
– А что насчет Рекса? – Кара не видела его и нечего о нем не слышала с тех пор, как его чуть было не арестовали. – Он вернулся в Вегас?
– Он освободил номер в гостинице, в которой останавливался, после того как Майк дал понять, что никто не потерпит его присутствия в Серендипити.
Кара медленно выдохнула, удивленная тем, что Майк решился противостоять своему отцу один на один.
– Что ж, по крайней мере он расставил все точки над i, – сказала она. Кара знала, что Майку это было действительно нужно, чтобы продолжать жить дальше.
– Хочешь совет? – спросил Сэм.
Кара пожала плечами, зная, что его все равно не остановить:
– Валяй.
Сэм встретился с ней взглядами, его лицо выражало предельную искренность и сочувствие.
– Перестань беспокоиться о нем.
Кара покачала головой и усмехнулась.
– Думаешь, я не пыталась? – спросила она, взлетая по лестнице, чтобы принять душ, а затем заняться самым нелюбимым делом в жизни – походом по магазинам.
Разве могла ее жизнь стать еще прекраснее?
Стены сдвигались, и в этой чертовой квартире он вообще не чувствовал себя как дома. Маленькая квартирка у Джо, в которой жил Майк, была куда более уютной, а все потому, что, когда он покидал ее, его ждало куда больше, чем здесь, в Нью-Йорке. Прошла уже неделя, а он еще даже не пытался выяснить, что да как с его старым местом работы или с федералами, потому что не был готов даже думать о том, чтобы остаться на Манхэттене.
Но всего неделю назад Майк так же не мог и помыслить о том, чтобы осесть в Серендипити. Так что он просто вернулся к своему старому образу жизни и сделал то, что он умел лучше всего.
Сбежал.
Он не мог даже смотреть на себя в зеркало. Не отвечал на звонки брата и сестры. Он вернулся сюда, чтобы у него было личное пространство и время подумать, но уже очень скоро начал спрашивать себя: какого черта он вообще решил, что ему нужно что-то из этого?
Все, чего он когда-либо хотел, было прямо у него перед носом, в Серендипити. Женщина, которая понимала его, принимала таким, какой он есть, и дополняла его до такой степени, которая до этого казалась ему невозможной. Он скучал по Каре: по ее улыбке, смеху, но больше всего по тому, как она выкрикивала его имя в тот момент, когда он глубоко входил в нее. Черт, он скучал даже по обшарпанному офису в полицейском отделении и по тому, что мог слышать смех Кары, если его дверь была открыта. Но каждый раз, когда он думал о возвращении, вспоминал ее выражение лица, когда она увидела в его квартире открытый и наполовину собранный чемодан.
Все разрушил.
Это были единственные слова, приходящее ему на ум. Он все разрушил – не Кару, она была слишком сильной, чтобы позволить себя уничтожить, – но он растоптал ее доверие и преданность. И хотя он никогда не давал повода довериться ему, скорее наоборот, она все же сделала это и отдала ему свое сердце.
А как поступил он? Просто выбросил этот подарок.
Его мобильный зазвонил. Майк взглянул на него. Первый раз за всю неделю он решил ответить на звонок из дома.
– Привет, Сэм.
– Я уже поднимаюсь по лестнице к твоей квартире. Открой эту чертову дверь и впусти меня. Нам нужно поговорить.
Майк услышал голос брата в холле и открыл дверь в тот самый момент, когда Сэм договаривал последнее предложение.
– Заходи, – пробормотал Майк.
Сэм вошел в квартиру и оглядел брата.
– Слава Богу, ты тоже выглядишь очень дерьмово.
Майк отшатнулся, словно получил пощечину.
– Каре плохо?
– А ты как думаешь, придурок?
Ему было очень больно слышать это, и он тяжело вздохнул:
– Я это заслужил.
– Тебе повезло, что я не дал тебе в морду. – Сэм прошел к холодильнику брата и вытащил оттуда газировку. – Ты действительно настолько чертовски эгоистичен, что не видел, какое сокровище у тебя было? Или ты настолько тупой, что на самом деле не хотел ее?
Майк сел на диван и откинул голову назад, уставившись в потолок.
