С подарками и цветами, сияющий от предвкушения встречи с любимой, он звонит в квартиру Кристины. Она открывает дверь. Удивление. Ослепительная улыбка. Как всегда, крик «Лёшка!» и прыжок в объятья.

– Я тоже рад тебя видеть, – вставляет слова между поцелуями, пытаясь расцепить её руки и вручить цветы.

– Почему, ну почему так долго. Ты же сказал всего лишь две недели.

– Так получилось, любимая. Зато теперь я целый месяц в твоём распоряжении. И у меня одна замечательная новость: Артур женится, свадьба через неделю. Мы приглашены.

Кристина моментально меркнет. Улыбку сменяет мрачное выражение. Она быстро убирает руки с плеч Алексея, словно обожглась, отходит на шаг, обхватывает себя за плечи, словно замёрзла.

– Кристина, что? Что тебя так расстроило? Ты не рада за Артура?

– Нет, я рада, очень рада. Просто это мне напомнило, что я должна сказать тебе… Лёш, я тоже выхожу замуж, – она ёжится ещё сильнее, не выдерживая его недоумевающий взгляд, опускает голову.

Он молча проходи в комнату, садится на стул. Кристина остаётся стоять.

– Что-то мне подсказывает, поздравить здесь не с чем, ни тебя, ни меня, – мрачно произносит Алексей.

– Алёш, это просто деловое соглашение, между нами всё останется по-прежнему.

– Да что ты говоришь! Поясни, в каких же случаях деловые соглашения называются браком?

Кристина вздыхает и начинает рассказ.

– У нас давно начались проблемы в бизнесе. Я не вникала раньше, меня просто не допускали к этому, но сейчас понимаю, что фирма едва держится на плаву. Отец несколько лет назад вложил деньги в строительство гостиницы в Подмосковье, но стройка заморожена, там какие-то проблемы с документами. ещё строится крупный отель под Сочи, но окупится он не скоро. Сейчас нам нужны хорошие финансовые вливания. А Давид Ледиктович может оказать необходимую помощь, в обмен он хочет акции нашей фирмы. Отец боится, что акции уйдут из семьи. У него условие: он продаст половину своих акций моему мужу, а половину записывает на меня. Так всё остаётся в семье, а мы с Давидом становимся равноправными партнерами.

Кристина выдыхает, видимо, к этому разговору она готовилась.

– Не пойму, зачем тебе это нужно? – с нажимом спрашивает Алексей.

– Это дело нескольких поколений в нашей семье. Это моё дело! Я хочу его сохранить. Я хочу этим заниматься. Я должна думать о будущем! Алексей, это просто коммерческий проект. Через год-два я разведусь с Давидом. Мы останемся партнерами, но у меня будет тридцать процентов акций. Он обещает, что не станет вмешиваться в бизнес. Для него важны только дивиденды.

– Ты сказала тридцать процентов? Это даже не контрольный пакет? Нежели это стоит таких жертв? – не хочет понять он.

– У отца было только шестьдесят процентов. Тридцать он отдаёт моему мужу, тридцать мне.

– А где остальные сорок?

– Остальные у мелких держателей. Они только числятся в совете директоров. Основные решения принимал мой отец. Теперь он хочет удалиться от дел, доверив управление мне и моему мужу.

– В общем, ты выходишь замуж за бизнес. Я правильно понял?

– Да!.. Лёш, я не люблю Давида, если тебя это беспокоит. Он понимает это. А между нами всё останется по-прежнему. Мы будем встречаться. Ничего не изменится.

– Ты так считаешь?! Ты отводишь мне роль любовника богатой замужней женщины, и считаешь, что ничего не изменится? – возмущённо говорит Алексей, – Как долго, ты думаешь, я намерен ждать? Мне нужна семья и дети, и уж никак не любовница. Я только не пойму, когда у тебя возникнет желание завести ребёнка от любимого мужчины? Когда закончится экономический кризис? Когда твой отец образумится и перестанет манипулировать тобой? Когда Давид согласится на развод? Когда, Кристина? А может тебе, кроме бизнеса, ничего больше не нужно? Тогда действительно, Давид – прекрасная партия. Кристина, я устал слышать от тебя «подожди». Я не намерен больше ждать. Выбирай: либо он либо я. Твоим любовником я не стану.

