Глава 17
Дождь кончился ночью, и машина быстро промчалась по серому асфальту к аэропорту. Володя проводил Пивнева к дверям, подождал, пока строгие мужчины проверили документы, и сказал:
– Внутрь охране входить… не принято.
– Хорошо, – ответил Пивнев, – постараюсь продержаться до подхода основных сил.
Володя шевельнул уголком рта, показывая, что понял шутку.
Людей в зале было немного. В основном мужчины, всего две женщины. В военных мундирах никого. Пивнев независимо осмотрелся. Некоторых он узнал, видел по телевизору. Кружок вокруг премьера был довольно оживлённым, там негромко смеялись. В других группах солидно молчали. За спиной услышал чей-то негромкий голос:
– Таёжный охотник. На медведей.
За этим последовали смешки.
Раскрылись двери зала, небольшая пауза (дверь кто-то придерживал), и в зал вошла Иула, за ней Людмила и Стогов. Иула на мгновение встретилась глазами с Пивневым, что-то в её глазах блеснуло. Пивнев и раньше наблюдал иногда этот блеск. Они издали обменялись поклонами. Присутствующие делали вид, что не очень обращают внимание на новую группу, только некоторые кивали Стогову. Пивнев тоже старался не смотреть на Иулу, и стал рассматривать Людмилу. Она смотрелась очень неплохо, сложной прической, строгим костюмом и спокойной уверенностью, похожая на двух женщин-министров, которые стояли рядом с премьером. Разве что бровки себе сделала слишком тонкими. Стогов представил Иуле премьера и министров, Пивнев видел, как они церемонно пожимали ей руку.
Дверь вновь раскрылась, вновь пауза, и в зал быстрым шагом вошёл Президент. Несколько безликих молодых людей следовали за ним. Разговоры стихли, все взгляды, как прожекторы скрестились на переносице вошедшего. «Здравствуйте!» – громко сказал президент на ходу, и ему радостно вразнобой ответили. Он о чём-то переговорил с премьером, и затем рядом с ним оказались Иула и Стогов. Президент, улыбаясь, пожал ей руку, и, продолжая улыбаться, что-то говорил. Иула, сдержанно улыбнувшись, коротко ответила. Она была выше собеседника и чуть наклонила голову.
Неожиданно возникший рядом с Пивневым мужчина негромко сказал:
– Извините, Иннокентий Васильевич, Президент хочет с вами познакомиться.
Подойдя к Президенту, Пивнев почувствовал волнение: рядом стояла Иула, и в воздухе висел едва уловимый аромат её духов.
– Иннокентий Васильевич, – сказал Президент после того, как Стогов коротко и официально представил Пивнева, – мне рассказали, как успешно идёт ваша с Иулой совместная работа. Мне также известно, как умело и рачительно, – определения он подчеркнул голосом, – вы руководите Проектом.
– Мы все, наш небольшой коллектив, – Пивнев обратился к президенту по имени-отчеству, – чувствуем ответственность и стараемся.
– Не скрою, руководство страны возлагает на вас определённые надежды не только как на учёного.
Пивнев, молча, кивнул. К нему подошёл премьер, а затем министры, и все дружелюбно улыбались, пожимали руку, и Стогов монотонно называл должности и имена.
Президент тем временем решительно направился к дверям, ведущим на лётное поле, которые распахнулись перед ним.
Винты большого самолёта ещё вращались, но широкая красная дорожка была уже раскатана от небольшого помоста до трапа, который, гудя мотором, пристраивался к борту. Телеоператоры и фотожурналисты за своими загородками начали снимать. Двое парней с камерами на плечах стояли рядом с трапом по обе стороны от дорожки.
Президент с премьером и Иулой обогнули помост и вышли на дорожку. Остальные встречающие выстроились в неровную шеренгу. Пивнев стоял рядом со Стоговым и заместителем руководителя службы протокола президента. Стогов их познакомил.
– Мужики, – сказал протоколист, – у нас чуть крыша не поехала. Какую форму принять за базу: государственный, официальный или рабочий визит? Прецедентов нет. В других странах действовали, кто во что горазд. Так что ни фига не понятно. Выводить почётный караул или нет. Гимны? И ещё миллион всяких хреновин. Теперь машина крутиться, и если что не так, ничего не сделаешь.
Винты заметно снизили скорость и, наконец, остановились. В боку самолёта поплыла внутрь дверь. На верхнюю ступеньку трапа, слегка сутулясь, ступил Друнг. По дорожке к самолёту двинулся, чётко вышагивая, президент, за ним премьер и Иула.
Судя по всему, Президент и Друнг общались на английском без переводчика. Друнг пожал руки Президенту и премьеру, а когда остановился перед Иулой, они просто поулыбались друг другу. Потом рослая девица поднесла Друнгу цветы, он тут же вручил их Иуле, и оба засмеялись. Две девушки в кокошниках поднесли гостю хлеб-соль. Тот вежливо понюхал буханку.
