Глава 11
В 1979 году Canon AE-1 был фотоаппаратом, который хотел бы иметь каждый. Мой клиент по имени Боб протянул его мне вместе с набором аксессуаров, которые не уместились у меня в руках. Он весил раз в пять больше, чем мой «Инстаматик», а числа, которыми был испещрен объектив, казались мне секретным кодом..
— Я не могу его принять, — сказала я.
Еще несколько минут назад Боб сидел рядом со мной в ванной, пока я принимала душ, и мы болтали. Когда я закрыла глаза, чтобы смыть шампунь, в комнате стало тихо. Я открыла глаза и обнаружила, что Боб исчез. Я намотала на голову полотенце, надела халат и вышла из ванной.
— Боб? — позвала я.
Он появился из-за угла с фотоаппаратом в руках.
— Это слишком щедро, — сказала я.
Боб смахнул слезы.
— Я правда хочу, чтобы он был у тебя. Ты изменила мою жизнь, Шерил, и я хочу отблагодарить тебя. Пожалуйста, позволь мне это сделать.
Я знаю, почему он подарил мне фотоаппарат. На одном из наших первых занятий Боб рассказал, что любит фотографировать и оборудовал в чулане своего дома комнату для проявки. Я посетовала, как много прекрасных моментов в жизни моих детей я не смогла запечатлеть, потому что у меня не было хорошего фотоаппарата под рукой или я не умела пользоваться тем, что был..
— Боб, это очень приятно, правда, но я даже не представляю, как он работает.
— Я тебя научу, — тихо ответил он. — Я могу приехать как-нибудь в твой выходной и показать. Это несложно. Мы сходим в парк, поснимаем на улице.
— Ну ладно, можно. Приезжай, — ответила я.
Вот так я назначила свидание с одним из моих клиентов. Это был последний из восьми сеансов, и в течение нескольких недель наша привязанность развивалась одновременно с рабочим процессом.
Боб приходил ко мне после работы и почти всегда оказывался последним клиентом за день. Мы начинали около четырех, и после сеанса он обычно оставался, мы разговаривали, пока я принимала душ и красилась в ванной моего офиса. Потом он провожал меня до машины.
Когда Боб впервые пришел ко мне, ему было тридцать лет, на четыре года меньше, чем мне. У него было открытое лицо и волнистые волосы до плеч. В нем была грубоватая привлекательность. Возможно, из-за задумчивого выражения его глаз или по тому, как он заколебался, прежде чем войти, я в первую очередь подумала, что он, должно быть, чувствителен..
Когда на первом сеансе я поняла, что Боб нервничает, то завела разговор на какую-то отвлеченную тему. Мы говорили, и я видела, что его тревога уходит. Плечи опустились, спина, которую он держал прямо, как бильярдный кий, расслабилась настолько, что он позволил себе откинуться на спинку кресла. Я попросила его немного рассказать о своем сексуальном опыте..
Застенчивость, которая бросилась мне в глаза, преследовала его всю сознательную жизнь. Отчасти поэтому в школе у него не было девушки. Второй причиной были отметины от угревой сыпи на лице, и это провоцировало еще большее смущение. Иногда ему казалось, что он единственный мальчик в школе, который боится знакомиться с девочками.
Ему многие из них казались привлекательными, и несколько раз он вынужден был с тоской наблюдать, как один из его друзей становился бойфрендом девушки, которая ему нравилась..
В конце 1968 года, когда Бобу исполнилось двадцать, его забрали в армию и год спустя отправили во Вьетнам. Он был приписан к 101-й воздушно-десантной дивизии как специалист по сборке парашютов. В октябре 1970 года ему дали отпуск, и он поехал в Бангкок, где проституция была легализована и контролировалась государством.
Всю дорогу до Таиланда он провел в компании шумных похотливых молодых солдат. Боб сидел, тихо радуясь, что скоро он сможет сделать то, что давно уже стоило сделать, — лишиться девственности. Его попеременно охватывали недобрые предчувствия, радостное предвкушение, головокружительный восторг перед предстоящим обрядом инициации..
