Эгоизм властолюбцев — желание быть в центре сообщества и эксплуатировать других людей — вот что руководило ситуацией. Властолюбцы не знали, что ситуация представляла собой порочный круг. Однако ауры соперников соприкаслись на неком тончайшем плане: Сигурд это чувствовал. За время пребывания среди албов он не стал мыслителем, он остался охотником. Пора сбрасывать шкуру, в которой он пришел в логово.

Четверо членов Военного Совета остались на втором уровне, остальные во главе с Ягломом — всего, кроме Сигурда, одиннадцать человек — поднялись на один-Б. Ангар оказался небольшим узким помещением. Четыре зеленые перегородки до потолка образовывали пять ячеек. Из двоих выглядывали серебристые зады танков. Вероятно, носы их были уже частично врыты в стены.

Оператор с бледным перепуганным лицом настраивал камеру, перед ней неподвижно стоял полковник Джуд. Оператор был двенадцатым.

— Майор Дзендзель, ваш пистолет, — сказал Бергер.

Сигурд обернулся.

Хм, с точки зрения субординации, пистолет должны были сначала выдать Полю. Стало быть, Бергер — дублер Поля, а Поль…

«Мои соболезнования, — сказал про себя Сигурд. — Впрочем, еще не факт…»

Он взял пистолет из плоского чемоданчика, проверил обойму.

— Порядок.

Боковым зрением заметил, как полковник Лепа шагнул к Джуду, сунул руку за пазуху.

Все, время пошло. Теперь смотри свое кино, Ихуа!

Когда избавляешься от эгоизма, мир предстает в ином свете. Может быть, тобой управляет кто-то свыше. Кто же? Создатель? Пожалуй, нет — он сотворил тебя, чтобы учиться самому. Ты — вроде как марионетка, да только не создатель двигает тобой, а что-то другое. Можети, коллективное сознание? Коллективная мечта? Коллективная ярость?

Сигурд вошел в состояние скачка.

Быстрым движением отцепил полоску, которую сегодня утром прикрепил к ошейнику Лепа, выхватил из чемодана второй пистолет, одновременно поднял другую руку и выстрелил Бергеру в лоб.

Это — правильное действие. Это — единственно возможное действие.

Каждый из хозяев этого маленького мирка видит будущее как некое стабильное сообщество, вращающееся вокруг него одного, но все их хитроумные планы и решительные действия — в итоге не более чем бессмысленная суета. Великий манипуляториум не имеет ни верха, ни низа, ни центра, ни периферии… Стоит ли тратить умственные усилия на расшифровку чьих-то безумных замыслов? Стоит ли стремиться помешать или поспособствовать их игре?

Играй по-своему — и все!

Бергера отбросило назад. На стене — темные брызги.

Тридцать девять патронов. Еще пять выстрелов: Джуд, Яглом, два полковника и Лепа.

Шаг к Полю, удар в живот. Поль упал. Еще четыре выстрела. Падающие тела. Кровь. Это почти вся военная элита поселения. Главные праноеды. Там, внизу — только мелкие сошки.

Поль застонал, попытался подняться, поскользнулся…

— Поль, прости.

Оператор рухнул на пол, закрыл голову руками.

Ханаран, Куртц, вы это видите? А ты, Ихуа?

В нос ударил приторный запах крови.

Сигурд метнулся вперед, проверил танк, предназначенный для Поля. Внутри — никого. Так и есть: дублером собирался стать Бергер.

— Куртц! — Сигурд подобрал с пола полоску, повернулся к месту возможного крепления камеры. — Видишь это? Хотел меня контролировать? Попробуй.

Он наклонился, наклеил полоску на лоб полковнику Лепе, проверил на нем персоль, затем на лежавшем рядом Ягломе. Персолей не было. Так он и думал.

У кого-то из умирающих клокотало в горле, два тела вздрагивали…

Все. Военный Совет прекратил существование. Вот они — мастодонты, в чьих руках были судьбы тысяч албов и бигемов. Они мертвы.

— Господин Ханаран! — он выпрямился. — Это были непредвиденные обстоятельства, о которых вы говорили. Был заговор… Придержите Поля… Я все устрою…

Сигурд почти не верил, что Ханаран выполнит его просьбу, но это случилось. Тремя секундами позже Поль, уже поднявшийся было на ноги, скривился и упал на колени. Есть! Ханаран поверил. Да, это мог сделать только он или кто-нибудь, кто работал на него. Выходит, не ошибся…

— Поль, время пришло.

