Глава 16
— Хочешь, чтобы я ее отфутболила? — спрашивает Ханна, встревоженная моим видом.
— Э… нет. Где она?
— В приемной. Она не одна. С ней еще какая-то девушка.
Ой!
— И мисс Прескотт хочет поговорить с тобой, — добавляет Ханна.
Кто бы сомневался.
— Пришли ее сюда.
Ханна отступает в сторону, и Прескотт входит в кабинет. Она при исполнении, сама деловитость и профессионализм.
— Дай мне минутку, Ханна. Прескотт, присаживайтесь.
Ханна закрывает дверь, оставляя нас с Прескотт наедине.
— Миссис Грей, Лейла Уильямс входит в черный список посетителей.
— Что? У меня есть черный список?
— В перечне наших обязанностей, мэм. Тейлор и Уэлч особо указывали на недопустимость ее контакта с вами.
Я непонимающе хмурюсь.
— Она опасна?
— Не могу сказать, мэм.
— Почему мне вообще сообщили, что она здесь?
Прескотт натужно сглатывает, неловко мнется.
— Я отошла в туалет. Она вошла, заговорила прямо с Клэр, а Клэр позвонила Ханне.
— А, понятно. — Я сознаю, что Прескотт тоже надо писать, и смеюсь. — Черт…
— Да, мэм. — Прескотт смущенно улыбается. И я впервые вижу трещину в ее доспехах. У нее красивая улыбка. — Мне надо еще раз переговорить с Клэр насчет протокола, — говорит она уныло.
— Конечно. А Тейлор знает, что она здесь? — Я непроизвольно скрещиваю пальцы, надеясь, что она не сказала Кристиану.
— Я оставила ему короткое голосовое сообщение.
— Значит, у меня очень мало времени. Я бы хотела знать, что ей надо.
Прескотт несколько мгновений смотрит на меня.
— Я бы вам не советовала, мэм.
— Есть ведь какая-то причина, по которой она хочет меня видеть.
— Я обязана предотвратить это, мэм. — Тон мягкий, но решительный.
— Но я действительно хочу услышать, что она хочет сказать, — упираюсь я.
Прескотт подавляет вздох.
— Прежде я бы хотела обыскать их обеих.
— Ладно. Вы имеете право это делать?
— Я здесь, чтобы защитить вас, миссис Грей, поэтому да, имею. Я бы также хотела остаться с вами, пока вы будете разговаривать.
— Хорошо. — Я иду на эту уступку. Кроме того, когда я в последний раз встречалась с Лейлой, она была вооружена. — Действуйте.
Прескотт поднимается.
— Ханна, — зову я.
Ханна открывает двери слишком быстро. Должно быть, стояла рядом.
— Не могла бы ты посмотреть, свободен ли зал заседаний?
— Уже посмотрела, свободен.
— Прескотт, это подойдет? Вы можете обыскать их там?
— Да, мэм.
— Значит, я приду туда через пять минут. Ханна, проводи Лейлу Уильямс и кто там с ней в зал заседаний.
— Хорошо. — Ханна переводит встревоженный взгляд с Прескотт на меня. — Мне отменить твою следующую встречу? Она в четыре, но это на другом конце города.
— Да, — рассеянно бормочу я. Ханна кивает и уходит.
Какого черта надо Лейле? Не думаю, что она пришла с каким-то злым умыслом. Она ведь не сделала ничего плохого в прошлый раз, когда имела такую возможность. Кристиан будет вне себя. Мое подсознание поджимает губы, чопорно скрещивает ноги и кивает. Надо сказать ему. Взглянув на часы, я быстро печатаю небольшое письмо. Чувствую мимолетный укол сожаления. После Аспена между нами все было так хорошо. Нажимаю «отправить».
От кого: Анастейша Грей
Тема: Посетители
Дата: 6 сентября 2011 г., 15:27
Кому: Кристиан Грей
Кристиан! Пришла Лейла, хочет увидеться со мной. Я встречусь с ней в присутствии Прескотт. Воспользуюсь своим недавно приобретенным навыком давать пощечину теперь уже зажившей рукой, если понадобится. Очень прошу тебя, постарайся не волноваться. Я большая девочка. Позвоню, когда мы поговорим.
Анастейша Грей,
редактор SIP
Я поспешно прячу трубку в ящик стола. Встаю, расправляю серую юбку-карандаш на бедрах, щиплю щеки, чтобы придать им немного цвета, и расстегиваю еще одну пуговицу на своей серой шелковой блузке. Ладно, готова. Сделав глубокий вдох, выхожу из кабинета, чтобы встретиться с Лейлой, не обращая внимания на доносящийся из ящика стола рингтон «Твоя любовь — король».
