Подготовка кадров

– Ура! Ура! Ура! – Я кладу трубку на базу и, вне себя от счастья, оформляю бронь. У нас в отеле вновь состоится моя любимая торговая выставка.

«Мегасоблазн». Само ее название – уже праздник.

На целых три дня представители всех секс-шопов и эротических бутиков, от грязных лавочек с неосвещенными витринами до нового поколения феминистских эросалонов, соберутся в «Люкс-Нуаре» с чемоданами, полными трусиков с прорезью, ошейников и наручников, зажимов и кнутов, поводков и перьев. На прошлых выставках я уже набрала много чудесного – по чудесным ценам. Лубрикант с ароматом, поразительно напоминающим «Олд спайс», кожаные наручники на медной цепи, расшитый бусинами корсет без чаш, вибратор в виде зеркального отражения буквы S, атласная повязка на глаза… Перечислять могу бесконечно.

В этом году я специально отложила деньги, чтобы побаловать себя самым лучшим. Как выбрать из огромного многообразия? Так же как при обычном шопинге – попробую или примерю, а потом куплю.

Шум выставочного зала слышен даже здесь, за стойкой администратора. Выставка началась час назад, и меня здорово развлекает поток колоритных личностей, безостановочно текущий по фойе. Умащенные блеском модели в леопардовых бикини шествуют к столику у двери в зал и разбирают бэджи, за ними достойнейший любитель порнографии и стрип-клубов и пухлая девица, с ног до головы затянутая в черный винил.

Из своего кабинета выплывает Чейз.

– Можешь сходить на выставку, Софи, – объявляет он, глядя через фойе. – Смотри, чтобы тебя не купили.

Я расплываюсь в улыбке до ушей.

– Не волнуйтесь, я нашим гостям не по карману.

Слабейшее подобие полуулыбки – невероятная щедрость со стороны Чейза. К выставочному залу я лечу как на крыльях.

– Имя? – строго спрашивает дежурный с пюпитром.

– Софи Мартин. – Я заглядываю в список участников. – Вот она я, модель бутика «Сладкий грех».

– Да, верно. – Дежурный прикалывает мне бэдж, выдает план выставки и пропускает.

У «Сладкого греха» выгодное угловое место, под стать подчеркнутой роскоши бутика. Павильон завешан минималистическими викторианскими занавесками, которые при ближайшем рассмотрении оказываются фотоснимками из древних порножурналов вроде «Жемчужины». Стоят манекены в басках и корсетах, на полках выстроились эротические игрушки из хрусталя, нефрита и обсидиана, которые запросто сойдут за украшения.

Я рассматриваю стеклянные пенисы, когда из глубины павильона выплывает Лура в винтажной амазонке и шляпке с вуалью.

– Софи! – восклицает она надтреснутым голосом, выдающим пристрастие к ароматизированным сигаретам в изящном мундштуке. Лура целует меня в обе щеки, отступает на пару шагов и, судя по взгляду черных глаз, прикидывает, как лучше поставить меня на витрине.

– Милая, ты неизменно обворожительна! – с пафосом заявляет она.

– Я в восторге от ваших новинок, – говорю я. – Купить хочется почти все.

– Да, в этом году у нас чудесные новые дизайнеры. Софи, тебя ждет сюрприз, но это потом, а сейчас я, кажется, придумала, во что тебя нарядить. Пойдем, я все приготовлю.

На импровизированном складе, вдали от любопытных глаз, перед которыми я скоро предстану, высится целая гора оборок, кружев и лент. Лура перебирает их, сочиняет мне наряд и на ходу объясняет, каким его видит.

– Сделаю из тебя подарок, упакованный и перевязанный ленточкой. На три я назначила начало аукциона. Предложивший наибольшую сумму в каждом из раундов снимет с тебя один слой «упаковки» и будет приглашен на закрытый показ наших новых моделей. Надеюсь на хорошую торговлю и приличную выручку. Знаю, Софи, ты не скромница, но ты как, сумеешь мне помочь?

