Глава 5

Пивнев сидел на табуретке и с удовольствием наблюдал, как Лена, облачившись в его старую рубашку, убирается на кухне.

Последние две недели они не виделись, только перезванивались иногда поздним вечером. Сегодня Пивнев понял, что может позволить себе уехать из института ровно в четыре тридцать. Они решили провести вечер дома.

– Для неженатого и занятого учёного кухня у тебя в пристойном состоянии. Но для незамужней и хозяйственной девушки здесь есть над чем поработать.

Пивнев выдвинул шкафчики рабочей стенки, и Лена драила пол и кафель за ними.

– Что у тебя на работе? Неужели нельзя днём позвонить?

– Ты знаешь, когда я согласился на эту авантюру, я себе многого не представлял. Мне казалось, что пять человек и несколько компьютеров – это всё, что нужно для нормальной работы. Ну, ещё аренда машинного времени на большом компьютере. Но всё оказалось сложнее. Представительская машина для Иулы и водитель для неё. Оказалось, выгоднее купить новый «Мерс», который можно будет продать за те же деньги, чем арендовать. Машина для моего помощника по обеспечению и водитель для неё. Помощники для моего помощника и машины для них. Пресс-секретарь для Иулы и её помощник. Сайты Иулы и «Контакта», и люди, которые их обслуживают. Кроме Евдокии Алексеевны, которая и наукой занималась, и всегда помогала мне и помогает теперь, а также моей лаборантки, пришлось взять ещё секретаря, которая сидит в приёмной на телефоне и говорит абонентам: «К сожалению, Иннокентий Васильевич сейчас не может подойти к телефону. Могу я вам чем-нибудь помочь?». Мое колхозное воспитание с трудом мирится с таким расточительством. Приезжают какие-то представители международных организаций, и все хотят со мной встретиться. Журналисты со всего мира налетели. Мне рекомендуют создать свою пресс-службу. Но это уж извините. С бухгалтером приходится встречаться почти через день, со службой безопасности ежедневно. Ну и работать нужно хоть иногда.

– А как у тебя складывается с Иулой?

– Знаешь, есть всякие трудности, которые нелегко описать. И всё-таки работа идет, в общем, нормально. Но в общении по-прежнему, не знаю, как назвать, скованность… Мне она кажется высокомерной. Или равнодушной. Как будто я имею дело с роботом. Только теперь понимаю, как мне в жизни везло. У Эс-эна и Исаака меня приучили совсем к другой атмосфере. В отпуске, в командировках нам не хватало этого, мы скучали. Так нас приучили…

– Интересно вас приучили. Ты ездишь на старой «Хонде», а твой завхоз на джипе «БМВ», с шофёром. – Она распрямилась, стояла с тряпкой в руке и смеялась. – Но, может быть, поэтому мне ваша кампания и нравиться.

– Видишь ли, мне обещали, что сэкономленные деньги, когда работа закончится, пойдут на нужды моего отдела. Я стараюсь экономить, торгуюсь. Ведь есть много желающих урвать побольше с богатенького фонда с придурковатым директором-профессором. И мне гораздо легче торговаться, когда я приезжаю на старой «Хонде». А «Мерседес» у меня был в своё время, ты знаешь. Я в это наигрался.

– Не надо нас дурить. Если бы тебе ничего не обещали, ты бы всё равно берёг казенные деньги, и ездил на своей машине.

– Твои слова заставили меня глубоко задуматься.

– Над чем же?

– А есть ли на тебе что-нибудь под моей рубашкой?

– Так. Быстро иди отсюда. Не мешай работать. Сходи лучше в «Обжору», мы забыли купить огурцы.

Он сходил в магазин и успел посмотреть новости в Интернете, когда его позвали к столу. Лена переоделась, две свечи в латунных резных кувшинчиках горели по краям стола. Скатерть топорщилась на складках.

Пивнев взялся за серьёзную мужскую работу – откупоривал бутылку вина. «Ну, чем плохо, – подумал он. – Пора. До осени, правда, придётся подождать. Тем более, осень в наших краях – время свадеб и поездок в Турцию».

Утром его разбудила Лена. Было довольно поздно.

– Ого, так я опоздаю! – он заспешил в ванную.

Доедая омлет с зеленью, Пивнев подумал, что совсем неплохо по утрам вставать, когда завтрак уже готов, и напротив сидит Лена и улыбается.

Он подвёз Лену к подъезду её фирмы и полюбовался, как она быстро, но без суеты поднимается по ступенькам, помахивая сумочкой.

На площади перед институтом за милицейским, сваренным из труб, полосатым барьером стояло несколько фотографов и операторов. Рядом скучали милиционеры. Пивнев помахал им рукой, они взяли под козырек. Новые ворота, замыкающие въезд в институтский двор, были приоткрыты, и возле них томился милицейский сержант. Значит, кортеж Иулы уже прибыл. Пивнев быстро поднялся к себе на третий этаж мимо охранников. Бухгалтер Владимир Иванович и помощник Плетнёв поджидали его с бумагами. Быстро посмотрев бумаги, Пивнев подписал платёжки. Плетнёву же сказал: «Николай Иванович, я не буду звонить мэру. Занимайтесь сами, вечером доложите».