Лейла выглядит намного лучше. Не просто лучше — она очень привлекательна: румянец на щеках, живые карие глаза, чистые и блестящие волосы. На ней бледно-розовая блузка и белые брюки. Я вхожу в зал заседаний, и она встает. Как и ее подруга — темноволосая девушка с мягкими карими глазами цвета бренди. Прескотт застыла в углу, не сводя глаз с Лейлы.
— Миссис Грей, большое спасибо, что согласились встретиться со мной.
— Э… извините насчет охраны, — говорю я, потому что не могу придумать, что еще сказать, и рассеянно машу в сторону Прескотт.
— Моя подруга Сьюзи.
— Здравствуйте. — Я киваю Сьюзи. Она похожа на Лейлу. И похожа на меня. О нет. Еще одна.
— Да, — говорит Лейла, словно читает мои мысли. — Сьюзи тоже знает мистера Грея.
Что, черт побери, я должна на это сказать? Адресую ей вежливую улыбку.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — бормочу я.
Стук в дверь. Это Ханна. Я киваю, прекрасно зная, почему она нас беспокоит.
— Извини, что прерываю, Ана. У меня на линии мистер Грей.
— Скажи ему, что я занята.
— Он очень настойчив, — испуганно говорит она.
— Не сомневаюсь. Пожалуйста, извинись перед ним и скажи, что я очень скоро перезвоню.
Ханна колеблется.
— Прошу тебя.
Она кивает и торопливо выходит. Я вновь поворачиваюсь к двум сидящим передо мной женщинам. Они обе взирают на меня с благоговейным почтением. От этого как-то неловко.
— Чем я могу вам помочь? — спрашиваю я.
— Я знаю, это несколько странно, но мне тоже хотелось встретиться с вами. Женщина, которая завоевала Крис…
Я поднимаю руку, останавливая ее на середине предложения. Не желаю этого слышать.
— Э… мне все понятно.
— Мы называем себя саб-клубом. — Она улыбается мне, в глазах радость.
О господи.
Лейла охает и делает Сьюзи большие глаза, она потрясена и в то же время с трудом сдерживает смех. Сьюзи морщится. Подозреваю, Лейла пнула ее под столом.
Ну и что на это сказать? Бросаю нервный взгляд на Прескотт, которая бесстрастно наблюдает за Лейлой.
Сьюзи, кажется, опомнилась. Она краснеет, потом кивает и встает.
— Я подожду в приемной. Это шоу Лулу. — Я вижу, что она смущена.
Лулу?
— Все в порядке? — спрашивает она Лейлу, которая улыбается ей. Сьюзи посылает мне открытую, искреннюю улыбку и выходит из комнаты.
Сьюзи и Кристиан… Это не та мысль, на которой я хотела бы задерживаться. Прескотт вытаскивает из кармана телефон и отвечает. Я не слышала, чтобы он звонил.
— Мистер Грей, — говорит она. Мы с Лейлой поворачиваемся к ней. Прескотт закрывает глаза, словно от боли.
— Да, сэр. — Она подходит и протягивает мне телефон.
Я закатываю глаза.
— Кристиан. — Я стараюсь скрыть свое раздражение. Встаю и быстро выхожу из комнаты.
— Какого черта, во что ты играешь? — орет он, кипя от злости.
— Не кричи на меня.
— Что значит «не кричи на тебя»? — орет он еще громче. — Я дал особые указания, которыми ты опять полностью пренебрегла. Проклятье, Ана, я страшно зол.
— Когда успокоишься, поговорим.
— Не вешай трубку, — шипит он.
— До свидания, Кристиан. — Я выключаю телефон Прескотт.
Черт. У меня совсем мало времени. Сделав глубокий вдох, я снова вхожу в комнату в зал заседаний. Лейла и Прескотт выжидательно смотрят на меня, и я отдаю Прескотт ее телефон.
— На чем мы остановились? — спрашиваю я Лейлу, садясь напротив. Глаза ее слегка расширяются.
«Да, я умею с ним обращаться», — так и подмывает меня сказать. Но не думаю, что она хочет это слышать.
Лейла нервно теребит концы своих волос.
— Первым делом я хотела бы извиниться, — тихо говорит она.
Ой.
Она поднимает глаза и замечает мое удивление.
— Да, да. И поблагодарить за то, что не выдвинули обвинение. Ну, знаете, за вашу машину и тот инцидент в вашей квартире.
— Я знаю, вы не… э, в общем… — бессвязно лепечу я. Вот уж чего не ожидала, так это извинений.
— Нет.
— Сейчас вы чувствуете себя лучше? — мягко спрашиваю я.
— Намного. Спасибо.
— А врач знает, что вы здесь?
Она качает головой.
О-хо-хо.
Она делает виноватое лицо.
— Я знаю, потом мне придется расплачиваться за это, но я должна была забрать кое-какие вещи и хотела повидать Сьюзи, и вас, и… мистера Грея.
