Глава 43
Безжалостное буханье хеви-метал сотрясало стены туалетной комнаты. Даже пол вибрировал под ногами.
Рейн вышла из раскрашенной граффити кабинки и направилась к раковине, чтобы вымыть руки. Почти два часа ночи, а Зак до сих пор не вернулся. С одной стороны, Рейн больше не испытывала приступов паники, подобных тому, что предупредил ее об опасности, грозившей Заку, но с другой – не знала, стоит ли так слепо полагаться на собственную интуицию. Ведь может статься, в следующий раз она ее не предупредит.
Рейн вновь вставила беруши, набрала полную грудь воздуха и, открыв дверь, шагнула навстречу грохоту.
Если освещение в туалете показалось Рейн довольно тусклым, то за его пределами и вовсе царил полумрак. Стены коридора, который вел в главное помещение клуба, были задрапированы черной тканью, а единственным источником света служили гирлянды зловещих голубых фонариков, тянувшиеся по обеим сторонам стеклянной дорожки. Чтобы не оступиться, приходилось внимательно смотреть под ноги.
Мимо кто-то прошел и скрылся за дверью мужского туалета, но в полумраке Рейн не смогла ничего разобрать, кроме затянутой в черную кожу ноги и тяжелого черного ботинка.
Вдруг воздух наполнился запахом дыма с примесью чего-то резкого, наподобие травы. Наверное, в туалете подожгли бумагу или закурили. Скорее всего последнее. Рейн сморщила нос, стараясь не вдыхать слишком глубоко, однако запах все усиливался. Краем глаза Рейн уловила какое-то движение слева – тяжелая черная драпировка там колыхнулась, словно на нее вдруг пахнуло ветром, только не снаружи, а изнутри. Кто-то явно прятался между шторой и стеной.
Внезапно в голове Рейн загомонили голоса: это были крики ярости, боли и восторга сродни агонии.
«…Нужно поплавать в этой крови… Искупаться в ней… Умри, умри, умри. Я хочу почувствовать, когда она наконец перестанет дышать. Мне необходимо это. Необходимо знать, что в моей власти забрать ее жизнь…»
Это были голоса из давнего нераскрытого дела, над которым она работала вместе с Бредли. И каким-то причудливым образом они переплелись с неясной энергией, витающей в коридоре.
«…Нужно ударить еще раз. Сейчас, сейчас, немедленно. Плевать на то, что я должен сделать. Нужно ударить. И больше ничего не важно. Ничего…
…Глупая сука. Она заслужила эти страдания. Пусть заплатит за все…
…На этот раз убью его…»
В груди Рейн поднялась паника, и она почувствовала, что еще немного – и потеряется в море призрачных голосов. Зак ошибался, когда уверял, что она не сойдет с ума, как тетя Велла. Это уже случилось. Она теряет над собой контроль. С таким трудом выстроенная стена психической самозащиты начала рушиться. Все, что таилось глубоко внутри, теперь всплывало на поверхность.
Внезапно среди хаоса голосов зазвучал еще один. Это был голос Зака, повторявший то, что было известно каждому члену Тайного общества. «Экстрасенс, решивший поэкспериментировать с противозаконными препаратами, обрекает себя на мучительные ночные кошмары…»
Ладно. Возможно, она не сходит с ума – возможно, все дело в наркотическом дыме, который каким-то образом подействовал на ее паранормальные чувства. Надо убираться отсюда, и поскорее.
Рейн попыталась сдвинуться с места, но почувствовала, что едва держится на ногах, а опустив глаза, увидела, что ее ноги вместе с туфлями на высоких каблуках растворились в мерцающем голубом свете под стеклянным полом. Рейн больше не могла понять, куда наступает: одурманивающий дым обратил все ее чувства – обычные и паранормальные – в хаос.
Каблук невидимой туфли заскользил по стеклу и подвернулся, Рейн споткнулась и в падении инстинктивно схватилась за черную штору, пытаясь удержаться на ногах, однако ткань не выдержала и сорвалась с крючков, удерживавших ее на стене.
Рейн больно ударилась о твердый, подсвеченный огоньками пол, а ярды тяжелой ткани каскадом рухнули на нее, угрожая задушить под своей массой. В тот же миг она ощутила мощный прилив адреналина. Господи, как все нелепо! Неужели ей суждено умереть на полу рядом с туалетом в пристанище готов? Прикладывая все силы к тому, чтобы заставить замолчать взбунтовавшиеся голоса, Рейн уперлась ладонями в подсвеченный пол и умудрилась встать на четвереньки.
