Глава 9
Рейн подняла зонт повыше, чтобы укрыть от дождя и себя, и Зака Джонса. Прохладный сырой ночной воздух до предела обострил все ее чувства. Она ощущала себя восхитительно живой, преисполненной энергии и невероятно голодной и знала то, что причина этой необыкновенной бодрости – шагавший рядом мужчина. Ощущение было таким, словно он втянул ее за собой внутрь невидимого силового поля.
По молчаливому согласию они свернули в сторону ресторана с залитыми неоновым светом окнами. Мимо них проехали по узкой двухполосной улице, являющейся главной артерией города, пикап и внедорожник.
Шелбивилль был типичным для этих мест городком, затерявшимся среди своих сородичей и густо поросших лесом гор. Деревообрабатывающая фабрика закрылась много лет назад, существенно подорвав экономику городка. В отчаянной попытке выжить местные жители принялись модернизировать его, чтобы привлечь сюда туристов, лыжников и просто жителей мегаполисов, стремившихся к спокойствию и уединению, однако особого успеха это начинание не имело. На небольшом пешеходном проспекте протяженностью всего три квартала, отделявшем гостиницу и ресторан, располагались магазины и галереи, но за внешним лоском витрин то тут, то там проступало истинное лицо обреченного на запустение городка.
– Откуда вы узнали, что я люблю красное вино? – спросила Рейн через некоторое время.
– Составляя ваше досье, аналитики «Джи и Джи» вытащили информацию с вашей кредитной карты о покупках за последние несколько месяцев.
– Не знаю, как бы поделикатнее выразиться… Это ведь незаконно?
– Скорее всего да. Но я оставлю это на откуп Фэллону Джонсу. Когда дело касается чего-нибудь подобного, я предпочитаю складывать с себя полномочия.
– Кто такой Фэллон Джонс?
– Глава отделения «Джи и Джи» Западного побережья.
– Стало быть, ваш босс?
– Ему нравится так думать.
– Неужели все, кто занимает руководящие должности в Тайном обществе, носят фамилию Джонс? – с явным неодобрением спросила Рейн.
– Ну что вы! Нет, конечно. – Зак постарался придать своему голосу веселости. – С чего вы это взяли?
– Не знаю. Хотя… Как зовут нынешнего магистра общества?
К удивлению Рейн, Зак немного помедлил, прежде чем дать ответ.
– Банкрофт Джонс.
– А кто-нибудь с другой фамилией когда-нибудь занимал кресло магистра?
– Вы пытаетесь заставить меня оправдываться, не так ли?
– Полагаю, я получила ответ на свой вопрос. – Рейн бросила взгляд на конверт, который сжимал под мышкой Зак. – Что еще интересного обо мне есть в этом досье?
– Дайте вспомнить. У вас в Ориане свой магазин, где вы продаете и даете напрокат карнавальные костюмы. Торгует в нем ваша помощница. Вы любите одеваться в универмагах «Нордстром» и тоннами поглощаете арахисовое масло.
– На завтрак, – уточнила Рейн. – Да, я действительно каждый день ем на завтрак арахисовое масло, намазанное на гренки из муки грубого помола.
– Это объясняет, почему вы закупаете его в таких количествах.
– А если вы живете поблизости от Сиэтла, то непременно будете закупаться в «Нордстроме». В этом нет ничего необычного.
– Нужно будет сделать пометки в досье.
Рейн глубже сунула в карман свободную руку.
– В этом досье собрано все, что вы обо мне знаете?
– Да. Мы не располагали достаточным количеством информации о вас. К тому же на ее сбор было отведено всего двадцать четыре часа. У нас в основном хранятся сведения о вашем отце, а не о вас или вашей тете.
Зак говорил об этом как о само собой разумеющемся – просто констатировал факт.
– Я прекрасно понимаю, – холодно произнесла Рейн, – что сейчас такого понятия, как «неприкосновенность частной жизни», уже не существует. И тем не менее мысль о том, что у «Джи и Джи» хватило наглости составить такое досье, приводит меня в бешенство.
– Я ожидал подобной реакции. Именно поэтому рассказал о досье в первую очередь. Хотел расставить все точки над «i», чтобы мы могли спокойно поговорить о другом.
– Например о расследовании, в котором нужна моя помощь?
– Верно.
Зак распахнул стеклянную дверь ресторана и пропустил Рейн вперед. Она прошла мимо, сопровождаемая вздымающимися полами плаща.
Пятнадцатью минутами позже, когда ужин был заказан, а на столе стояло два бокала красного вина, Рейн почувствовала себя во всеоружии для разговора с агентом «Джи и Джи» и спросила:
– Вы когда-нибудь снимаете куртку?
– Иногда.
Рейн решила не настаивать, поскольку в данный момент ее занимали куда более важные вещи, и старалась держаться как можно более серьезно и по-деловому.
– Расскажите мне о расследовании, которое, по вашим словам, затронет историю моей семьи.