— Вы хотите видеть Кристиана? — Мой желудок ухает куда-то вниз. Вот зачем она здесь.
— Да. Я хотела спросить у вас разрешения.
Ну дела! Я изумленно смотрю на нее и хочу сказать, что не разрешаю. Не хочу, чтобы она приближалась к моему мужу. Зачем она пришла? Оценить противника? Расстроить меня? Или, быть может, ей нужно это, чтобы в некотором роде поставить точку?
— Лейла. — Я с трудом подбираю слова. — Это не мне решать, а Кристиану. Вам надо спросить его самого. Ему не требуется мое разрешение. Он взрослый человек… по большей части.
Она бросает на меня быстрый взгляд, словно удивляясь моей реакции, потом тихонько смеется, нервно теребя волосы.
— На все мои просьбы увидеться с ним он упорно отвечает отказом.
Дело плохо. Меня ждут еще большие неприятности, чем я думала.
— Почему вам так важно увидеться с ним? — спрашиваю я.
— Чтобы поблагодарить. Если б не он, я бы гнила в вонючей тюремной психушке. Я знаю. — Она опускает глаза и проводит пальцем по кромке стола. — У меня было серьезное расстройство психики. И без мистера Грея и Джона, доктора Флинна… — Она пожимает плечами и снова с признательностью смотрит на меня.
И опять я не знаю, что сказать. Чего она ждет от меня? Она, конечно же, должна сказать все это Кристиану, не мне.
— И за художественную школу. Не знаю, как и благодарить его за нее.
Я знала! Кристиан платит за ее уроки. Сохраняя бесстрастное выражение лица, неуверенно прощупываю свои чувства к этой женщине теперь, только что подтвердившей мои подозрения о великодушии и щедрости Кристиана. К моему удивлению, я не держу на нее зла. Это откровение. И я рада, что ей лучше. Теперь, надо надеяться, она заживет своей жизнью и уйдет из нашей.
— Вы сейчас пропускаете уроки? — спрашиваю я, потому что мне интересно.
— Только два. Завтра я еду домой.
Вот и славно.
— Какие у вас планы, пока вы здесь?
— Забрать свои вещи из квартиры Сьюзи, вернуться в Хэмден. Продолжать рисовать и учиться. У мистера Грея уже есть пара моих картин.
Какого черта! Мой желудок снова проваливается вниз. Неужели они висят в нашей гостиной? От этой мысли меня коробит.
— Какие картины вы рисуете?
— Абстракции по большей части.
— Понятно. — Я мысленно уношусь к теперь уже знакомым картинам в гостиной. Две из них нарисованы его экс-сабой… возможно. М-да.
— Миссис Грей, могу я говорить откровенно? — спрашивает она, не замечая моих душевных терзаний.
— Разумеется, — отвечаю я, взглянув на Прескотт, которая, кажется, немного расслабилась. Лейла подается вперед, словно собираясь поведать страшную тайну.
— Я любила Джефа, моего бойфренда, который не так давно погиб. — Голос опускается до печального шепота.
Вот черт, переходит на личное.
— Мне очень жаль, — вставляю я машинально, но она продолжает, как будто и не слышала:
— Я любила своего мужа… и… и…
— Моего мужа. — Слова вырываются у меня помимо воли.
— Да, — произносит она одними губами.
Это для меня не новость. Она поднимает на меня свои карие глаза; в них отражаются противоречивые эмоции, и преобладает, похоже, страх… моей реакции, быть может? Но меня переполняет лишь сострадание к этой бедной девушке. Я мысленно перебираю всю классическую литературу, которую могу вспомнить, где рассказывается о безответной любви. Тяжело сглотнув, цепляюсь за основы высокой морали.
— Знаю. Его очень легко любить, — шепчу я.
Ее большие глаза делаются еще больше от удивления, и она улыбается.
— Да. Мне тоже… было, — быстро поправляется она и краснеет. Потом хихикает так заразительно, что я не могу удержаться и тоже хихикаю. Да, у Кристиана Грея все смешливые. Мое подсознание в отчаянии закатывает глаза и возвращается к чтению томика «Джейн Эйр» с загнутыми уголками страниц. Я бросаю взгляд на часы. Чувствую, Кристиан скоро будет здесь.
— У вас будет возможность увидеть Кристиана.
— Я так и думала. Знаю, каким он бывает… осторожным. — Она улыбается.
Вот, значит, каков ее замысел. Умна. «Или умеет манипулировать», — шепчет мое подсознание.
— Вы поэтому пришли ко мне?
— Да.
— Ясно. — И Кристиан играет ей на руку. Приходится признать, что она хорошо его знает.
— Он, кажется, очень счастлив. С вами, — говорит она.
Что?
— Откуда вы знаете?
— Сужу по тому, что видела в квартире, — осторожно говорит она.