– Я думала, ты поймёшь, – обречённо произносит Кристина, – Ты ведь любишь меня.

– Вот именно. А ты, видимо, недостаточно. Ты ведь не попросила у меня помощи, не попыталась искать другие варианты выхода из ситуации. Ты просто решила, и ставишь меня в известность: я выхожу замуж.

– Но чем ты можешь мне помочь? Какое отношение ты имеешь к бизнесу? Там речь идёт о миллионах!

– Ах, вот оно в чём дело! Я просто невыгодная партия! А тут ещё и моя сумасшедшая работа. Всё против меня. Правда, есть и одно маленькое «за»: я люблю тебя.

– И что мне делать с твоей любовью! – кричит Кристина.

– Выбрось за ненадобностью. Она не нужна тебе. Счастья с Давидом. Удачи в бизнесе. Извини, на свадьбу не приду – денег на подарок нет. Пока!

Он быстро выходит из комнаты, из квартиры, из её жизни. Она остаётся стоять, обхватив себя руками, тупо глядя в пространство и повторяя, как мантру «Я должна, я должна!»

Через месяц заклинания типа: я должна, это для дела, это ради моего будущего – перестают действовать. Чем ближе свадьба, тем больше сомнений и неуверенности. И всё было бы хорошо, если бы ничего не чувствовать. Но она чувствует и тоскует. Алексей пропал. После того разговора она ни разу не видела его. Звонить он ей не собирается, позвонить ему не позволяет гордость. И что сказать? Он ясно дал понять, что встреч с замужней женщиной не будет. Но она ещё не замужем! И он мог как-то побороться за неё, попытаться уговорить.

За неделю до свадьбы Кристина понимает, что у него это получилось бы, если бы он попытался. Но он просто исчез. Вполне возможно, на очередном задании, и ему не до неё. А может, живёт с Мариной. Ну и пусть. Так даже лучше!

Она механически выполняет всё, что от неё требуется для подготовки к свадьбе, и ловит себя на мысли, что выбирает платье и свадебное меню не для себя, а для какой-то другой девушки.

Только в отеле, погрузившись в привычную рутину, она забывается и становится прежней Кристиной. А одинокими ночами снова начинает убеждать себя: я должна!

Пробки в Москве одинаковы для всех, за исключением мигалок, и неважно – похоронный кортеж или свадебный лимузин. Если стоят все, ты тоже стоишь. И хотя обычно в этом месте и в это время пробок не бывает, но сегодня кажется, что они возникли специально, чтобы не дать белому лимузину невесты вовремя добраться до загса. Десять метров медленного движения, десять минут на месте. И так целый час.

Подружки раздражённо перешёптываются, осматривая, не помялись ли от долгого сидения длинные юбки вечерних платьев. Только невеста кажется спокойна и равнодушна. Кристине хочется, чтобы машина совсем остановилась, а ещё лучше, развернулась и отвезла её домой. Потому что уже два дня в её голове вместо «я должна» настойчиво звенит «что ты делаешь?». И, чем медленнее движется лимузин, тем громче внутренний голос. Ей хочется выйти прямо сейчас и бежать от всего этого. И неважно, что на ней узкое длинное белое платье. Неважно, что скажут люди, которые будут видеть её. Что скажут гости, которые соберутся у неё в ресторане, что скажет Давид и отец, которые уже, наверное, ждут её возле загса. Она понимает, что не сделает этого. Она выполнит всё, что должна, и её детище, её бизнес, будет спасён.