– Думаете, «подарок» соберет толпу? – спрашиваю я. Интимное шоу для сотен чужаков с горящими глазами? Похоже на мой номер в пип-шоу, только цивильнее, безопаснее и классом повыше.

– Очень надеюсь, – холодно улыбается Лура. – Софи, ты до сих пор одета? Раздевайся, милая.

Вскоре юбка, блузка и заурядное белье аккуратной стопкой лежат в кресле, а я нагая стою перед черноглазой специалисткой по соблазну и искушению. Лура проводит темно-бордовым ногтем мне по ребрам, обхватывает ладонями грудь, проверяет качество депиляции и, поддавшись исследовательскому порыву, даже ягодицы раздвигает.

– Софи, ты всегда такая холеная, – хвалит она, разворачивает меня лицом к себе и, взяв баночку мази с восхитительным ароматом, щедро мажет мне каждый дюйм тела, пока оно не сияет, как жемчужина, все, до последней впадинки и складочки. Даже за ушами и под коленями блестит! Меня сажают в кресло, ноги врозь, чтобы подрумянить соски и половые губы. Потом те же жирные румяна наносятся мне на губы и щеки, и макияж шлюхи почти готов. Поворачиваясь к Луре, я жду ее вердикт.

– Была бы ты моей! – вздыхает она.

Через двадцать минут я стою на маленькой сцене перед «Сладким грехом» в просвечивающем черном платье до пола и в туфлях на высоком каблуке. Лура на весь зал объявляет о скором начале аукциона, и гости стекаются к павильону ручейками, которые быстро превращаются в море. Целое море лиц, заинтересованных, поднятых кверху, бородатых, накрашенных, в обрамлении розовых или осветленных волос… Объединяют их горящие, устремленные на меня глаза. Я замечают знакомого, Нила, главного байера сети «Дезире». Не слишком люблю эти магазины – роскоши маловато, но Нил регулярно подкидывает мне бесплатные демонстрационные образцы в обмен на… бесплатную их демонстрацию.

Нил подмигивает, и я отвечаю тем же, насколько позволяет толстенный слой макияжа. Тут вперед выступает Лура и щелкает своим винтажным стеком, призывая гостей к порядку.

– Леди и джентльмены! Добро пожаловать в «Сладкий грех»! – начинает она, рассказывает о рыночной нише, которую занимает компания, о ее высокой репутации среди профессионалов, а потом объясняет, как будет проходить аукцион. В глазах гостей тотчас вспыхивает жадный интерес, языки облизывают пересохшие губы. Мужчины поправляют воротники, женщины хмуро смотрят на планы выставки. Кое-кто похотливо улыбается, кое-кто тянется к подолу моего платья.

Я кружусь, соблазняя тем, что таится под платьем, и начинаются торги. Сперва все хаотично, гости немного озадачены планом Луры, потом в игру вступает Нил и еще один мужчина. Выигрывает Нил, подходит ко мне и развязывает бант у меня на поясе. Лента с шорохом падает к моим ногам в туфлях на шпильке.

Гости охают: под платьем у меня корсет, расшитый нефритовыми бусинами, и коротенькая оборчатая юбочка, из-под которой маняще просвечивают трусы. Чуть ниже пояс, к нему пристегнуты тончайшие шелковые чулки. До самых локтей поднимаются краги из мягкой черной кожи, на отворотах выделанные под кружево. На запястьях по серебряному кольцу – изящное приглашение к БДСМ. На шее воротник из кружевной кожи в комплект к перчаткам.

Нил свистит от восхищения и усаживается у самой сцены – в ряд победителей, как называет его Лура. Он первый зритель закрытого показа с моим участием.

Дальше торги идут веселее. Следующий победитель снимает с меня юбочку, оставив в трусиках с экстравагантным бантом на попе. Мои бедра обнажены, и Лура велит поставить ногу на табурет-стремянку, чтобы любопытные могли заглянуть мне между ног, где под черной сеткой просматриваются половые губы. Очередной победитель – девушка, высокая, явно модель. Она с упоением срывает с меня корсет, под которым корбей со стразами на сосках. Завороженная округлостью моих полушарий, модель тянется к ним, но Лура шлепает ее по ладони.