Зак быстро окинул взглядом помещение ресторана, чтобы выяснить, нет ли поблизости нежелательных слушателей. Рейн сразу это поняла. Им очень повезло, что огороженный столик в дальнем углу оказался свободным, поскольку сегодня ресторан был непривычно переполнен. Большинство столиков занимали представители прессы и телевидения и заезжие полицейские, а вовсе не местные жители. Мобильные телефоны звонили непрерывно. Присутствующие громко обсуждали количество эфирного времени и возможность взять интервью у шефа полиции Лангдона. Весь этот шум создавал прекрасные условия для приватной беседы.
Рейн пару раз услышала имя Дага Спайсера, но на нее никто внимания не обращал. К этому времени наверняка уже весь город знал, что она была с Дагом Спайсером, когда тот обнаружил девушку. К счастью, эти подробности еще не успели стать достоянием приезжих журналистов.
Задумчиво посмотрев на нее, Зак сказал:
– Так случилось, что мне сейчас приходится заниматься целой цепью совпадений.
– Например?
– В прошлом месяце пропал ученый – доктор Лоуренс Куинн, который работал в лаборатории общества в Лос-Анджелесе. Доктор Лоуренс – биохимик, специализировавшийся на разработке психотропных препаратов. – Зак сделал глоток вина и в недоумении поставил бокал на стол. – Не впечатляет, вам не кажется?
– Но ведь вы же приехали в Шелбивилль не ради вина и гастрономических изысков.
– В таком случае, почему ваша тетя купила дом именно здесь?
– Ей нравилось спокойствие гор. Расскажите о Лоуренсе Куинне и его работе.
– Вы, наверное, уже знаете, что большинство стандартных антидепрессантов, транквилизаторов и обезболивающих оказывает непредсказуемый эффект на обладателей мощных паранормальных способностей.
Рейн вздохнула.
– Мы обнаружили это, когда врачи попытались лечить тетю Веллу. Большинство препаратов лишь ухудшало состояние ее здоровья.
– Это не так уж необычно. Психотропные препараты оказывают на экстрасенсов непредсказуемое воздействие. Общество непрерывно ведет исследования в этой области, чтобы понять, какие препараты эффективны, а какие – опасны. Поэтому любой экстрасенс, если отваживается на эксперимент с лекарствами, добровольно обрекает себя на кошмар.
– Понимаю.
– Но вернемся к Куинну. Весьма удивительно то обстоятельство, что на протяжении долгого времени никто не замечал его отсутствия.
– Почему? – удивилась Рейн.
– Дело в том, что доктор попросил предоставить ему длительный отпуск, поэтому заведующий лабораторией обнаружил, что Куинн так и не вернулся на работу, лишь неделю назад, а больше его отсутствия никто не заметил. Он был одиночкой: ни близких друзей, ни семьи. В конце концов заведующий понял: что-то случилось и уведомил об этом «Джи и Джи». К тому времени прошло еще два дня. К расследованию приступили немедленно, но доктор Куинн как сквозь землю провалился.
– Полагаю, это вызвало у вашего босса разного рода подозрения.
Зак еле заметно улыбнулся:
– Фэллон вообще весьма недоверчив – такова уж его натура.
– Наверное, поэтому он и возглавляет «Джи и Джи».
– Наверное. Так или иначе, но ему не потребовалось много времени, чтобы прийти к заключению, что доктор Куинн был связан с организацией «Ночная тень», где была синтезирована новая версия формулы основателя.
Рейн застыла.
– Моего отца изгнали из общества за то, что он якобы решил самостоятельно заняться разработкой этой проклятой формулы.
– Что вам о ней известно?
– О формуле? – Рейн опустила свой бокал ровно на середину салфетки. – Совсем немного. Я владею лишь крупицами информации, которую получила от тети Веллы. У меня сложилось впечатление, что с помощью этой формулы можно многократно усилить врожденные паранормальные способности.
– Теоретически формула способна превратить довольно посредственный талант в талант десятого уровня. А таких людей, как мы с вами, и вовсе сделать всемогущими.
Зак замолчал, а Рейн вздрогнула.
– Меня это вовсе не радует. Мне и так невероятно сложно справляться с голосами в голове, а если они зазвучат еще громче…
– Вы умная женщина, и я полностью разделяю ваше мнение. Но наши с вами таланты редки и необычны. Их очень трудно обуздать. Поверьте, великое множество экстрасенсов готовы убить за препарат, который усиливал бы их врожденные способности. И «Ночная тень» будет счастлива им в этом помочь.
– Убить? – ужаснулась Рейн.
– Да, как проделывала уже не раз.
Она в замешательстве посмотрела на Зака.
– И все из-за какой-то дурацкой формулы?
– Она причиняла неприятности с того самого момента, как была извлечена из могилы Сильвестра Джонса.
– Но почему формула под запретом?
– Если не принимать во внимание то обстоятельство, что ни один здравомыслящий человек не хочет, чтобы мир наводнился обладающими сверхъестественной силой и способностями преступниками?
Рейн поморщилась:
– Да.
– Формула по сути своей нестабильна и имеет кучу побочных эффектов.
– Например?
– Рано или поздно каждый, кто принимает созданное на основе формулы лекарство, кончает жизнь самоубийством или совершенно лишается разума, но перед этим неизменно становится беспощадным убийцей.
