«Расскажу – пусть твердят, что дурной это вкус…»

Расскажу – пусть твердят, что дурной это вкус
И поверит мне кто-то едва ли,
Но пришел к людям как-то Христос Иисус,
А его – вот беда – не распяли.

Он старался, как мог, он из кожи вон лез,
Превратил даже воду в вино…
Уверял, будто – Бог, но сказал бы, что – бес,
Не поверили бы всё равно.

Как он ни изгалялся, кому ни хамил –
Добродушно смеялись – и всё.
Люди ведь иногда остаются людьми,
Если зависть их не засосёт.

Он со всеми почти что стал накоротке
И твердил – будто в пьяном угаре:
– Я подставлю вторую – ударь по щеке!
– Подставляй. Всё равно не ударю.

Он к разбойникам – может, ограбят, убьют –
С затаённой надеждой пришёл.
Отказались и те: пренапраснейший труд –
Ни гроша у него за душой.

Он твердил: мол, воскресну, на небо вернусь…
А ему отвечали: живи.
На душе у него появилася гнусь,
Охлажденье коснулось крови.

До того себя чувствовал нехорошо,
Что, прогуливаясь вдоль реки,
По воде аки по суху как-то пошел…
Ну, чего не отколешь с тоски?

Проповедовал всюду, творил чудеса –
Всё старался решить свой вопрос.
Где-то крест отыскать он сумел себе сам,
Сам его на Голгофу понес.

Хоть и брёл наугад он, не ведая мест –
Показалась Голгофа вдали.
Но заметили люди и отняли крест,
Разломали – и тут же сожгли.

Неприкаянно он по дорогам ходил
И, не зная, куда себя деть,
Произнёс: – Не суди, и не будешь судим! –
И живет он с тех пор меж людей.

Отправить