Теперь, немного приподнявшись, она смогла дышать, но удушливый запах дыма еще чувствовался, хотя был уже не таким густым. Рейн вдруг вспомнила, что дым всегда поднимается вверх, поэтому здесь, внизу, воздух оказался гораздо чище. Стоило подумать об этом, как Рейн громко чихнула: это от пыли, что скопилась под шторой.
Вновь послышались голоса, но, к счастью, на этот раз не в голове.
– Слушай, брат, тебе не кажется, что пол какой-то странный?
– Я ж тебе говорил, что от этой новой «дури» напрочь башку сносит.
– Не, брат, эта занавеска только что висела на стене. Какого черта она делает на полу? Огней теперь не видно.
Рейн осторожно набрала в грудь воздуха:
– Помогите!
– Кажись, под ней кто-то есть.
– Уверен, что это не «дурь» ударила тебе в голову?
– Не похоже.
Внезапно кто-то сдернул занавеску, и Рейн, поднявшись на колени, увидела двух воззрившихся на нее парней. Разглядеть их лица в полумраке коридора она не могла, но лампочки в полу осветили две пары тяжелых кожаных ботинок.
– Спасибо, – пробормотала Рейн, непрестанно чихая.
Один из парней с беспокойством присел на корточки: в тусклом свете блеснули колечки у него в носу, на веках и нижней губе, и спросил:
– Вы в порядке?
– Да, спасибо. – Рейн осторожно вдохнула: тошнотворный запах почти не ощущался. – Не могли бы вы подать мне руку? Я, кажется, сломала каблук.
– Конечно.
Крепко ухватив за локоть, парень поднял Рейн на ноги.
– Эй, а ведь вы босс Пандоры, верно? Я видел вас здесь и раньше.
– Верно. – Теперь Рейн разглядела кожаные жилеты, оставлявшие обнаженными руки и грудь парней – очевидно, для того, чтобы окружающие могли полюбоваться многочисленными татуировками. У парня с кольцом в губе был ирокез на манер акульего плавника, а его попутчик собрал свои длинные волосы в конский хвост.
– Не могу выразить словами, как благодарна вам за помощь, – с улыбкой произнесла Рейн. – Эта штора весит целую тонну. Думала, задохнусь под ней.
– Нет проблем, – ответил пирсингованный, польщенный похвалой.
– Обращайтесь если что, – с энтузиазмом подхватил тот, что с конским хвостом.
– О, надеюсь больше ничего не случится.
Почему-то вдруг стало шумно, и Рейн огляделась.
– Это ведь не вы были за шторой?
– Чего? – пирсингованный был явно сбит с толку. – Не. Мы только что вышли из туалета.
– Я так и думала. Кто-то здесь прятался, вот за этой самой портьерой. Вы никого случайно не видели?
– Неа, – ответил пирсингованный. – Да тут разве кого-нибудь разглядишь?
– Да уж. Еще раз спасибо.
Рейн попыталась сделать шаг, но поняла, что это будет не так-то просто: в лодыжке пульсировала боль. Когда, опираясь рукой о стену, она медленно заковыляла в сторону зала, до ее слуха донеслось:
– Глянь, какие кренделя выписывает!
Рейн узнала голос того, что с ирокезом, а потом и его приятеля:
– Я ж тебе говорю: это все «дурь». Хороша!
Рейн добралась до кабинки, где ее поджидала Пандора.
– Наконец-то! – нетерпеливо воскликнула та, пытаясь перекричать грохот музыки, но, увидев, что Рейн хромает, забеспокоилась: – Что случилось? Повредила ногу?
– Упала по дороге из туалета. – Рейн с облегчением плюхнулась на диван. – Сломала каблук и подвернула ногу.
– Сильно?
Рейн осторожно подвигала поврежденной конечностью.
– Вроде нет. Домой вернусь, приложу лед.
Только теперь она поняла, отчего музыка вдруг стала такой громкой: потерялись беруши. Сунув руку в сумочку за другой парой, Рейн ощутила вдруг волну паранормальной энергии, которая всколыхнула все внутри. Зак. Теперь она не сомневалась, что почувствует его невидимую ауру где угодно, а еще поняла, что он очень возбужден. Наверняка что-то случилось.
Рейн обернулась. Отыскать его глазами в толпе оказалось нетрудно: свет на мгновение у него за спиной вспыхнул, и она разглядела напряженное лицо и черную кожаную куртку. Выглядел он в тысячу раз опаснее, чем любой из присутствующих.