– Я наломал дров. Но я не собираюсь анализировать все это дерьмо или рассказывать, почему я сделал это. Достаточно сказать лишь, что все навалилось на меня одновременно, и когда я уезжал, думал, что мне нужно время поразмышлять об этом в одиночестве.
Сэм уселся в ближайшее кресло.
– Ну и что теперь, когда у тебя есть все это?
Майк покачал головой, чувствуя глубокое отвращение к самому себе.
– Я осознаю, как сильно все испортил. Я хочу сейчас лишь всего того, что у меня было до отъезда.
– Так почему мы все еще сидим здесь? – Сэм похлопал по ручке кресла.
Он подался вперед и встретил напряженный взгляд своего брата.
– Потому что Кара ясно дала понять, что хотела бы верить, что я сдержу слово хотя бы в отношении своего отъезда.
– Что ж, значит, тебе есть чем заняться. С каких пор ты стал бояться трудностей и тяжелой работы?
Он боялся многих вещей, но уж точно не трудностей.
– Ни с каких. Но я сделал достаточно, чтобы доказать ей, что не хочу обязательств. Почему вдруг она должна поверить, что сейчас я думаю по-другому?
Он внимательно изучал серьезное выражение лица своего младшего брата, размышляя о том, какой мудрый совет он мог ему дать.
– Ты собираешься возвращаться? – напрямую спросил Сэм.
Майк нервно сглотнул.
– Да.
– Навсегда?
Он кивнул.
– Я собираюсь вернуть свою девушку.
– Этого-то я и боялся.
Майк напрягся.
– Черт побери, что это значит?
– Я имею в виду, что случится, если ты не сможешь убедить Кару принять тебя обратно? Что, если она слишком сильно травмирована тем, что ее мать осталась в унижающих ее отношениях?
Майку стало не по себе от осознания этого чересчур реального исхода событий.
Сэм подвинулся ближе.
– Если Кара не изменит своего мнения, ты все равно согласишься на работу шефа полиции? Ты останешься?
Майк уже знал, какие у него есть варианты. Остаться в Серендипити без Кары или вернуться в свою одинокую квартиру в городе, на который ему было абсолютно наплевать, и на работу, на которой он ни разу не был.
Выбор был очевиден.
Его семья в Серендипити. Люди, которых он очень любил, хоть и не всегда проявлял эту любовь.
Его мать однажды уже сказала, что он провел последние шесть лет, а то и больше, в одном и том же месте. Он умел оставаться надолго, но не хотел в это верить. Склонность к панике была у него в крови. Это было что-то неизбежное и предсказуемое. Он не хотел больше выбирать путь труса, обвиняя в этом родителей или Рекса.
– Останусь, – прошептал Майк. Пусть его жизнь будет ужасной, если он все-таки потеряет Кару, но он не изменит своих планов.
Сэм широко улыбнулся и хлопнул ладонями по коленам.
– Тогда отлично!
Облегчение и радость на лице брата казались бы комичными, если бы речь не шла о жизни Майка.
– Вот как ты поступишь, – проговорил Сэм. – Теперь или пан, или пропал. Докажи этой девочке, что ты действительно серьезно настроен. То, что случится дальше, будет уже зависеть от нее, но по крайней мере ты будешь знать, что сделал все возможное, чтобы вернуть ее.
– Спасибо, – сказал Майк, увидев после этих слов брата в новом для себя свете.
Закончив свою речь, Сэм откинулся на спинку кресла и допивал газировку, пока Майк размышлял над советом брата.
Сэм прав. Майк должен был поставить на карту все, чтобы вернуть Кару. Более того, он обязан сделать это, понимая, что есть вероятность, несмотря на все усилия, остаться одному.
Он вздрогнул, пробежавший по коже холодок застал его врасплох. Он не мог этого допустить. Несмотря ни на что, он должен убедить Кару, что любит ее и хочет быть с ней до самой смерти. И для него больше не было никаких вариантов.
– Майк? – окликнул его Сэм.
– Да?
– Ты готов ехать домой?
