Глава 12
«Гори, ведьма, гори. Нужно сжечь эту проклятую лабораторию дотла. Наказать ее. А потом сжечь в огне. Нужно действовать наверняка. Вытащить оттуда этих двоих, а потом уничтожить все. Промахнуться нельзя. Нужно действовать наверняка».
Рейн проснулась из-за бешеного сердцебиения, не хватало воздуха, сорочка пропиталась потом и прилипла к спине. Она едва не задохнулась под одеялом и теперь пыталась восстановить дыхание.
Внезапно Рейн села, откинула в сторону одеяло и спрыгнула на пол. Пару минут она просто стояла посреди комнаты, сотрясаясь всем телом и силясь взять себя в руки.
Она знала, что ночные кошмары вернутся. Так происходило всегда после контакта с отвратительной, грязной энергией, оставленной убийцей. Рейн привыкла жить с голосами в голове, не замолкавшими ни на секунду после посещения места преступления, но сегодня голос убийцы перекликался с другим, с внушающим ужас голосом из ночи огня и слез. «Вытащить оттуда этих двоих, а потом уничтожить все».
Рейн опустилась на край кровати и взглянула на часы. Четверть второго. Она не спала до двенадцати часов: читала досье. Оказывается, имя Талентайр пользовалось дурной славой в высших кругах Тайного общества. И магистр, и совет считали ее дочерью человека, трудившегося над созданием энергетических вампиров.
Черт бы их всех побрал.
Рейн не слышала шагов в коридоре, поэтому тихий стук в дверь заставил ее подскочить от неожиданности. В груди поднялась волна раздражения. Рейн хотела было сделать вид, будто не слышала стука, но за несколько часов общения успела изучить Зака Джонса и теперь знала, что он не уйдет.
Рейн зашла в ванную, сняла с крючка темно-синий шелковый халат, который всегда брала с собой в поездки, и, надев его, завязала на талии пояс. Направляясь к двери, она расчесала пальцами волосы и заправила за уши.
Посмотрев в «глазок», в коридоре она увидела Зака все в той же черной кожаной куртке, только на сей раз под ней виднелась черная футболка. Его щеки потемнели от проступившей на них щетины. Одной рукой он упирался в дверной косяк.
Вид этого мужчины произвел очень странный эффект на чувства Рейн. Крайне неприятное нервное напряжение, вызванное кошмаром, словно бы трансформировалось в энергию совершенно иного рода. Всплеск адреналина заставил Рейн задрожать. В груди разрасталось предвкушение. Пульс вновь участился, но на этот раз от возбуждения.
Рейн отперла дверь. Первое, что она заметила, были голые ступни Зака. По какой-то странной причине вид этого мужчины, стоящего перед ее дверью без обуви, показался невероятно эротичным. У Зака были очень красивые и сильные ноги. А ведь раньше она никогда не обращала внимания на мужские ступни.
Усилием воли Рейн отвела взгляд и произнесла, не в силах придумать что-то более умное:
– Привет.
Во взгляде Зака вспыхнуло понимание.
– Все так плохо? – спросил он вполголоса, чтобы не привлекать внимания постояльцев соседних номеров.
Рейн подумала, что ей и впрямь не пришлось ничего объяснять, и ее вдруг охватило сладостное томление. Зак понимал ее как никто другой. Как понимала Велла.
– Плохо, но бывало и хуже. На этот раз девушка оказалась жива.
– Так-то оно так. Но вы до сих пор знаете о намерениях убийцы. И о совершенных им преступлениях.
– Это верно, – кивнула Рейн. Зак не знал всего. Не знал, что сегодня ночью она слышала еще один голос. – Почему вы здесь?
– Подумал, что после того, как вы закончили читать досье, вам почти не удалось поспать, так как вас разбудил кошмар. Вчера утром я консультировал по поводу одного артефакта – кинжала, которому две тысячи лет и который использовался как орудие человеческого жертвоприношения.
– Ужас!
– Расскажите мне о своих ощущениях. – Губы Зака слегка дрогнули, а глаза потемнели от возникшей в них завесы тайны. – Может, нам обоим удастся немного отвлечься?
И вновь у Рейн перехватило дыхание, пульс участился, а исходящая от ее собеседника энергия, казалось, потрескивала подобно разрядам тока.
Внезапно здравый смысл подал свой нудный голос.
Зак знал, что привлекает Рейн, знал, как она сейчас уязвима, и собирался использовать возникшее между ними сексуальное притяжение, чтобы манипулировать ею. Но если он действительно считает ее легкой добычей, его ждет глубокое разочарование.