Черт… как я могла об этом забыть?
— И часто вы там бывали?
— Нет. Но с вами он не такой, каким был со мной.
Хочу ли я это слышать? Меня охватывает дрожь. Я вспоминаю свой страх перед невидимой тенью в нашей квартире.
— Вы знаете, что это противозаконно. Проникновение в чужой дом.
Она кивает, опускает глаза. Проводит кончиком пальца по краю стола.
— Это было всего несколько раз, и мне посчастливилось не попасться. И опять надо поблагодарить за это мистера Грея. Он мог бы засадить меня за решетку.
— Не думаю, что он бы сделал это, — возражаю я.
За дверью зала доносится какой-то шум, топот, и я понимаю, что Кристиан в здании. Минуту спустя он врывается в комнату, распахнув дверь, и я ловлю взгляд Тейлора. Рот его угрюмо сжат. И на мою натянутую улыбку он не отвечает. Вот черт, даже он зол на меня.
Горящие глаза Кристиана пригвождают сначала меня, потом Лейлу к стулу. Его поведение подчеркнуто спокойно, но я-то знаю, как обстоит дело, и Лейла, подозреваю, тоже. Угрожающий холодный блеск в глазах выдает правду: он весь кипит от ярости, хоть и хорошо это скрывает. В сером костюме с темным ослабленным галстуком и белой рубашке с расстегнутой верхней пуговкой он выглядит одновременно деловым и небрежным… и чертовски сексуальным. Волосы растрепаны — наверняка в раздражении ерошил их сам.
Лейла нервно опускает глаза на край стола, снова пробегает по нему указательным пальцем. Кристиан переводит взгляд с меня на нее, потом на Прескотт.
— Вы, — говорит он Прескотт обманчиво мягким тоном. — Вы уволены. Убирайтесь немедленно.
Я бледнею. Ну нет, это несправедливо.
— Кристиан… — Я хочу встать.
Он предостерегающе наставляет на меня указательный палец.
— Не надо, — говорит он. Голос его такой угрожающе спокойный, что я тут же замолкаю и прирастаю к стулу. Опустив голову, Прескотт быстро выходит из комнаты. Кристиан закрывает за ней дверь и подходит к краю стола. Черт, черт, черт! Это я виновата. Кристиан встает напротив Лейлы и, положив обе ладони на деревянную поверхность, наклоняется вперед.
— Какого черта ты здесь делаешь? — рычит он на нее.
— Кристиан! — возмущенно восклицаю я. Он не обращает на меня внимания.
— Ну? — рявкает он.
— Я хотела увидеть тебя, а ты мне не позволял, — шепчет она.
— Значит, ты явилась сюда, чтобы докучать моей жене? — Голос тихий. Слишком тихий.
Лейла снова опускает взгляд в стол.
Он выпрямляется, сверля ее убийственным взглядом.
— Лейла, если ты еще раз приблизишься к моей жене, я прекращу всякую помощь. Доктора, художественная школа, медицинская страховка — ничего этого не будет. Тебе понятно?
— Кристиан… — Я снова делаю попытку вмешаться, но он ледяным взглядом заставляет меня замолчать. Почему он ведет себя так неразумно? Мое сострадание к этой бедняжке возрастает.
— Да, — чуть слышно отзывается она.
— Что делает в приемной Сюзанна?
— Она пришла со мной.
Он проводит рукой по волосам, испепеляя ее взглядом.
— Кристиан, пожалуйста, — умоляю я его. — Лейла просто хотела поблагодарить тебя, вот и все.
Он не обращает на меня внимания, сосредоточив гнев на Лейле.
— Ты жила с Сюзанной, когда болела?
— Да.
— Она знала, что ты делала, пока жила с ней?
— Нет. Она была в отпуске.
Указательным пальцем он гладит свою нижнюю губу.
— Зачем тебе надо было видеть меня? Ты знаешь, что все просьбы должна передавать через Флинна. Тебе что-то нужно? — Его тон чуточку смягчается.
Лейла продолжает водить пальцем по краю стола.
Прекрати запугивать ее, Кристиан!
— Мне надо было знать. — И впервые она смотрит прямо на него.
— Что знать? — рявкает он.
— Что у тебя все хорошо.
От удивления он открывает рот и недоверчиво фыркает.
— Что у меня все хорошо?
— Да.
— У меня все прекрасно. Все, вопрос исчерпан. А сейчас Тейлор отвезет тебя в аэропорт, и ты вернешься на Восточное побережье. И если ты сделаешь хоть шаг в западную сторону, все прекратится. Понятно?
Ну и ну… Кристиан! Я не верю своим ушам! Что на него нашло? Он не может запретить ей быть там, где она захочет.
— Да, понятно, — тихо отвечает Лейла.
— Вот и отлично. — Тон уже примирительнее.
