ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Рис проснулся на рассвете следующего дня и был первым, кто поднялся. Посмотрев на тлеющие угольки костра, он увидел своих собратьев по Легиону, которые все еще спали вокруг него под открытым небом. Он был рад, когда прошлой ночью вернулся Тор, и они оба провели полночи за разговорами. В какой-то момент они задремали, и Риса терзали тревожные сны. Молодой человек продолжал видеть лицо Селезе. В одном из своих снов он увидел ее в лодке, в морском течении, уплывающей от него в сильных приливах. В другом сне Рис увидел ее висящей на краю скалы, вцепившейся в его запястье. Во всех этих снах девушка ускользала от него, а он продолжал предпринимать попытки ее спасти, но всегда оказывалось слишком поздно.
Рис проснулся в поту, судорожно оглядываясь по сторонам в поисках девушки. Разумеется, ее здесь не было. Он не разговаривал с Селезе с тех самых пор, как она отвергла его накануне. Он пытался забыть о ней, проведя часть дня в усердной работе, помогая жителям восстанавливать их деревню, стараясь прогнать ее из своих мыслей.
Тем не менее, с каждым камнем, который он закладывал, с каждой минутой работы Рис думал только о Селезе. По какой-то причине он не мог прогнать ее из своих мыслей. Против своей воли молодой человек полюбил эту небольшую деревню, это небольшое место под широким открытым небом, этих простых людей, их успокаивающий стиль поведения. Это место представляло собой такое освежающее различие по сравнению с королевским двором. И, тем не менее, Рис знал, что его время здесь почти исчерпано, и что он, вероятно, больше никогда не увидит Селезе.
Рис шагал в раннем утреннем свете, мучительно размышляя надо всем этим. Она дала ему неоднозначные ответы, и он не был полностью уверен в том, нравится ли он ей. Рис знал, что если он не попытается поговорить с ней сейчас, в последний раз, тогда он уже никогда не вернется, никогда снова не рискнет. Молодой человек знал, что если он вернется в королевский двор, не воспользовавшись этим шансом, не разрешив ситуацию, это будет преследовать его.
Рису казалось, что он застрял между двумя мирами, отчаянно нуждаясь в еще одном разговоре с ним, хотя он опасался, не будучи уверенным в том, хочет ли девушка видеть его. Слова Селезе сбивали с толку. С одной стороны, казалось, что она отвергла его, но с другой она не до конца закрыла дверь, сделав то загадочное замечание о том, что она восхищается упорством. Селезе была загадкой и отчасти поэтому она нравилась ему. Рис никогда не встречал никого похожего на нее, кто держал бы его в напряжении так, как делала она. Наконец, Рис встретил кого-то, кого не волновало его богатство, титулы или статус, кого не волновало то, кем он был или откуда родом. Она была самым чистым и искренним человеком, которого он когда-либо встречал — и это делало его любовь к ней все крепче.
Рис не понимал, почему был так одержим Селезе. Было ли это связано с тем, что она вернула его к жизни? Или причины крылась в другом? Он ощущал такую сильную связь с ней, которую никто не смог бы разрушить. Рис никогда не чувствовал ничего подобного прежде. Он не мог не обращать внимания на эту связь, несмотря на то, как усердно пытался. Он горел изнутри.
Рис больше не мог этого выносить. Он принял решение.
Наконец, молодой человек повернулся и поспешил прочь, сворачивая по улицам небольшой деревни, с решимостью шагая к домику Селезе. Ему о столь многом хотелось ей сказать. Рис хотел знать, почему Селезе отвергла его и как она на самом деле относится к нему. В его голове разворачивался целый разговор с девушкой, и к тому времени, как он подошел к ее двери и схватил дверной молоточек, он уже был взвинчен.
Рис несколько раз постучал в дверь — это был единственный звук в спящей деревне, прозвучавший эхом по пустым улицам. Стук прозвучал слишком громко и, когда вдали залаяла собака, он почувствовал себя бросающимся в глаза, словно мог разбудить всю эту деревню.
Рис снова и снова стучал в дверь, пока, наконец, не услышал голос.
«Хорошо, хорошо!» — раздался за дверью сонный голос.
Рис отступил назад, внезапно осознав, что он натворил, вдруг понимая, что он стучит в ее дверь на рассвете. Ему стало стыдно. Теперь ему хотелось развернуться и убежать, но было слишком поздно.
