5

Фулмен вновь остался один на гладкой, утыкающейся с обоих концов в горизонт дороге. Он вдруг почувствовал, проанализировав про себя разговор с драконом, что тот знает гораздо больше, чем говорит. И ещё Гарри показалось, что дракон над ним слегка издевался, прикидываясь глупее, чем есть на самом деле. Но инспектор тут же отбросил эти мысли, списав всё на свою мнительность. Он развернулся и зашагал в обратном направлении, куда и посоветовал идти Заркан.

«Странные вещи тут творятся, — думал Гарри, шагая неспешно вперёд, — может, я вовсе никуда не перемещался, а просто сплю?».

Но всё-таки он понимал, что не спит. Сны снами, а реальность всегда можно отличить от сновидения. Бывало, что иногда Гарри видел загадочно-сюрреалистические сны, и в них порой происходили совсем неожиданные вещи, но это… Это был не сон!

«Почему же профессор говорил мне о каких-то там трёх существах, живущих „вовремени“… или „подвременем“? Ерунду какую-то наплёл, — инспектор попытался вспомнить свой первый разговор с Барсуковым, — что-то он там про киноплёнку мне рассказывал? Склеенные кадры… движутся равномерно… Лауреат хренов!!!».

И тут вдруг впереди сыщик увидел, что горизонт уже совсем не пуст, вернее, он был всё-таки пуст, но пуст не совсем, не так, как раньше. С каждым шагом Гарри всё отчётливее видел странную картину. Из ничего на фоне неба начинал прорисовываться силуэт города. Это было похоже на то, как на листе фотобумаги, опущенном в проявитель, начинает вырисовываться фотография. Сначала на фоне неба появилась прозрачная рябь, потом еле заметные контуры зданий, потом эти контуры становились всё отчётливее, и когда Гарри прошёл ещё метров пятьдесят, он увидел перед собой совершенно реальный город.

«Но ведь я прошёл в эту сторону всего-то ничего?! — растерянно подумал он. — Откуда здесь город? Это мираж, что ли?».

Инспектор остановился и зажмурился. Постояв так, открыл глаза. Город никуда не делся, а стал даже ещё реальнее и резче. Гарри прикинул, что, по логике вещей, он давно прошёл много большее расстояние, чем теперь ему предстояло одолеть, чтобы войти в город.

«Ну, впрочем, — подумал он, — если тут драконы плюшевые разговаривают, так ещё и не такое может быть. Только нелогично всё это как-то».

До города, по примерным подсчётам Гарри, идти было минут десять. Издалека он напоминал обыкновенный заскорузлый городишко, каких на земле — тысячи. Невысокие кирпичные и панельные дома, дворики и редкие проблески зелени. Но что-то очень странное было в нём. И Гарри пока не мог себе объяснить — что. Он просто это чувствовал.

Когда Гарри подошёл совсем близко, так, что уже чётко стали видны окна ближайших домов, лавочки, газоны и дворы, он понял, что его так насторожило. Город был пуст. Уверенности, конечно, у него не было. Может быть, просто у горожан сейчас был час сиесты, все они разбрелись по квартирам и спокойно себе сладко дремлют? Город совсем не выглядел заброшенным, а скорее даже наоборот. Улицы бросались в глаза непривычной чистотой. Пустующие города так не выглядят. Ни окурков, ни пустых бутылок, ни порванных автомобильных шин. Да и самих автомобилей инспектор не увидел.

Войдя в черту города, Гарри не спеша пошёл по улице, осматриваясь вокруг. Город походил на только что покинутый съёмочной группой кинопроизводителей искусно выполненный муляж. Он остановился возле открытой двери в подъезд одного из домов. Внимательно осмотрев окна квартир первого этажа, инспектор решился зайти и позвонить в квартиру. Поднявшись по лестнице, он увидел, что на дверях нет номеров квартир, осмотрев все другие двери, он так же убедился, что никаких опознавательных знаков — табличек или ещё чего-нибудь такого, что могло бы хоть как-то намекнуть на то, кто проживает за дверьми, не было.