– Смотреть смотри, а руками не трогай, – шипит она. Впрочем, потом улыбается: – Пока нельзя.

Модель безропотно садится в ряд победителей.

Дальше торги идут буквально с бешеной скоростью и неистовством – гости машут купюрами и кричат, почти заглушая Лурин рассказ о белье.

С меня сняли бюстгальтер-корбей, значит, настала пора coup de grâce – я стягиваю трусики. Это последний лот, и я поворачиваюсь к гостям спиной, чтобы не видеть, кто выиграет. Я безропотно жду, когда на сцену поднимется некто и медленно, но решительно потянет за ленту, которая мягкими оборками драпируется вокруг моих ягодиц. Наконец бант развязан, трусики соскальзывают на пол. Теперь на мне лишь воротник, краги, чулки на поясе и туфли на шпильке. Все запретное на виду, а немногочисленная одежда лишь подчеркивает наготу.

– Нагнись, Софи! – велит Лура.

Я обнимаю себя за лодыжки, гости хлопают. Я вижу их вверх ногами, отчетливо вижу. Они приближаются к сцене, чтобы как следует рассмотреть мои разведенные ягодицы и вульву.

– Она мокрая? – спрашивает кто-то из мужчин. – Вам видно? Мокрая?

– Похоже на то. Черт, маловато денег взял! Ладно, шоу было что надо!

Я выпрямляю спину и поворачиваюсь лицом к зрителям. Мужчины кивают и ухмыляются, глядя на свежий результат бразильской депиляции. Девушки спорят, какая интимная стрижка лучше. Лура благодарит гостей за интерес к бутику и раздает каталоги. Для них программа закончилась. Пятерых победителей – четырех мужчин и девушку – ведут на импровизированный склад, в тот же закуток, где меня из администратора отеля превратили в живую игрушку для секса.

Лура усаживает меня в красное плюшевое кресло, а победителей – полукругом напротив.

– Хочу показать вам новые игрушки. Очень надеюсь, что мои счастливые победители поучаствуют в спектакле, – с улыбкой говорит Лура, ставит на низенький столик между мной и зрителями большую сумку и открывает ее. – Присмотритесь к игрушкам. Пусть каждый выберет себе одну. Когда все определятся, испробуете понравившуюся игрушку на Софи. Не стесняйтесь, делайте с Софи, что хотите. Во-первых, я плачу ей за послушание, во-вторых, после показа она выберет себе подарок. Следующий час Софи в вашем распоряжении – можно играть в любые игры с ее грудью, киской и попой.

Победители косятся на меня и с любопытством, и с откровенной похотью. Вспыхнув от гнева, я гляжу на кружевной пояс. Стыд понемногу превращается в обжигающее промежность желание.

– Касаться Софи можно исключительно нашими продуктами. Никакого лапанья! – предупреждает Лура, грозя костлявым пальцем. – У нас элитный бутик, а не бордель, а Софи здесь, чтобы демонстрировать новинки, а не вас обслуживать.

– Ну, это дело времени, – бормочет Нил, и я пронзаю его испепеляющим взглядом. Тот в ответ подмигивает, потом вместе с остальными склоняется над раскрытой сумкой. Победители смотрят то на игрушки, то на меня, словно гадая, как я на них отреагирую.

В сумке гладкие металлические трубки, кольца из полудрагоценных камней, акры силикона пастельных тонов, баночки и бутылочки, конский волос и шелк.

– Все выбрали? – спрашивает Лура. – Кто начнет?

Вперед выступает модель со стеклянным пузырьком в руках.

– Хочу это средство попробовать, – говорит она. – Я много хорошего о нем слышала.

– Пробуй, пожалуйста, – кивает Лура.