– И каким же образом вы намереваетесь отвлечься? – ледяным тоном поинтересовалась Рейн.
Зак убрал руку с косяка и показал девушке колоду карт:
– Как насчет того, чтобы сыграть в «двадцать одно»?
Приготовившись к тому, что ее будут соблазнять, Рейн не сразу смогла переключиться: ей потребовалось недюжинное усилие воли, чтобы взять себя в руки, и озадаченно переспросила:
– Вы предлагаете сыграть в карты?
– Подумал, это поможет вам отвлечься.
– Я собиралась включить телевизор, – промямлила Рейн.
– Исходя из собственного опыта, могу сказать, что это не слишком-то помогает. Это пассивное времяпрепровождение. Вам нужно что-то такое, что заставит вас сосредоточиться, но не слишком, так как вы очень взволнованны.
Рейн отбросила в сторону одолевавшие ее сомнения. Зак пришел сюда не ради секса, поскольку знал, через что ей пришлось сегодня пройти; более того, и сам прошел через что-то очень похожее.
– Вам и раньше приходилось прибегать к такому способу?
– Кошмарные сны – неотъемлемая часть жизни таких людей, как мы. Оставаясь один, я наливаю себе пару стаканов виски и раскладываю пасьянс.
– Я знаю в Ориане одного травника, он готовит для меня особый настой, но на сей раз не взяла его с собой. – Рейн с сомнением посмотрела на колоду карт в руке Зака. – Я тоже иногда раскладываю пасьянс.
Зак ничего не ответил: просто стоял и ждал.
– Хорошо, – произнесла Рейн, чувствуя себя ужасно безрассудной. – Давайте сыграем.
Зак вошел в номер, Рейн закрыла за ним дверь, и они внезапно оказались в кромешной тьме. Ощущение невероятной близости стало почти непереносимым.
Она поспешно зажгла настольную лампу. В ее теплом свете кровать показалась просто огромной, и Рейн почувствовала себя неловко при виде смятых простыней и подушек.
Пригласив Зака войти, она наверняка совершила роковую ошибку, но теперь не могла заставить себя попросить его уйти. Зак же спокойно пересек комнату и, судя по всему, не обратил внимания на кровать, но Рейн никак не могла отделаться от ощущения неловкости и, схватив покрывало, накрыла им подушки. Однако ощущение близости, сгустившееся в воздухе, никуда не исчезло.
Зак зажег камин, но вместо того, чтобы сесть за стол, опустился на ковер перед камином, скрестил ноги и принялся тасовать карты.
– Сделаем игру более интересной.
Рейн затаила дыхание.
– Каким образом?
– Будем играть на деньги. – Зак вынул из кармана бумажник и достал несколько купюр. – Ставлю двадцать баксов.
Ну вот. А она-то думала, что он предложит игру на раздевание.
Рейн подошла к столу, вытащила из сумочки двадцать долларов и повернулась к Заку, но только сейчас поняла, что в своем не слишком скромном коротком халатике не сможет сесть, скрестив ноги, как Зак. Немного поразмыслив, она опустилась на пол и повернула ноги вбок – в такой позе халат вполне пристойно прикрывал колени.
Зак раздал карты рубашками вверх.
Рейн приподняла свою карту: королева червей.
Зак сдал еще по две карты, положив одна на другую лицевой частью вверх. У Рейн оказался бубновый валет, а у него тройка.
– Пас, – сказала Рейн и положила под карты однодолларовую купюру.
Зак пожал плечами и взял себе третью карту, и теперь они оба смотрели на красную десятку. Он перевернул карту, лежащую лицевой стороной вниз, – еще одна десятка.
– Перебор.
Рейн улыбнулась:
– Я всегда неплохо играла в карты.
В глазах Зака заиграли веселые искорки.
– Да, я вижу.
Он взял с пола карты и перетасовал заново.
Рейн наблюдала за его руками, завороженная умелыми и ловкими движениями пальцев.
– Вы опять в куртке?
Господи, и как она только умудрилась спросить такое? Ведь сняв куртку, Зак останется в одной футболке и брюках.
Руки его на мгновение замерли, и, задумчиво посмотрев на Рейн, он решительно положил карты на ковер и сбросил куртку.
Рейн смотрела на пристегнутую к его плечу кобуру с пистолетом, застыв от неожиданности.
– О… – Она откашлялась. – Теперь я понимаю.
Зак же как ни в чем не бывало поднял со стола карты и начал раздавать.
Спустя двадцать минут Рейн выиграла его двадцатку и еще сорок долларов в придачу и только сейчас поняла, что с того момента, как он возник перед ее дверью, больше не слышит голоса убийцы.