Также Гарри не увидел ни одного звонка. Прислушавшись к странной тишине подъезда, инспектор негромко постучал в одну из дверей. Никто не отозвался. Он постучал сильнее, но и на этот раз ответом ему была мёртвая тишина. Гарри попытался толкнуть дверь, но она оказалась закрытой.

Выйдя на улицу, Фулмен отправился дальше по улице исследовать обстановку. Похоже, автомобилями в этом странном населённом пункте не пользовались вовсе. Все дороги были одноколейными и предназначались явно только для пешеходов. Он двигался из улицы в улицу, и везде его встречала однообразная тишина. Но чувства тревоги инспектор странным образом не ощущал, сама атмосфера была спокойно-меланхоличной. И всё-таки логика подсказывала, что люди должны жить в этом городе.

«Глухо, как после чумы», — подумал он.

Изредка взгляду попадались зелёные кустарники. Подойдя к одному из них, инспектор внимательно присмотрелся. Листья растения имели не совсем обычную форму. Они были скорее квадратными, нежели овальными, как у большинства растений, виденных Гарри в жизни, хотя, в отличие от травы вдоль дороги, на которой инспектор повстречал дракона, лепестки были нормального зелёного цвета.

«Странно, — подумал вдруг инспектор, — а ведь насекомых тоже нет». Действительно, за всё время, что Гарри пребывал в этом странном мире, ни одна, даже самая микроскопическая мошка, не говоря уже о жужжащих навозных истребителях с зеленоватым отливом, не пролетела мимо Фулмена. Единственным живым существом, повстречавшимся на всём пути инспектора, был огромный дракон Заркан.

«А может, профессор как раз прав? — Гарри отпустил ветку кустарника и отправился дальше по улице. — Всего три существа. Одного я уже видел. Остались ещё двое. Хотя нет… а для кого же тогда построены эти дома?»

Он дошёл до конца очередного пустынного дома. Дорога сворачивала налево. Повернув, Фулмен увидел, что метрах в двухстах впереди вырисовывается просторная площадь. Немного ускорив шаг, он двинулся вперёд.

По мере приближения становилось ясно, что место это инспектору знакомо. И мало того, что знакомо, в последний раз он видел его совсем недавно.

Площадь была вымощена каменными, ровно обтёсанными плитами. Всюду стояло множество клумб, усеянных разными цветами, и скамеек для отдыха, а посередине высилась гранитная чаша фонтана. Из середины чаши били, изгибаясь на высоте, струи сияющей в лучах солнца воды.

Гарри сразу вспомнил свой сон, увиденный перед тем, как его вызвала Эльма. Это был тот же самый фонтан из его сна. Он не мог понять, как такое может быть. Конечно, ему были известны случаи дежа вю, когда люди, появляясь в совершенно новом месте, вдруг отчётливо вспоминали, что уже были тут или видели это место раньше. Но ладно бы это происходило на Земле, а здесь, чёрт-те где… и вдруг, фонтан — точно такой же, как и фонтан из его детства. Гарри прекрасно его помнил и совершенно точно знал, что лет десять назад этот фонтан переделали, установив в самом его центре нелепую алюминиевую статую клоуна, у которого из каждого неподходящего места брызжет вода.

Этот же фонтан был именно таким, каким Гарри запомнил его, будучи ребёнком. Или, по крайней мере, очень похожим на тот.

