4. Следы ведут в Лурпак.
Полковник Карачаев, несмотря на поздний вечер, был трезвее но-ворожденного. И, тем не менее, он задал вопрос, который Макс никак не ожидал услышать из уст трезвого человека.
- Во что был одет инопланетянин?
Макс даже опешил.
- Какой инопланетянин?
- Их там что, несколько было? – спокойно спросил Карачун.
- А-а-а, - догадался Макс, - тот, про которого Верещак рассказывал? Вы что, господин полковник верите в эту чушь?
- Анатолий Сергеевич.
- Что? – не понял Макс.
- Я разрешаю тебе называть себя по имени-отчеству, когда мы не на службе, - пояснил Карачун.
Макс вернулся в Москву поздно вечером во вторник, девятого июля. Полковник Карачаев уже ушел с работы и после звонка Макса из аэ-ропорта пригласил его к себе домой.
- Супруга уехала… к маме в Новосибирск. Так что, угощать мне те-бя особо нечем. Чай? Кофе?
- Только не кофе, - слишком поспешно ответил Макс.
Карачун усмехнулся:
- Хорошо, помянем Лешку Вошкулата чаем.
- Инопланетянином я этот объект назвал условно. – Карачун раз-мешивал сахар в стакане с чаем осторожно, стараясь не задевать ло-жечкой о стенки. – Так во что он был одет?
- Простите, господин полковник…, - Макс поперхнулся, - простите, Анатолий Сергеевич, я счел этот эпизод несущественным, брехней, проще говоря, и не стал проводить расследование.
- Не я ли тебя учил, что любую информацию нужно принимать к сведению и проверять? И что в нашем деле несущественного не бы-вает?
- Вы, Анатолий Сергеевич!
Карачун отхлебнул горячего чаю, поморщился и с тоской посмотрел на стоящий в углу кухоньки холодильник, в котором, наверняка име-лось все необходимое для приготовления стаканчика крепкого аро-матного «кофе».
- Так что же ты делал двое суток, в то время как дальневосточные коллеги прочесывали сопки?
- Принимал участие в поисках Вашего школьного товарища, - сов-рал Макс, не моргнув глазом.
На самом деле он двое суток трахал Лизоньку, замещая улетевше-го за подмогой Антона. В той самой землянке, положение вещей и приборов в которой нужно было обязательно сохранить до прибытия основных уфологических сил в полной неприкосновенности. Секс Лизе нравился, пожалуй, не меньше уфологии. Несмотря на свою моло-дость, она знала и умела многое. Макс даже подозревал, что подобно-го опыта у Лизы в ее двадцать с небольшим было больше, чем у него в его двадцать с большим.
- Прокол, Макс, - вздохнул Карачун. – Но убивать тебя за него я не буду. Я и сам допустил много проколов в этом деле.
- Вы имеете в виду смерть профессора Москаленко?
- Нет. Предотвратить его смерть мы бы все равно не успели. А вот с Вошкулатом… Арсен ведь намекнул мне, что дело касается находки на Дальнем Востоке. Нужно было тебя в Степной, а кого-нибудь – в Собачки отправить. Может быть, тогда и Вошкулат никуда бы не дел-ся.
- Ошибочка, господин полковник, то есть, Анатолий Сергеевич. Ес-ли бы этот «кто-нибудь» вылетел в Собачки одновременно с моим вылетом в Степной, то добрался бы до места, учитывая разницу во времени, только к вечеру пятого июля. И это в лучшем случае. При-плюсуйте сюда полное незнание маршрута, возможные задержки рей-са на Артем, поломки маршрутного автобуса. А Вошкулат исчез пятого в полдень. Или утром. На таймере видеописьма стояло восемь пятна-дцать, am.
Карачун почесал щетинистый подбородок и задумчиво произнес:
- Где же Вы теперь, друзья однополчане?.. – И в упор посмотрел на Макса: - Ты диск с видеописьмом Вошкулата изъял?
- А то?!
- Молодец. Завтра его и пакетики с образцами в лабораторию. Пря-мо с утра. А сейчас по-порядку. Что мы имеем в деле?
