Ивану дали в помощь два юных дарования – Демьяна и Ирину. Вернее не дали, а дал: принимать такие решения мог только генерал. Иван с трудом представлял, какой от них может быть прок, но отказываться от помощи не стал. И вообще – шаг довольно странный: генерал в ходе начальной беседы несколько минут обосновывал необходимость конфиденциальности и вдруг выделил помощников без опыта и вряд ли наделённых достаточным пониманием золотого правила, цитируемого Иваном и к месту, и не к месту: «Воин–радист, будь бдителен вдвойне – враг может быть на твоей волне!» При этом, где он видел этот образец призыва к бдительности, не рассказывал, что позволило мне проявить смелость и предположить: он побывал в архивах СМЕРШа или подробно беседовал с кем-то из ветеранов этой некогда всесильной и эффективной организации.

Я с ужасом представляю, как он налаживал отношения с молодыми сотрудниками. Уж если я, человек, много лет поддерживающий с ним дружеские отношения, готов был порой взорваться от манеры его поведения, то, что же увидели, услышали и при этом почувствовали несчастные Демьян и Ирина, я мог только представить. Хотя, возможно, я преувеличиваю странности поведения Ивана Смагина и, откровенно говоря о его отдельных недостатках, руководствуюсь собственными мелкими обидами и чрезмерным субъективизмом.

Лишь много позже по отдельным высказываниям, отрывочным воспоминаниям я, насколько смог, восстановил драматургию возникновения и развития этого тайного антикриминального союза. И здесь представить общую картину может первый день знакомства.

Встреча состоялась в уже упомянутом фонде, в отдельном крыле, в просторном кабинете, временно выделенном новоявленной группе. Иван не знал, насколько действия его временных сотрудников состыкованы, судя по заявлению генерала – никак, и потому назначил встречи с разрывом полчаса. Первым прибыл Демьян. Выяснилось: он ведёт дело по господину Х.

В кабинете, более напоминающем небольшой учебный класс, стоял бюст Аристотеля, доставшийся «фонду», видимо от какой-то конторы, занимавшей эти пенаты. Иван не представился, не поинтересовался, хотя бы фрагментарно, со служебными достижениями помощника и даже не поинтересовался его точкой зрения на расследуемое ограбление. Он почему-то постучал бюст по теменной части бюста и задумчиво сказал, перепутав имя собеседника:

– Дмитрий, уважаемый коллега, а зачем здесь это?

Демьян не поправил руководителя и обозначил оперативную субординацию:

– Наверное, от предшественников. Мешает? Вынести? Выбросить?

Иван удивился такой быстрой реакции и пустился в исторический экскурс и ценные рассуждения:

– Зачем же выбрасывать? Близость к гению – не помешает. Кстати, когда четырёхлетний Картезий увидел стоящий у отца в кабинете бюст Аристотеля, он проникновенно произнёс: «А-а-а». На этот весомый факт обращают внимание все его биографы…. – и многозначительно замолчал.

– Демьян, – после некоторых раздумий, решившись, поправил молодой коллега.

– Как? – удивился Иван и с удивление посмотрел на бюст. – Разве это не основатель школы перипатетиков? – и добавил, как бы между прочим: – Перипат – это садик такой, хотя, впрочем, есть и другая версия, и не одна… Неужели?..

– Я – Демьян…

– Я знаю, очень рад, – радостно сказал Иван, крепко пожал Демьяну руку, вспомнил о служебной этике и продолжил: – Я – Иван. – Подумал и на полном серьёзе спросил: – С нами – понятно. А это?.. – опять постучал бюст по темечку.

– А это Аристотель, – мягко уточнил Демьян.

– Значит, я прав, – Иван облегчённо вздохнул и с упрёком обратился к Демьяну, добавив в тоне официоза: – А что вы мне тогда голову морочите?

Демьян промолчал. Иван ещё раз прокрутил в голове ситуацию и, видимо посчитав её недостойного анализа, резко сменил тему, заведомо зная, что Демьян вёл направление по господину Х:

– Неужели никаких следов, кроме сигаретного пепла?

– Никаких.

– Экспертиза пепла есть?

– Нет.

– Надо сделать.

– Завтра! – отчеканил Демьян.

– План дома?

– Имеется.

– Фотографии?