Инспектор подошёл к чаше фонтана, которая, что шло вразрез с его детскими представлениями, теперь еле доходила ему до пояса. Вода в фонтане на вид была идеально свежей и чистой, Гарри даже захотелось её попробовать. Но во избежание отравления он этого делать не стал. Гарри осмотрел площадь. Сама площадь мало напоминала ту, на которой находился «его» фонтан, во-первых, она была больше, во-вторых, площадь его детства окружали различные торговые центры и магазины, пивные палатки и даже широкоэкранный кинотеатр. Тут ничего такого не было, лишь метрах в семидесяти впереди Фулмен увидел одинокую постройку. Направившись к ней и подойдя совсем близко, он понял, что это бар. Яркая вывеска над входом красочно возвещала о чём-то стройным рядом неизвестных символов. Буквы напоминали иероглифы, и прочитать их Гарри, естественно, не сумел. Зато рисунки на зеркальных витринах сказали инспектору о многом. Тут были изображены различные спиртосодержащие бутылки и графины, бокалы, наполовину наполненные красным вином, абрикосы, виноградные грозди, груши, нарезанная колбаса и прочая гастрономия.

Гарри взялся за массивную деревянную ручку двери и потянул на себя.

В помещении царил полумрак, и поначалу глаза никак не могли привыкнуть к смене яркой солнечной площади на тёмное нутро бара. Сначала Гарри подумал, что тут так же пусто, как и во всём этом загадочном городе. В баре было прохладно и тихо. Инспектор прошёл к стойке и вдруг испуганно замер. За стойкой бара стоял самый настоящий бармен. Сыщику показалось, что ещё секунду назад его здесь не было.

«Или был?», — спросил он сам себя.

Бармен молча протирал коньячный фужер белым, как январский снег, полотенцем и, казалось, не заметил, что у него в заведении новый посетитель. Гарри сделал ещё шаг, и бармен, подняв глаза, приветливо посмотрел на инспектора.

— Пива? — спросил бармен у пересохшего горлом от неожиданности Фулмена.

Секунду инспектор соображал, что бы ответить на столь каверзный и обескураживающий вопрос. Он попытался выдавить из себя звуковое согласие, однако вместо этого испустил звук, который, вероятно, мог бы издать сверчок, узнав об измене любимой, а потому поспешно кивнул и откашлялся.

Бармен почти мгновенно налил золотистый напиток в длинный, зелёного стекла бокал и с манящим стуком поставил его на барную стойку перед Гарри.

Фулмен, всё ещё не веривший своим глазам, что в этом пустом городе он, наконец, встретил живого человека, аккуратно взялся за прохладное стекло бокала и, глядя в упор на бармена, глотнул пива. Пиво было необычайно свежим и вкусным и оставило на верхней губе инспектора белые пенные усы, которые он поспешно стёр тыльной стороной ладони.

Молодой, лет двадцати пяти, коротко стриженный и уже заметно начавший лысеть бармен был одет в белую рубашку с широкими рукавами и тёмную жилетку. Его идеально аккуратный вид дополнял стильный галстук-бабочка. Гарри глотнул ещё пенной живительной влаги и подозрительно спросил:

— Скажите, а где же все остальные люди?

Бармен удивлённо посмотрел на любопытного посетителя и, немного скосив взгляд вправо, еле заметно улыбнулся.

Гарри резко обернулся. Возле окна за дальним столиком одиноко сидела молодая светловолосая девушка, которая улыбалась, глядя в сторону инспектора, но через мгновение Фулмен понял, что улыбалась она вовсе не ему.

— Сегодня выходной и все ушли на пляж, — услышал он голос молодого бармена.

Гарри снова развернулся к бармену, секунду осмысливая ответ.

— Все??? — изумлённо спросил он.

— А что делать в душном жарком городе, если рядом есть море? — на этот раз голос принадлежал блондинке у окна. Он прозвенел, как хрустальный колокольчик, и инспектора будто щипнуло током внутри. Её голос словно сыграл на струнах души Гарри удивительной красоты аккорд.

Фулмен обернулся и постоял секунду в оцепенении. Мгновенье спустя, словно освободившись от неведомого заклятья, он решительно направился к девушке и сел за её столик — напротив.