Зак решительно двинулся сквозь толпу к кабинке, где они сидели, и завсегдатаи клуба расступались перед ним, хотя и не понимали почему. И только Рейн знала: они отходят в сторону инстинктивно, на первобытном уровне улавливая исходящие от Зака флюиды опасности. Эксперты Тайного общества были правы: большинство людей и в самом деле наделены сверхчувствительностью в той или иной степени. Только предпочитают называть это интуицией или просто здравым смыслом.
Зак подошел к их столику и остановился перед Рейн. В очередной вспышке света она разглядела на его лице выражение угрюмости и вместе с тем угрозы.
– С тобой все в порядке?
Металл в его голосе сбил ее с толку, и она машинально ответила:
– Да.
– Она подвернула ногу, – вмешалась Пандора.
– Ничего страшного, – поспешила успокоить Зака Рейн. Когда он пребывал в таком настроении, она начинала чувствовать себя не в своей тарелке, и женская сущность подсказывала ей нужную манеру поведения.
Зак заметно расслабился и кивнул Пандоре:
– Спасибо, что присмотрели за ней.
– Да чего там! – отмахнулась та. – Лучше скажите, как расследование.
– Пока ничего интересного. Еще раз благодарю, но нам с Рейн пора. Вас подвезти?
– Нет, я остаюсь. Музыка сегодня классная. У меня здесь полно друзей, так что не беспокойтесь, вернусь домой с кем-нибудь из них.
Взяв со стола сумочку, Рейн выбралась из кабинки, и Зак, не говоря ни слова, подхватив ее под руку, двинулся сквозь толпу.
От адской боли, пронзившей лодыжку, Рейн охнула и пошатнулась, едва не свалившись.
– Прости! Ты ведь повредила ногу. Черт, я ведь знал: что-то случилось!
– Сломался каблук, только и всего.
– Черт бы побрал эти высокие каблуки!
– Но ведь они тебе так нравятся!..
– Я с таким же успехом любил бы тебя и в простых удобных тапочках.
Понимал ли Зак, что именно сказал?
– Вот уж не поверю, – возразила Рейн, попытавшись заставить собственный голос звучать беззаботно. – Мужчины с ума сходят по высоким каблукам.
Зак не стал спорить, а его «любил бы» они предпочли не обсуждать: наверняка он сказал это не подумав.
Прежде чем успела понять, что происходит, Рейн оказалась у него на руках. Море покрытых татуировками и пирсингом завсегдатаев клуба расступилось словно по волшебству, расчистив им дорогу к выходу.
– Стало быть, ты здесь завсегдатай? – развеселился Зак.
– Только когда понимаю, что предстоит ночь, когда даже травяной отвар и пасьянс не помогают.
– Да здесь же оглохнуть можно.
– Говоришь как старик.
Забрав ее плащ, Зак вышел на улицу.
– Напомни взять тебя с собой, когда соберусь в январе на распродажу, – произнесла Рейн. – Здорово, когда толпа перед тобой расступается.
– Знаешь, как говорится: у каждого свой талант.
Зак донес Рейн до машины и осторожно опустил на асфальт, чтобы открыть дверцу, а потом помог забраться на сиденье.
Она по-прежнему ощущала его присутствие каждой клеточкой, но больше не улавливала обжигающей энергии, от которой совсем недавно волосы на затылке вставали дыбом.
– Что ты имел в виду, когда сказал там, в клубе, будто знал, что со мной что-то случилось? – сгорая от любопытства, спросила Рейн.
– Просто предчувствие. – Зак завел мотор и, положив руку на спинку соседнего сиденья, обернулся, чтобы дать задний ход.
– Такое же, как было в ту ночь, когда на тебя напал парень с ножом?
– Может быть. – Зак ловко и уверенно, сдав задом, развернул автомобиль и направил к выезду со стоянки. – Наверное, тебе стоит знать, что, по мнению экспертов, телепатии не существует.
– Ваши эксперты знают все на свете?
– Черт, конечно нет! – Зак выехал на улицу. – Но они первые скажут тебе, что научные исследования природы паранормальных явлений еще находятся на ранней стадии развития. В последние десятилетия Тайное общество значительно продвинулось вперед в своих исследованиях, но препятствий на его пути по-прежнему достаточно.
– Например?
– Во-первых, технологии. – Зак притормозил на светофоре. – И без того непросто предлагать обществу пусть и обоснованные, но гипотезы, объясняющие психический феномен. Обнаружить и измерить его и того сложнее, ибо нет в современном мире технологий, с помощью которых можно было бы исследовать паранормальные явления.