Демьян открыл принесённую папку и подал Ивану пакет. Иван сел за стол, жестом предложил собеседнику занять место напротив и довольно быстро просмотрел фотографии.

– Интересно, – пробормотал Иван, – здесь что – и буквы, и цифры?

– Да, – подтвердил Демьян, – четыре буквы, четыре цифры.

– Это ж надо такое придумать, – уважительно сказал Иван. – Им что – делать было нечего?

Демьян не совсем понял реплику и дипломатично промолчал.

– А это что? – спросил Иван, показывая коллеге фотографию?

– Внутренняя часть. Здесь принцип – как автоматической камере хранения. На обратной стороне набран хозяйский код. Набираем его на внешней – и сейф открыт.

– Странное решение, – недоумённо сказал Иван. – Зачем так и усложнять, и упрощать одновременно? – покрутил фото, посмотрел на него с разных сторон и добавил: – Кстати, я ни в сейфах, ни в замках, ни в кодах ни черта не понимаю. Один раз, правда, столкнулся… Получилось – думаю, просто повезло…

Демьян тщательно скрывал на лице выражение безнадёжности.

– Так и было? – вновь заговорил Иван. – Преступник оставил набранный им код? Это – он набрал? – мой друг показал Демьяну фотографию. – А это? – он показал вторую, – хозяйский код, имевшийся на обратной стороне? Я правильно понял?

– Да, именно так, – подтвердил Демьян, отметив про себя сообразительность дилетанта–патрона.

– А зачем он так поступил? – резко спросил Иван.

Демьян недоумённо пожал плечами.

– Что он хотел этим показать? – опять спросил Иван.

– Трудно сказать… – решил все-таки ответить Демьян. – Дерзость, превосходство, вызов, хвастовство…

– Чем хвастаться, если код ему, как мы видим, был известен?

– Но как?

– Это уже второй вопрос, и здесь есть, над чем задуматься. Но независимо от того, как он его узнал, зачем это показывать?

– Издёвка над болтуном–хозяином? – предположил Демьян.

– А если он не один? – увлёкшись, ляпнул Иван.

– Кто не один? Преступник? – уточнил Демьян.

– Преступник, преступник, кто ж ещё, – исправил свою оплошность Иван, отметив про себя: действительно, группы не состыкованы. Отложил фотографии и спросил:

– Дворника допросили?

– Он пропал.

– Пропал или вы его не можете найти?

– Не можем найти.

– Значит, ещё не пропал, – подытожил Иван. – А кто он вообще этот мажордом, откуда взялся? Как правило, таких людей без рекомендаций не принимают… Кто рекомендовал?..

– Уточняем.

– Уточняйте.

На этом разговор был закончен. Сказать, что Демьян был удивлён, значит, ничего не сказать. Но он уже научился не задавать глупых вопросов и не делать поспешных выводов: задание получено – надо выполнять, думать – это потом, когда падут на погоны генеральские звёзды. Хотя и по поводу этой перспективы у него в душе шевелилось сомнение.

Когда вошла Ирина мой друг слегка выпал в осадок, сражённый её миловидностью. Иван к юбочникам не относился, но непроизвольно начал раскланиваться, расшаркиваться, затем поздоровался с сотрудницей за руку, представился Иваном Смагиным, и, ощутив тепло её ладони, на мгновенье забыл, зачем он вообще находится в этой непонятной конторе. Это экзальтированное состояние длилось недолго, однако ирония во взгляде Ирины зародилась и крепла с каждой секундой. Иван понял: надо что-то делать, спасать положение. Но как?

– Вы курите? – очень оригинально начал разговор Иван.

– Нет, бросила, – не менее оригинально ответила Ирина.

– Понимаю, здесь не поощряется… Но, пожалуй, я закурю, – не скрывая неловкости сказал Иван, приоткрыл форточку, достал сигареты, зажигалку, закурил.

Ирина подошла к шкафу, открыла нижние створки, слега нагнувшись так, что лучше бы она не нагибалась, достала пепельницу, поставила на стол. Иван благодарно кивнул, затянулся и решил: не все так страшно, я не первая и не последняя жертва чертовской миловидности. Сделал ещё пару затяжек, затушил сигарету, помахал рукой, разгоняя дым. Прошла ещё пара секунд, и Иван превратился в саму серьёзность. Ирина наблюдала с интересом.