Субботний вечер Кара провела у Джо, правда, в отсутствии хозяев: владелец и его жена улетели в свадебное путешествие. Она оказалась здесь по настоянию своих друзей, ее хорошее настроение было фальшивым. И все же Кара понимала, что пора возвращаться к жизни, и эта ночь была вполне подходящим временем для этого. Она решила сосредоточиться на общении с друзьями и притворяться, что хорошо проводит время. В конце концов ей действительно стало лучше. Она уже не чувствовала себя слишком разбитой и потерянной.
– Мне хочется танцевать, а тебе? – спросила Алекса.
Кара кивнула – быть может, активные движения помогут ей меньше думать.
– А тебе, Лисса? – спросила Алекса девушку, которая также присоединилась к ним.
Лисса улыбнулась, поводя бедрами в такт музыке.
– Почему нет? Мне не помешает встряхнуться.
Лиричная музыка Кэти Перри задавала характер, и Кара почувствовала такую свободу, какой слишком давно не ощущала. Толпа, казалось, становилась все больше, гул и шум усиливались, и вскоре весь танцпол был заполнен.
Успокаивающий ритм проникал в кровь, Кара закрыла глаза и наслаждалась потоками музыки и компанией хороших друзей.
Когда она снова открыла глаза и осмотрела зал, то увидела, что их компания увеличилась. Лисса танцевала в паре со своим мужем Дэром, и, к удивлению Кары, Эрин и Алекса весьма откровенно флиртовали в танце с двумя симпатичными парнями, которых Кара раньше никогда не видела.
Для Алексы, девушки, которая предпочитала работу даже компании хороших друзей, это было крайне необычно. В Каре проснулось любопытство, и она уже предвкушала допрос, который учинит своей подруге. Что касается Эрин, то Сэм с мрачным видом пристально следил за своей сестрой.
Когда сильные руки скользнули вокруг талии, Кара вздрогнула от неожиданности, предполагая, что это один из ее коллег присоединился к ней в танце. Готовая танцевать в паре, она подалась назад, позволяя ему вести себя.
Положив руки ей на бедра, он крепко прижимал ее к себе, пока она не почувствовала его эрекцию через одежду.
Это было уж слишком, и Кара решительно высвободилась из его объятий.
– Что ты делаешь? – возмутилась она, поворачиваясь, и тут же встретилась взглядом со знакомыми карими глазами. – Майк?! – У Кары подогнулись колени и перехватило дыхание.
– Да, детка.
Внутри все потеплело от нежности, и это было для нее огромным ударом по самолюбию, учитывая, как отчаянно она боролась против этого.
Она скрестила руки на груди, словно стараясь защититься этим жестом. Все, что угодно, лишь бы суметь сохранить дистанцию.
– Что ты здесь делаешь?
После ужасно длинной, самой тяжелой недели в ее жизни его неожиданное появление было, мягко сказать, шоком. Сердце бешено колотилось в груди, чувство страха и паники овладело ею, когда она увидела его снова.
– Я вернулся.
Его горячий взгляд не отпускал ее ни на секунду.
Она не знала, имел ли он в виду, что приехал ненадолго или что-то другое, но старалась запретить себе даже думать об этом.
– Прекрасно, и что? Ты думал, что можешь просто снова обнять меня и продолжить с того места, где мы закончили? – спросила она, повысив голос.
Алекса коснулась ее плеча.
– Ты в порядке? – спросила она.
– Да.
Лицо Кары приняло выражение жесткой решимости. Что ж, это было то, что нужно, если она хочет убраться от него подальше.
– Мы можем где-нибудь поговорить? – спросил Майк.
Она удивленно посмотрела на него:
– Ты серьезно?
После того как он подкрался к ней на танцполе, она сомневалась в том, что у него на уме были разговоры.
– Давай кое-что проясним сразу. Я не знаю, почему ты здесь и надолго ли, и мне это совсем не важно. Но я не собираюсь быть твоей девочкой по вызову каждый раз, когда ты возвращаешься в город.
– Это не то, что я имел в виду. Просто дай мне шанс все объяснить! – сказал он, протягивая к ней руку.
– Нет.
Она толкнула его в плечо и отодвинулась, чтобы он не мог коснуться ее.
Боль в его глазах пронзила ей сердце, и она еле сдержалась, чтобы не позволить ему вернуться.
Алекса подвинулась ближе к Каре.