- Два мертвых профессора и один исчезнувший, - поторопился с от-ветом Макс.
- Хронологически, - жестко приказал Карачун.
- Несчастный случай с профессором Бугаевым.
- Или убийство, замаскированное под автокатастрофу. Скорее все-го, убийство. Я вчера в Степном побывал. Дела Бугаева и Москаленко объединили в одно и занимается им Стас Сокольский, ты его должен знать.
- Естественно я его знаю. На ментовских курсах в одной группе обу-чались. Но он же опером был.
- Был. Теперь следак. И неплохой между прочим. Много чего инте-ресного нарыл. Например, то, что «Лексус» Бугаева за день до аварии вышел с СТО в идеальном техническом состоянии и никак не мог за-глохнуть на том злосчастном переезде. Техническая экспертиза пред-полагает то же самое. Кроме того, на плече Бугаева зафиксирован след от внутримышечной инъекции. Правда, ни яда, ни снотворного, ни какой иной бяки, которой можно человека обездвижить или обезво-лить, в крови Колькиной патологоанатомы не обнаружили. Зато обна-ружили в крови и костях кое-что, чего там быть в принципе не должно. Интересный факт: в крови и костях Арсена также найден этот элемент.
- И что же это за элемент.
- А сколько их в таблице у Менделеева?
- Сто одиннадцать, кажется…
- Так вот, если тебе кажется правильно, то для этого элемента мож-но смело рисовать сто двенадцатую ячейку. Атомный вес – шестьде-сят три с копейками, почти, как у меди. Но не медь.
- О, как! – удивился Макс.
- Ага. Но на теле Арсена ни одного следа инъекций не обнаружено. Он, Арсен вообще здоровый был, как конь.
- А его как?
- Выстрел в голову, в затылок. Транкер, скорей всего. Пластиковый, на один выстрел. Такие только в Лурпаке производили до двадцать восьмого года.
- Да и сейчас производят, думаю… Я слышал, убийцу уже взяли.
- Взяли сдуру, да уже выпустили. Там, в Степном, не все такие, как Сокольский. Есть и другие - пни пнями. Проявил один такой пень ини-циативу… А ты где успел узнать про Шутова?
- Аспиранты поведали.
- А-а, ну да. – Карачун кивнул головой, соглашаясь, и продолжил: - У доцента, видите ли, алиби не оказалось. У всех алиби: жены, дети, друзья, а доцент Шутов – парень холостой. Ни жены, ни детей. Только любовница, имя которой из этических соображений доцент, естест-венно, назвать отказался. Его за это в обезьянник… Коллеги подсоби-ли, как могли, от всей широты российской души. Обосрали бедного доцента с ног до головы. Хорошо Сокольский вмешался: отмел лож-ные факты, наветы, вычислил любовницу, аспирантку малолетнюю. – (Максу вдруг очень захотелось узнать имя малолетней аспирантки). – Та, слегка поломавшись, призналась, что в ту ночь, когда Арсена за-стрелили, Шутов драл ее, как сидорову козу. В десять вечера начал и к утру закончил.
- Гигант, - с завистью в голосе, сказал Макс и полюбопытствовал: – А что за аспирантка?
- Тебе фамилию, что ли назвать? – удивился Карачун заинтересо-ванности Макса, но вдруг захохотал: - У нее фамилия подходящая – Дралова. Олеся. Вундеркиндша. Восемнадцати еще нет, а уже аспи-рантка… - Отвлеклись. – Карачун закурил. – Следующий в списке?
- Вошкулат. Исчез при весьма загадочных обстоятельствах. Пред-положительно отправился в гости к зеленым, как лук, человечкам.
Карачун не выдержал. Он встал, подошел к холодильнику и извлек на свет стоваттной лампочки, прикрытой матовым стеклом плафона, бутылку водки и бутылку импортного кофейного ликера.
