Номер 60. Филипп Соллерс. Мания страсти (2000)
Филипп Соллерс вызывает у меня дикое раздражение, и именно по этой причине я включил его в свой избранный список. Этого раскрученного СМИ гистриона можно упрекнуть во многом: под видом биографа мертвых писателей (Казановы, Виван-Денона, Сада, Ницше, Стендаля) он говорит только о себе; ему непременно нужно высказать свое мнение обо всем на свете (в особенности о том, о чем его не спрашивают); он постоянно отбивает воображаемые атаки (может, он – Дон Кихот в версии «Клозери де Лила»?); он вечно жалуется, что его никто не читает… Как сказал Полан: «Прочитали – полюбили». Я прочел «Манию страсти» в 2000 году и включил ее в список своих любимых книг ХХ столетия под номером 60. Уверен, что автор обидится на меня, потому что его обогнали Модиано и Уэльбек, хотя он должен радоваться, что сам обогнал Хемингуэя и Батая!
«Мания страсти» – это сборник цитат (из Сирано де Бержерака, Андре Бретона, Лотреамона, Виктора Гюго, Мопассана и других). Такое у Соллерса встречается на каждом шагу. Интересно, почему люди, с уважением относящиеся к пэчворкам Шуля, коллажам Балларда, альбомам вырезок Питера Бирда и мозаичным полотнам Берроуза, не способны оценить по достоинству научную расчлененку Соллерса? Он просто хочет заставить вас читать то, что нынче читать не принято. Он напластовывает интригу за интригой и вносит в них разлад при помощи своих парадоксальных афоризмов («Духи пребывают в мрачном настроении, Господь Бог – игрив»; «Террористы чудовищно сентиментальны»; «Первым правом человека должно быть право на бессмысленность»), он поражает читателя нагромождением эпитетов («пустой безмолвный сферический», «загорелая изощренная гибкость»), его списки напоминают перечни а-ля Арман , а диалоги отличаются крайним лаконизмом.
В романы Соллерса часто довольно трудно въехать, но в данном случае уже через несколько страниц начинаешь чувствовать себя так, словно сунул пальцы в электрическую розетку: «И это все мое? Нос, лоб, глаза, горло, легкие, шумы, город, камень, мост, река». Соллерс не просто пишет, как все, автобиографические романы (здесь, например, он рассказывает историю своей любви к Доминик Ролен), он играючи ныряет в пропасть и жонглирует авторскими объяснениями текста и личными комментариями. Я провел один любопытный тест и убедился: Соллерса невозможно читать, одновременно смотря телевизор или слушая музыку. Чтение Соллерса – занятие на полный рабочий день. Это означает, что он требует от вас не просто внимания, но концентрации. Он разбрасывается ради вас, но – осторожно, сигнал тревоги! – его стилистика сродни стилистике электрода.
Несколько лет назад молодой человек 23 лет, слегка склонный к самоубийству, обитатель тесной крысиной норы, познакомился на вечеринке с групповушкой у богатых друзей из Нейи с женщиной-адвокатом по имени Дора. Он перебрался к ней, в большой дом с садом. Между ними возникла пылкая связь (Дора «делится» молодым любовником со своей подругой Кларой). Роман посвящен чувственному счастью, эротической страсти, и эта страсть полыхает тем жарче, чем острее любовники ощущают, что их безопасности грозит чужое любопытство и недоброжелательность. Дело в том, что рассказчик выступает в роли некоего глубоко законспирированного заговорщика, революционера-подпольщика или тайного агента – как в «Студии» или «Секрете». И в этом весь фокус: попробуйте представить себе счастливого агента 007.