– Вы оказались правы, ваша тактика сработала. Я не могу думать ни о чем, кроме выигрыша.
– И у вас это очень хорошо получается.
Рейн рассмеялась:
– Вы заметили, да?
– Хорошо, что я расплатился за номер кредиткой. – Зак одарил Рейн неспешной, опасно-понимающей улыбкой. – Но в свою защиту могу сказать, что мои мысли сегодня были заняты отнюдь не игрой.
Его слова застигли ее врасплох, обдали жаром. Он смотрел на нее с непонятно откуда взявшимся неприкрытым вожделением, хотя всего мгновение назад они вполне дружески играли в карты. Теперь же его взгляд свидетельствовал о том, что он хочет раздеть Рейн донага и взять прямо здесь, на ковре перед камином. Еще ни один мужчина не смотрел на нее с таким жаром.
Стало быть, ее первоначальные подозрения оправдались: Зак тоже определенно почувствовал возникшую между ними «химию», но решил дать ей возможность почувствовать себя в безопасности, прежде чем впустить в свое личное пространство. Игра в карты была лишь способом соблазнения: Зак с ее помощью хотел очистить ее сознание от голоса убийцы.
Подобные размышления должны были насторожить Рейн и насторожили, но, кроме того, разожгли тлевшее возбуждение.
– Наверное, это не слишком хорошая идея.
Улыбка Зака стала еще опаснее, а воздух между ними запульсировал от потоков невидимой энергии.
– Я думал, вы игрок, – произнес он мягко.
Но только не в таких делах, пыталась сказать себе Рейн, однако по какой-то неведомой причине не смогла произнести эти слова вслух. Ее сердце колотилось точно сумасшедшее, а внутренности грозили расплавиться и превратиться в безвольную податливую массу.
Зак намеренно медленно снял с Рейн очки, положил на стол, а потом расстегнул свою кобуру и отложил в сторону.
Осторожно обхватив ее за плечи так, чтобы могла отстраниться, если захочет, потянул к себе, разбрасывая по пути карты. Но вместо того чтобы сказать, что не практикует любви на одну ночь, Рейн обняла Зака за шею.
Он тут же накрыл ее губы своими, решительно требуя ответа, и получил его. Угли желания, тлевшие в груди с того момента, как отперла дверь, вспыхнули и превратились в бушующий костер. Еще никогда прежде Рейн не испытывала ничего подобного и даже не знала, что способна на такое неистовство.
Огонь опалял ее кровь при мысли, что Зак хочет ее так же сильно, как и она его. Как же он отличается от Бредли, думала Рейн, не в силах справиться с ликованием, и главное – не боится голосов.
Она прижалась к Заку еще крепче, целуя его со страстью женщины, еще ни разу в жизни не осмелившейся полностью отдаться сверхчувствительной стороне своей натуры. Словно сквозь пелену тумана Рейн ощутила пальцы Зака на поясе своего халата, а потом халат куда-то исчез.
Глухо застонав, Зак перекатился на бок, увлекая Рейн за собой, сдернул с кровати плед и быстрым движением, словно закидывая сеть, расстелил на полу.
И вот уже она лежит на спине и зачарованно наблюдает, как он стаскивает футболку, швыряет ее на пол… Отсветы камина завораживающе играли на его гладких плечах, и не в силах удержаться Рейн коснулась пальцами перекатывающихся крепких мускулов. Зак перехватил ее руку и запечатлел на ладони теплый влажный поцелуй, заставив ее сжать от удовольствия пальцы. Внутри у нее тоже что-то сжалось, усилив сладостное напряжение.
Схватив за запястье, она потянула Зака к себе, изнывая от желания ощутить вес тяжелого мужского тела.
Ответный тихий смех пьянил и одурманивал.
– Мне нравятся женщины, которые знают, чего хотят, – шепнул он, едва касаясь губами ее шеи.
Потом, завладев ее губами, Зак развел ей ногой колени, все чувства Рейн – как нормальные, так и паранормальные – обострились до предела. Она интуитивно прильнула к нему, смакуя невероятно чувственное ощущение мускулистой спины под своими пальцами и легонько покалывая ногтями теплую кожу.
– Святые небеса… – Зак чуть прикусил ей ухо. – Ты хотя бы представляешь, что со мной делаешь?
Рейн хватило мгновения, чтобы познакомиться с совершенно новой, сексуальной и страстной, стороной своей натуры, о существовании которой она даже не подозревала, и она прошептала:
– Так расскажи мне… Расскажи, что именно я с тобой делаю.
– Разжигаешь во мне огонь, – глухо прозвучал голос Зака.