Сказать, что девушка за столиком была красива, пожалуй, мало. Она была просто обворожительна. Длинные светлые волосы локонами падали на тонкие плечи и струились дальше, приподнимаясь на двух холмах идеальной формы, рельефно обтянутых белой полупрозрачной блузкой, сквозь которую отчётливо темнели упругие, похожие на мордочки любопытных мышат соски. Глаза девушки сочетали в себе детскую непосредственность с хищностью молодой львицы и были тёмно-синими. Слегка вздёрнутый носик и крупные сочные губы делали её мечтой любого престижного глянцевого журнала. Каждый из редакторов такого издания отдал бы любые деньги за право разместить её фото на первой странице своего журнала. Косметики на её лице почти не было, лишь лёгкий оттенок помады на губах.

Гарри давно заметил за собой, что в обычной жизни очень часто теряется перед красивыми девушками. Пожалуй, только при исполнении он мог, не колеблясь, задать красотке интересующие его вопросы, но вопросы эти, как правило, ничего общего не имели с флиртом и носили сугубо официальный оттенок. Гарри откровенно страдал от этого и даже пытался бороться со своим недостатком. Иногда успешно. Но чаще всё же нет.

Сейчас Гарри снова растерялся.

— Вы хотели меня о чём-то спросить? — поинтересовалась блондинка и улыбнулась так, что у Фулмена защемило под сердцем.

— Вы-ы… — затянул Гарри, — Вы давно здесь? — вдруг выпалил он.

Блондинка слегка наклонила голову и принялась накручивать золотистый локон на тонкий ухоженный пальчик, внимательно вглядываясь в инспектора. Гарри почувствовал, что по ногам у него пошла внутренняя дрожь.

— А вы? — слегка понизив голос, отчего он стал только ещё соблазнительнее, ответила вопросом девушка.

Полицейский почувствовал, что начинает краснеть.

— Я инспектор полиции и хотел бы задать вам несколько вопросов! — Фулмен попытался быть как можно более серьёзным. Он даже перестал осознавать, что его должностной статус ничего не значит в этом, новом для него мире. Однако охотник за проникателем ещё настойчивее и серьёзнее посмотрел на блондинку, будто точно знал, что она как минимум совершила ограбление банка. Только почему-то на девушку это подействовало прямо противоположно, и она звонко рассмеялась.

Гарри, не удержав силой воли процессы своего организма, беспомощно покраснел.

— Интересная у вас методика знакомства с девушками, — еле сдерживаясь от нового приступа смеха, продолжила издевательства блондинка.

— Я…

— Вы? — перебила она.

— Я бы хотел…

— Хотел??? — девушка наигранно приподняла брови.

— Мне нужно…

— Вам? Нужно? — она снова залилась звонким, искристым, как бенгальский огонь, смехом, и Фулмен почувствовал себя так, будто он внезапно оказался в чём мать родила; бледный, с пивным брюшком, синюшными ногами и уменьшившейся до размеров горохового стручка мужской своей достопримечательностью на сцене перед многотысячной аудиторией, состоящей сплошь из самых красивых женщин мира.

Гарри принялся отхлёбывать остатки пива отчасти для того, чтобы скрыться от безжалостного взгляда красавицы за стеклом бокала.

— Ладно, ладно, — смешливая блондинка успокоилась, — меня зовут Лирена, — она протянула Гарри свои нежные пальчики.

Инспектор поспешно поставил бокал на стол и неловко пожал руку девушки.

— Гарри Фулмен.

— Так чего же вы так настойчиво хотели? — лукаво поинтересовалась Лирена.

— Мне показался очень странным ваш город, — взгляд красотки прожигал Гарри насквозь, а потому он попытался не смотреть ей в глаза, — может, вы мне кое-что объясните?

— Хорошо, я попробую.

Фулмен задумался. Первой его мыслью было спросить напрямую: «Кто обокрал Барсукова?», но он вовремя сдержался, в который раз отметив про себя, что в его рассудке происходят необъяснимые изменения.

— Фонтан на площади… Давно он построен? — неожиданно для себя самого спросил Гарри.

Девушка внимательно посмотрела на него и, опустив глаза, еле заметно улыбнулась краешком губ.

— Думаю, что давно, — ответила она.

— Но ведь… — Гарри снова остановил сам себя.

