Пролог
У Иисуса Христа не бывает друзей,
Лишь Иуды вокруг, да апостолы,
И поэтому-то слишком много не пей,
Не стучи кулаками-то по столу:
Разобьёшь кулаки, или стол расшибешь –
А имущество всё же казённое.
Хорошо ещё, если ухлопаешь вошь,
Иль малиново выстучишь звонами.
Музыкально стучать кулаком по столу
Могут только большие начальники –
Кипятятся, что тот самоварчик в углу,
Видно, бабу желает на чайнике.
«Что такое? – кричит он сквозь пьяный угар, –
Много чайник себе позволяет!
Самовар я вообще или не самовар?
Может, тоже я бабу желаю?!»
Улыбалась деваха на чайнике – вширь,
Щёки – кровь с молоком, глазки – кофе.
Вот такие подводят и под монастырь,
Даже если сидят в облсовпрофе.
Глава 1
Для чего собрались, вряд ли вспомнишь теперь,
Да и стоило ли собираться?
Не вели протокола – попробуй, проверь,
Показалось, нас было тринадцать.
Председательствовал, как всегда, Иисус –
Так у нас было заведено.
Ублажил он наш непритязательный вкус,
Превративши раз воду в вино.
Пусть не «Наполеон», но и не самогон,
А ведь мог и чего-то попроще.
Ром не сделал он – и крюшон не крюшон,
Что-то вроде как «Белая лошадь».
А крепка, как вожжа – разъедает, что ржа –
Иоанна за раз развезло.
А потом Иуда по-лошажьему ржал,
На себя надевая седло.
– Иуда! Ну, хорош – и чего же ты ржёшь? –
Успокаивать стал его Пётр.
Ты седло-то не трожь, и Иакова то ж,
Он калач ещё тот, хоть не тёрт.
Глава 2
…А теперь всё не так: пили только коньяк,
Рукавами занюхивая.
Будто меж нами враг, пили как-то не так,
Друг от друга закуску тая.
Иисус был уныл, будто бы не допил –
Как заведено у россиян –
Растерял он свой пыл, даже чуточку ныл,
Хоть порою сквозь слезы смеясь
Был он бледен с лица, повторял без конца:
«Миновала бы чаша сия!
Не просить ли отца? – Да и я не пацан:
Голова начинает сиять».
Иоанн хоть и мал, на бифштекс налегал,
Разведя руки чуть не до плеч.
Видно, долго не спал – беспрестанно зевал
И не прочь на бифштекс был прилечь.
Весь упитый Матфей отдыхал на софе,
Иногда даже всхрапывал чуть.
– Это же не кафе, а аутодафе! –
Иисус возопил – прямо жуть. –
Говорю вам: давно пьёте вы не вино,
Кровь мою вы сосёте из жил.
Я прогнал бы вас, но, видно, так суждено
Пропадать всё равно, как не жил.
А закусывать чем? Я такого не ем! –
И жаркое прилипло к стене.
Покажу я вам всем… надоели совсем,
Как обрыдли, негодные, мне…
Глава 3
Кто-то рядом со мной говорит: “Перепой!
Назревает громадный скандал.
Не пора ли домой? Что творит! Боже мой!”
Показалось, то был Иуда.
Все к Христу – унимать. Он кричит: «В бога-мать!
Не уйду, не оставивши следа!
Хоть бы дров наломать, раз угля-то – чёрт-ма!”
И – вареньем обляпал соседа.
Потекло по усам, тот облизывал сам,
Никого к себе не подпуская,
Это ль не чудеса, словно божья роса
На осине в окрестностях рая.
Как бы кто не узнал, как Христос бушевал –
Мало ли, что его довели.
Встал какой-то амбал, гаркнул на весь подвал,
Мол, цветочки пока что цвели.
Глава 4
Появляются тут, к Иисусу идут,
Шпорами о мечи цокотя.
Был забавой им труд и за пару минут
Расшвыряли нас всех, что котят.
– Кто Иисус-то из вас? – стражник ввинчивал глаз
В одного завернул – и не вынул.
Мой рассказ без прикрас: что спасти себе глаз,
В глаз другому с размаху тот двинул.
– Я не он! – Пётр попёр и под носом растёр.
– Я вообще по субботам не пью!
Но и стражник хитёр: подмигнул, словно вор:
– Ну а если «Камю» я налью?
– Мне налей, мне налей! – взволновался Матфей
И стакан из кармана достал.
Стражник сразу стал злей: – Пьете сладкий елей
И целуете бога в уста.
Вы апостолы, что ль? Пользы ровно на ноль,
Закусить не умеете толком.
Незавидная роль: водит вас алкоголь
И отдаст на съедение волкам.
Тут Иаков взалкал: – Да не волкам – волкам,
Вы и есть эти волки поганые.
Хоть в душе я не хам, но как дам по мордам,
Ну чего привязались, что надо вам?
– Нужен нам Иисус, искусителей туз,
Что о царствии сказочном трепется.
Пусть велик греха груз, словно сладкий арбуз
Скибкою в полтора полумесяца.
Замолчали тут все, Иуда окосел,
Завопил: Иисусе, нас предали!
И рванул от стола босиком по росе…
Остальные спокойно обедали.
Продолжают допрос: – Кто из вас-то Христос?
И – представьте – никто не соврал.
Значит, всё же донес он ученье своё:
Не солги, коль желаешь добра.
Эпилог
А потом, как известно, был суд, приговор,
И на деле поставили крест.
Там и справа был вор, там и слева был вор,
И в толпе, что стояла окрест.
Зря Пилат руки мыл, за Иисуса молил –
Видно, всё было предрешено,
Не хватило ни сил, ни шампуней, ни мыл,
И остался с несмытой виной.
А распяли опять, как всегда, не того,
Хоть и сделано было «на ять».
И Второго Пришествия ждут – для чего,
Чтобы снова Иисуса распять?* * *
Когда-то мне приснился сон,
Про миллион Христов.
Корректировки просит он
И вариант готов:
Висел Один над всеми лет…
Порядочно. И стал
Источником несметных бед,
Но с именем Христа.
Ему страдания и власть,
И силу принесли.
«Другие пусть страдают всласть –
Не всё мне только лишь».
Не буду тратить лишних слов
И рану бередить:
Все на крестах – мильон Христов,
А без креста – один…