В небольшой комнате за кабинетом Пивнев достал из шкафа тремпели с новым тёмно-серым костюмом и голубоватой рубашкой и быстро переоделся. Лейблы вполне пристойные, хотя не исключено, что всё строчилось в подвалах китайского городка. Он повязал галстук в косую синюю полоску, посмотрел в зеркало на внутренней стороне дверцы шкафа, поправил воротник и расчесался. Вот и ему, как в своё время Эс-эну, приходится заниматься «шмотками» больше, чем подобает мужчине. Но это ненадолго.

Лида, Лидия Петровна – пресс-секретарь Иулы поджидала его, вся отглаженная, в боевом макияже, в лёгком аромате духов.

– Здравствуйте Лида. Как, мандраж наличествует?

– Есть немного.

– Крепитесь, директор всегда с вами. – Он посмотрел на часы, отметил про себя, что часы не соответствуют, но и черт с ними. – Пора.

Ровно в десять они появились в институтском конференц-зале, перед небольшим столиком, уставленном микрофонами и диктофонами. Пивнев осмотрел знакомый зал, с полсотни мест было занято. В проходах телеоператоры зловеще наводили на него камеры. Помолчал.

– Доброе утро, дамы и господа! Я Пивнев Иннокентий Васильевич, сотрудник института физики атмосферы. В настоящее время временно – директор предприятия «Контакт-Сибирь», которое работает в рамках проекта ЮНЕСКО-»Контакт». ПВЦ представляет в нашем предприятии Иула. Рядом со мной Лидия Петровна Кокорина – пресс-секретарь Иулы. Надеюсь, вам роздана информация о нашей работе и предприятии. Предполагается, что наши встречи станут регулярными. В качестве рабочих языков предлагается русский и английский. – Он повторил текст по-английски. – А теперь, уважаемые дамы и господа, прошу вопросы. Двигаться будем по часовой стрелке слева направо.

– Крыхтин. Газета «Город», Сибирск. Почему нет Иулы?

– Лидия Петровна, вопрос к вам.

– Господа… мне поручено сообщить вам, – она явно волновалась. «Я переведу» – шепнул Пивнев, – «а вы пока отдышитесь». – Иула поручила мне сказать, – продолжала она спокойнее, – что в настоящий момент она, к сожалению, занята важной научной работой, но в следующей встрече она постарается участвовать. – Пивнев улыбнулся и продолжал перевод на английский.

– Ещё один, если можно, тематически близкий вопрос. Как Иула проводит время?

– Как я сказала, сейчас она очень много работает, как в институте, так и в своей резиденции. У неё есть вардеманский портативный компьютер и наш ноутбук. Несколько раз в неделю она занимается в спортивном зале. Сейчас для неё разрабатывается культурная программа.

– Томсон. СиЭнЭн. Господин Пивнев, почему для участия в проекте выбран ваш далёкий от мировых научных центров город?

– Лида, переводите, – шепнул Пивнев.

– Институт физики атмосферы РАН один из наиболее авторитетных в своей области научных учреждений мира. Специалистам многих стран хорошо известны имена таких учёных, как мои учителя Сергей Смирнов и Исаак Шварц, и нынешние руководители института Александр Пятаков и Константин Казанцев, – он сделал паузу, и Лида стала переводить. – Возможно, журналист СиЭнЭН не является специалистом, но он всегда может у таковых проконсультироваться. – Он подождал окончания перевода и продолжал. – Расстояние между населёнными пунктами в нашей стране принято измерять от зданий главпочтамтов. От нашего института до городской почты менее километра, так что город довольно близок к научному центру.

В зале засмеялись и захлопали. Видимо, земляки. Пивнев поднял руку и громко сказал:

– Прошу соблюдать тишину. Ваш вопрос, пожалуйста.

– Лежен. Франс-пресс. – представился журналист и начал что-то говорить по-французски.

– Лида, ваш звёздный час, – шепнул Пивнев. Французский был для неё основным иностранным. В её уверенном переводе вопрос прозвучал так:

– Насколько я понимаю, результатом вашей работы будет ответ на вопрос: является ли решающим фактором для потепления климата деятельность человека? Мой вопрос: будет ли ваш приговор окончательным?

– Ваша формулировка темы, в общем, справедлива. А ответ на вопрос безусловно отрицательный. Приговор подлежит обжалованию… Как работают физики? Возникает теория, некая математическая модель. Потом проводятся эксперименты для проверки теории. Если опыт подтверждает теорию, она вводится в научный оборот. В нашем случае эксперименты невозможны. Предполагается проверить нашу модель ретроспективно. То есть ввести в неё данные прошлых лет и сравнить выданные результаты с реальными. В любом случае, когда работа будет завершена, подробный отчёт будет представлен научному сообществу. Можно предположить, что в результате его обсуждения учёными, мы всё-таки продвинемся в понимании проблемы. Следующий вопрос, пожалуйста.

– Если можно, ещё вопрос. Как, собственно, происходит ваша работа с Иулой?

