Глава 8. Маленький самолёт
Разбегаюсь – вдоль по шоссе, бегу со всех ног, давненько не бегал, со времён каких-то физкультур, бегу, разбрызгиваю осенние лужи с первым снежком.
Бегу – на ограждения, на колючие проволоки, во весь дух.
Кто-то одёргивает меня, кто-то покрикивает: сюда нельзя, нельзя, какое нельзя, что нельзя, ничего не слышу, попрыгиваю над Склоном, уходящим в бездну.
Плохо понимаю, что делать дальше.
Расправляю руки.
Лечу.
Как всё просто, как всё естественно, как никто раньше не догадывался, просто подойти к краю, расставить руки, полететь. А может, раньше этого сделать было нельзя, может, это пришло только сейчас, когда одолели столько веков…
Чуть-чуть помогаю себе руками, лавирую в воздухе, спохватываюсь: надо же ногами, ногами двигать, как будто плывёшь… вот так.
Войны остаются где-то там, там, внизу, на склоне, здесь нет ничего, только пустота, только холодное небо. Кто-то показывает на меня пальцами оттуда, снизу, смотрите-смотрите-смотрите, кто-то пытается подстрелить, врёшь, не достанешь, здесь, наверху, уже не действуют законы времени…
Вижу то, новое плато, там, там, впереди, совсем близко, не надо до него добираться века и века, вот оно…
…просыпаюсь. Долго не могу вытрясти из головы остатки сна, пшли, пшли вон, кш, кш… Ещё закимарить мне здесь не хватало, если найдут меня здесь спящего, мне не жить…
Работать надо. Кому надо, не знаю. Никому не надо, все уже расползлись по домам, спят уже, в три часа ночи, что бы не спать, я один тут как дурак… почему как…
Осторожно прикладываю к джипу крылья. Маленькие, голубиные. Маловаты крылышки, это же сколько голубей надо будет, чтобы машина полетела…
Прикладываю крылья орла. Уже лучше. Но не намного.
Может, вообще отказаться от крыльев, пробовал же я подцепить этот джип на воздушные шарики… или на один воздушный шар, только тогда придётся развести на крыше джипа костёр, мне хозяин потом подо мной костёр разведёт…
Не то.
Припоминаю ещё какие-то возможности. Было у кого-то, подсмотрел, что утром роса поднимается с земли обратно на небо, наполнил бутылки росой, и полетел… Или вот ещё, у Пушкина, всю склянку выпил – верь не верь, и к небу вдруг взвился я пухом…
Знать бы ещё, что в этой склянке было…
Нет, такие методы я тоже пробовал. Привязывал к джипу метёлки, думал, полетит. Чёрта с два. Метёлки, может, сами по себе и летают, но джип они не поднимут, у него три иконки на переднем стекле…
С тихим отчаянием приклеиваю к джипу крыло от самолёта. Второе. Не держатся, отваливаются, но не падают, а зависают в воздухе, а-а, привыкли летать…
Не держатся. Приколачиваю гвоздями, вот так, бум, бум, прямёхонько по корпусу джипа, хозяин мне потом бошку оторвёт… Да и в аэропорту мне тоже бошку оторвут, где я крылья спёр, самолёты их на ночь в гардероб сдают, а я спёр…
Приколачиваю хвост. Для верности ещё цепляю сверху хвост от воздушного змея, теперь точно полетит…
Прислушиваюсь. Не слышит ли кто меня. Не идёт ли кто. А то если кто сюда ввалится, мне точно не жить. Сюда. В темноту гаража. Борисов сейчас дома чаёк потягивает, или чего покрепче, он и не знает, что я тут…
А где ещё, как ещё, можно подумать, даст мне кто-то расправить крылья… ни в жизнь. Засели в своём лучшем из миров, пораспихались по офисам, по квартирам улучшенной планировки, по супермаркетам, сидят, боятся высунуться туда, где обрывы и дальние города, где происходит что-то такое, что не укладывается в бизнес-планы и тайм-менеджмент…
Обречённо разводят руками, ну конечно, надо, надо, ну вы дерзайте, вам кто-нибудь денег даст, желаем успеха…
Чёрт…
Нет, померещилось…
Нет, чёрт…
Поворачивается ключ в замке, ну не на-адо, ну пожала-алуйста, ну меня не-ет, не-ет, хочется как в детстве, сложить руки: я в домике, я в домике, или вообще огрызнуться, пошли на фиг, я не играю…
Чёрта с два.