Есть у Куртца запасные варианты? Как пить дать. Имеет это какое-нибудь значение? Никакого.

Сигурд подхватил Поля подмышки, поволок к танку. Поль застонал, приходя в себя.

— Все нормально… это приказ Верховного! — закричал Сигурд. — Теперь на войну… Сделаем то, что должны, и вернемся…

Все должно выглядеть правдоподобно. Ханаран, поверь в это еще несколько секунд.

Он почти насильно запихнул Поля в танк.

— Куртц! — Сигурд наконец разглядел объектив камеры. — Не отчаивайтесь!.. Будь я Верховным, оставил бы вас в своей должности… у вас опыт. Вы ведь не Яглом. Но вы и не Поль. Думаю, господин Ханаран вас простит… Господин Ханаран… возможно, Куртц уже раскаивается…

Сигурд приготовился: по всем правилам сумасбродный старик должен был покарать его за эту вольность. Нет. Ничего не произошло. Ханаран продолжал наблюдать. Но помни: его рука все еще на твоем горле.

Сигурд бросился к своему танку.

— Лежать! — оператору.

Заскочил внутрь, пошарил рукой под сиденьем. Так, вышло! Он вытащил навигатор: те девятнадцать капсул праны — они свое дело сделали. Еще бы, почти девяносто эрдо. Разве мог Марик отказаться от такого предложения?

Сигурд подсоединил клеммы навигатора, вставил в нишу, включил двигатель.

Сейчас, старик, потерпи… будет еще один сюрприз.

Сигурд наклонил голову насколько мог, приставил пистолет к задней части ошейника. Чуть левее, подальше от позвоночника…

Выстрел!

Свет померк… снесло башку? умер?!

Удушье… ком в горле… приступ кашля… запах гари… Разве мертвые кашляют?

Сигурд поборол приступ, судорожно втянул воздух носом…

Почувствовал, как ткань на спине и на груди теплеет от крови. Выронил пистолет, взялся за горло. Шея слева припухла, под пальцами — края вмятин — твердые, как ребра…

Эй, о чем ты думал?

Он придавил наугад кровоточащие места, сидел с минуту, тяжело дыша…

Ничего… Теперь Ханарану тебя не достать. Если выживешь…

Ты все сделал правильно. Правильно — это то, что ты сам считал правильным в трудной и опасной ситуации. Враги мертвы, ты еще жив.

Боль пульсирует — в шее, голове, руках: тук! тук! тук!.. С каждым толчком все слабее… или это кажется? Нет, так и есть: боль затихает…

Определенно что-то происходит с телом: оно становится другим… боль постепенно утихает, кровь останавливается… слишком быстро… Может, это только кажется?

Сигурд повертел головой. Быстрое восстановление, конечно, свойственно для бигемов, но не настолько!

Времени на осмысление не было. Сигурд сбросил с колен осколки ошейника, подобрал пистолет и выскочил из танка.

— Ханаран… — вместо крика вышел хрип. — Пойми меня пр…льно… — он закашлялся. — Поль… он вообще не должен ехать… я сам… Как договаривались… война… Если удастся — вернусь. Ханаран!.. сэр… с ошейником все равно бы не вышло, это не для меня. Я больше не бигем… я что-то другое.

Поль стоял, по пояс высунувшись из танка. Он был бледен и старался не смотреть на мертвые тела. Он кусал губу и хмурился.

— Эй, Поль… вот оно как вышло… Теперь ставка на тебя… Давай, ты знаешь, что делать. Я еду — ты остаешься.

— Нет, майор, я все еще твой командир. Мы едем вместе.

— Нет… правила игры… они теперь другие. Ты не все знаешь, нет времени объяснять. Офицеры могут не одобрить… вот оружие, иди вниз, прорвись к Верховному, там отделение личной охраны… примешь командование.

Поль выбрался из танка.

— Ты сошел с ума!

— Нет, Поль. Видно, так оно и бывает. Я их убил… Не знаю… Я не дал случиться бессмысленному перевороту… нет!.. я изменил его направление.

— Но ведь ты нарушил устав.

Сигурд махнул рукой.

— Старого устава больше нет. Напишешь новый.

— Почему я обо всем узнаю только сейчас? — у Поля появилось выражение досады на лице.