– Хм. Я об этом как-то не подумала.
– Как нога?
– Побаливает.
Зак молча кивнул, сосредоточившись на дороге.
– Ты что-то обнаружил в клинике, да?
– Веллу Талентайр убили.
Рейн судорожно сглотнула. Анализируя и сопоставляя факты, она допускала такую возможность, и все же смириться с реальностью оказалось непросто.
– Как? – спросила она шепотом.
– Думаю, Куинн сделал ей укол.
Рейн охватил липкий ужас, а сменившее его непереносимое чувство вины едва не лишило присутствия духа.
– Но вскрытие ничего такого не показало, – напомнила она Заку, отчаянно пытаясь справиться с очередным приступом вины.
– Существует огромное количество препаратов, способных вызвать остановку сердца и не оставить при этом никаких следов. И не забывай, что Лоуренс Куинн был экспертом в этой области: он знал, как то или иное лекарство действует на человека, обладающего паранормальными способностями.
– Ты в этом твердо уверен?
– Я видел его… и чувствовал, – спокойно ответил Зак. – Вот он сжимает шприц… Его душит злоба… но и радость он испытывает тоже.
Рейн в ужасе воскликнула:
– Господи!.. Он что, радовался, когда убивал?
– Нет. Он нервничал: возможно, боялся, что в палату кто-нибудь войдет и застанет его на месте преступления, а радость испытывал оттого, что был уверен: желаемое все-таки от Веллы получил. Эта смесь разнообразных эмоций была столь сильна, что ее след остался на спинке кровати.
– Но что он от нее хотел, как думаешь?
– Не знаю, но у меня сложилось впечатление, что целью его было сокрытие какой-то тайны. Он не мог рисковать: не мог допустить, чтобы она рассказала кому-то еще то, что говорила ему.
На глаза Рейн навернулись слезы, но, судорожно вздохнув, она попыталась взять себя в руки.
– И все же препарат подействовал не сразу. Санитарка сказала, что Велла была совершенно спокойна, когда Куинн ушел.
– Думаю, это правда: я не почувствовал сопротивления. Велла не пыталась протестовать. Мне даже показалось, что она согласилась на инъекцию добровольно. Должно быть, Куинн обманул ее: каким-то образом убедил, что препарат ей поможет.
– Она все равно не уловила бы никаких предупредительных сигналов, потому что давно уже утратила свои способности, – горестно вздохнула Рейн: смешанная с чувством вины печаль разрывала ей душу. – Даже обычные инстинкты притупились из-за приема многочисленных лекарств. У нее вообще не осталось чувства самосохранения.
Темнота ночи все сильнее сгущалась вокруг движущейся машины.
– Есть еще кое-что, – произнес Зак. – И это может быть очень и очень важно. Когда я взял со стола шариковую ручку, то почувствовал себя так, словно коснулся оголенного электрического провода. Она так и искрила женской энергией.
– Тети Веллы?
– Думаю, да.
– Кто бы это ни была, та женщина чувствовала, что умирает, и отчаянно пыталась что-то сообщить запиской кому-то из близких.
Ошеломленная, Рейн развернулась на сиденье.
– Ты уверен?
– Насколько возможно быть уверенным в такой ситуации. – Зак раздраженно махнул рукой. – Ты знаешь, как это бывает.
– Не так хорошо, как ты, – напомнила Рейн. – У меня не было преимущества в виде всех этих странных исследований Тайного общества.
– Как я уже говорил, любая разновидность парапсихического таланта неразрывно связана с врожденной интуицией. Мы на подсознательном уровне улавливаем энергию и трансформируем в видения, как в моем случае, или же в голоса, как в случае с тобой. Но в любой интерпретации или переводе всегда найдется место каким-либо нюансам или откровенным ошибкам.
– Нюансам… – повторила Рейн.
Зак крепче сжал руль, но даже когда нажал на педаль газа на перекрестке, машина продолжала двигаться плавно и уверенно.
Рейн знала, о чем сейчас думает Зак: как позволил своей невесте его обмануть.
– Считаешь, что в данном случае интерпретировал энергию неверно?
– Нет. Думаю, что твоя тетя ненадолго пришла в возбуждение от препарата, который ввел ей Куинн. Доктор Огилви сказал, что она приняла свои привычные витамины около десяти вечера, а умерла спустя два часа. Возможно, эти витамины ненадолго нейтрализовали действие отравы, а может, мысль о неминуемой смерти спровоцировала выброс адреналина. Как бы то ни было, Велла нашла в себе силы встать с постели и найти ручку.