Заходят. Двое. Узнаю Митяню, он тащит за собой ещё двух здоровяков, а не до хрена на меня одного, или вы думали, тут целая стая на хозяйский джип налетела…
Он ещё не нападает. Он ещё только смотрит. Он ещё играет со мной. Как кот с мышом. Может, ещё можно выкрутиться… не знаю, как…
– Чё делаем?
– Джип ломаем, – отвечаю как можно непринуждённее.
– Я серьёзно.
– И я серьёзно. Хозяин вон сказал… самолёт ему… чтобы туда, на плато улететь…
Митяня не верит, Митяня ещё сомневается, Митяня ещё звонит кому-то, да кому кому-то, хозяину и звонит… Тихохонько-тихохонько подбираюсь к двери, может, ещё улизну, ещё успею…
– Шеф, а вы этого нанимали самолёт вам делать… ну этого… ну такого… ну, этого… он ещё джип вам сломал… ну, тогда разбил, а сейчас сломал… а? Яссн…
Бегу. Раньше надо было бежать, ещё когда не обступили, не окружили, так и кажется, счас начнут толкать лапками, как кот мыша, беги, беги, а мы тебя погоняем…
Бегу. Вот так, юрк, у них под руками, игра такая была, кошки-мышки, вот там тоже надо было под руками проскочить. Забиваюсь в джип, ему уже всё равно, джипу, оприходовали его по полной, завожу мотор…
…разбегаются, только бы не сбить кого, только бы…
Набираю скорость…
Джип покачивается, подпрыгивает, хочет оторваться от земли, не может, ну ещё бы, где это видано, чтобы джипы летали… и крылья самолётные ни черта тут не помогут, тут двигатель нужен реактивный, а где он, двигатель, а нету, ку-ку…
Склон приближается. Как-то до неприличного быстро приближается, и уже не свернуть, как назло, ни одного проулка, разбежались они все, что ли… как меня завидели, сразу все врассыпную, айда, ребята, а то он по нам проедет, мало не покажется…
Крики.
Выстрелы.
Кто-то спешит за мной, кто-то догоняет, знаю, догонит, чёрт возьми, догонит, впереди-то склон, а по склону-то не очень проедешь…
Выжимаю скорость.
Надеюсь непонятно на что, выжимаю скорость…
Джип отрывается от земли, взмывает над склоном. Ёкает сердце, тут должна быть вся жизнь перед глазами, за секунду до того, как джип ухнет вниз…
Не ухает.
Секунда… другая… третья… минута… две…
Ещё не понимаю, ещё не верю себе.
Лечу.