По приезде в Бангкок он поселился в отеле, распаковал вещи и сразу же отправился в сумрак душной азиатской ночи. Он взял такси, и водитель отвез его по проторенному пути в один из «массажных кабинетов». Он открыл дверь убогого домика, и его провели по тускло освещенному коридору в просторную комнату, где собралась толпа защитников родины.
С широкими ухмылками на лицах они разглядывали через зеркальное стекло едва одетых женщин, расположившихся на обитых плюшем скамьях. Женщины читали или разговаривали друг с другом, и на каждой был номер. «Пятнадцать, двадцать, восемь, семнадцать…» — солдаты делали выбор, громко выкрикивая цифру. Все это казалось ему чудовищным и странным и ранило его чувствительную душу, взращенную в ценностях американского среднего класса.
Когда подошла его очередь, Боб тихо назвал номер симпатичной девушки, которая выглядела достаточно зрелой, и заплатил за нее двадцать пять долларов за сутки..
Он поймал такси и отвез девушку в отель. Ее звали Чам Ни Ин. Когда они поднялись к нему в комнату, она начала раздеваться медленными уверенными движениями, а он пытался заполнить неловкую паузу светской беседой. Он тоже разделся, и они легли в постель. Чам Ни Ин была красива экзотической красотой. Всю дорогу он представлял, как займется с ней любовью.
Они целовались — сначала мягко, потом страстно, языком исследуя рот друг друга. Он взял ладонями ее маленькую грудь, потом пробежал пальцами по гладкой спине, животу, пока не добрался до вульвы. Он коснулся ее клитора, она обвила своими длинными пальцами его пенис, который, как в смятении обнаружил Боб, спал крепким сном.
Что происходит. У него не было проблем с эрекцией, он мастурбировал, как любой здоровый двадцатилетний мужчина. Почему же сейчас, рядом с обнаженной женщиной, которая уже готова приступить, его пенис по-прежнему слаб?.
Он достал англо-тайский разговорник и яростно начал его листать. Он хотел сказать Чам Ни Ин, что ему нужно дать пару минут. Он кое-как выговорил несколько слов своей озадаченной даме. Он понимал, что, наверное, это выглядело довольно забавно, но тогда ему было не до смеха, он был смущен и унижен. Он снова обвил руками Чам Ни Ин и попытался еще несколько раз, но каждая попытка заканчивалась провалом..
Оказалось, что Чам Ни Ин немного говорит по-английски. Боб выяснил это, когда они проговорили большую часть ночи. Ей было двадцать пять лет, она осталась одна с восьмилетней дочкой, когда ушла от мужа, который ее бил. Теперь она вынуждена была содержать себя, дочь и всю остальную семью, зарабатывая единственно возможным для нее способом.
Боб начал чувствовать искреннюю симпатию к ней..
То, что он так и не смог лишиться девственности, было неприятно, но он постарался не терять надежды. В конце концов, он находился в незнакомой стране с совершенно чуждой культурой и языком. Он был с проституткой, которой его неудача, скорее всего, только доставила облегчение. Он передохнет и попробует еще раз..
Следующим вечером Боб вернулся в публичный дом. Он снова встретил там группу солдат, некоторые из которых были ему уже знакомы, но, в отличие от них, он пришел не за другой женщиной. Он заплатил за целую неделю и уехал с Чам Ни Ин. Ему нравилось гулять с ней, она показывала ему полный загадок город.
Они были в Королевском дворце, Храме лежащего Будды, занимались серфингом на великолепных пляжах. Каждую ночь, когда они возвращались в отель, он безуспешно пытался добиться эрекции и заняться с ней сексом. Неделя подошла к концу, и он вернулся во Вьетнам девственником.
— Мне всегда хотелось узнать, что стало с Чам Ни Ин, — сказал Боб.
— Ты пытался найти еще кого-то, прежде чем вернулся домой?
— Нет, я был слишком напуган. Я еще раз ездил в отпуск, в Австралию, но на этот раз старался держаться от проституток подальше, наверное, единственный из всей нашей компании.
Через два года, когда были выполнены все обязательства перед дядюшкой Сэмом, он со ста пятьюдесятью другими шумно выражающими свой восторг солдатами летел домой — в большой мир. За четырнадцать часов полета ему было о чем подумать.