– А почему мне такого не поднесли? – спросил Пивнев Стогова.
– В следующий раз. – Видно было, что Стогов отоспался и готов шутить.
Друнг, двигаясь вдоль шеренги встречающих и пожимая руки, подошёл к Пивневу, мягко пожал руку, но, услышав фамилию, остановился, остро глянул в глаза и сказал:
– Иннокэнтий, – и добавил по-английски: – очень рад увидеть вас. Много слышал о вас.
Журналисты засуетились: нечасто Друнг останавливался с кем-то из чиновников. Но Пивнев не ощутил значительности момента. Иула стояла совсем близко.
До встречи со студентами оставалось несколько часов. Пивнев решил съездить к Антонине Николаевне. Он попытался объяснить Володе, что ему нужно по личному, частному делу, и он поедет один.
Тот лаконично объяснил, что подобное не положено.
Водитель глянул на листок с адресом.
– Это спальный район, довольно далеко, но постараемся домчать.
Пивнев задумался, что привезти, но побоялся невпопад. К тому же не заведено это было у него со Смирновыми.
Дома, как и следовало ожидать, были только няня, бабушка и годовалый внук. Квартира была новая, и, как показалась Пивневу, большая.
Сначала пошла натужная беседа ни о чём. Внук Кирюша капризничал в манеже. Бабушка нервничала.
– Антонина Николаевна, простите мою наглость, вы не соорудите мне яичницу. Так вышло, что я путём не ел сегодня.
– Ой, Кешенька, ты прости, совсем соображать перестала. Присмотри с Олей за Кириллом.
Потом сидели на кухне, ели яичницу с колбасой, выпили немножко за упокой души Сергея Николаевича.
– Я совсем плохая, наверное, стала?
– Похудели, – осторожно подтвердил Пивнев.
– Как у тебя с Леной?
– Никак.
– А у моих напряжёнка. Клиника небольшая, работает хорошо. Но оборудование очень дорогое, они набрали кредитов, не хватает оборотных средств. Я хочу продать наш с Серёжей дом, но они слышать об этом не желают. Ну, ладно, что это я тебя гружу.
– Всё наладится, Антонина Николаевна. Вот тут небольшая передача от меня с Виктором, – он достал из портфеля пакет с деньгами.
– Спасибо, Кеша, – спокойно сказала она и заплакала.
Первоначально предполагали провести встречу Друнга со студентами университета, но потом почему-то переиграли, и Друнг встречался со студентами всего города. Когда машина Пивнева подъехала к сферическому зданию конференц-холла известной корпорации, вокруг шумно клубились студенты. Похоже, обычный отечественный бардак усугублялся спешкой, которая сопровождала всё, что связано с ПВЦ. Только служба охраны была, как всегда, на высоте. Несколько рядов милицейского оцепления. Равнодушные мужчины в штатском, которые попарно, как пятиклассницы, гуляли вокруг.
На подземной стоянке охрана долго проверяла машину, водителя и пассажиров. Потом Пивнев поднялся на лифте, и по длинному коридору его провели в большую комнату. На приветствие Пивнева ответили с брезгливой вежливостью. Какой-то молодой энергичный чиновник бросил, увидев Пивнева: «Наконец-то». В комнате было шумно, шёл какой-то спор. Молодой красавец-негр растерянно оглядывался. Пивнев подошёл к нему поздоровался, и сказал по-английски:
– Судя по всему, вы, как и я, не москвич.
На бейджике негра значилось: «Drung trip. N`Goba D.Ph» Негр оказался мистером Н`Гоба, доктором философии. Н`Гоба представлял команду Друнга. Оказалось, он слышал много хорошего о докторе Пивневе. Доктор Пивнев предложил закрепить знакомство у столика, заставленного бутылками с водой и фруктами. Там же были бутылки коньяка, виски и водки. После короткого совещания остановились на коньяке, и под неодобрительными взглядами выпили из хрустальных стаканчиков.
– В чём, собственно, проблема? – спросил Пивнев у нового знакомого. Тот пожаловался, что ничего не понимает, так как не знает русского. Пивнев прислушался.
– Мы не можем превращать президиум встречи в заседание совета столичных ректоров, – говорил энергичный чиновник. – За столом, кроме наших гостей, будут только два ректора и профессор Пивнев. Остальные в первом ряду среди почетных зрителей.
– Извините, что прерываю вас, – негромко сказал Пивнев. – Насколько я понимаю, формат мероприятия – встреча московских студентов с ПВЦ. Естественно, что в президиуме должны быть их наставники, а не преподаватель провинциального университета.
– То есть в последний момент вы отказываетесь?