— Быть может, Лейле неудобно возвращаться сейчас. У нее свои планы, — с негодованием возражаю я.
Кристиан испепеляет меня взглядом.
— Анастейша, — предостерегает он ледяным голосом, — это тебя не касается.
Я бросаю на него рассерженный взгляд. Разумеется, это меня касается. Она в моем кабинете. Тут, должно быть, есть что-то еще, о чем мне неизвестно. Он ведет себя неразумно.
«Пятьдесят Оттенков», — шипит на меня мое подсознание.
— Лейла пришла ко мне, а не к тебе, — раздраженно ворчу я.
Лейла поворачивается ко мне, глаза у нее невозможно огромные.
— У меня были определенные инструкции, миссис Грей, я их нарушила. — Она бросает нервный взгляд на моего мужа, затем — снова на меня.
— Это тот Кристиан Грей, которого я знаю, — говорит она печально. Кристиан грозно хмурится, а у меня из легких уходит весь воздух. Мне нечем дышать. Неужели Кристиан был таким с ней все время? И был ли он вначале таким и со мной? Я почему-то не могу вспомнить. Послав мне жалкую улыбку, Лейла поднимается из-за стола.
— Я бы хотела остаться до завтра. Мой рейс в полдень, — тихо говорит она Кристиану.
— Я отправлю кого-нибудь забрать тебя в десять, чтобы отвезти в аэропорт.
— Спасибо.
— Ты остановилась у Сюзанны?
— Да.
— Хорошо.
Я сверлю Кристиана взглядом. Он не может так командовать ею… и откуда он знает, где живет Сюзанна?
— До свидания, миссис Грей. Спасибо, что согласились встретиться со мной.
Я встаю и протягиваю руку. Она с благодарностью принимает ее, и мы обмениваемся рукопожатием.
— Э… до свидания. Удачи, — говорю я, потому что не представляю, что положено говорить на прощанье бывшей сабмиссив моего мужа.
Она кивает и поворачивается к нему.
— До свидания, Кристиан.
Глаза Кристиана немного смягчаются.
— До свиданья, Лейла. — Он понижает голос. — Доктор Флинн, не забывай.
— Да, сэр.
Он открывает дверь, чтобы выпустить ее, но она задерживается перед ним и поднимает глаза. Он цепенеет, настороженно наблюдая за ней.
— Я рада, что ты счастлив. Ты этого заслуживаешь, — говорит она и уходит, не дожидаясь ответа.
Он хмуро смотрит ей вслед, затем кивает Тейлору, который идет следом за Лейлой в сторону приемной. Закрыв дверь, Кристиан неуверенно смотрит на меня.
— Даже не думай злиться на меня, — шиплю я. — Позвони Клоду Бастилю и подерись с ним или поезжай к Флинну.
У него отвисает челюсть, так он удивлен моей вспышкой, и на лбу снова залегает хмурая складка.
— Ты обещала, что не будешь этого делать. — Голос строгий, обвиняющий.
— Что делать?
— Открыто не повиноваться мне.
— Нет, не обещала. Я сказала, что буду более внимательной и осторожной. Я предупредила тебя, что она здесь. Я дала Прескотт обыскать ее и твою другую подружку. Прескотт была со мной все время. А теперь ты уволил бедную женщину, когда она лишь делала то, о чем я ее попросила. Я сказала тебе, чтобы ты не беспокоился, но ты все равно примчался. Не помню, чтобы получала официальный указ Вашего Величества, запрещающий мне видеться с Лейлой. И не знала, что мои посетители прогоняются через черный список. — Я разошлась, и голос поднимается едва ли не до крика. Кристиан смотрит на меня непроницаемым взглядом.
— Указ Вашего Величества? — насмешливо переспрашивает он и заметно расслабляется.
Я не намеревалась обращать наш разговор в шутку, а он — вот тебе раз — ухмыляется, и я распаляюсь еще больше. Мне было очень тяжело наблюдать за тем, как он разговаривает со своей бывшей. Разве можно вести себя подобным образом?
— Что? — раздраженно спрашивает он, видя, что я не поддаюсь.
— Ты. Почему ты был так груб с ней?
Он вздыхает и, шагнув ближе, усаживается на край стола.
— Анастейша, — говорит он, как с ребенком. — Ты не понимаешь. Лейла, Сюзанна — все они были приятным, увлекательным времяпрепровождением. Но и только. Ты — центр моей вселенной. И последний раз, когда вы двое были в одной комнате, она держала тебя на мушке. Я не хочу, чтобы она когда-нибудь приближалась к тебе.
— Но, Кристиан, она же была больна.
— Я это знаю и знаю, что сейчас ей лучше, но больше не верю ей. То, что она сделала, непростительно.