— Я решил начать все с чистого листа, забыть о Бангкоке и постараться найти женщину, которую смогу полюбить. Я надеялся, что секс приложится. Мне казалось, что нужно только влюбиться, чтобы все заработало как следует. Нужно расслабиться, и все произойдет само собой.
Он вернулся из Вьетнама повзрослевшим, уверенным в себе. Он показал себя в трудных ситуациях и надеялся, что сможет справиться и с личной жизнью. Все вокруг встречались с кем-то. «Если они смогли, смогу и я», — говорил он себе. Ему было всего лишь двадцать три. Наверное, многие из его друзей начали раньше, но он был все еще достаточно молод, и в его девственности не было ничего необычного..
Боб и Джейн познакомились на работе. У нее была точеная фигура и миловидное лицо, обрамленное черными кудрявыми волосами. Она была тихой и приветливой и сразу ему понравилась. Несколько дней неловкого флирта — и Бобу удалось найти подходящий момент, чтобы сказать, что у него есть два билета на комика Джорда Карлина, и спросить, не хочет ли она пойти с ним.
С удивлением и радостью он обнаружил, что его чувства взаимны..
— Я был на седьмом небе от счастья. Я наконец узнал на практике, что такое восторг первой любви, — сказал он.
Тем летом Джейн уволилась и отправилась работать на небольшой курорт рядом с парком Йосемити. Она просила Боба приехать навестить ее как можно скорее. Две недели спустя он уже ехал по 120-му шоссе, предвкушая долгий уикенд с Джейн. Он еще никогда в жизни не был так счастлив.
Они с Джейн ходили по пустынным горам Высокой Сьерры. По ночам они забирались в его фургон и предавались страстным приятным играм. Они удовлетворяли друг друга языком и руками, но когда пришло время секса, что-то пошло не так. Его снова охватил ужас. Он опять не мог достичь эрекции. Милая Джейн пыталась его утешить.
Она уверяла, что это случайность и скоро им удастся заняться сексом, который будет так же хорош, как и прелюдия..
— Мне хотелось ей верить, но в тот момент я был в отчаянии. Я больше не мог свалить все на незнакомую обстановку, — говорил Боб.
Он еще несколько раз пробовал заняться сексом с Джейн, но все шло по отработанной схеме: чувство близости росло вместе с возбуждением, но вскоре его охватывала паника, скованность и воспоминания о предыдущих неудачных попытках, в итоге ничего не получалось. Какой бы привлекательной ни казалась ему Джейн, как бы он ни стремился к близости с ней, ему не удавалось достичь эрекции..
— Я старался убедить Джейн, что дело не в ней, но она, по-моему, все равно думала, что просто не нравится мне.
Джейн не знала, что делать в такой ситуации, она никогда раньше с этим не сталкивалась. После нескольких неудачных уикендов в Йосемити она потеряла интерес и начала его избегать. На письма больше не приходило ответа.
Боб был совершенно уничтожен и погрузился в депрессию, которая длилась несколько лет. Он винил во всем себя. Он был глубоко одинок и не видел выхода. Он казался себе своим собственным тюремщиком, у которого нет ключа.
— Ты обращался к специалистам во время депрессии? — спросила я.
— Я несколько месяцев ходил к психотерапевту, но это не помогло. Но на последнем сеансе он дал мне телефон института половой сферы в Калифорнийском университете. Он сказал, что они могут направить меня к психотерапевтам, которые работают с суррогатными партнерами. Это было пять лет назад. Все это время я не мог заставить себя позвонить им..
— Почему же ты в конце концов решился?
— Я знаю, что мне нужно что-то менять. Я не могу больше так жить. Я устал от одиночества, от презрения к самому себе. Мне уже нечего терять.
Случай Боба — хрестоматийный, это страх публичных выступлений. Он не мог выйти из порочного круга и признавал это. Моя работа заключалась в том, чтобы разорвать круг.
За время нашей совместной работы мы выполняли необходимые упражнения. Очень важным был тактильный контакт, потому что он перестал сосредотачиваться только на своем пенисе и научился воспринимать реакции всего тела. Я хотела помочь ему испытывать удовольствие от тактильных ощущений и подчинять пенис собственным желаниям.