– Решительно. Отказаться раньше не мог, так как впервые услышал о таком варианте.
Чиновник раскрыл мобильник:
– Владислав Евгеньевич, у нас проблемы… – Он быстро вышел из комнаты, держа телефон у уха. Через несколько минут вернулся умиротворённый.
– Господа, в президиуме – три ректора по вашему выбору, больше просто не поместится. На участии профессора Пивнева настаивают представители ПВЦ. Он имеет опыт общения и знаком с их терминологией. Так что Пивнев проходит по квоте Друнга.
Друнг говорил по-вардемански. Рокочущие сочетания твёрдых согласных перемежались длинными певучими периодами из одних гласных. Иула переводила.
Друнг сидел (а теперь стоял) в центре стола. Справа от него – академик Трофимов, который вёл встречу, за тем ещё двое учёных. Иула сидела слева между Друнгом и Пивневым. Не сразу Пивнев смог прислушаться и понять, о чём спрашивают, и что отвечают. Иула сидела совсем рядом, и это на некоторое время парализовало его. Кроме того, на стол президиума были нацелены множество теле и фотообъективов. Журналисты были на галереях с двух сторон зала и в проходах. Как телезритель, Пивнев знал, как беспощадно камера показывает всё, что человек пытается скрыть. Поэтому старался придать себе скучающий вид и не смотреть на соседку. Постепенно происходящее стало доходить до него. В первых рядах сидели преподаватели, а дальше молодые лица – привычная для Пивнева картина. Опытным глазом он заметил в зале молодых людей, которые были больше похожи на студентов, чем сами студенты. Иула хорошо переводила, несмотря на бедный словарь: хорошее русское произношение, звонко и чётко, иногда ненадолго замолкая, чтобы подобрать слово. В то же время бесстрастные интонации подчеркивали, что она воспринимает свою роль как служебную.
… Одно из наших немногих преимуществ перед… жителями Земли – то, что мы знакомы с историями становления цивилизации на многих других планетах. И в этих историях много общего. Последние десятилетия жизнь на вашей планете очень быстро меняется. Значительно увеличилась численность населения…
Численность населения, изготовление продукции… производство, потребление природных ресурсов и загрязнение планеты…
Развились транспорт и средства коммуникаций… связи. Всё это превратило проблемы, которые существовали всегда, в глобальные. Новые вызовы, что возникли недавно: мировой терроризм, ранее неизвестные болезни, захваты кораблей… – пиратство, – негромко подсказал Пивнев, – пиратство, изменения климата …
Новые вызовы – тоже всемирные. И получается противоречие между новым… характером проблем людей… человечества и способом думать… образом мысли. Управление стран… правительства, как и раньше, стараются доказать, что они самые сильные, самые влиятельные…
Для чего растрачивают ресурсы на сложное и очень опасное оружие. Простые жители тоже пытаются что-то доказать… что-то доказать и потребляют всё больше ненужных, а иногда и вредных вещей, на что тоже уходят ресурсы…
Ресурсы, которые нужны для решения ваших общих проблем. И для помощи людям тех участков… тех стран, которые сами пока не могут обеспечить себе достойную жизнь. А эти страны, бедные… у них тоже половину помощи, которая поступает, как мне рассказывали, сразу крадут…
Крадут, а половину того, что остаётся, тратят на войну с врагами внутри страны и по соседству…
Есть ещё одно противоречие, противоречие между новыми… глобальными проблемами и структурами, которыми должны их решать. ООН – это организация, которая хорошо… тепло принимает нас на Земле…
Мы много разговариваем… общаемся и работаем с людьми из этой организации… это очень хорошие, честные и… подготовленные люди. Но… разве ООН предотвратила хоть один военный конфликт? Разве ООН способна бороться с международным терроризмом?
Также не способна…
Эта организация не способна осуществлять крупные глобальные проекты. А такие проекты нужны, и чем дальше, тем больше.
– Уважаемые коллеги, – встал со своего места в президиуме академик Трифонов, – пожалуйста, ваши вопросы.
– Я правильно понял, что вы предлагаете ликвидировать государства и передать власть мировому правительству?
Пивнев внимательно посмотрел на Друнга. Тёмные круги под глазами, две резкие вертикальные морщины на лице: миссия давалась ему нелегко. После того, как он выслушал перевод вопроса, лицо осталось спокойным.
– Скорее всего, у вас ещё нет своей семьи… по возрасту. Но вы, наверное, хорошо знаете жизнь семьи ваших родителей. Семья все свои… дела решает сама…
Но есть вещи, которые внутри одной семьи невозможно сделать. Дороги, уборка и освещение улиц, охрана… полиция…
Была создана организация… мэрия, в разных местах она называется по-разному, семьи отдают ей часть своих денег и поручают заниматься общими делами. Семьи при этом никто не ликвидирует…
История на Земле и многих планетах выработала… создала эффективный способ управления – государство. На своей территории государство… часто хорошо работает…
Но для проблем, которые нельзя решить… силами отдельных государств, нужна мощная межгосударственная организация.