— Он вам кажется знакомым? — Лирена попала в самую точку.

— Да, — честно ответил сыщик.

— Это бывает.

— И как часто?

— Смотря с кем, — уклончиво ответила блондинка.

— Хорошо, тогда объясните мне, как могли все жители города одновременно уйти на пляж? — Гарри допил пиво.

— Это надо у каждого жителя лично спрашивать, почему он пошёл на пляж. Я вот, к примеру, не пошла, значит, уже не все жители, и Велад не пошёл, — она посмотрела на бармена.

Гарри тоже посмотрел в сторону бармена. Тот стоял, облокотившись на стойку, всем своим видом показывая, что он внимательно слушает их разговор.

— Можно ещё пива? — попросил Фулмен, придав своему лицу выражение человека, владеющего положением, но по глазам бармена понял, что это не произвело на него должного эффекта, а может быть, даже насмешило его.

Бармен перевёл взгляд на девушку, как будто бы спрашивая у неё «налить или нет?», и, вероятно, получив положительный ответ, достал чистый бокал и принялся наполнять его из серебристого краника хмельным напитком.

— У вас такие массовые походы на пляж не в новинку, как я понимаю? — инспектор, чувствуя в душе осадок от проигранной визуальной битвы с барменом, снова повернулся к Лирене. — Или, может, нет никакого пляжа?

Лирена быстро посмотрела в сторону бармена и, снова пристально уставившись на Гарри, ответила:

— Пляж есть.

Но Гарри вдруг подумал, что ему просто-напросто «полощут мозги». Все эти переглядки и недомолвки казались ему слишком подозрительными.

— А где он находится?

— Пляж?

— Да, пляж. — В этот момент подошёл бармен, держа в руках блестящий поднос, и поставил перед инспектором бокал с пивом, перед его собеседницей он поставил прозрачный бокал на высокой ножке со светло-синим напитком. — Как далеко он от города?

Она задумалась.

— Вы хотите пойти искупаться? — хитро сощурив глазки, проговорила девушка.

— Нет. Но всё-таки?

— Минут двадцать пешком.

— Странно, я совсем не ощутил запаха моря. — Фулмен откинулся на спинку стула и посмотрел на девушку так, будто он только что неоспоримо доказал, что Земля вертится вокруг Солнца.

— Какой вы подозрительный, Гарри, — улыбнулась блондинка, и инспектор почувствовал, что ещё немного, и он в неё бесповоротно влюбится. «Или уже влюбился?», — подумал он.

Лирена, словно прочитав его мысли, соблазнительно проделала пальчиком путь от подбородка до мочки левого уха и скосила глаза в окно.

— Запах — такая тонкая субстанция, что не каждый способен её уловить, — ответила она, — и потом, море у нас чистое. Чем ему пахнуть?

Гарри попытался вспомнить, чем пахнет море. Лет десять назад он отдыхал в одном курортном городке, где берег был так безбожно завален отходами пищевой промышленности, что напоминал скорее свалку мусора, нежели место для принятия солнечных ванн, а вместо запаха моря ему почему-то вспомнился запах огромного аквариума с водой цвета просроченной зелёнки и полудохлой рыбой из супермаркета неподалёку от его дома.

— Ну, хорошо, — Гарри решил сменить тему, — а дракон… он… настоящий?

— Заркан?

— Да.

— Вы его видели? — Девушка удивлённо посмотрела на инспектора.

— Я с ним разговаривал полчаса назад.

— Где? — включился в разговор поспешно подошедший к столику бармен.

«Интересно, что это они так всполошились», — подумал Гарри.

— На дороге, что ведёт в ваш город.

Бармен с Лиреной переглянулись. И инспектору показалась их реакция такой, будто они услышали от него новость о вторжении марсиан. Но получалось, что о существовании дракона они знали, и это, пусть немного, но успокоило Гарри, ведь могло оказаться, что дракон — это всего лишь его галлюцинация.

— А о чём вы разговаривали? — заинтересованно спросил бармен, присаживаясь за столик.