Упражнение с гениталиями продемонстрировало, как легко он реагирует на прикосновения и как много у него чувствительных точек. Я прививала ему навыки общения и показывала тактильные приемы..
Постепенно Боб преодолел свой «страх сцены» и научился достигать и поддерживать эрекцию. На шестом сеансе мы с Бобом занимались сексом, и он наконец лишился девственности. Это был огромный шаг вперед, но оставалась небольшая проблема — задержанная эякуляция. С этим часто сталкиваются мужчины, страдающие от застенчивости.
Боб не мог кончить, находясь внутри меня или когда я стимулировала его руками или ртом. Он мог довести себя до оргазма только мастурбируя после того, как кончала я..
Во время последнего занятия я попросила Боба вернуться к упражнениям. Я сказала ему — и я не лукавила — что, как мне кажется, со временем он сможет достигать эякуляции во время полового акта. Потом я отправилась в ванную принять душ, и он пошел за мной. Боб позвонил мне на следующий день и сказал, что заберет меня в среду, чтобы с фотоаппаратом отправиться на пикник в ботанический сад Калифорнийского университета.
Боб уже не был моим клиентом, и мне легче было дать себе разрешение на свидание с ним. Во время наших занятий сложно было сочетать рабочий процесс с тем, который разворачивался на личностном уровне..
Как и психотерапевты, суррогатные партнеры должны избегать проявления личной привязанности к клиенту. Но я не могла отрицать, что между мной и Бобом установилась прочная связь. Он был скромным, умным, глубоким. Я могла говорить с ним так, как говорила с Майклом, но на этот раз мне не приходилось бороться с его самомнением или собственным непреходящим страхом, что меня ему недостаточно.
Я не видела, кому могут помешать наши отношения..
Когда наступила среда, я с фотоаппаратом в сумке уже дожидалась Боба. Майкл, редко бравшийся за постоянную работу, лежал на диване с книгой и, когда Боб позвонил в дверь, пошел открывать. Я вышла из спальни и увидела, что они беседуют.
— Прекрасный день для ботанического сада, — сказал Майкл.
— Да, мне кажется, нам удастся сделать пару удачных кадров. Хорошее освещение.
— Вижу, вы уже познакомились, — произнесла я.
— Ну, вам пора, — сказал Майкл и протянул руку Бобу.
В одном из разговоров, которые мы вели после наших занятий, я рассказала Бобу про наш «открытый брак» и добавила, что недавно рассталась со своим последним любовником. Учитывая специфику моей работы, он, наверное, подозревал, что я вряд ли веду жизнь образцовой домохозяйки, но чем больше я узнавала Боба, тем больше я хотела, чтобы он знал о нашем с Майклом соглашении.
Если нашим отношениям суждено было перерасти в роман, он должен был знать, что не сможет стать единственным мужчиной в моей жизни — по крайней мере, в обозримом будущем. Я еще не готова была признаться в этом самой себе, но жизнь отдельно от Майкла уже представлялась мне если не желанной, то возможной..
Реакция Боба соответствовала моим ожиданиям. Ему было любопытно, он был свободен от всякого предубеждения и готов был это принять. У него была подкупающая черта — он был откровенен, даже наивен, но при этом мудр. Отчасти я полюбила его именно за это.
Это было интересно — одновременно жить с Майклом и встречаться с Бобом. Мне всегда нравились крупные мужчины, Майкл был из таких. Боб, напротив, более компактный и жилистый. Характер у них тоже был совершенно разный. Майкл всегда был уверен в своей правоте, он любил жизнь и хотел, чтобы она поставляла ему удовольствия на его условиях.
Он не мог не высказать своего мнения по любому вопросу. «Господи, Майкл, ты же не Нагорную проповедь читаешь!» — думала иногда я, глядя, как он разглагольствует обо всем на свете. Он, несомненно, был умен, но иногда, увлекшись собой, превращался в напыщенного педанта, и некоторых это раздражало. Боб был не так уверен в себе, и в компании ему было неуютно, но он лучше чувствовал собеседника.
В нем была открытость и честность — то, чего так недоставало Майклу. В общении с ним участвовали двое. В физическом смысле мы подходили друг другу идеально. Секс был приятнее и нежнее, чем с кем бы то ни было, даже с Майклом. Проблема задержанной эякуляции сохранялась, но его страхи остались, без сомнения, в прошлом.