Тимофеев вопросительно посмотрел на замолчавшего Друнга.
– Следующий вопрос, пожалуйста, коллеги.
– Как вы относитесь к стремлению человечества освоить космос?
После перевода Друнг что-то спросил у Иулы, та негромко ответила.
– Полёты к другим планетам системы, полёты за пределы системы Солнца – это естественное… стремление разумной жизни к новым знаниям. Решение сложных задач подталкивает развитие… прогресс. Плохо…
Плохо, что космос и война у вас… очень сильно связаны. Но… однако, если освоение космоса означает для вас переселение на другие планеты или на сделанные вами спутники Земли, то это опасная мысль… У вас есть на полюсе… земля покрытая, льдом…
Иула вопросительно посмотрела на Пивнева.
– Антарктида, – подсказал он.
– Антарктида.
– На ней люди не живут, там очень холодно и длинная ночь. А на любой планете системы жить гораздо сложнее… Нужно как-то производить воду и кислород… Гравитация. Излучение. Температура. Все силы популяции будут уходить на простое выживание в металлических коробках….
В лучшем случае… быстрое ухудшение качества… – Иула посмотрела на Пивнева.
– Деградация, – подсказал он.
– Деградация.
– Так что, другой планеты у человечества не будет, нужно сохранять эту и передать её следующим поколениям…
Живая жизнь – очень редкий подарок природы, разумная жизнь – значительно более редкое… явление… Мы все, на всех планетах отвечаем за сохранение и… увеличение этого богатства.
– Будьте добры, коллега, ваш вопрос.
– Есть ли во Вселенной свободные планеты, пригодные для жизни? Как вы их осваиваете?
– На Вардемане и Земле сходные условия. Нам известны несколько планет, равно пригодных для жизни вардеманцев и землян…
Освоить их мы пока не способны. Не можем создать генетически устойчивую популяцию.
– А разве нельзя использовать биотехнологии?
– На Земле недавно… соприкоснулись с этим направлением… А у нас давно поняли, что лучше эволюции, искусственно, ничего не сделаешь.
– Я мусульманка. Как вы относитесь к религии, и, в частности, к исламу?
– Мы с уважением относимся к любой… системе взглядов, что позволяет человеку жить в гармонии с самим собой и с окружающим миром. Но хочется рассчитывать… Рассчитывать, что каждый человек позволит и другим жить в гармонии… опираясь… основываясь на другой системе взглядов.
– Я слушал и читал ваши выступления, и складывается впечатление, что вы хотите создать рай на земле. Такие попытки уже были, ничего хорошего из этого не вышло. Не боитесь ли вы, что ваши планы ожидает такая же судьба?
Иула вопросительно глянула на Пивнева.
– Рай, – негромко сказал он, – по мнению многих религий, очень приятное место на небесах, куда попадают после смерти души, – он подумал, что понятие «душа» тоже придётся разъяснять, и поправился, – попадают после смерти люди, которые хорошо вели себя при жизни. Противоположное понятие – «ад». Очень плохое место, где людей, которые плохо вели себя, помещают в кипящие котлы.
Этот вопрос Иула переводила Друнгу дольше, чем другие. После этого Друнг коротко ответил.
– Мы не намерены помогать… помочь устанавливать на Земле рай… Мы хотим вместе с вами не допустить здесь ад.
– Были ли в истории вашей планеты войны? И были ли звёздные войны, межпланетные сражения?
– Войны на Вардемане были… большие войны, но очень давно… Войн… сражений между планетами не было… Война имеет… преследует одну из трёх целей…
Захватить место… территорию и стать жить… поселиться там… Или захватить какие-то вещи… ресурсы и отправлять к себе на планету… Или заставить думать людей на другой планете… правильно… как вам кажется, правильно, а не так, как они думают… Первые две цели, как вы поняли, наверное, нельзя… достигнуть… технически… Последнюю цель бессмысленно… ставить. Нельзя людей заставить думать… по-твоему… Можно только попробовать… попытаться убедить.
Академик Трофимов посмотрел на часы.
– Дамы и господа, у наших гостей напряжённый график. Спасибо всем, кто пришёл на встречу, которую мы сейчас с сожалением закрываем.
Под аплодисменты зала президиум покинул сцену. Пивнев пропустил всех вперёд, и последним вошёл в небольшую дверь за сценой.
У входа в подземную стоянку Пивнева и московских ректоров вежливо попросили минутку подождать рослые парни. Когда чёрный кортеж Друнга бесшумно выкатился по пандусу, заслон сняли. Вышедший из-за колонны Володя поднял руку, привлекая внимание Пивнева.