А лимузин, тем временем, останавливается совсем. Очень странно, стоит он в средней полосе, а справа и слева автомобили хоть и медленно, но движутся. А их поток замер.

– Видимо, впереди авария, – говорит шофёр, – Не волнуйтесь, сейчас объедем и тогда прибавим газу. Успеем.

Он включает поворотники, начинает сигналить, надеясь, что, видя празднично украшенный автомобиль, его пропустят. Но ни слева, ни справа автомобилисты не собираются уступать, особенность момента никого не трогает. Шофёр сигналит без остановки. Вдруг замечает небольшой просвет, резко крутит руль, жмёт на газ, чтобы успеть всунуть хотя бы нос автомобиля, но с грязным ругательством тут же давит на тормоз.

Всё движение замирает, а справа и слева, почти вплотную к лимузину, останавливаются два чёрных джипа. Из одного выпрыгивает молодой человек, быстро распахивает дверцу лимузина и буквально вырывает из салона невесту.

Всё происходит в считанные секунды. Кристина исчезает в одном из джипов, и машины мгновенно уезжают, так как движение на всех полосах волшебным образом нормализуется.

– Что это было? – растерянно спрашивает водитель лимузина, не замечая, что теперь пробка стоит из-за него, впереди машин уже нет.

– Что-что! Невесту украли! – говорит одна из подружек.

– Так мы едем, что ли? – равнодушно спрашивает другая.

– Что происходит? Лешка, что ты творишь? – возмущается Кристина, придя в себя на заднем сиденье джипа Артура.

– Похищаю тебя, – спокойно отвечает Алексей, – У меня в этом есть опыт, если помнишь.

– Привет, Кристина, я соучастник! – здоровается с водительского места Артур.

– И что дальше? Куда ты меня везёшь?

– Я везу тебя в одну заброшенную деревню, в старый-старый дом, где проломана третья ступенька, где всё пахнет сыростью, а по ночам слышатся шорохи и шаги. Мы закрываемся в этом доме на неопределённый срок. И, как говорится в одном известном фильме, либо ты выйдешь оттуда моей женой, либо… впрочем, другого варианта я не вижу. И не надейся на спасение, ребята, которые тебя вытащили в прошлый раз, теперь это делать не станут.

– А как же твоя работа? – спрашивает Кристина, с трудом скрывая счастливую улыбку. Пусть не думает, что всё так легко досталось – она злится.

– Босс дал мне отпуск на неопределённый срок.

– А как же моя работа!

– А твоя работа тебе уже не принадлежит. Я выкупил тридцать пять процентов акций, у, как ты сказала, мелких держателей. Вот только не знаю, что мне с ними делать. Хотел подарить своей жене на свадьбу, но, боюсь, она не примет такой роскошный подарок. Придётся самому вникать в твой гостиничный бизнес. Ты дашь мне консультацию, если что? А что ты побледнела? Я не уволю тебя. Можешь продолжать работать. Ну, там… горничной или секретаршей у меня. По-моему теперь я автоматически становлюсь во главе совета директоров.

– Лёш, может, не надо в тот дом? – жалобно проговаривает Кристина.

– Что? Боишься?

– Нет, не боюсь. Я и так согласна. Я бы давно согласилась, но ты исчез, и я решила, что ты обиделся и не хочешь меня видеть.

– Я был занят коммерческими делами, скупал через подставные фирмы акции. Это оказалось непросто.

– Но зачем? Это огромные деньги. Но они не принесут моментальный доход, я говорила о непростом положении в фирме.

– Я уверен, что всё с фирмой будет в порядке, когда ты станешь в управление. Ты любишь свою работу, ты всегда мечтала о свободе. Я хочу, чтобы ты не зависела ни от отца, ни от какого-то Давида. Я покупал их для тебя.

– Алёшка, я не знаю, что мне сказать…

– Скажи – «я хочу быть с тобой».

– Да… да… да… – бормочет она сквозь внезапно нахлынувшие слёзы.