Джип машет крыльями, несётся над склоном, где это видано, чтобы крыльями самолёта махать, ну да ладно, ему виднее…
Не сразу набираюсь смелости – чтобы посмотреть вниз. Сначала ничего не вижу, темно, не видно, соловушки не поют. Начинаю различать какие-то всполохи, огненные шары, это что за хрень, а-а, это атомные взрывы так сверху выглядят… Как бы меня не задели… а, меня не заденут, они же там, во времени, а я над временем…
Смотрю на склон, уходящий всё ниже и ниже. Войны, войны, революции, какие-то заговоры-переговоры-договора. Небольшие подъёмы, маленькие холмики, короткие перемирия, попытки спасти то, что спасти уже невозможно. И снова – тысячу долларов за баррель, Китай атакует, Россия обещает вмешаться в случае…
Снова спуск, крутой склон – ниже, ниже, взрывы, выстрелы, каким-то чудом вижу далеко внизу солдата с залитым кровью лицом, он лежит в траве, видно, что бой кончился недавно. Чёрт возьми, он меня видит, видит, даже пытается сделать какой-то знак рукой… Наверное, перед смертью человек начинает видеть по ту сторону времени…
Хочется притормозить, хочется забрать его, увезти с собой, не знаю, куда, только увезти, отсюда, где стреляют, где убивают… ка-а-а-ак-кое там, джип несётся сам по себе, без руля и без ветрил, не повернёшь, не остановишь… дёргаю поводья, джип только грызёт уздечку, откуда у джипа уздечка, чёрт бы его драл…
Уже не видно внизу всполохов, отгремели взрывы и выстрелы. Склон уходит резко вниз, отдельные группки выживших бьются остатками оружия, переходят на арбалеты и каменные топоры… Тощий дикарь с размозжённым черепом видит меня бесконечно далеко, воздевает ко мне руки в бессильной злобе, что он там, а я здесь, наверху…
Лечу.
Не останавливаюсь.
Склон потихоньку поднимается вверх. Медленно-медленно. Люди в шкурах тащат по склону волокуши, худой погонщик нахлёстывает мулов, запряжённых в повозку с грубо сколоченными колёсами. Кто-то неуклюже мастерит первый ткацкий станок. Какой-то чудак клеит кожаные крылья, прыгает с колокольни, летит… чёрта с два он летит, падает. Пытаюсь поймать его, увезти с собой, не могу, слишком низко пали люди, чтобы до них дотянуться…
Люди поднимаются по склону. Медленно-медленно. Скатиться-то много времени не надо, а вот попробуй-ка поднимись, сто веков пройдёт, и ещё столько же.
Появляются какие-то машины, которых я раньше не видел, ну ещё бы, люди не стоят на месте, выдумывают крылатые велосипеды, какую-то хрень на воздушной подушке, посылают в космос самолёты, вот дурачье, одного реактивного двигателя тут мало, вы микросхемы-то изобретите…
Крестьянин обрабатывает поле причудливой сохой, выуживает что-то блестящее. Несёт на торжище продавать. На счастье, блестящий предмет видит молодой учёный, отдаёт за сверкучку последние деньги… В холодной комнатёнке на чердаке исследует переплетение проводов… пра-авильно, чем самим до микросхем додумываться, проще старые взять, которые от нас остались… учёный публикует за свой счёт дешёвенькую монографию, умирает от чахотки.
Лечу дальше. Вот, блин, сколько веков прошло, они наконец-то копаются с электронными лампами и транзисторами. Пра-ально, ну на хрена какого-то учёного слушать, лучше самим… а потом, когда уже вовсю пойдут айфоны и андроиды, кто-то раскопает архивы, спохватится, братцы-кролики, а это ещё такой-то Имярек сто лет назад открыл!
Так и вышло…. Что я говорил…
Город на плато приближается. Медленно, но верно, приближается. Джип машет крыльями быстрее, похоже, и сам увидел город, обрадовался. Дома, уходящие в бесконечность, улицы, запутанные сами на себе.
Город… понять бы ещё, с чем я приду в этот город, что им скажу, на каком языке, они, чего доброго, уже наш язык забыли, им наши А и Бэ сидели на трубе, как нам финикийская грамота или египетские иероглифы, как мы читали в школе… чет-вёр-тый-сын-бо-га-Ра-со-ба-чий-бог-А-ну-бис… Вот так вот припрусь в какую-нибудь местную школу, открою учебник, История древних времён, буду тыкать пальцами в картинки, это вот я, это дом мой, это шеф мой, скотина, это мы в пробке стоим, к вечеру, глядишь, дома будем…
А может, и не Историю древних времён придётся открывать, а вообще какие-нибудь захудалые книжонки типа: «Древние цивилизации – миф или реальность?». Ладно, там разбе…
…чёрт.