Мы оба надеялись, что рано или поздно он сможет достичь оргазма, находясь во мне. Для Боба это было особенно важно, потому что ему казалось, что это последнее препятствие, которое нужно преодолеть на пути к близости, о которой он мечтал всю свою сознательную жизнь..
Мы с Бобом ехали по холмам Беркли, и воздух летнего дня становился теплее. Боб оставил машину прямо возле ворот, и мы надели на себя ремни фотоаппаратов. Мы направились по основной дорожке, по обеим сторонам которой расстилался ковер красных рододендронов, желтых анютиных глазок и белых пионов, усеянных алыми крапинками.
День был ясный, и даже такой неопытный фотограф, как я, чувствовал, что краски вокруг соперничают за его внимание..
Для человека, который не знал даже основных функций в фотоаппарате, я довольно быстро начала разбираться в основных понятиях и терминах — скорость затвора, апертура, длина выдержки и глубина резкости. Боб испытывал видимое удовольствие от нашей прогулки, и я была благодарна за нежность и терпение, с которыми он снимал для меня покров тайны с моего нового фотоаппарата..
Из всех пробных кадров, которые я сделала в тот день, у меня есть два любимых: на одном из них Боб ходит на руках по узкой тропинке, на другом — стоит, улыбаясь мне, на мосту. Первый демонстрирует его жизнерадостность, второй — доброту.
Тогда я этого не понимала, но я уже вступила в новую фазу своей жизни, находясь одновременно по обе стороны стены, разделяющей два совершенно разных мира. Эти отношения посеяли в моей душе сомнения, раскрыли перспективу новых удивительных ощущений. Я как будто мчалась с горы, не в силах разобраться в противоречивых эмоциях: мне нравилось проводить время с Бобом, и я все еще хотела сохранить наш с Майклом брак..
Мы с Бобом привыкли встречаться раз в неделю. Мы ходили в театр, кино, музеи. Было несколько дополнительных уроков фотографии и долгие прогулки. Нам всегда было весело, но, я думаю, больше всего мне нравилось просто проводить с ним время, заниматься любовью, разговаривать. Иногда Боб смотрел на меня с такой страстной привязанностью в глазах, что мне хотелось плакать.
Может быть, любовь все-таки проще и приятнее, чем я себе это представляла..
У Боба был абонемент в нескольких театрах Сан-Франциско, и через пять месяцев после нашего первого свидания мы собирались пойти на пьесу «Она любит меня» — романтический мюзикл об отношениях двух коллег, которые не выносят друг друга, но влюбляются, обмениваясь анонимными письмами. Поздним утром в прохладный декабрьский день, когда мы должны были смотреть пьесу, я приехала к Бобу домой.
Мы провели день в безделье, предаваясь любви и долгим разговорам..
Мы увлеклись, и то, что пьеса начнется уже через полтора часа, стало полной неожиданностью. Часы прошли незаметно, мы потеряли голову, занимаясь великолепным страстным сексом, от которого я получила бессчетное число оргазмов. Мы хотели поужинать перед спектаклем, но Боб не хотел останавливаться. Нам нужно было принять душ и одеться, а ужин можно было отложить..
Я ожидала чего-то восхитительного, но было все еще лучше — в тот день мы достигли вершины. Мы не могли разомкнуть бурных объятий, с ног до головы покрылись потом и наконец кончили одновременно. Впервые Бобу удалось кончить во время полового акта. Превращение совершилось. Боб преодолел не только проблему с эрекцией, но и справился с задержанной эякуляцией..
Его первый оргазм внутри партнера произошел, как и у тысячи других мужчин, неожиданно для него, когда он был свободен от беспокойства и тревоги и был с человеком, которого любил и которому доверял.
Держась за руки и обмениваясь нежными взглядами, мы смотрели в тот вечер пьесу, герои которой, Георг и Амалия, неожиданно для себя влюбились друг в друга. Музыка была прекрасной, диалоги остроумными, а игра актеров замечательной. Начинать отношения с бывшим клиентом было рискованным шагом, но наши пути пересеклись в нужный момент, и риск оправдал себя полностью..