– Пойдем, – шепнула она ей на ухо. – Я иду в дамскую комнату, – сказала она достаточно громко, чтобы Майк это услышал, и отправилась к дальней части бара.
– Останься, – громом раздался его голос у нее в ушах.
Кара покачала головой и, прежде чем он успел сказать что-то еще, повернулась и направилась за Алексой, чувствуя обжигающий взгляд Майка на своей спине.
– Боже мой. – Кара почувствовала, что вся дрожит, и обхватила себя руками в ожидании, пока освободится маленькая комнатка перед туалетом.
Когда все вышли, Алекса тронула Кару за плечо и спросила:
– Ты в порядке?
Кара тяжело вздохнула, покачивая головой. Она не была в порядке, совсем не была.
– Я не могу об этом говорить, меня всю трясет. Поэтому давай лучше о тебе. Что это были за танцы сегодня?
У Алексы покраснели щеки, она вздрогнула и отвела взгляд.
– Я не знаю.
– Ты не знаешь? – спросила Кара с недоверием. – Это же ты! И какой-то незнакомец. Ваши тела были очень близко друг к другу, понимаешь?
Алекса взглянула в зеркало и вытерла пятнышко подводки, оказавшееся у нее под глазом.
– Это всего лишь флирт.
Она прикусила нижнюю губу, стараясь не смотреть Каре в глаза, потому что обе знали: это выглядело чем-то большим.
– Тебе нравится этот парень? Я имею в виду, по-настоящему нравится?
Алекса покачала головой:
– Я его не знаю. Но он очень сексуальный. – Она снова пожала плечами.
– Я это понимаю, но зачем ты вводишь его в заблуждение? Многие парни этого не любят, – многозначительно сказала Кара.
– Я одинока, понимаешь? – Алекса схватилась за барную стойку рукой, костяшки ее пальцев побелели. – Он милый. Заботливый. Когда в последний раз я делала что-то исключительно для себя?
Кара положила руку на руку своей подруги. Она не могла вспомнить, когда видела доктора Алексу Коллинз такой трогательной и уязвимой, и Каре было больно за нее.
– Я тебя понимаю. Но он чужак здесь, и я не могу перестать волноваться.
Обычно сияющие глаза Алексы потухли.
– Я знаю, но у меня никогда нет времени на отношения. Вся моя жизнь – это работа и возвращение домой в пустую постель. Я не могу больше продолжать жить так. Я не знаю, нужна ли мне помощь, или я просто очень измучена, или все вместе.
Кара вздохнула, чувствуя боль своей подруги. Она твердо взглянула на нее и сказала:
– Сейчас самое время что-то менять в твоей жизни.
Плечи Алексы поникли.
– Ты права. Нужно что-то делать. – Она хлюпнула носом и потянулась за бумажным платком, чтобы вытереть свои запачканные тушью глаза. – Мне просто нужно время подумать.
Кара кивнула.
– Весьма разумно. – Она поцеловала подругу в щеку. – Ты в порядке?
– Да. Правда, чувствую себя жалкой.
– С тобой все нормально. Если кто тут и жалкий, то это я.
Кара посмотрела в зеркало и состроила гримасу.
Алекса погладила ее по голове.
– Ты поступила правильно. Ты постояла за себя, и я горжусь тобой.
– Спасибо.
Кара не могла испытывать гордость. Несмотря на то что она отвергла Майка, ее все еще ужасно тянуло к нему. Не то чтобы она собиралась сейчас ему сдаваться, но ненавидела ту слабость, которую эти чувства в ней пробуждали.
– Ты готова вернуться? – спросила Алекса.
Кара выпрямилась.
– Нет, но я не собираюсь позволить ему заставить меня сбежать. – Она изучила свое отражение в зеркале и вздохнула. – Но сначала мне бы не помешало немного блеска для губ.
– Бронежилет. Мне это нравится, – сказала Алекса с улыбкой.
– Да, но я оставила свою сумочку в машине. Я сбегаю забрать ее и вернусь через пару минут. Встретимся снаружи, у бара.
– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спросила Алекса.
– Нет, зачем нам обоим мерзнуть?
Они припарковали машины на заднем дворе и оставили там свои пальто, чтобы за них не нужно было волноваться, пока они в баре.