Модель широко улыбается, открывает пузырек, прикладывает крышку мне к вискам, потом зачерпывает блестящую пасту и наносит мне на соски. У пасты афродизиаковый эффект! Кожу щиплет, голова кружится, но, к счастью, недолго, пока кожа впитывает пасту. Я делаю глубокий вдох и замечаю, что соски потемнели до бордового цвета и буквально умоляют о ласке.

– Ну, как тебе? – спрашивает модель.

– Паста… Ощущения обостряет и пахнет восхитительно, – лепечу я.

Модель хватает меня за ногу, кладет ее на подлокотник кресла и проводит мне крышкой пузырька по большим половым губам, раз, другой, третий. Клитор быстро набухает и проступает из-под капюшончика. Победители не сводят с меня глаз – изогнули брови, взволнованно гладят подбородки. Думаю, в накладе Лура сегодня не останется, только мне не до прибыльности спектакля – возбуждение захлестывает с головой. Туда-сюда, туда-сюда – я трусь ягодицами о плюшевое кресло и накрываю ладонями соски, которые превратились в бусинки. Я и от таких ласк кончу! Сколько уже длится закрытый показ? Пять минут? Мы с Лурой на час договаривались.

– Софи, руки прочь от сосков! – строго говорит Лура. – Я не за онанизм тебе плачу!

Я со стоном впиваюсь в подлокотники и в отчаянии смотрю на вибраторы и фаллоимитаторы, которые выбрали мужчины. Как бы пригодилась любая из тех игрушек! Только Луре не до меня, она рекламирует новое снадобье.

– Представьте возможности этой пасты! Вотрете пару капель в кожу партнера, и он или она во власти невероятного возбуждения. Хотите – используйте в качестве стимулятора при обычном сексе, хотите – придумывайте игры со сладостными пытками. Свяжите партнера, и пусть томится неутолимым желанием. Или вотрите капельку в кожу партнера и ведите гулять туда, где людей побольше… Паста и для порки подойдет, откроет новую гамму чувств. Бурная фантазия наверняка поможет вам сочинить уйму собственных вариантов.

– По-моему, средство эффективное, – отмечает Нил. – Я бы согласился им пользоваться…

К моему вящему ужасу, он втягивает Луру в долгое содержательное обсуждение цен, наценок и так далее, в то время как моя распаленная киска в изнеможении трется о плюш.

– Нил, пожалуйста! – умоляюще зову я.

– Ладно, вернемся к беседе позднее, – усмехается он. – Сейчас моя очередь? По-моему, Софи нужно что-то посильнее пасты.

Я поднимаю ягодицы и раскрываюсь навстречу Нилу.

– Ей не терпится, – говорит незнакомый мужчина. – Вон, сочится от желания.

– Не сочится, а течет. В жизни такого не видел! Пасту куплю обязательно.

Нил склоняется надо мной и рассматривает мою набухшую вагину.

– Воткнуть тебе, а, Софи? Хочешь? – весело спрашивает он. Я зажмуриваюсь и киваю. – Увы, детка, я задумал другое. Повернись ко мне задом и нагнись пониже.

Нил машет штуковиной, которую я узнаю не сразу. Я разворачиваюсь, встаю коленями на плюшевое сиденье и снова слышу «рекламу от Луры».

– Леди и джентльмены, перед вами игрушка двойного назначения. Это флоггер, который можно использовать как затычку для ануса, но не только. Если Нил будет так добр и покажет нам…

Плетка из конского волоса жалит мне голую попу, однако несильно, это даже не наказание, не укус, а поцелуй. Желание то гаснет, то усиливается – горячая волна отбегает от клитора, разливается, потом течет обратно. Нил хлещет меня по ягодицам, по бедрам, чуть выше кружевного верха чулок. Я начинаю стонать, похотливо выпячивать попу навстречу флоггеру. Пусть на губки и клитор тоже попадет, может, зудеть перестанут. Не перестали.