И ещё раз чёрт.
И ещё миллион раз – чёрт.
Стреляют. И никакой ошибки нет, по мне стреляют. Оттуда. Из города. Ну, всё правильно, это снизу меня достать не могли, пускали ракеты и булыжники в бессильной злобе, а здесь, с плато, достанут в два счёта.
Включаю фары.
Зачем я это сделал, на что надеялся… Так они меня хоть не видели, а теперь нате вам, только так посыпают меня своими лучами смерти, или что у них там… а джип молодец, уворачивается…
Не знаю, зачем, передаю сигналы сос, три коротких вспышки, три длинных, три коротких, три дли… тьфу ты, чёрт, они уже и про сос-то ничего не знают…
Гоню джип выше, да что выше, нет никакого выше, выше уровень цивилизации ещё не придумали. А вниз опуститься, там эти поджидают, с арбалетами, пушками, пращами…
Выруливаю влево. Знаю, что нет во времени никакого право и лево, есть только вперёд и назад. Плевать я хотел на время, на всё я хотел плевать, гоню левее-левее-левее…
Гаснет приборная панель.
Глохнет мотор.
В мёртвой тишине слышно только, как джип мерно взмахивает крыльями.
Сначала не понимаю, что случилось. Смотрю на время – которое осталось там, там, позади. Огромная изогнутая труба, которая тянется из бесконечности в бесконечность.
Ещё не сразу понимаю, что вокруг безвременье. Беспространствье. Безлюдье. Безмирье. Без… Мёртвая пустота, насколько хватает глаз.
Да пустота ли? Нет, что-то виднеется, что-то мелькает вокруг. Другие трубы, другие времена, идущие из прошлого в будущее. Из будущего в прошлое. Задом наперёд. Передом назад. Справа налево. Слева направо. Сверху вниз. Снизу вверх. Наискосок. Причудливая сеть. Миры пересекаются, вытекают один из другого, сливаются. Два раза вижу время, кольцом замкнутое само на себя.
Не сразу понимаю, что потерял своё время. Не сразу кидаюсь искать, вот же оно… нет, это не оно… так вот же… нет, это течёт наоборот… или вот… нет, оно только сначала течёт из прошлого в будущее, а потом скользит резко вниз… или, может, это и есть наше время…
Тьфу, нашёл, вот оно, родимое, вот он, город на плато, до сих пор успокоиться не могут, ещё пускают лучи смерти. Ничего не поделаешь, придётся просачиваться назад, здесь, сейчас, о-ох, хлопнут, как муху…
Гоню джип к своему времени…
Гоню джип к своему…
Гоню джип…
Гоню…
Ч-чёрр-т…
Джип со всего маху врезается во время, подушка безопасности душит меня со всех сторон, ремень рвёт пополам. Блин…
Вот так вот.
Оттуда можно, а туда уже никак.
Ещё пытаюсь просочиться. Ещё ищу какую-нибудь лазейку, норку, дырку, в конце концов, выбрался же я как-то из своего времени, может, там портал какой… Джип недовольно фыркает, ржёт, встаёт на дыбы, пришпориваю его, ну давай же, давай, пшёл… да куда он пшёл, идти некуда…
Хрусь.
Хресь.
Хрясь.
Ещё не верю себе. Показалось. Померещилось. Это не крыло, это-не-крыло-этонекрыло, это всё, что угодно, сломалось, только не крыло. Ага, щ-щас, как бы не так, не крыло, крыло и есть…
Переплетения времён уносятся вверх, вверх, редеют, вот уже пустота вокруг, нет-нет, да попадётся одинокая ленточка времени. Падаю. Стремительно, камнем вниз, обгоняя самого себя. Парю внутри машины в невесомости, не к месту вспоминаю Кэррола, который пил чай в падающем доме, и все предметы были невесомыми…
Жду, когда машина ударится о землю. Тут же спохватываюсь, что никакой земли нет и не будет. Есть только бездна. Бесконечная, чёрная, с редкими временами…
Тук-тук-тук.