Неожиданно в дамскую комнату буквально ввалилась группа девушек, хохоча и громко болтая.
Кара и Алекса направились к двери.
– Я буду через пару минут, – сказала Кара и пошла к выходу.
Пронизывающий ледяной воздух коснулся кожи, и холод сразу же пробрал ее до костей. И все же она радовалась этой передышке, так как была не готова снова встретиться с Майком так скоро. Дрожа, она побежала вдоль кирпичной стены за баром к машине, которая была в нескольких сотнях метров, когда кто-то схватил ее за шею.
– Какого черта?!
Кара пыталась повернуться, но чье-то огромное тело и внезапность нападения не оставили ей возможности использовать хоть какие-то средства самозащиты, кроме одного, – она очень громко закричала, но сильная рука вскоре заставила ее замолчать.
– Заткнись, сучка, – прошептал хрипловатый баритон ей на ухо.
Кара узнала этот голос. Боб Франконе. Бывший Даниэлы. Черт! До того как она сумела что-то предпринять, Боб прижал ее спиной к себе, его огромная мускулистая сильная рука обвилась вокруг шеи. Чем сильнее она вырывалась, тем сильнее он сжимал ее.
Кара закашлялась.
Она была готова вцепиться своими длинными ногтями ему в руку, но толстая куртка надежно защищала его. А ее пистолет был в кобуре на лодыжке, вне зоны досягаемости.
– Ты убедила мою женщину бросить меня, – рявкнул Боб. И хотя Кара не могла видеть его лица, она была убеждена, что оно красное от гнева.
Он еще сильнее сжал ее шею, и Кара отчаянно дернула его за руку.
– Я не могу дышать.
Она не знала, сказала ли она это вслух или эти слова были только в ее голове. Из-за недостатка кислорода перед глазами плыли белые пятна.
Он слегка ослабил хватку, но боль осталась, она была мучительной, и Кара с трудом прокашлялась.
– Ты что, ненормальный, нападать на полицейского? – спросила она.
– Ты убедила ее бросить меня. Дважды! Ты разрушила мою жизнь, и теперь ты за это ответишь, – пообещал он.
Сосредоточившись на том, чтобы вдохнуть побольше воздуха, Кара думала, как бы ей добраться до пистолета.
– Поняла? Ты слышишь меня?
Она не отвечала. Не могла.
Он швырнул ее к стене, схватив руками за горло.
Боже, неужели мужчина не может найти другого способа подчинить женщину?
– Чего ты хочешь?
И снова Кара не была уверена в том, что произнесла это вслух.
Он не давал ей дышать, и у нее в голове зазвенело.
Боб был очень близко, и она чувствовала запах сигарет, исходивший у него изо рта.
– Ты скажешь Даниэле, чтобы она вернулась домой. – Он проговаривал четко и громко каждое слово, как будто она была идиоткой. – Поняла?
Он слегка ослабил хватку, чтобы она могла ответить.
– И когда я должна сделать это? Когда она будет рассматривать синяки у меня на шее? – с трудом спросила Кара сиплым голосом.
Боб хлестко ударил ее по лицу, и она часто-часто заморгала, потому что перед глазами все поплыло, голова сильно закружилась. У нее было совсем немного времени, чтобы избавиться от его захвата, прежде чем она потеряет сознание.
В последней отчаянной попытке она пнула его коленкой в пах.
– Ах ты, сучка! – закричал он, отпустил ее и, скорчившись, схватился за свое мужское достоинство.
Кара упала, ударившись головой о тротуар.
– Какого черта? Что здесь происходит? – услышала она над собой голос Майка.
Осторожные руки приподняли ее голову.
– Кара?
Голос Майка звучал сипло и ужасно испуганно.
Она хотела успокоить и подбодрить его, но едва могла дышать, перед глазами мелькали яркие точки и пятна.
– Кара?
На этот раз это был голос Алексы. Кара почувствовала на своем лице нежные руки. Подруга пыталась открыть ей веки.
Послышалось завывание сирены.
«Я ранена», – пронеслось в голове Кары. Она коснулась своей шеи, и в тот же момент все вокруг нее потемнело.