— Ты не знал, что станешь Верховным? Не обманывай себя, ты знал это всегда. Тебя готовили. Ты ведь лучший, да?

— Перестань. Я никогда не стремился…

— Ладно, Поль, хватит болтать. Раз шанс дается — действуй.

Он шагнул к танку. Перед тем, как влезть в кабину, обернулся.

— Поль, нужна помощь… просить больше некого… Та девушка… Руна… она у Ханарана… понимаешь?

Поль стал серьезен.

— Вытащи ее оттуда. Просто сделай это для меня, даже если Ханаран… ну, если он будет против…

— Обещаю. — Поль стал похож на того строгого подтянутого офицера, каким Сигурд увидел его впервые. — Удачи тебе.

Сигурд кивнул.

Вперед. В город. Надо довести начатое до конца. Даже если ты перед лицом абсурда.

Сигурду казалось, что танк на самом деле стоит на месте, просто стенки и пол его сильно вибрируют. И лишь периодические резкие качки из стороны в сторону напоминали, что танк несется на максимальной скорости.

Танк шел на глубине семь футов. Резцы с дрелями работали бесперебойно, рыхлый грунт с мелкими вкраплениями известняка поддавался без труда. Сигурд следил за навигатором, отсчитывал мили. Через полчаса — выезд на поверхность. Сердце билось все сильнее.

Шея больше не болела, даже отеки начали спадать. Что сделало его сильнее? Неужто прана?

Сигурду захотелось говорить вслух.

— Эй, Ихуа, ты, небось, и сквозь землю видишь? Ты-то о восстании наверняка знаешь, но не факт, что об этом известно твоим терракотерам, правда? Все-таки эксперимент… Ну что, раз так — наблюдай…

Сигурд замолчал, представив, как это может выглядеть, если смотреть глазами всевидящего Ихуа: ночь, на глубине нескольких футов под плато мчится подземный танк, и в нем разговаривает раненый человек.

— Почему люди воюют? — рассуждал он дальше. — А никто не знает, нет ответа. Сколько людей, столько и личностей. Хаос. Ох, сложно нам… Может, все они, эти личности, так устроены, что реального мира не видят? Не ты устроил, а природа, которая тебя самого создала. Понимаешь, Рэн видит, а мы с тобой — нет. Ладно… тебе-то, небось, это лучше знать, Ихуа. Албы выжили. Отказались от войны с терракотерами, да нет… не смогли от нее полностью освободиться… такими же воинственными остались. А вот ренегаты — те правы… По-своему, конечно. У них оружия вовсе нет. И бога нет — такого, вроде Спаро. Но зато они в другую глупость верят. Думают, что когда-нибудь станут такими же могучими, как ты, Ихуа. Они надеются, что тоже постигнут все премудрости науки и откроют все тайны вселенной. Но что, если все именно так, как я уже думал когда-то: ваше всемогущество — именно оно лишило вас возможности сосуществовать друг с другом! Разве не разрушат ренегаты свой мир, когда их знания достигнут критической точки? Разве не превратятся они в Ихуа?..

Танк шел, постепенно замедляя ход: камни попадались все чаще, были все крупнее. Но Сигурд скорости не сбавлял.

«Смотри, Ихуа, — говорил он про себя. — Смотри, если ты есть… Я — бывший дикарь, веду свой танк к твоим терракотерам. Албы наказаны, — значит, одна из граней моей личности уже может торжествовать. Теперь вот готов и с тобой поквитаться. Наивно, да? Но знаешь, что я думаю? Я думаю, что все делаю правильно».

Как они с Полем и Лепой и рассчитывали, через два часа после отбытия Сигурд выехал на гранитный щит.

Он включил камеры ночного видения. Впереди, на фоне черного неба, вспучивались валуны, и сначала он подумал, что этот участок придется осиливать не один час, но вскоре убедился, что для танка Велимира каменистая поверхность не проблема: он шел пятьдесят миль в час, и угрозы перевернуться не было. Когда беспутица осталась позади, Сигурд почувствовал прилив уважения к легендарному вождю и тем, кто работал вместе с ним над созданием оружия.

Выехав на покрытую зеленью равнину, Сигурд выпустил резцы, стал закапываться. Грунт был ощутимо мягче: суглинки. Погрузив танк на четыре фута, Сигурд задал максимальную скорость. К часу сорока трем он подъехал к холму «д-6» и выбрался на поверхность.

