63
Через два часа Мэллори закрыл последнюю папку и какое-то время сидел не шевелясь. Ребекка подняла взгляд от книги и собралась было что-то сказать. Но Мэллори знаком остановил ее. Он хотел еще немного подумать, или ему требовалось время, чтобы вернуться из какого-то очень далекого места.
Наконец спросил у Ребекки, что клиенты думали об этих портретах. Просто так спросил, из любопытства.
— Они всегда бывали очень довольны, — отвечала Ребекка. — Узнавали себя. Что-то было такое, чего они не ожидали; какое-то волшебство.
Мэллори кивнул.
— Да, могу себе вообразить.
Потом спросил о другом.
— Знаешь, который из них портрет Тома?
На портретах не было имен, они могли быть писаны с кого угодно.
— Не уверена, но думаю, что узнала его.
Они переглянулись.
— Тот, где одни только дети? — рискнул предположить Мэллори.
Ребекка кивнула.
— Я бы побился об заклад, — сказал Мэллори со смехом.
— Вылитый Том, правда?
— Точь-в-точь.
Ребекка улыбнулась ему. Невероятно, как этот человек понял все, практически не задав ни единого вопроса. Наверное, тысячами глотать книги — не столь уж и бесполезное занятие, — подумала она. Потом вспомнила, что пришла сюда узнать совершенно определенную вещь.
— А насчет этой истории с плагиатом что скажешь, Док?
Мэллори на секунду заколебался. Сделал неопределенный жест и выгадал немного времени, вытащив огромный носовой платок и шумно высморкавшись. Складывая платок и вновь засовывая его в карман, сказал, что один из этих портретов ему уже встречался. Отделил одну папку от остальных и положил ее на стол. Открыл. Прочел несколько строк.
— Да, это попало сюда прямиком из другой книги, — проговорил с неохотой.
Ребекку что-то кольнуло, она невольно поморщилась.
— Ты уверен? — спросила она.
— Да.
Вся проклятая история запутывалась еще больше.
— Можешь вспомнить, из какой книги? — спросила Ребекка.
— Да, она называется «Трижды на заре». Прекрасная книга, короткая. Как мне помнится, первая часть очень похожа на этот портрет; может быть, не слово в слово — кажется, там подлиннее. Но готов поклясться, что отдельные фразы повторяются. И сцена та же самая, двое в гостинице, сомнений нет.
— У тебя есть эта книга? — спросила Ребекка.
— Нет: была, но ее быстро купили. Ее выпустило небольшое издательство, малым тиражом; она вроде как редкость.
— В каком смысле?
— Ну, рукопись нашли среди бумаг старого учителя музыки, индуса, умершего за несколько лет до этого. Никто и не думал, будто он что-то пишет, но вот явилась на свет божий эта вещица, вроде рассказа. Вещицу нашли превосходной и опубликовали, пару лет тому назад. Но тираж — не больше тысячи экземпляров, может, меньше. Капля в море.
Ребекка подняла на него глаза.
— Что ты сказал?
— В каком смысле?
— Повтори, что ты сейчас сказал.
— Ничего… Что книгу написал индус, умерший несколько лет тому назад, занимавшийся совсем другим и при жизни никогда ничего не публиковавший. Мистификация, правда? Но превосходная, должен сказать. Такую вещь как раз и мог прочесть тип вроде Джаспера Гвина.
Такую вещь как раз и мог написать тип вроде Джаспера Гвина, подумала Ребекка. И Док Мэллори не понял, почему вдруг она оказалась по ту сторону прилавка и бросилась ему на шею. И почему у нее были красные глаза.
— Док, я тебя люблю.
— Ты должна была бы много лет назад сказать мне это, детка.
— Он их не переписывал, Док, вовсе не переписывал.
— По правде говоря, я только что доказал обратное.
— Когда-нибудь я тебе объясню, но просто поверь: он вовсе их не переписывал.
— А как же «Трижды на заре»?
— Оставь это, тебе не понять, просто скажи, есть ли у тебя эта книга.
— Я уже сказал — нет.
— У тебя никогда ничего нет.
— Эй, девушка, я бы попросил!
— Ладно, шучу, напиши здесь название и автора.
Мэллори написал. Ребекка взглянула.
— Акаш Нараян, «Трижды на заре», хорошо.
— Издательство называлось как-то нелепо, типа «Зерно и колос», что-то в этом духе.
— Разберусь. Ну, побежала искать.
Она собрала папки, сунула их в огромную сумку. Надевая плащ, напомнила Мэллори свою угрозу: пусть только попробует заговорить с кем-то о том, что прочел сегодня.
— Хорошо, хорошо.
— Я скоро вернусь и все расскажу тебе. Ты молодчина, Док.
Она бежала, будто опаздывала на годы. В некотором роде так оно и было.
Вечером, перед тем как закрыть магазин, Док Мэллори подошел к полке, где стояли два романа Джаспера Гвина из трех (первый ему никогда не нравился). Вынул их, повертел в руках. Что-то сказал вполголоса, слегка качнув головой, может быть поклонившись.