«Мания страсти» – роман о возможностях любви, о счастье как главном оружии, о разрушении общества с помощью наслаждения и времени. Подлинное имя Соллерса – Жуайо (созвучно с французским joyeux – радостный), и вот перед нами его самый радостный роман. Это инициация свободомыслия, восхваление разделенной любви, «трактат об умении жить». Соллерс не избежал своих обычных недостатков: обилие авторских отступлений мешает следить за развитием интриги, а его одержимость китайской поэзией порой перехлестывает через край (впрочем, достаточно пропустить несколько страниц). Но я готов признаться, что испытал дрожь восхищения, наткнувшись на такие чистые перлы, как: «Луна сияет в разверстом небе» или «Брюнетка Дора с голубыми глазами, под кедрами меняющими оттенок на фиолетовый». Ради чего мы читаем романы, если не ради этих мгновений блаженства? За такое объяснение в любви, да что там, за подобное чувственное откровение Соллерсу простится все: этот человек верит, что любовь может длиться дольше трех лет. «Я рассуждаю о мании страсти, так как, что бы я ни предпринимал – менялся, срывался с места, противоречил сам себе, двигался вперед или отступал назад, развивался, замирал в неподвижности, деградировал, толстел, худел, старел, молодел, останавливался и снова лез напролом, – в сущности, я всего лишь следовал за этой неотступной страстью. Я хочу сказать, что это она заставляет меня жить и умирать, пользуется мною, лепит по своей прихоти, бросает меня, и снова подбирает, и снова скатывает. Я забываю о ней, вспоминаю ее, верю в нее, и она прокладывает себе путь через меня. Я становлюсь собой, когда она – это я. Она обволакивает меня, покидает меня, дает мне советы, молчит, исчезает и приходит ко мне. Я – рыба, плавающая в ее водах, я – одно из ее многочисленных имен. Она позволила мне родиться, она знает, как довести меня до смерти». Если от этого отрывка вам ни жарко ни холодно, мне вас искренне жаль.
//-- Биография Филиппа Соллерса --//
Он родился в 1936 году в Бордо и опубликовал свой первый роман в 1958-м. О «Странном одиночестве» («Une curieuse solitude») с одобрением отозвались Мориак и Арагон – причудливый гибрид католика и коммуниста в качестве крестного отца! Отчетливая шизоидность дебюта во многом обусловила дальнейшую судьбу Соллерса и его 30 романов. Папист и вольнодумец, маоист и сторонник Балладюра, классик и модернист, критик и издатель, знаток пунктуации, порой обходящийся вовсе без запятых, владелец литературных журналов («Tel Quel», «L’Infini») и репортер («Le Nouvel Observateur», «Le Journal du Dimanche») – количеством ярлыков он вполне может потягаться с участником велосипедной гонки. Впрочем, допингом он точно балуется: его лучшая книга «Мания страсти» («Passion fixe») – это дань уважения нарикам Уильяма Берроуза. После первого ностальгического романа, посвященного истории о том, как испанская служанка лишила его невинности (пожелай мы погусарить, сказали бы, что это роман о «любви иберийской прислужницы»), он резко сменил курс и превратился в авангардиста: «Парк» («Le Parc», премия Медичи, 1961); «Число» («Nombre», 1968); «Законы» («Lois», 1972); «Н» (1973); «Рай» и «Рай-2» («Paradis» и «Paradis 2», 1981 и 1986). Каждое из этих произведений свидетельствовало об освобождении автора от тирании традиционной грамматики. Свой нынешний стиль, для которого характерны коллаж, цитирование, секс, дух подполья, радость и паранойя, он обрел в романах «Женщины» («Femmes», 1983) и «Портрет игрока» («Portrait du joueur»,1985). «Мания страсти» может быть расценена как высший образец того, на что способна подобная калейдоскопическая манера письма. Филипп Соллерс регулярно собирает под одной обложкой свои журнальные статьи и литературоведческие предисловия, выпуская их в виде толстых, но легких для чтения томов: «Война вкусов» («La Guerre du goût», 1994), «Похвала бесконечности» («Eloge de l’infini», 2001), «Совершенная речь» («Discours parfait», 2010). И мы не намерены осыпать его за это упреками: врач не имеет права пренебрегать милосердием.