Все поросло кустарником, и Сигурд потерял пятнадцать минут в поисках оврага. Сомневаясь, тот ли это овраг, он съехал в него — почти свалился — и, уже оказавшись на дне, понял, как рисковал: недавно тут прошел дождь, и края оврага размыло: запросто можно было перевернуться.

Доехав до ручья, Сигурд вспомнил свое видение, в котором ему пришла мысль, что ехать надо под этим ручьем. Неверно: дно ручья было плотным, возможно тут проходил гранит. С чего он вообще взял, что прана давала какие-то прозрения? Если следовать этой мысли, то Ихуа с летающим шаром и карликом Рэном — не что иное, как дурман психоделика, так?

«Да какая разница? — пробормотал Сигурд. — Хозяин-то у терракотеров есть… Не важно, с летающим шаром или без него».

Он, как и было запланировано, нашел подходящее место и снова нырнул под землю.

В два часа пятьдесят одну минуту Сигурд выскочил на поверхность в двух тысячах футов от дома номер двенадцать улицы Школьной Южного микрорайона.

Не снижая скорости, он помчался по направлению к перекрестку Школьной и переулка Батурлима.

На ходу включил камеры.

Алгирск — тот самый город, в который молодой специалист Зубров приехал ради Трапезуса, — спал. Большая часть фонарей была погашена.

Хотелось бы знать: почему несуществующего выпускника Багровского университета так тянуло к Трапезусу? Разве терракотеры могли предвидеть, что к ним придет дикарь Сигурд?

А что, если могли?

Стальные колеса с зубцами, покрытыми кремнием, взбороздили мягкий асфальт. Сигурд затормозил. Он отлично представлял топографию этого места. Пятнадцать футов вперед — и его увидит терракотер, что стоит за углом булочной.

Два пятьдесят три. Сигурд включил волну Военного Совета, дал вызов. Ответа не было.

Он откинул панель управления пушкой. Объект «зэт». Самонаведение.

«Орудие готово», — высветилась надпись.

— Должно быть, так оно и бывает, — сказал Сигурд и нажал на пуск. Машину качнуло, на несколько секунд заложило уши: стены не оборудовали звукоизоляцией.

Пуск. Еще один выстрел.

Он напрягся: вот-вот последует ответный удар.

Сигурд развернул танк и двинул назад, съехал с дороги. Огибая старый каштан, задел и чуть развернул газетный киоск.

Он ждал того мгновения, когда мир внезапно исчезнет, но мир все не исчезал.

Сигурд отогнал танк на пустырь полумилей восточней того места, где выехал из земли, выставил таймер самоликвидации, накинул капюшон, открыл люк и выскочил наружу. Войдя в состояние скачка, отбежал на несколько сотен шагов, упал на землю, закрыл голову руками. Раздался взрыв.

Он сел, обхватил руками колени. Огонь, разбрызганный взрывом, быстро угасал. В домах кое-где засветились окна. Сигурд посидел несколько минут, ожидая запоздалой реакции терракотеров, но ничего не происходило. Где-то проехал грузовик, затих в отдалении. Пахло сыростью, цветами, травой…

Сигурд поднялся и быстро пошагал на юг.

Не исключено, что наутро люди увидят терракотеров. Он не знает, что их ждет, жителей Алгирска. Может, терракотеры успеют все восстановить до утра. Может, пришел конец смутному времени. А может, эта диверсия ознаменовала начало долгой войны. Завтрашний день покажет.

Кем он сам будет завтра? Майором? Генералом? Дикарем? Бродягой? А может, вообще забыть о Большом Поселении, вернуться в город и попроситься обратно в школу учителем?.. Или может, отправиться искать удачу в Пустых Землях?

Ему почудилось, что где-то далеко на севере прозвучал взрыв. Сигурд глянул на часы. Три ноль одна. Интересно, как там майор Толь? Конечно, он сейчас вряд ли вспоминает о Сигурде. Небось, о сыне думает.

Сигурд вошел в полускачок и побежал. Сперва по старой привычке зигзагами — «кривокосом», как говорили бигемы. Потом — по прямой, держа путь к горам.

Он даже не пытался представить себе, как поступили Поль и Ханаран после того, как он отбыл из Поселения. Знал одно: руководства в армии больше нет, и теперь все придется перестраивать заново. И еще он верил в здравый смысл.

Сигурд бежал, полузакрыв глаза, оживляя в памяти тонкие черты Руниного лица. Небо на востоке начинало розоветь…