– Это хорошо. – Рейн провела большим пальцем по его позвоночнику. – А еще?
– Возбуждаешь. – Зак легонько прикусил зубами ее сосок, и Рейн тут же ощутила, как к бедру прижалась его тугая плоть, плененная брюками. – Очень сильно возбуждаешь.
– И это мне нравится. – Рейн приподняла бедра. – Продолжай.
Зак поднял голову и сжал ее лицо в ладонях.
– Знаешь, мне сейчас не слишком-то хочется разговаривать. Лучше покажу.
Рейн улыбнулась и схватила Зака за плечи.
– Так показывай же ради всего святого! – в нетерпении воскликнула Рейн, вцепившись ему в плечи.
– С удовольствием.
Зак опустил руку вниз, и до слуха Рейн донесся скрип кожаного ремня, звук расстегиваемой «молнии». Он на мгновение оторвался от нее, но лишь для того, чтобы избавиться от брюк и нижнего белья, еще несколько секунд ушло на то, чтобы разорвать обертку на презервативе.
Наконец он притянул Рейн к себе, и когда его рука скользнула вверх по бедру, она тоже лишилась дара речи и только хваталась за него в попытке прижаться как можно крепче и заполучить желаемое, пока ее не покинуло это восхитительное напряжение во всем теле.
– Скорее! – В голосе Рейн звучало непривычное для нее отчаяние. – Прошу тебя, скорее!..
– Не торопись. – Зак склонился над ней, вновь покрыл поцелуями шею, в то время как рука продолжала мучительное магическое действо у нее между ног. – У нас впереди вся ночь.
Он обрел способность говорить в самый неподходящий момент, и Рейн, схватив за плечи, попыталась его встряхнуть, но это было равносильно попытке сдвинуть с места бетонный столб.
– Как ты не понимаешь? Я же сейчас взорвусь.
– О да. – В глазах Зака отразились отсветы огня камина. – Я знаю.
– Только ты этого не получишь, – выдохнула Рейн. – У меня еще ни с кем не получалось ничего подобного. Так что не пытайся испортить хоть это, Джонс, иначе я никогда тебя не прощу.
– Как скажешь, детка. – Зак навис над Рейн. – На этот раз.
Скрытая угроза в его голосе лишь усилила предвкушение.
– Уже скоро, – выдохнула Рейн. – Очень скоро.
Наконец Зак погрузился в ее лоно, все еще помогая себе рукой, и прошептал:
– Тебе нужно лишь сжаться. Как можно сильнее.
Рейн прикрыла глаза и что есть сил напрягла внутренние мышцы.
– Вот так, хорошо, – прохрипел Зак. – Сожми меня так, словно не хочешь отпускать.
Он начал медленно двигаться, и Рейн всем своим существом ощутила окутавшее их густое облако энергии. Она чувствовала себя так, словно вдруг попала в самый центр пугающе переменчивого северного сияния. Они с Заком создавали свое собственное северное сияние здесь, в номере шесть гостиницы «Би и Би» города Шелбивилльа.
И совсем скоро Рейн подхватила мерцающая, пульсирующая волна света и понесла к усыпанному звездами ночному небу. Она не могла дышать, но не обращала на это внимания. Ей хотелось смеяться, плакать и петь, но она лишь позволила себе вновь погрузиться в темноту.
Рейн смутно осознавала, что все еще прижимает Зака к себе, и мышцы его спины под ее пальцами твердые, точно мрамор.
До слуха Рейн донесся его глухой возглас удовлетворения, и ей показалось, что горячая пульсация его плоти внутри ее лона не прекратится никогда.
Когда же все закончилось, Зак обессиленно упал на нее, с силой прижав к полу.
Из состояния блаженной расслабленности, охватившей после бурной кульминации, он выбирался неохотно, а когда открыл глаза, Рейн лежала на боку, подложив руку под голову, и смотрела на него. В полумраке комнаты, в тусклых отсветах камина ее глаза казались еще глубже и загадочнее. Она смотрела на Зака так, словно видела перед собой какое-то необычное загадочное существо, доселе неведомое. В эту минуту он подумал, что, должно быть, смотрит на нее точно так же, и, потягиваясь, произнес:
– Черт возьми! Если бы я не верил в существование паранормального, то после сегодняшней ночи резко изменил бы свое мнение.
Рейн ошеломленно заморгала, а потом рассмеялась. И этот звонкий серебристый смех пробудил в Заке нестерпимое желание крепко ее обнять, защитить, спрятать. Что он и не замедлил сделать.
Когда некоторое время спустя он подхватил Рейн на руки и отнес в постель, на ее губах все еще играла улыбка.