Рейн откашлялась.
– Теперь понимаю. Это действительно можно расценивать как весьма тревожный побочный эффект.
– Мы мало знаем о длительных эффектах последней версии препарата, разработанной недавно «Ночной тенью», но одно ясно наверняка: препарат вызывает быстрое привыкание.
– В чем это выражается?
– Препарат требует ежедневного приема. Если пропустить два-три дня, человек сходит с ума, а потом кончает жизнь самоубийством. «Джи и Джи» удалось выяснить, что с помощью такой особенности «Ночная тень» контролирует своих агентов.
По телу Рейн пробежала дрожь.
– Понятно, что подобная тактика весьма эффективна, когда нужно поддерживать дисциплину.
– С уверенностью могу сказать, что перебежчиков и информаторов у них не было.
– А какие цели у «Ночной тени»?
Зак пожал плечами:
– Как и у многих: власть и деньги.
Рейн улыбнулась:
– Тотальная власть над миром?
Зак не ответил на колкость.
– Приведу небольшой пример. Представьте на мгновение, что вам удалось внедрить в различные корпорации и учреждения федерального значения экстрасенсов, обладающих способностью к гипнозу. Представляете, какие перед вами открываются возможности? Вы сможете контролировать генеральных директоров, сенаторов и даже президента.
От этих слов Рейн содрогнулась, пролив несколько капель вина, и, схватив салфетку, поспешно вытерла стол.
– Хорошо. Теперь я понимаю всю серьезность ситуации. Вы сказали, что у общества и раньше были проблемы с формулой?
– Организованных попыток воссоздать формулу, чтобы потом использовать для противозаконных действий, не было. И все же находились индивидуумы, не удержавшиеся от соблазна поэкспериментировать.
– Такие, как мой отец? – холодно спросила Рейн.
Холодный тон не возымел на Зака никакого действия, и, сложив руки на столе, он безжалостно посмотрел на Рейн.
– Джадсон Талентайр был самым известным ученым-ренегатом своего поколения. Когда он сбежал с формулой, магистр и совет поставили агентству «Джи и Джи» задачу разыскать его, а потом уничтожить лабораторию и результаты исследований. В высших эшелонах общества вздохнули с облегчением, когда Уайлдер Джонс рапортовал о выполнении миссии.
Что ж, Зак Джонс даже не попытался подсластить пилюлю.
– Наверное, мне стоит прибавить вам очков за честность, но почему-то не хочется.
– Понимаю.
Рейн сделала большой глоток вина, чтобы немного успокоиться, а потом медленно опустила бокал.
– Я не подозревала, что мой отец приобрел такую… такую дурную репутацию в обществе.
– Если это вас хоть как-то утешит, скажу, что его имя известно лишь на самом высоком уровне.
– О, какое облегчение.
Не обращая внимания на ее сарказм, Зак продолжал:
– А все по той причине, что магистр, совет и «Джи и Джи» намеренно распространили слухи, что формула основателя не более чем миф. Это было сделано с целью отбить у людей, подобных вашему отцу, охоту становиться современными алхимиками.
– Мой отец был не алхимиком, а ученым. – В душе Рейн поднялась волна слепой ярости. – Превосходным ученым.
– С этим никто не спорит. Но ведь именно поэтому, решив заняться собственными изысканиями, он стал чрезвычайно опасен. Совету не оставалось ничего иного, кроме как кардинально решить проблему.
– То есть убить моего отца. Это вы хотели сказать?
– В досье нет ни одного факта, который указывал бы на то, что Уайлдер Джонс его убил, – бесстрастно произнес Зак. – Во всех отчетах написано, что он погиб в автокатастрофе. Банальной автокатастрофе.
– Ясновидящего на мгновение покинул дар?
– Подобное случается. – Зак еле заметно вскинул брови. – И не надо так улыбаться.
Рейн заморгала, и улыбка сошла с ее лица.
– Как именно?
– Как будто хотите послать меня куда подальше. Это ужасно раздражает.
– Ух ты! Мне удалось заставить почувствовать себя неуютно самого агента «Джи и Джи». И каково же будет наказание?
– Продолжайте в том же духе и узнаете. Так что, будете продолжать играть со мной в кошки-мышки или же все-таки хотите узнать, каким образом исчезновение Лоуренса Куинна касается вашей семьи и вас лично?
– Рассказывайте. Если мне станет скучно, я в любой момент смогу послать вас снова.
– Могу пообещать, что скучно вам не станет. Вчера Фэллону Джонсу удалось наконец ухватиться за кончик ниточки, которая может привести к исчезновению доктора Куинна. Судя по всему, он неожиданно объявился в Ориане месяц назад.
Рейн нахмурилась:
– Он приезжал в мой город?
– Мы смогли лишь узнать, что он провел там сутки. А потом снова исчез. А вот теперь самое интересное. Лоуренс Куинн приехал в Ориану в тот самый день, когда умерла ваша тетя. Вы опытная ясновидящая. Вот и скажите мне, велика ли вероятность, что это всего лишь совпадение?
