Сцена 21. Гостиная Френелей. Павильон. Вечер
Обе семьи сидят за столом и обедают. Нет только Фреда. Брюно читает книгу, положив ее на колени. Вальтер накладывает себе блюдо, которое принесла Мария. Милдред с жадностью набрасывается на еду.
Милдред (восторженно ). Только еда имеет смысл, все остальное – вторично.
Мария (принимая слова Милдред за похвалу ). Ну и прекрасно, малышка, ешь как следует.
Камилла (пожимая плечами ). Ненавижу слово «есть». И мне противны все производные от него: «еда», «объедение», «объедок»…
Джонас . Ты предпочитаешь слово «жрать»?
Камилла . «Покупать» и «есть» – самые отвратительные слова во французском языке. Я говорю не о том, что они означают, а только об их звучании. По-ку-пать, по-ку-пать… вам не кажется, что это противно?
Мария . Конечно, ведь ты не бегаешь по магазинам. То есть… не ты покупаешь еду.
Камилла пожимает плечами. Неожиданно появляется Фред. Он чем-то возбужден. Все удивленно замолкают. Тяжело дыша, он скрещивает руки на груди и поднимает глаза к небу. Напряженное молчание затягивается. Словно в трансе, Фред опускается на колени.
Фред . Я искоренил голод на земле.
Тишина, Присутствующие переглядываются. До Фреда доходит, что его поведение выглядит странным.
Фред . Вы слышали? Я придумал, как избавить человечество от голода. Все человечество! Понимаете?
Присутствующие сидят, словно оцепенев. Фред восторженно продолжает.
Фред . Народы перестанут страдать от голода! Никто больше не увидит ребенка со вздувшимся животом, умирающего возле своей матери! Слаборазвитые страны вернут себе утраченное достоинство! Свою силу! Можно забыть о теориях Мальтуса! Больше не будет ни голодных, ни тех, кто заставляет других голодать! Вы слышите меня? Слышите?
Фред разражается рыданиями.
Вальтер наклоняется к Марии.
Вальтер (шепотом ). Ты не должна была оставлять его так долго в одиночестве.
Мария кивает головой, и Фред замечает это.
Фред . А, понимаю… Вы считаете, что я свихнулся, да? В этой семье меня всегда считали психом… Значит, вы так ничего и не поняли? Благодаря мне, половина мира сможет расстаться со средневековьем!
Он снова плачет. Милдред встает и склоняется над ним. Потом осторожно отводит его к креслу, достает коньяк и наливает стаканчик.
Милдред . Я верю вам, Фред.
Фред . Спасибо… Спасибо, девочка моя… Ваш интеллект намного выше, чем у всех остальных за этим столом. Вы будете первой, Милдред… Я о вас не забуду.
Милдред . Может, вы нам расскажете, каким образом вам удалось сотворить это чудо?
Фред . Нет ничего проще, но я не уверен, что они (беглый взгляд в сторону присутствующих) смогут понять.
Милдред . Тогда расскажите только мне.
Фред делает глоток коньяка. Теперь он чувствует себя увереннее.
Фред . Идея совсем простая, сложность – в ее применении. Я разработал программу всемирного перераспределения запасов липидов посредством системы обезжиривания.
– Марко!
Кажется, произнесли мое имя. Я поднимаю голову. За окном темно. Каждый сидит за своим монитором.
– Тебе не нужно помочь, Марко?
Над головой Старика густое облако табачного дыма.
– Нет, спасибо. Вы можете идти, мне осталось совсем немного.
– У нас у всех есть над чем поработать. Тебе что-нибудь нужно?
– Может, осталось немного перцовки?
Я перечитываю последнюю фразу четыре, пять раз. Надо будет проконсультироваться с врачом или с экономистом. Или с кем-нибудь, кто разбирается и в том, и в другом.