– Да ей нравится! Смотрите, как попу выставляет, еще, мол, еще!

– Я и лупил бы ее еще! Булки алые, а ей мало!

– На губки гляньте, какие пухлые и блестящие.

– А клитор? Он же покоя ей не дает.

От копчика до бедер мое тело распалено и требует разрядки, а Нил прекращает хлестать. Пещерка мокрая, я отчаянно хочу, чтобы мне воткнули, но у Нила другие планы.

Холодный от лубриканта, его палец грубо тычет меня меж покрасневших ягодиц, готовя мое колечко к встрече с той же игрушкой, но в новом виде.

– Носить тебе флоггер в своей непослушной попке, – говорит Нил. – Наказание как раз для такой негодницы, как ты! – усмехается он. – Отличная игрушка. Пожалуй, куплю несколько штук. Только сначала закончу с тобой.

Закругленный конец плетки, холодный и скользкий от лубриканта, ввинчивается мне меж ягодиц. Вправо-влево, вправо-влево, однако при каждом обороте неумолимо вперед и вперед. Сморщенное колечко постепенно растягивается. Нил не торопится: воткнет – вытащит, потом еще, еще и еще. Я охаю, мое бедное колечко судорожно сжимается.

– Подойдите ближе! – зовет Нил других победителей. – Смотрите, сколько в нее влезет.

В какой-то миг мне до слез больно – в колечко входит самая толстая часть рукояти, растягивая его до предела. Нил поддерживает затычку, наблюдая, втяну я ее или вытолкну. Ему нужно, чтобы зрелищем насладились все присутствующие.

– Затычка чуть анус ей не рвет, – изумленно говорит модель.

– Да у нее попа натренированная.

– Еще как натренированная! – усмехается Лура.

Нил решает смилостивиться и втыкает плетку так, что меж ягодицами у меня торчит лишь плетеный хвост. Я журчу от наслаждения, жадно втягиваю флоггер в себя, выпархиваю из полубессознательной человеческой ипостаси, превращаясь в течную самку. Соблазнительно виляю бедрами: еще, еще!

Нил тянет за плетеный хвост, дергая меня назад.

– Эй, кобылка, оседлать тебя?

Плюшевое кресло раскладывается, и Лура опускает спинку. Нил разворачивает меня и помогает лечь. Ноги согнуты в коленях и разведены. Затычка из ануса не вылетит: она прижата сиденьем.

– У кого набор для БДСМ? – вежливо спрашивает Нил.

Вперед выступает незнакомый мужчина с длинными рыжеватыми баками и уймой жутких татуировок. На вид – сущий байкер. У него полный рот золотых зубов, а на запястьях кожаные браслеты и цепи. Байкер соединяет кольца у меня на крагах – получаются наручники – и прикрепляет их к кольцу на воротнике. Теперь волей-неволей приходится держать руки за головой. Байкер разворачивает мне локти в разные стороны, чтобы приподнялась грудь и любой мог ее коснуться. Мне и прикрыться нечем, разве что ногами… Нет, и ногами не получится. Сверкая зубами, байкер поднимает мне ноги и перехватывает колени мягкими кожаными ремешками. Длинная резиновая лента с карабинами по обоим концам продевается в кольцо на моем воротнике и пристегивается к ремешкам на коленях. В результате ноги широко разводятся, а колени нависают над грудью. Я как товар на витрине, совершенно беспомощная, растянутая, распятая, из попы торчит плетеный хвост.

– Скрывать нечего, да, Софи? – подначивает Лура, упиваясь моей беспомощностью. Она кружит у кресла и проводит мне кончиком стека то по соскам, то по животу, то по еще пылающим ягодицам. Раз-другой она хлещет меня по попе, я ерзаю, но сдвинуться не могу. – Как ощущения? Приятные?

Я вздыхаю.

– Софи, это значит «да»?

– Аххх…

Лура хлещет меня сильнее.

– Софи, либо ты отвечаешь, либо я снимаю путы. Тебе хорошо?