— Но ты же только что сыграл ей на руку. Она хотела увидеть тебя и знала, что ты примчишься, если она придет повидаться со мной.
Кристиан пожимает плечами, словно ему все равно.
— Не хочу, чтобы ты была запятнана моей прежней жизнью.
Что?
— Кристиан… ты такой, какой есть благодаря своей прежней жизни, своей теперешней жизни, всему. Что затрагивает тебя, затрагивает и меня. Я приняла это, когда согласилась выйти за тебя, потому что люблю тебя.
Он застывает. Я знаю, ему тяжело слышать это.
— Она не сделала мне ничего плохого. И она тоже любит тебя.
— Мне плевать.
Я потрясенно взираю на него. Как ему удается так долго шокировать меня. «Это тот Кристиан Грей, которого я знаю». Слова Лейлы проносятся у меня в голове. Его реакция на нее была такой холодной и так не вязалась с тем мужчиной, которого я знаю и люблю! Я хмурюсь, вспоминая, как он переживал и раскаивался, когда у нее был нервный срыв, когда он думал, что в какой-то степени мог быть виновен в ее боли. Я сглатываю, вспоминая, как он ее купал. Желудок мой болезненно сжимается при этой мысли, и желчь подступает к горлу. Как он может говорить, что ему нет до нее дела? Ведь тогда было. Что же изменилось? Иногда, как сейчас, я просто его не понимаю. Он действует на каком-то далеком, очень далеком от меня уровне.
— А с чего это ты вдруг стала за нее заступаться? — спрашивает он озадаченно и раздраженно.
— Послушай, Кристиан, я сомневаюсь, что мы с Лейлой когда-нибудь будем обмениваться рецептами и вязальными узорами. Но я не думала, что ты будешь так бессердечен к ней.
Его глаза закрываются ледяной коркой.
— Я же говорил тебе однажды, что у меня нет сердца.
Я закатываю глаза: ох, теперь он ведет себя как подросток.
— Это полная чушь, Кристиан. Ты говоришь ерунду. Она тебе небезразлична, иначе ты не платил бы за ее уроки рисования и все остальное.
Для меня вдруг становится жизненно важным заставить его понять это. Совершенно очевидно, что ему не все равно. Почему же он так упорно это отрицает? Так похоже на его чувства к биологической матери. Вот черт, ну конечно. Его чувства к Лейле и другим сабам переплелись с его чувствами к матери. «Мне нравится наказывать плетью маленьких брюнеток, таких как ты, потому что они все похожи на шлюху-наркоманку». Неудивительно, что он так зол. Я вздыхаю и качаю головой. Как же он этого не понимает?
Мое сердце тут же переполняется состраданием. Мой потерянный мальчик… Почему же ему так трудно вновь войти в соприкосновение с человечностью, сочувствием, которое он проявлял, когда у Лейлы был нервный срыв?
Он сверлит меня взглядом, глаза сверкают гневом.
— Дискуссия закончена. Поехали домой.
Я бросаю взгляд на часы. Двадцать три минуты пятого. Меня ждет работа.
— Еще слишком рано.
— Домой, — настаивает он.
— Кристиан, — говорю я усталым голосом. — Мне надоело спорить с тобой об одном и том же.
Он хмурится, словно не понимает.
— Ты знаешь. Я делаю что-то, что тебе не нравится, и ты придумываешь какой-нибудь способ поквитаться со мной. Обычно это включает секс с вывертами, от которого выносит мозг. — Я пожимаю плечами. Какой выматывающий разговор. У меня уже не осталось сил.
— Выносит мозг? — переспрашивает он.
Что?
— Обычно да.
— А что было такого, от чего тебе выносило мозг? — спрашивает он, и в глазах поблескивают искорки чувственного любопытства. Я понимаю, что он пытается отвлечь меня.
Ну уж нет, не хочу обсуждать это в зале заседаний SIP. Мое подсознание презрительно разглядывает свои идеально наманикюренные ногти. «Тогда нечего было поднимать эту тему».
— Сам знаешь. — Я краснею, злясь и на него, и на себя.
— Догадываюсь, — шепчет он.
Вот черт. Я пытаюсь урезонить его, а он смущает меня.
— Кристиан, я…
— Мне нравится доставлять тебе удовольствие. — Он нежно проводит большим пальцем по моей нижней губе.
— Да, — шепчу я.
— Я знаю, — мягко говорит он. Наклоняется вперед и шепчет мне на ухо: — Это единственное, что я знаю. — Ох, как же хорошо он пахнет! Выпрямляется и смотрит на меня с надменной улыбкой собственника.
Поджав губы, я силюсь сделать вид, что его прикосновения на меня не действует. Он такой мастак отвлекать меня от всего неприятного или того, что он не хочет обсуждать. «И ты ему позволяешь», — ехидно напоминает мне подсознание, глядя поверх томика «Джейн Эйр».