Сидящие за столом снова переглядываются. Брюно стучит себя пальцем по лбу, Камилла с серьезным видом поворачивается к матери, остальные пребывают в растерянности. Только у Милдред расширяются глаза.
Милдред . Фред… Вы хотите сказать, что…
Фред . Да, я знаю, как пересадить жировую ткань, я проделал опыты на животных, у которых совершенно разные кровеносные системы. Отныне жир может стать универсальным сырьем!
Милдред . Это было бы слишком хорошо, Фред… Я верю в вас, но…
Фред . Я знаю, что вера тоже нуждается в доказательствах.
Он бросается в свою лабораторию и возвращается с котом, который выглядит очень стройным.
Все изумленно молчат.
Брюно . Но…он похож… на Улисса! Это Улисс!
Мария . Не может быть. Улисс пропал две недели назад, и к тому же он был толстым, как папа римский.
Камилла . Нет, это он, посмотри на белое пятно на правом боку!
Джонас . Мадам Жиру считала, что он погиб.
Фред открывает стоящую у его ног корзину. Оттуда выскакивает второй кот, круглый как мячик.
Все (хором). Султан!
Бросаются к нему, берут его на руки, ласкают.
Мария . Этот звереныш был таким рахитичным… Ничего не хотел есть, даже куриное мясо и почки. Казалось, он вот-вот умрет.
Фред (торжествующе ). Излишки жира Улисса спасли Султана. Теперь понимаете?
Чувствуется, что присутствующие все еще с недоверием относятся к словам Фреда.
Фред . Да, вы не понимаете! Ладно! Раз так…
Он подходит к окну и смотрит вниз.
Фред (громко ). Эвелин! Эвелин!
Мария . Фред, на этот раз ты заходишь слишком далеко!
Вальтер . Это женщина с нижнего этажа?
Брюно . Толстуха, которая уже не в состоянии передвигаться. Камилла покупает ей продукты.
Камилла . Наверное, она нашла кого-то другого, так как не обращалась ко мне уже месяца три.
Мария . Бедняга, она заболела булимией после смерти мужа. За несколько месяцев она так растолстела, что стала бояться появляться на людях. А раньше была такой кокеткой.
Звонят в дверь. Никто не двигается с места. Наконец Милдред открывает дверь. На пороге стоит красивая женщина, стройная и элегантная. Все ошеломленно взирают на нее. Она целует Фреда.
Эвелин (Фреду ). Ты ведь просил меня держать все в секрете еще несколько дней…
Фред (со вздохом ). Ты не представляешь, какие меня окружают невежды.
Мария (пораженная ). Вы знакомы?
Фред . Мне нужно было… проверить мое изобретение на людях… Я знал, что у Эвелин есть проблемы, поэтому…
Эвелин . Я даже сама себе казалась чудовищем… И не могла не использовать этот последний шанс…
Все молчат.
Вальтер . Но… Ваш лишний вес, что с ним стало?
Эвелин не решается ответить и смотрит на Фреда.
Фред . Я ничего не ем вот уже девяносто шесть дней.
– Ты обрываешь сцену сразу после этой фразы, – говорит Старик, глядя через мое плечо. – Не хочешь сделать небольшой перерыв?
Я отрицательно качаю головой. Матильда спит на одном из наших новых диванов. Тристан смотрит какой-то фильм. Жером работает над 24-й сценой, той, где Камилла служит приманкой для Педро Менендеса «Белого». Я спрашиваю у Луи, каким эпизодом сейчас лучше заняться.
– Думаю, стоит вернуться к изобретению Фреда в следующей серии, это может быть начальной сценой.
– Серия 42, сцена 1?
– Да. У Фреда будет достаточно времени, чтобы продвинуть свои дела.
– Я могу продолжать, пока не потерял нить.
– Если тебе понадобятся статисты или новые декорации, не стесняйся.
Я не спрашиваю, который сейчас час, я и так знаю, что ночь близится к концу.