- В исчезновении Вошкулата, - сказал Карачун, с треском свинчивая пробки с бутылок, - кроется разгадка всех тайн. Я так думаю. Кофе хо-чешь?.. Ну, как хочешь. А я, пожалуй…, - Карачун набулькал порцию и с удовольствием выпил. Причмокнул и продолжил: - Как тебе известно из детективной литературы и личного опыта расследований, исчезает, обычно, ключевая фигура. То, что его исчезновение связано как-то с гибелью Бугаева и Москаленко, лично у меня сомнений нет. В это вос-кресенье, как только ты позвонил мне из Собачек, я предпринял кое-какие действия по составлению досье на профессора кафедры био-энергетических исследований Степного университета, доктора все-возможных наук, Вошкулата Алексея Владимировича.
Карачун встал и вышел из кухни, вернулся через минуту с диском, упакованным в бумажный конвертик.
- Изучи, и завтра поговорим, - сказал он, вручая диск Максу.
Макс посмотрел на циферблат ручных часов: обе стрелки прибли-жались к двенадцати.
- Там немного, - успокоил его полковник, - сто с небольшим стра-ниц. Быстрому усваиванию информации тебя учили. На утро не от-кладывай, может быть за ночь что-то дельное в голову придет. Сейчас тебя грузить своими выводами не буду, дабы исключить элемент зом-бирования. Версий не жду, только направления поисков дополнитель-ной информации.
Макс решил, что посмотрит диск утром.
На Альбинином компьютере.
- Я пошел?..
- Иди. Только ты это…, не увлекайся мистикой разной. Реально смотри на происшедшее.
- А это не зомбирование моего нежного, не искалеченного полтер-гейстом сознания? – Макс был уже в прихожей.
- Завтра с утра в лабораторию, в девять тридцать ко мне, – напом-нил Карачун и, не попрощавшись, вытолкнул Макса за дверь.
Альбина взяла трубку сразу, словно сидела возле своего шикарно-го, стилизованного под старину, телефона. Или только что положила ее, закончив предыдущий разговор.
- Ало-о-у?
- Привет. Ты еще не спишь? – совершенно идиотский вопрос, но что поделать - что сказал, то сказал.
- Сплю, раз слышу твой голос. – Обида. Непритворная обида. - Как твой бизнес? – Сказано настолько сухо, что у Макса стало горько во рту. Сказано просто так, чтобы что-то сказать. Альбину совершенно не интересовал в эту минуту вопрос о его бизнесе. Да она и не была ду-рочкой, не знала точно, где он работает, но догадывалась, что Макс и коммерция вещи несовместимые.
- Великолепно! – Макс попробовал проглотить горький комок. - Ди-виденды получу завтра. И сразу же верну долг.
- Боюсь, не вернешь…
- Напрасно боишься. Никто не может упрекнуть меня в том, что я не возвращаю свои долги. – Макс произнес эти слова тоном человека, оскорбленного недоверием до глубины души.
- В твоей порядочности я нисколько не сомневаюсь. Я улетаю сего-дня ночью... Через четыре с половиной часа вылет.
- Далеко?
- Далеко.
- И все же, куда?
- В Лурпак.
- Когда вернешься?
- Не знаю.
- Альбина…, - Макс испугался, что она сейчас повесит трубку.
- Что?
- Мне не нравится, как мы говорим с тобой.
- Мне тоже… Извини.
- Я приеду?
- Зачем?
- Поговорить.
- Зачем?
- Альбина!
- Что?
- Я сейчас приеду, Машка!
- Нет. Не приезжай, Максим. Не нужно. Я не хочу.
Максим долго вслушивался в короткие гудки. Хотел набрать снова Машкин номер, но передумал.
«Надо полагать, в наших с Машкой отношениях наступил некий пе-рерыв, – подумал он. – Может, это и к лучшему?..»
В квартире Макса было как всегда пусто, тихо и душно. Макс рас-пахнул окна и с улицы в комнату ворвался свист припозднившегося троллейбуса и прохладный ночной воздух, надувший парусами тонкие шторы.
Спать не хотелось, выспался в самолете. Когда Макс укладывал мерзлых раков на блюдо, чтобы засунуть их в микроволновку, раки ве-село гремели панцирями. Перед поздним ужином Макс решил загля-нуть в досье Вошкулата.