– Она в самом деле оставила мне записку?
– Тут я не могу сказать ничего определенного: рука дала мне ощущение лишь ее решимости оставить записку. – Зак задумался. – Но я также уловил и чувство невероятного облегчения. Велла была уверена, что все получилось.
– Но никакой записки не было. Эндрю и Гордон не могли ее не заметить, когда собирали тетины вещи.
– Это всего лишь маленький листок бумаги, так что легко просмотреть, – возразил Зак.
Рейн сцепила руки на коленях.
– Или же в записке был бессмысленный набор слов, понятный лишь ей и никому больше…
– И в этом случае ее просто-напросто отправили в мусорное ведро.
– Да.
Оба некоторое время молчали, потом Зак спросил:
– А куда делись вещи, которые Эндрю и Гордон забрали из палаты?
– Они оставили лишь то, что, по их мнению, могло быть дорого мне как память. Все остальное выбросили.
– И где хранится то, что оставили?
Рейн заметно напряглась, вспомнив о деле, которое откладывала вот уже на протяжении многих месяцев.
– Эти вещи лежат в доме Гордона и Эндрю. Честно говоря, я до сих пор не могу заставить себя разобрать их. Мне хватило хлопот с похоронами и бумажной волокитой, связанной с наследством.
– Понимаю. – Зак переключил скорость. – Полагаю, у тебя есть ключ от квартиры твоих друзей?
– Конечно.
– Ты знаешь, где хранится коробка с вещами Веллы?
Рейн приготовилась к неизбежному.
– Ты хочешь забрать ее прямо сейчас?
– Время работает против нас.
– Знаю. – Рейн запрокинула голову на спинку сиденья и прикрыла глаза. – Ключ у меня с собой.
Зак держал Рейн на руках, пока она открывала дверь, затем внес ее в холл и подождал, пока она набирала код для отключения сигнализации.
– Тебе необязательно всюду носить меня на руках, – попыталась она воспротивиться, потянувшись рукой к выключателю.
– А мне нравится. – Зак опустил ее в кресло. – Посиди здесь, а я найду что-нибудь холодное, чтобы приложить к ноге.
Зак скрылся в кухне, а через некоторое время вернулся с пакетом замороженного шпината, привязал его к ноющей лодыжке Рейн и удовлетворенный проделанной работой вынул из кармана телефон.
– Собираешься позвонить Фэллону Джонсу прямо сейчас? – спросила Рейн.
– Да. Необходимо ему кое-что сообщить. – Зак набрал номер.
– Но уже четверть третьего.
– И что? – Зак поднес телефон к уху. – Раз мы не спим, то и он, вполне вероятно, бодрствует. Кроме того, Фэллон тратит не слишком много времени на сон, когда занимается расследованием. Особенно если в деле замешана «Ночная тень».
– Не только он мало спит в последнее время.
Однако Зак ничего не ответил, так как уже говорил по телефону.
– И тебе веселого доброго утра, Фэллон. У меня есть кое-какие новости, но сначала хочу рассказать о семнадцатилетнем подростке, способном видеть человеческую ауру. В настоящее время он находится в психиатрической клинике.
Зак говорил быстро и лаконично, не проявляя никаких эмоций, хотя Рейн чувствовала настойчивость и слышала в его голосе властные нотки.
– Дело осложняется тем, что мачеха считает его сумасшедшим и боится, как бы он не оказал дурное влияние на других ее детей, – подвел итог Зак. – Но главный врач клиники – хороший человек. Думаю, у него развита интуиция, хотя он и не осознает этого. Считаю, команде экспертов стоит с ним поработать.
Зак немного помолчал, слушая ответ Фэллона, и терпеливо произнес:
– Знаю. Тебе снова кажется, будто я пытаюсь отдавать приказы. Но ведь это так и есть. А теперь о последних новостях по ситуации в Ориане, ибо она получила новое развитие.
Закончив разговор, Зак вопросительно посмотрел на Рейн.
– Почему каждый раз, когда я становлюсь свидетельницей твоего разговора с Фэллоном, мне кажется, что ты отдаешь ему приказы?
Зак одарил Рейн искренней улыбкой.
– Так эффективнее.
– Почему?
– Потому что я просто рожден отдавать приказы. И терпеть не могу, когда приказывают мне.