Селезе распахнула дверь и уставилась на Риса в раннем утреннем свете. Ее плечи туго облегала шаль. Девушка выглядела сонной и раздраженной.
«Что на тебя нашло?» — спросила она. — «Еще даже рассвет не наступил, а ты уже тарабанишь в мою дверь так, словно надвигается армия».
Рис смотрел на нее, лишившись дара речи.
«Так что?» — раздраженно торопила его Селезе.
Рис стоял перед ней, забыв все, что хотел сказать.
«Я… эм…» — начал он, после чего остановился.
Почему она оказывает на него такое влияние?
«Я пришел, чтобы пожелать Вам доброго утра», — сказал Рис.
Ее глаза широко распахнулись.
«Доброго утра?» — скептически повторила она.
После чего девушка рассмеялась прямо ему в лицо.
«Ты с ума сошел?» — добавила она.
Теперь была очередь Риса выйти из себя.
«Послушайте», — начал он, больше не в состоянии держать себя в руках. — «То, что Вы здесь делаете, неправильно. Не играйте в эти игры. Мне нужно, чтобы Вы были со мной честны. Не нужно больше всего этого».
Селезе озадаченно посмотрела на него.
«Больше не нужно чего?» — спросила она. — «Ты бредишь?»
«Не нужно больше играть в эти игры. Мне нужно, чтобы Вы сказали мне правду».
«Я не играю с тобой ни в какие игры», — сказала девушка. — «Я даже не знаю тебя».
Расстроенный Рис смотрел на нее.
«То есть Вы говорите мне, что не чувствуете того, что чувствую я?» — спросил он, желая добраться до сути. Ему нужно было знать, чтобы прояснить собственный разум.
Селезе ошеломленно моргнула.
«А что ты чувствуешь?» — спросила она.
«Хватит вопросов!» — потребовал Рис от безвыходности. — «Я пришел сюда, потому что люблю тебя. Ты понимаешь? Я люблю тебя. Я не болен. Я не нахожусь в бреду. Я в своем уме. Именно это я и чувствую. И это еще не предел!» — сердито крикнул он, повышая голос.
Селезе удивленно посмотрела на Риса — так, словно перед ней находился сумасшедший, после чего в уголке ее рта медленно возникла улыбка.
«Но ты даже не знаешь меня», — ответила она. — «Как я могу поверить в то, что это правда? Как это возможно?»
Сердце Риса упало.
«То есть ты говоришь, что не любишь меня?» — настаивал он.
«Я не знаю тебя», — ответила девушка. — «Я не говорю, что не люблю тебя. Я и не говорю, что люблю. Я не бросаюсь такими словами легко. Тем более, с незнакомцами».
«Ну что ж, а как ты собираешься узнать меня, если не даешь мне шанса?» — спросил Рис.
Теперь была ее очередь покраснеть.
«Ты — член королевской семьи», — ответила Селезе. — «Я сельская девушка. У нас ничего не получится».
«А как ты можешь быть так в этом уверена?» — настаивал Рис. — «Потому что я думаю иначе».
Селезе посмотрела на него и впервые ее глаза стали серьезными, словно она, наконец, услышала его.
«О чем ты меня просишь?» — спросила она.
Рис сделал глубокий вдох.
«Я прошу тебя поехать со мной. Я говорю, что хочу забрать тебя отсюда. Я говорю, что хочу дать нам шанс. Я имею в виду именно то, что говорю. Я не прохожий. Я очень серьезно отношусь к любви. И я знаю, что испытываю к тебе. Я не спал всю ночь — и я не могу думать ни о чем другом».
Щеки Селезе залил румянец. Она взволнованно переминалась с ноги на ногу.
«Скажи мне», — попросил Рис, успокаиваясь. — «Неужели ты совсем обо мне не думаешь?»
Селезе опустила глаза в пол, еще больше покраснев.
«После того, как ты вчера ушел, я не думала ни о чем другом», — тихо произнесла она, не поднимая глаз, словно боясь признавать это.
Сердце Риса воспарило. Ему хотелось кричать с крыш. Он с трудом представлял себе, что Селезе чувствует то же самое.
«Тогда почему же ты отталкивала меня?» — спросила он.
Девушка посмотрела на него влажными глазами.
«Ты устанешь от меня через день», — сказала она. — «Я буду всего лишь чудачкой, сельской девчонкой, привезенной в королевский двор. Все станут глазеть на меня. Ты полюбишь кого-то другого. Я не могу позволить себе этого».