– Да, – выжимаю из себя я.

– Вот и славно. Милая, я не расслышала, как тебя зовут? – Лура обращается к модели, которая склонилась надо мной и смотрит во все глаза.

– Жаклин, – отвечает та.

– Жаклин, по-моему, действие нашей чудо-пасты понемногу слабеет. Не добавишь чуток?

Унизанные кольцами пальчики Жаклин снова открывают пузырек.

– Не-ет, не надо! – умоляю я. – Лучше пусть кто-нибудь…

Жаклин снова касается моих сосков, которые тотчас превращаются в тревожные кнопки, и буквально капельку пасты наносит на клитор.

Я стискиваю зубы, бьюсь так, что на путах кольца звенят. Анус тотчас сжимается, я трусь о затычку, чтобы хоть немного разрядиться… Куда там! На краю безумия я кручусь, верчусь и сквозь трескучее пламя похоти слышу голоса.

– Боже, ее надо заснять! Нил, у тебя телефон с камерой?

Я мучаюсь, в огне сгораю, а они технические прибамбасы обсуждают! Как тут с ума не сойти? Я хнычу, я прошу пощады, стараясь говорить четко и ясно, только щадить меня никто не желает.

– Бедная Софи! – причитает Лура, гладя меня по голове. – Бедная кобылка! Пастой намазали, оседлали, хвост вставили, а жеребца нет! Только посмотрите на ее дырку! Чем тебе помочь?

– Член! – выпаливаю я. – Мне нужен член. Пожалуйста, ну, пожалуйста, пусть меня оттрахают!

– Мы еще не все игрушки клиентам показали. Есть чудесный вибратор, который на вид как помада. Идеальный вариант для дамской сумочки.

Подходит другой мужчина и показывает миниатюрную трубочку. С моих губ срывается стон разочарования – трубочка слишком маленькая, в лучшем случае клитор потешит, а мне сейчас нужно куда больше.

Мужчина включает вибратор и водит им мне по половым губам, разбрызгивая соки. Вибрация слабая, это все равно, что тушить лесной пожар, писая на огонь.

– Нет, в меня, в меня! – жалуюсь я.

Мужчина галантно очерчивает вибратором мою норку, даже вводит его на небольшую глубину, но так пожарище не потушить.

– Хочешь кончить, да? – осведомляется мужчина. Он хорош собой и одет со вкусом. Я киваю, а он цокает языком и качает головой. – Хочешь кончить перед людьми, которые видели тебя связанной, выпоротой и с затычкой в анусе? Софи, у тебя вообще стыда нет? Я ведь могу звать тебя Софи?

Я прогибаюсь, чтобы засосать в себя вибратор и мужские пальцы.

– Зови, как хочешь, только трахни меня, и посильнее, – лепечу я.

– Я бы пальцы в тебя воткнул, – шепотом отвечает красавчик и вопросительно смотрит на Луру.

Та решительно качает головой.

– Нет!

– Да! – ору я.

– Софи, это мой показ, а не твой, – напоминает Лура. – Ладно, сейчас мы поможем твоему горю. Сэр! – она зовет последнего победителя, и тот подходит к креслу с фаллоимитатором, размер которого устраивает меня даже сейчас, когда в глазах потемнело от желания.

Фаллоимитатор необычный, он из хрусталя, который совершенно не искажает лицо мужчины. Его похоть сияет сквозь хрусталь, и я чувствую, что сейчас пожар во мне наконец потушат.

– До конца вводить? – тихо спрашивает четвертый победитель, дразня мою норку хрустальной трубкой. Холодная, но такая гладкая! Потрясение смешивается с радостью, я бьюсь в путах, хотя сама же умоляю продолжать.

Четвертый победитель кладет мне ладонь на живот, чтобы не дергалась, и плавно вводит хрустальный фаллос. Буквально крышу сносит, так стремительно нарастает напряжение.