— Так что же было такого, от чего тебе выносило мозг, Анастейша? — напоминает он с лукавым блеском в глазах.
— Ты хочешь список? — спрашиваю я.
— А есть список? — Он доволен.
Ох, этот мужчина когда-нибудь сведет меня с ума.
— Ну, наручники, — говорю я, мысленно возвращаясь в наш медовый месяц.
Он хмурит брови и хватает меня за руку, гладит внутреннюю сторону запястья большим пальцем.
— Я не хочу оставить на тебе следы.
Офигеть.
На его губах играет медленная чувственная улыбка.
— Поехали домой. — Зазывно.
— Мне надо работать.
— Домой, — повторяет он настойчивее.
Мы смотрим друг на друга — расплавленный серый взгляд и смущенный голубой, — испытывая друг друга, испытывая наши пределы и наши характеры. Я ищу в его глазах понимание, силюсь постичь, как этот мужчина может в мгновение ока превратиться из свирепого деспотичного чудовища в обольстительного любовника. Его серые глаза становятся больше и темнеют, его намерения ясны. Он нежно гладит меня по щеке.
— Мы можем остаться здесь. — Голос его низкий и хриплый.
Только не это. Моя внутренняя богиня тоскливо взирает на деревянный стол. Нет. Нет. Нет. Только не в офисе.
— Кристиан, я не хочу заниматься сексом здесь. Твоя любовница только что была в этой комнате.
— Она никогда не была моей любовницей, — рычит он, и рот сжимается в угрюмую складку.
— Это всего лишь семантика, Кристиан.
Он озадаченно хмурится. Обольстительный любовник исчез без следа.
— Забудь о ней, Ана. Она в прошлом, — небрежно говорит он.
Я вздыхаю… может, он и прав. Я просто хочу, чтобы он признался себе, что эта девушка ему небезразлична. Ледяной холод сжимает сердце. О нет. Вот почему мне это так важно. Предположим, я совершу что-нибудь непростительное. Предположим, перестану соответствовать. Тогда я тоже останусь в прошлом? Если он вот так может отвернуться от Лейлы, с которой был таким заботливым и внимательным, когда она болела, не отвернется ли он и от меня? У меня перехватывает дыхание, когда я вспоминаю фрагменты сна: позолоченные зеркала и звук его шагов по мраморному полу, и он оставляет меня одну среди ослепительной роскоши.
— Нет… — в ужасе шепчу я, не успев остановиться.
— Да, — говорит он и, взяв за подбородок, наклоняется и нежно целует в губы.
— Ох, Кристиан, иногда ты меня пугаешь. — Я хватаю его за голову и притягиваю к себе. Он на мгновение замирает, потом обнимает меня.
— Почему?
— Ты смог так легко отвернуться от нее…
Он хмурится.
— И ты думаешь, что я могу отвернуться и от тебя, Ана? Почему, черт побери, ты так думаешь? С чего ты это взяла?
— Ни с чего. Поцелуй меня. Забери меня домой, — молю я. И когда его губы касаются моих, забываю обо всем на свете.
— О-о-о… пожалуйста, — умоляю я.
Кристиан нежно дует на мою сверхчувствительную плоть.
— Всему свое время, — бормочет он.
Я натягиваю путы и громким стоном протестую против его чувственных атак. Я в мягких кожаных наручниках, локти привязаны к коленям, и голова Кристиана поднимается и опускается у меня между ног, а проворный язык немилосердно меня дразнит. Я открываю глаза и устремляю невидящий взгляд на омытый мягким вечерним светом потолок нашей спальни. Язык Кристиана кружит и кружит, обводя и огибая центр моей вселенной. Я хочу распрямить ноги в тщетной попытке контролировать удовольствие. Но не могу. Мои пальцы стискивают его волосы, и я с силой тяну, борясь с этой утонченной пыткой.
— Не кончай, — предостерегающе бормочет он, мягким дыханием омывая мою теплую плоть, сопротивляясь моим пальцам. — Отшлепаю тебя, если кончишь.
Я стону.
— Контролируй себя, Ана. Ты должна научиться контролировать себя. — Его язык возобновляет свой эротический набег.
Да, он знает, что делает. Я не в силах ни сопротивляться, ни остановить свою чувственную реакцию, хотя стараюсь, очень стараюсь, но тело взрывается под его немилосердными манипуляциями, и его язык не останавливается — он высасывает из меня удовольствие, все до последней капли.
— Ох, Ана, — ворчит Кристиан. — Ты кончила. — Голос его полон торжествующей укоризны. Он переворачивает меня на живот, и я опираюсь на дрожащие руки. Он звонко шлепает меня по заду.
— Ай! — вскрикиваю я.