– Трудно описать, как проходит работа научного работника, работает ли он один, или вдвоём, или небольшим коллективом, как в нашем случае. Могу сказать, что работа проходит слаженно и плодотворно.

– Емельянов. Телеканал «Сибирь». В Интернете я нашёл много ссылок на опубликованную в США статью о вас под названием «Разбить яйцо дракона». Расскажите, пожалуйста, о чём речь, и при чём здесь дракон и его яйца.

– В статье популярно рассказывалось о нашей с доктором Хиллом совместной работе, посвященной условиям зарождения ураганов. Ураган – это гигантская тепловая машина, но в момент зарождения мощность его невелика. А дракон возник из старинного китайского трактата, посвященного стратегии. Одна из заповедей звучит так: «разбей яйцо дракона», что комментаторы разъясняют как призыв уничтожить противника, пока он не набрал сил.

– Как я понял, ваша работа позволяет уничтожать ураганы в зародыше.

– Наша публикация – всего лишь несколько страниц, заполненных формулами. От неё до любых практических действий большое расстояние. Кроме того, я не уверен, что ураганы следует уничтожать в зародыше. Ураганы представляют собой эффективный механизм отвода тепла от перегретых зон океана. Если ураганы уничтожать, можно получить худшие бедствия.

– Извините, ещё вопрос! Откуда у Вас не характерная для наших краев фамилия?

– Пивень по-украински значит – петух. Мой дед приехал в Сибирь с Украины. Пожалуйста, ваш вопрос.

В заднем ряду поднялся молодой длинноволосый парень. Джинсовая рубашка на нем расстегнута, демонстрируя довольно накачанный брюшной пресс. Его гортанный английский (шотландец, что ли?) Пивнев с трудом разбирал.

– Извините, я вынужден вас прервать. – Пивнев поднял руку. – Вы находитесь в великой стране, в старинном городе, в помещении известного научного института. К сожалению, ваш внешний вид демонстрирует неуважение ко всему этому. Боюсь, я не смогу отвечать на ваш вопрос. – И сам перевел ответ на английский.

Примолкший было журналист гортанно закричал что-то о поганой стране, которая вся загажена и теперь хочет загадить весь мир.

Все камеры развернулись в сторону буяна. Скучавшие у дверей охранники оживились и вопросительно посмотрели на Пивнева.

Пивнев отвернулся от них, и громко, чтобы перекрыть шум в зале, сказал журналисту:

– Расслабьтесь и поправьте здоровье бутылочкой пива. Есть ещё вопросы?

– Можно мне? Майсон. Газета «Чикаго трибюн». – Его русский язык был очень хорош. – Если моя одежда соответствует вашим строгим требованиям, я хотел спросить: будет ли отчёт вашей группы иметь политические последствия, и если «да», то какие?

– Уважаемые дамы и господа! Я просил бы поберечь время всех присутствующих и не занимать его демонстрацией сарказма и других художественных приёмов. – Он посмотрел на Лиду, и та перевела. – Теперь по существу. Если под политическими последствиями понимать внимание политиков и их действия в результате… этого внимания, то ответ «да». Проблема давно на слуху у политиков и они занимаются ею, например, подписав Киотский протокол, проведя конференцию на Бали. Какие именно политические последствия, – я не берусь судить, я не политик, а всего-навсего физик.

Руку поднял китаец в первом ряду. «Напрасно вы не учили китайский», – шепнул Пивнев. Но журналист заговорил по-русски.

– Агентство «Синьхуа». Дэн Гаоци. Уважаемый господин Пивнев! Что вы думаете о сегодняшних событиях на Филиппинах?

– Сожалею, но я пока ничего о них не знаю. Дамы и господа, благодарю за внимание. До свидания.

У себя в кабинете Пивнев снял пиджак, ослабил узел галстука и расстегнул воротник рубашки. Кондиционер был включен.

Лида раскраснелась не то от жары, не то от переживаний.

– Жарко. Ладно, подведем итоги. Следующий раз придётся пригласить переводчика. Прохладительные напитки для журналистов… Пометьте, чтобы Плетнёв организовал.

Наши информационные материалы, я посмотрел, не годятся, слишком казенные. Какими они должны быть, я не знаю. Поработаете и покажете мне. Кстати, о переводчике. Есть институтский переводчик Олег, Олег Николаевич. У него английский, французский, немецкий, испанский, итальянский. Английский, насколько я могу судить, очень хорош. Свяжитесь, пожалуйста, с ним. Возьмём на четверть ставки. Почту иногда поможет переводить. У вас есть предложения по сегодняшнему?

– Акустика в зале хороша, но я всё равно форсировала голос. Иуле будет ещё сложнее. Нужен микрофон, и через него же делать запись.

– Принято. Перед тем, как отдавать сегодняшнюю запись на расшифровку, сделайте копию. Но, не могу не отметить, держались вы молодцом, профессионально. Я думаю, мы с вами заслужили по чашке кофе. А вы даже со сладостями. Света, – он нажал кнопку на телефоне, – пожалуйста, по чашечке кофе и что-нибудь сладкое для Лидии Владимировны.