«Никто не будет глазеть на тебя», — настаивал Рис. — «Меня не волнует, что подумают остальные. Я хочу, чтобы ты была там. Я хочу, чтобы ты была со мной».
Селезе посмотрела в его глаза, и впервые Рис по-настоящему ощутил ее чувства к нему. Он больше не мог ждать ответа — наклонившись, молодой человек поставил руку ей на затылок, притянул ее поближе и поцеловал.
Селезе не стала сопротивляться. Она не ответила на его поцелуй, но и не отстранилась. Ощущение ее губ было волнующим, и Рис целовал ее как можно дольше, не желая отпускать девушку. А отпустив ее, почувствовал, что перенесся в другое место. Рис почувствовал, что именно с этой женщиной он и должен быть.
Внезапно протрубили в рог, и этот звук прорезал утреннее небо. Рис обернулся, когда все деревенские жители начали бежать в одном направлении. Он заметил одинокого человека, который в спешке скакал галопом в центр деревни из королевского двора. Посланник. Рис тут же понял, что какие бы вести ни вез этот человек, они не предвещают ничего хорошего.
* * *
Тор стоял в раннем утреннем свете Сальпы и, обернувшись вместе с остальными жителями деревни, увидел одинокого посланника, скачущего к ним через пустырь из королевского двора. Тор прищурился от света, спрашивая себя, а не видение ли это, но вокруг него трубили в рог, а это означало, что все происходит на самом деле. Сначала Тор почувствовал себя настороженно, готовясь к бою, но потом понял, что это всего лишь посланник, и его сердце забилось быстрее. Он был уверен, что тот везет плохие вести. Об этом ему сказало то, как он мчался.
Когда посланник приблизился, Тор выбежал ему навстречу, и его сердце упало еще ниже, когда он его узнал. Штеффен, горбун, тот самый, который спас жизнь Гвен. Он мчался во весь опор, его лицо было покрыто кровью и потом. Было ясно, что он скакал всю ночь. Тор даже со своего места почувствовал, как он спешит. Всеми фибрами души молодой человек ощущал, что что-то не так.
Тор выбежал, чтобы поприветствовать его у городских ворот, и Штеффен спешился, тяжело дыша, торопясь к Тору.
Он наполовину поклонился.
«Синьор», — начал Штеффен, жадно хватая ртом воздух.
«Принесите ему воды!» — приказал Тор, и сельский мальчишка подбежал с ведром воды. Штеффен взял его, откинулся назад и стал быстро глотать, после чего вылил остаток воды на голову. Он вытер свое лицо тыльной стороной ладони, сделал несколько глубоких вдохов и посмотрел на Тора.
«Синьор, случилось нечто ужасное», — начал он. — «С Гвендолин».
Сердце Тора бешено заколотилось.
«Неварунс устроили нам засаду», — продолжал Штеффен. — «Сначала появилась небольшая группа, и нам удалось убить их. Но затем прибыла большая армия. Они подавили нас. На вершине холма были только я, Гвен и Крон. Никто не пришел защитить нас».
Штеффен расплакался.
Охваченный паникой, Тор сделал шаг вперед, схватил горбуна за плечи и встряхнул его.
«Скажи мне, что произошло!» — потребовал он. — «Она в порядке?»
Штеффен покачал головой.
«Она сказала мне найти Вас. Я хотел остаться и биться до последнего. Но она настаивала на том, что я приехал сюда к Вам. Когда я уехал, они приближались к ней. Я больше ничего не мог сделать. Я даже не знаю, жива ли она».
Штеффен рыдал, а Тор стоял, охваченный чувством вины. Он ненавидел себя за то, что оставил Гвен одну, за что, что не вернулся раньше. Ему была невыносима мысль о том, что ее, незащищенную, увезли. Его сердце разрывалось на кусочки.
А затем Тор ощутил, как в его жилах поднимается новое чувство — жажда мести, желание спасти ее, если она жива.
Он не мог зря терять времени.
«ОСЕДЛАТЬ ЛОШАДЕЙ!» — крикнул Тор своим собратьям по Легиону, которые уже собрались вокруг него, слушая каждое слово.
Через несколько секунд Тор уже сидел верхом на своем коне, как и его собратья по оружию. Он пнул коня сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Он покидал это место, мчась во весь опор на пустырь, направляясь в королевский двор.
Молодой человек молился только о том, чтобы Гвендолин все еще была жива.