Тук-тук-тук.
Откуда-то снизу, всё громче, явственнее, тук-тук-тук, звук страшный, звук недобрый, звук зловещий, тук-тук-тук, что-то подкарауливает меня там, внизу…
Не сразу понимаю, что кричу, подскакиваю, подброшенный своим криком:
– Не-на-а-а-а-да-а-а-а-а-а-а-а!
Джип, джип, где джип, нет джипа, ничего нет, подушка на полу, простыни сбились в комок, одеяло непонятно где, лежу на краешке кровати…
Тук-тук-тук.
По привычке тянусь к телефону, ох, хорошо, успел подхватить, а то бы грянулся мой самсунг вдребезги… смотрю время, тут же забываю, что смотрел, тут же смотрю ещё раз, тут же снова забываю.
Тук-тук-тук.
А вот это уже не сон. Стучат. Кому чего надо…
Тук-тук-тук.
Холодеет спина.
Никакой ошибки быть не может.
Стучат в окно.
Между строк…
2.4. Дорогие ребята, рассмотрим ещё один вариант, на самом деле не такой уж и редкий в параллельных мирах. В таком мире линейное время замкнуто в кольцо, а линия событий лежит в стороне от времени, и в кольцо не замкнуто.
Такая система очень нестабильная, её могут ожидать следующие варианты развития:
А. События постепенно приближаются к кольцу времени, притянутые силой притяжения времени, сами замыкаются в кольцо. Этот вариант, дорогие ребята, мы рассматривали в предыдущих параграфах.
Б. События находятся слишком далеко от кольца времени, сила притяжения времени на них не действует. Без времени события существовать не могут, постепенно отмирают.
Дорогие ребята, обратите внимание, речь идёт только о кольцевом времени. Если время и события – две параллельные прямые, они могут сколь угодно долго существовать на расстоянии друг от друга.
ЗАДАЧА: Линия событий лежит на расстоянии 0,345 цыф от кольца времени. Узнайте, притянутся события ко времени или нет, если сопротивление безвременья составляет 4,5 эщ, а сила напряжения континуума – 0,4 цуж
10
В абсолютной пустоте История ищет своё Время – чтобы произойти. Ждут Тутанхамоны и Тамерланы, Колумбы и Коломбины, Шлиманы и Шекспиры, Свифты и Сфинксы, эмираты и минареты, паланкины и паладины, музеи и мавзолеи, Эдисоны и Амудсены, Челленджеры и Челубеи, перебежчики и Пересветы…
История медленно-медленно нащупывает время. Тянется к нему – беспомощно, бессознательно, как травинка тянется к солнцу. История медленно тает, потихоньку задыхается без времени.
Тянутся ко времени Аполлоны и абсолюты, королевы и каравеллы, Мамаи и Моэмы, Королёвы и Комаровы, Эйнштейны и Эйзенштейны, гаудеамусы и гаубицы. Замерли. Застыли в вечном небытие. Ждут своего часа. Ждут времени, чтобы жить.
Медленно тает история. Тянется ко времени. Потихоньку рассыпаются в прах мониторы и Манхэттены, пирамиды и пиротехники, ладанки и Лондоны, Каиры и кратеры, крестьяне и христиане, Э-Вэ-Эмы и Эм-Ка-Эсы.
История тянется ко Времени, старается коснуться Времени своими ещё уцелевшими событиями, и…
…не успевает, рассыпается в прах.
X
Тянусь к тебе. Через чёрную пустоту небытия. Может, успею – до того, как рассыплюсь в прах, до того, как перестану существовать.
Я не знаю, где ты. Я только чувствую: ты там, там, по ту сторону непроглядной ночи. Тянусь к тебе, таю, как снег на солнце…
…просыпаюсь.