Здесь я вынужден сделать небольшое отступление. Не могу сказать, что поведение Ивана представлялось мне уж очень странным – это неправда. Мне приходилось встречать такие экземпляры, перед которыми блекли даже комедийные персонажи. Только у тех экземпляров, кроме экзотики в манере вести себя, как правило, за душой не было больше ничего, именно ничего – пустота, фанфаронство, внешняя атрибутика и все равно – ничего. Понятно: Иван к таким не относился. И уж если я обращал внимание и иногда испытывал некоторую неловкость, связанную с особенностями его характера, то по другой причине. Я не мог гармонично соединить в своём сознании его обычную, порой броскую, несобранность и его же умение сиюминутно концентрироваться и проявлять чудеса хладнокровия, бесспорной логики и иногда даже жёсткости.

Как-то я поделился такого рода мыслями с Глебом, который в последнее время изменился так, что его и узнать было трудно. Он работал сутками напролёт, дал от ворот поворот зелёному змию, что-то там могучее и многостраничное творил, Машка прыгала вокруг, давала кучу советов, на которые он не обращал внимания… В общем, процесс шёл. Я видел: они подходят один другому, они взаимно дополнят друг друга.

Глеб выслушал меня и на мой вопрос, что он думает по этому поводу, ответил: «Много думать вредно – голова заболит. Он такой – какой есть! Он умеет быть всяким, это его естественное состояние. Это редкое явление – в нём живут два человека: один из них человек войны, другой – мира, и оба уживаются, и неплохо. Я Ивана давно знаю, он таким и до контузии был…» На этом я свои психологические поползновения прекратил и сделал мимоходом два выводы. Первый – в туманном прошлом моего друга присутствует контузия, о которой я ничего не знал. Второй – эта, скажем так, неприятность не сказалась на характере Ивана, он был таким, если не всегда, то достаточно долго.

– Вы закончили изучение дела? – спросил Иван, прекрасно понимая, что дело только начинается.

Ирина стёрла лица иронию, ответила:

– Заканчиваю.

– Хорошо. Фотографии? Экспертиза?

– Фотографии здесь – Ирина протянула Ивану такой же пакет, как совсем недавно предложил его вниманию Демьян. – Экспертиза ничего не дала.

– Вообще ничего?

– Ничего. Ни одного следа, ни одной зацепки. Дом и сейф открыты без взлома.

Иван вытащил фотографии, посмотрел, бросил удивлённый взгляд на Ирину, затем на фотографии…

– Вы ничего не перепутали? – спросил он недоумённо.

Ирина не поняла, в её глазах высветился вопрос.

– Нет, нет, это я о своём, что здесь путать, – тихо сказал Иван, перебирая фотографии. – Свидетели? Свидетельства какие-нибудь косвенные или прямые есть?

– Ничего.

– Вы верите, что такое вообще возможно? – спросил Иван.

– Раньше не верила, а сейчас… – неуверенно начала Ирина.

– И сейчас не верьте. И в будущем – тоже! – прервал её Иван, встал, подошёл к окну, внимательно посмотрел одну фотографию и продолжил: – То есть, он набрал известный ему хозяйский код – вот и все дела. Его же оставил на наборных дисках – на радость хозяевам…

– Именно так, – подтвердила Ирина.

– Что-то здесь не вяжется. Нагло как-то, наверняка…

– Возможно, – дипломатично вставила Ирина.

Ивану очень хотелось проинформировать Ирину о первом ограблении, но он не мог. Она бы поняла его удивление: второе ограбление по своему формату полностью соответствовало первому. И это ещё не все. Когда он посмотрел на фотографии, сразу подумал: девочка перепутала и принесла ему фотографии Демьяна… Но она ничего не перепутала: и в первом, и во втором случае фигурировали одинаковые по устройству и внешнему виду сейфы.

Иван очень скомкано, на грани некорректности распрощался с Ириной, поручив ей досконально изучить окружение господина Y и возможные источники исходившей от этого окружения опасности. Он спешил. Ему крайне захотелось ознакомиться с третьим элементом – делом господина Z. Документы предстояло изучить самостоятельно, действовать по этому направлению – тоже. Сотрудник, ведущий третий сейф, по словам генерала, был срочно направлен в ответственную командировку.