— Ты должна контролировать себя, — наставляет он и, схватив за бедра, рывком входит в меня. Я снова вскрикиваю, еще дрожа после потрясшей меня волны оргазма. Он замирает глубоко внутри меня и, наклонившись, расстегивает вначале один, потом второй наручник. Обнимает, притягивает к себе на колени спиной к нему, обхватывает ладонью за подбородок и за шею.
— Двигайся, — приказывает он.
Я стону, приподнимаясь и опускаясь у него на коленях.
— Быстрее, — шепчет он.
И я двигаюсь быстрее и быстрее. Он громко стонет, запрокидывает мою голову назад, легонько покусывает меня в шею. Другая рука неспешно скользит вниз, от бедра ниже, через холмик к клитору, все еще чувствительному от прежних щедрых ласк. Я тихо постанываю, когда пальцы смыкаются вокруг меня, снова дразня.
— Да, Ана, — хрипит он мне в ухо. — Ты моя. Только ты.
— Да, — выдыхаю я и напрягаюсь, сжимаюсь вокруг него, втягиваю в свои тайные глубины.
— Кончи для меня, — требует он.
Я даю себе волю, и тело послушно исполняет приказ. Он держит меня крепко, и в момент кульминации, содрогаясь в экстазе, выкрикиваю его имя.
— Ана, я люблю тебя, — стонет он и спешит за мной, выгибаясь навстречу собственной разрядке.
Он целует меня в плечо и убирает волосы с лица.
— Это есть в списке, миссис Грей? — говорит он. Я лежу, чуть живая, ничком на кровати. Кристиан мягко массирует мои ягодицы. Он лежит рядом, опираясь на локоть.
— М-м-м.
— Это означает «да»?
— М-м-м. — Я улыбаюсь.
Он улыбается и целует меня снова, и я неохотно переворачиваюсь на бок, лицом к нему.
— Итак? — не унимается Кристиан.
— Да. Это есть в списке. Но список длинный.
Его лицо чуть не раскалывается надвое от широкой ухмылки, и он наклоняется для нежного поцелуя.
— Хорошо. Пообедаем? — Глаза его светятся любовью и добродушным юмором.
Я киваю. Есть хочется ужасно. Протягиваю руку и мягко тереблю волоски у него на груди.
— Хочу кое-что тебе сказать.
— Что?
— Только не злись.
— Что такое, Ана?
— Тебе не все равно.
Зрачки его расширяются, и хорошего настроения как не бывало.
— Я хочу, чтоб ты признал, что тебе не все равно. Потому что тому Кристиану, которого я знаю и люблю, было бы не все равно.
Он застывает, не сводит с меня глаз, и я становлюсь свидетельницей внутренней борьбы, результатом которой должно стать соломоново решение. Он открывает рот, потом закрывает, и тень какого-то мимолетного чувства скользит по лицу. Может быть, боли.
«Скажи это», — мысленно приказываю я.
— Да. Да, мне не все равно. Довольна? — Голос его чуть громче шепота.
И на том спасибо. Какое облегчение.
— Да. Очень.
Он хмурит брови.
— Не могу поверить, что говорю с тобой сейчас, здесь, в нашей постели, о…
Я прикладываю палец к его губам.
— Ш-ш. Давай поедим. Я проголодалась.
Он вздыхает и качает головой.
— Вы смущаете меня, миссис Грей.
— Это хорошо. — Я наклоняюсь и целую его.
От кого: Анастейша Грей
Тема: Список
Дата: 9 сентября 2011 г., 09:33
Кому: Кристиан Грей
Это, определенно, в первых пунктах.
Анастейша Грей,
редактор SIP
От кого: Кристиан Грей
Тема: Скажи мне что-нибудь новенькое
Дата: 9 сентября 2011 г., 09:42
Кому: Анастейша Грей
Ты говоришь это последние три дня. Уж свыкнись с этим. Или… мы могли бы попробовать что-нибудь еще.
Кристиан Грей,
получающий удовольствие от этой игры генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
Я улыбаюсь, глядя на экран. Последние несколько вечеров были… забавными. Мы снова расслабились, позабыв о коротком вмешательстве Лейлы в нашу жизнь. Я так и не набралась смелости спросить, висят ли на стенах ее картины, да и, честно говоря, мне все равно. Мой «блэкберри» звонит, и я отвечаю, ожидая, что это Кристиан.
— Ана?
— Да?
— Ана, солнышко, это Хосе-старший.
— Мистер Родригес! Здравствуйте! — В череп как будто втыкаются тысячи иголочек. Что нужно от меня отцу Хосе?
— Милая, прости, что звоню тебе на работу. Рэй… — Его голос дрожит.
— Что такое? Что случилось? — Сердце подпрыгивает к горлу.
— Рэй попал в аварию.
О нет! Папа. Я забываю вдохнуть.
— Он в больнице. Тебе лучше поскорее приехать сюда.