Вначале он лениво прокручивал колесико мышки, бегло просматри-вая основные этапы жизни и научной карьеры профессора, но, когда добрался до событий двухлетней давности, стал ощущать острый ин-терес к его персоне.
Вошкулат оказался человеком странным, противоречивым и каким-то… скользким. Выяснялось, что он никогда не увлекался уфологией, даже напротив, был ее ярым разоблачителем и первым оппонентом в любом споре с представителями этой лженауки, как он ее называл. А еще он называл уфологию опиумом для слабонервных и мыльной оперой для тех, кому хочется ходить в дураках. Он вообще не был сдержан в эпитетах, называл уфологов бездельниками, паразитами и даже шизофрениками от науки. Таких убеждений Вошкулат придержи-вался до определенного момента, а точнее, до третьего августа поза-прошлого года. В тот день в Крафте, университетском пригороде Ай-зенбурга, столицы Лурпака, проходил симпозиум уфологов. В нефор-мальную группу скептиков входил и Алексей Владимирович. Более то-го, именно он должен был выступить с разгромным докладом, который тщательно готовился всеми участниками вышеназванной группы. На симпозиуме произошла сенсация: Вошкулат, не поставив в извест-ность никого из своих коллег, от доклада отказался, сорвав тем самым разгром уфологов. Под негодующие взгляды коллег и торжествующие взгляды своих противников, Алексей Владимирович покинул Крафт и вернулся в Россию, а, вернувшись, стал, ни с того, ни с сего, убежден-ным уфологом. Казалось бы: ну чего странного? Человек поменял свои убеждения, такое случается. И довольно часто. Но принимать на веру искренность ученого Максу не хотелось, мешала стремитель-ность его перерождения.
Облачившись в одежды уфолога и издав за свой счет пару моно-графий на эту тему, Вошкулат за очень короткий срок, примерно за год, становится, едва ли не самым известным уфологом в России и большим специалистом по зонам аномальных явлений. По приглаше-нию одного из университетов в Крафте выезжает туда с курсом лекций по методикам исследований аномальных зон. Вернувшись из Лурпака, увольняется с прежнего места работы. Нет, сначала идет в отпуск, и целый месяц проводит неизвестно где. Данных о его местопребыва-нии за период отпуска нет. Через месяц снова вылетает в Лурпак, ос-тавив в отделе кадров НИИ геологии и геофизики заявление об увольнении. Цель поездки в Лурпак неизвестна. В Лурпаке на этот раз задерживается всего лишь на три дня, а, вернувшись, едет в город Степной, где находится университет, который в своей работе имеет резкий крен в сторону уфологии, и в котором работают его школьные друзья – Москаленко и Бугаев. Москаленко – зав кафедрой уфологии, Бугаев преподаватель той же кафедры. Они предлагают ему занять вакантное место заведующего кафедрой биоэнергетических исследо-ваний. Вошкулат принимает их предложение и с ходу принимается за лоббирование интересов университета по передаче зоны пресловутых Собачек под полигон уфологических исследований Степного универ-ситета. Это ему удается легко – благо, территория небольшая и нико-му не нужная. Далековато от Степного? Ну и что? Середина двадцать первого века! Расстояния – категория относительная…
За последний год в Лурпак не летал ни разу.
Лурпак! Что-то слишком часто название этого государства стало звучать в жизни Макса.
Транкер, производства Лурпака.
Симпозиум уфологов в Лурпаке.
Поездки Вошкулата в Лурпак по делу и без оного.
Альбина сегодня улетает в Лурпак. Альбина…
Макс посмотрел на часы – четыре часа тридцать минут. Альбинин самолет уже на рулежке. Через несколько минут он взмоет в ночное небо и унесет благополучную Альбину в Лурпак к еще более благопо-лучным жителям этого чужого и крайне благополучного государства.
Макс выключил компьютер и упал на тахту.
Спать! Спать, приказал он себе.
И уснул.
