Номер 10. Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Крушение (1936)
На свете не так много книг, которые хочется перечитывать каждый год, тратя на это минут по двадцать, чтобы потом прижать томик к самому сердцу, рискуя его раздавить. «Крушение» принадлежит к их числу. На самом деле это три статьи, заказанные автору журналом «Esquire» и опубликованные в феврале, марте и апреле 1936 года. Если мне не изменяет память, это был первый случай, когда человек, разрушенный алкоголем, публично, на страницах журнала, признался в том, что пьет, страдает от депрессии и утратил способность писать. По сути это прощальное письмо, наполненное безграничным отчаянием и одновременно демонстрирующее чувство собственного достоинства автора, внушающее глубочайшее уважение. Публикация статей обернулась скандалом. Американцев шокировало бесстыдство, с каким кумир их безумных лет признавался в собственной слабости.
Можно ли спастись от превращения в легенду? Скотт и Зельда Фицджеральд еще при жизни были вынуждены повсюду таскать за собой тяжкий груз стереотипов – дети джаза, любители джина и эксцентричных танцев, неверные любовники, они поделили между собой четко обозначенные роли: он – непросыхающий бездельник, она – накачанная наркотой ветреница. После смерти ситуация только ухудшилась. Сегодня о Фицджеральде можно писать лишь в определенном ключе, либо как об избалованном дитяти потерянного поколения, либо как о символе несчастья, вырядившемся в смокинг.
Но Фрэнсис Скотт Фицджеральд в первую очередь был великим юмористом, как, впрочем, любой великий писатель. Он обладал потрясающим чувством изысканной провокации, которое приводит меня в восторг: «Гости сменяли друг друга без перерыва, и это было до того странно, что мне пришлось затопить яхту, лишь бы они разошлись по домам». Все его творчество, и романы и рассказы, – это легкая сатира на высшие слои американской буржуазии, все эти браки по расчету и тупое упорство в обогащении. Это Чехов, переписанный Сен-Симоном. Только сосредоточившись на его юморе, мы сможем открыть для себя подлинного Фицджеральда, Фицджеральда-бунтаря. «В сущности, я марксист», – записал он в одном из блокнотов, обнаруженных после его смерти. Как это так? Фицджеральд – предтеча Че Гевары? Да, за каждым внедренным в общество пародистом скрывается опасный террорист. «Ночь нежна» – это Бунюэль, Феррери, Моки. Гэтсби – бандит, издевающийся над миллиардерами. Доживи он до наших дней, Фицджеральд напечатал бы роман под названием «Бриллиант размером с Всемирный торговый центр».
«Шляпа фокусника оказалась пуста». Экономическая депрессия 1929 года ввергла Фицджеральда в другую, нервную. «Крушение» – повесть о его личном крахе. Ее автор словно смоделировал собственное будущее. В юности он потешался над разорившимися людьми, а теперь сам попал в их число. Тот факт, что несчастье прогнозируемо, не отменяет его неизбежности. Вспомним знаменитое начало текста: «Of course all life is a process of breaking down» («Конечно, любая жизнь есть процесс разрушения»). «Крушение» рассказывает о том, как и почему великий нью-йоркский писатель 1920-х годов через два десятка лет оказался в Голливуде, больной и без гроша в кармане: «В один миг мне неожиданно стало лучше. – Но, едва прослышав про это, я треснул, как старая тарелка». Разрушение осуществлялось в четыре этапа. Позвольте предложить вам соответствующую ИНСТРУКЦИЮ.
1. Живите на широкую ногу, даже если это вам не по средствам (транжирьте деньги, не думая о завтрашнем дне);
2. Каждый вечер напивайтесь до потери сознания («все житейские действия, от утренней чистки зубов до приглашения друзей к ужину, теперь требовали от меня усилий»);
3. Используйте в качестве источника вдохновения свои юношеские разочарования (исключение из принстонского клуба «Треугольник», облом с Джиневрой Кинг, трудное завоевание Зельды Сейр): вот увидите, через 20 лет все они проявятся на вашем лице, причем в самой грубой форме;
4. Работайте для кино: «Уже в 1930 году я интуитивно понял, что даже звуковое кино превратит самого коммерчески успешного писателя в такую же архаику, как кино немое».
Фицджеральда считают то милым и поэтичным, то изысканно классическим автором, тогда как на самом деле он, как и любой другой гений, только тем и занимался, что рушил устои и вводил всякие новшества. И Фицджеральд, и Джойс сражались в рядах одной и той же армии! Кстати, оба эти любителя заложить за воротник в начале 1920-х годов встречались в Париже. Великие писатели всегда авангардисты. Но за свой беспокойный характер приходится платить высокую цену. Тот, кто отказывается следовать общепринятым правилам, ставит себя в уязвимое положение: одна из глав «Крушения» называется «Handle with care». Это типовое предупреждение, которое во время переезда пишут на коробках с посудой (как треснутой, так и целой) и которое означает: «Осторожно! Стекло!» Фицджеральд хотел озаглавить свои записки «Diary of a literary failure» («Дневник литературного провала»). И этот пункт остается единственным, в котором проницательность ему изменила. Его личный крах лишь способствовал тому, что его творение пережило автора.
//-- Биография Фрэнсиса Скотта Фицджеральда --//
Фрэнсис Скотт Фицджеральд родился 24 сентября 1896 года в Сент-Поле, штат Миннесота, и умер 21 декабря 1940-го в Голливуде, штат Калифорния. В промежутке между этими двумя датами он познал славу и крушение. Славу ему принесли: «По эту сторону рая» («This Side of Paradise»), опубликованный 26 марта 1920 года в издательстве «Scribner», и брак с Зельдой Сейр, заключенный восемью днями позже, 3 апреля, в Нью-Йоркском соборе. Он был счастлив. Его рассказы печатались повсеместно, он путешествовал по Европе. 26 октября 1921 года у него родилась дочь. 10 апреля 1925 года случилось еще одно радостное событие: вышел «Великий Гэтсби».
После этого жизнь покатилась под откос. Пристрастие к алкоголю, безумие Зельды, лечение в Швейцарии, отвергнутые сценарии. «Ночь нежна» («Tender is the Night»), появившаяся в печати 12 апреля 1934 года, явилась откликом на уже развивающуюся трагедию. Роман лжив. Фицджеральд все глубже погружается в депрессию. Начинает «Последнего магната», который так и останется незаконченным. «Крушение» – это его «De profundis». В чем секрет его искристой прозы? Наверное, в том, что он начал с созерцания американской мечты, а затем познал ее осуществление, утрату, сожаление о ней, ненависть к ней и, наконец, отказ от нее.