— Ни о чём конкретном, — сухо ответил Гарри.

— Но всё-таки? — продолжал настаивать бармен. — Заркан просто так ни с кем не разговаривает.

— Он показал мне дорогу в ваш город.

— Он?

Лирена и бармен как по команде посмотрели друг на друга и улыбнулись.

— А как ты его встретил? — спросила Лирена, и глаза её при этом заблестели детским любопытством.

— Э-э… Я немного испортил дорогу, а он взял и прилетел.

— Испортил дорогу? Но зачем? — удивилась девушка.

— Мне стало интересно, из чего она сделана, — ответил Гарри и полез в карман за кусочком, который он так бесцеремонно отковырнул. Нащупав упругий клочок дорожного покрытия, Фулмен извлёк его из кармана и показал своим собеседникам.

— И из чего же она сделана? — спросил бармен и потянулся пальцами к ладони Гарри, но тот быстро убрал руку обратно в карман.

— Экспертиза покажет, — заключил инспектор и подозрительным взглядом окинул молодого любопытного работника бара.

— Странно, что он тебя не стёр, — удивилась Лирена.

— Лучше б стёр! — обиженно добавил бармен и с вызовом посмотрел инспектору в глаза.

Гарри достал из другого кармана пачку сигарет, вытянул одну и, сунув в рот, прикурил. «Странно, — подумал он, — сколько тут нахожусь, а будто только сейчас вспомнил, что курю». И в самом деле, с момента появления на дороге он и думать забыл о сигаретах да сейчас достал их не из-за нехватки никотина, а просто по старой привычке.

— Что значит стёр? — он приподнял левую бровь и уставился на бармена.

— Заркан — Дракон-стиратель, — объяснила Лирена.

— И что это значит? — Гарри по-прежнему смотрел в упор на бармена.

— Это значит, что он может вычеркнуть любого из книги событий! — ответил бармен так, как будто провозглашал, что дважды два равно четырём.

— И что это значит?

Бармен и Лирена снова переглянулись с видом двух членов приёмной комиссии в университете, перед которыми сидит студент, мечтающий поступить на философский факультет, а сам при этом не знает грамматики и в слове «философский» делает семь ошибок.

— Смотрите, — девушка вдруг переключила взгляд на оконное стекло, — люди уже возвращаются с пляжа.

Фулмен быстро посмотрел в окно и увидел, как по площади неспешно идут горожане, кто один, кто в компании. Он встал и решил выйти на улицу, но прежде надо было расплатиться.

— Сколько я должен? — спросил он, копаясь в кармане в поисках портмоне.

Гарри вдруг осенило, что в этом мире понятия могут не иметь о денежных знаках его страны, наверняка в этом мире существуют свои денежные знаки. «Хотя, — подумал Фулмен, — все, кого я встречал, разговаривали со мной на моём родном языке. Почему бы им не пользоваться нашими деньгами?»

— Простите? — удивился бармен.

— Сколько я должен за пиво? — уточнил инспектор.

— За пиво? — бармен непонимающе посмотрел сначала на Гарри, потом на пивной бокал, потом на так же удивлённо моргающую глазами девушку.

— Я бы хотел расплатиться, — инспектор извлёк из кожаного портмоне купюру и положил на стол.

Бармен с интересом посмотрел на цветную бумажку с изображением архитектурной конструкции и множеством звёздочек, нарисованных по кругу.

— А… я понял, — закивал бармен, — вы дарите мне картину в благодарность за пиво?

Брови сыщика поползли вверх.

— У вас что, бесплатный бар?

— Я не знаю, — бармен взглянул на девушку, пожав плечами.

Она тоже, явно не догадываясь, о чём идёт речь, состроила виноватый взгляд и посмотрела на Гарри слегка обиженно.

— У вас что, нет денег?

— Денег? — бармен опять пожал плечами. — Нет, наверное.

— Та-а-ак… понятно, — пробубнил инспектор себе под нос, — тогда спасибо за пиво, — поблагодарил он и направился на улицу.