Я слышу собственный лепет, хотя, что говорю, понятия не имею. Я будто сложилась в несколько раз, все мое существо теперь сосредоточено вокруг хрустального стержня. Затычка в анусе сузила вагину – фаллос заполняет мою норку до краев, приветствуя соседку за тонкой стенкой. Четвертый победитель позволяет мне привыкнуть к новым ощущениям, а публике – насладиться моим видом. Я нагая, связанная, оба отверстия заполнены до отказа.

– Пожалуйста! – хнычу я. Разрядка так близко и так далеко!

– У тебя есть просьба? – смеется четвертый победитель, надавливая на конец фаллоса, чтобы вогнать еще глубже.

– Трахни меня им, пожалуйста!

– Конечно, милая, как скажешь! – Четвертый победитель начинает играть фаллосом, то вертит его, то туда-сюда водит. Четкого ритма нет, поэтому мне труднее достичь желаемой разрядки, а направлять его я, фактически парализованная, не в силах. Я довольствуюсь его игрой и надеюсь, что рано или поздно он меня пожалеет.

– Приставь вибратор к ее клитору, – предлагает четвертый победитель красавчику. Тот подходит и давай обрабатывать мой набухший бутон, а четвертый победитель без остановки долбит меня хрустальным фаллосом. Я тотчас взрываюсь бурным оргазмом; сильные толчки опустошают меня, а зрители охают и ахают. Третий и четвертый победители не останавливаются, пока я окончательно не выбиваюсь из сил. Я лежу потная, дырки растянуты, вагина стерта, клитор онемел после трех – или четырех? – мощнейших оргазмов.

Дальше аплодисменты и восторги, которые я едва слышу. По-прежнему связанная, по-прежнему с фаллосом и затычкой, я чувствую себя куском мяса, а Лура тем временем заключает выгодные сделки. Зрители расходятся, кто-то говорит мне «Пока!», а Нил наклоняется и шепчет на ухо: «Вечером встретимся у меня, да, красотка?» Ответить я не в состоянии. Прямо сейчас я бы ему отказала.

– Ах, Софи! – Лура вытаскивает из меня хрустальный фаллос и опускает его в горячую мыльную воду. – Все прошло чудесно. – Она вытирает вибратор-помаду салфеткой, явно не торопясь меня развязывать. – Тебе понравилось?

Я шумно выдыхаю.

– Да я чуть с ума не сошла. Воспоминания об этом показе будут греть меня бессонными ночами.

– Если мучает бессонница, нужно чаще заниматься сексом, – советует Лура.

– Чаще? – Я пробую шевелить ногами, но они совершенно онемели. – Куда уж чаще!

– По-моему, парни тебя не удовлетворяют. – Лура надувает губки кокетливо, но при этом суперуверенно, как умеет лишь она. – По-моему, тебе нужно другое.

– Только не любовница! К тому же у вас, Лура, и так целый гарем.

– Тебя я приму в любое время. – Лура снимает с меня пояс, чулки, краги и воротник. Она аккуратно вытирает мне соски и лобок, промокает лоб и снимает излишки косметики салфетками с кольдкремом. Потом ставит меня на четвереньки, и начинается то, чего я всегда боюсь – извлечение затычки.

– Знаешь ведь, надо тужиться! – упрекает Лура и шлепает меня по непутевой попе, когда сфинктер в четвертый раз сжимает ручку флоггера. – Тебе же не впервой!

– Знаю, – бормочу я, подавленная и пристыженная.

Наконец Лура, изловчившись, вытаскивает затычку и в наказание пару раз хлещет меня флоггером. Затем обильно мажет мне ягодицы бальзамом, долго и нежно массирует их, укладывает меня на живот и накрывает атласной шалью.

– Отдохни немного, – советует она. – Я кофе принесу. Впереди еще один трехчасовой показ. Ты и не догадываешься, какой наряд я тебе для него приготовила!

Перерыв надо использовать на все сто, поэтому я закрываю глаза и погружаюсь в дрему.

Каждый знает: на выставках-продажах выручка у Луры умопомрачительная.