11

В понедельник с утра и до самого вечера шел дождь. Свет, падающий на пол, был не в состоянии образовать четырехугольник и расплывался неровным овалом.

Бирюкинг весь день помалкивал, только иногда косился в мою сторону. Деловод тяжело вздыхала.

Я чувствовал себя разбитым после вчерашних посиделок у менгов, но вида не показывал. Время от времени, чтобы взбодриться, начинал мурлыкать себе под нос популярные мотивчики, вызывая недоумение. В атмосфере всеобщей подавленности едва слышное пение звучало как смех на похоронах.

Я принес почту в финотдел, после чего зашел в приемную замдиректора забрать очередную кипу бумаг. Увидев меня, секретарша подала знак задержаться. Сделала озабоченное лицо, взяла трубку.

– Елена Сергеевна, в приемной рассыльный, тот самый. Вы просили сообщить, как придет. Больше никого. Да. Нет. Хорошо, – секретарша вскинула на меня строгий взгляд. – Вас вызывает заместитель директора. Проходите.

Через двойную дверь я вошел в просторное помещение и тут же остановился, удивленный необычной обстановкой. У меня создалось впечатление, что кабинет Вырловой обустроен не для создания спокойной рабочей обстановки, а для развлечений и неофициальной встречи гостей. Перламутровый паркет, стены декорированы золотистыми панелями и украшены крупноформатными художественными фотографиями высокого качества, вставленными в полированные рамки. Потолок, щедро оборудованный иллюминацией, походил на перевернутый эстрадный подиум. Мой взгляд упал на телефоны.

Кое-кому в Полиуретане доступен внешний мир. Жаль, что для меня это уже не имеет никакого значения.

– Заинтересовались дизайном? – спросила Вырлова. Она едва кивнула в ответ на мое приветствие, поставила на документах несколько подписей и только после этого посмотрела на меня.

Елена Сергеевна сидела в кожаном кресле с высокой спинкой. Она была одета в черный костюм с серебристыми разводами. На груди красовалась дорогая подвеска. Для провинциальной бизнес-леди она выглядела очень даже ничего. Я невольно улыбнулся, сделал туманный жест рукой.

– У автора безупречный вкус.

Замдиректора одарила меня ответной улыбкой, и я обнаружил в выражении ее глаз откровенный интерес.

– Вы больше не роняете документы? Простите, как вас зовут?

Я собрался, прижал папку к груди, слегка наклонил голову: предупредительная поза, в которой должен находиться рассыльный, случайно очутившийся в кабинете замдиректора.

– Благодарю. Замечание справедливо. Стараюсь выполнять свою работу добросовестно. Меня зовут Лемешев Сергей Петрович.

Елена Сергеевна уловила сарказм. Она вытянула руки и положила их на стол, демонстрируя длинные изящные пальцы, увенчанные шикарным маникюром. Сесть Вырлова мне не предложила: рядовые должны докладывать стоя.

– Сергей Петрович… – задумалась она. – С кем бы вас проассоциировать?.. Ах, да! Гольдман из банка – он тоже Сергей Петрович.

Она взяла карандаш, что-то записала на листке бумаги.

Мне было неприятно, что она меня с кем-то ассоциирует, но я промолчал, отметив то, как быстро сровнялся счет.

Сегодня утром я думал о ней. Я и не надеялся на столь скорое везение. Любопытно, с чего это она вздумала со мной познакомиться?

– Как же так случилось? – спросила Елена Сергеевна. – Приятный молодой, неглупый человек становится курьером. Приезжает из столицы в захолустье безо всяких приглашений и устраивается… куда? – в канцелярию, под начальство ограниченного, заплесневелого Бирюкинга? Вам это не кажется, по меньшей мере, странным?

Она брезгливо поморщила нос.

Я по-прежнему стоял перед ней в позе гарсона, готовя себя к психологическому поединку.

Слегка поклонившись, я спросил:

– Елена Сергеевна, правильно ли я понял: вы хотите предложить мне работу в вашей структуре?

Она сощурилась, хмыкнула. Ее пальцы погладили ламинированную поверхность стола.

– Какой шустрый вы, однако. Увы! У меня в штате нет вакансий. Да и чем вы можете быть мне полезны?

Я упрекнул себя за нетерпеливость.

– Слышала, что раньше вы работали в какой-то редакции? Вы… как это у вас называется? Папарацци?

Теперь ясно: разумеется, она знала обо мне все, что можно узнать из личного дела в отделе кадров, и намеревалась получить еще больше информации.

Какие варианты?

Она кормится человеческим страхом. Ей надоело однообразное меню из ее старых вымученных клерков. Желает ощутить новый вкус. Но прежде чем заказать у пресловутого Повара экзотическое блюдо (хотел бы я знать, как их готовят?), решила поближе посмотреть на еще живую рыбку? А может, – если отставить в сторону небылицы, рассказанные Ильей, – все намного проще, и она видит во мне потенциальную фигуру для одной из своих корпоративных интриг?

Что ж, был бы неплохой шанс.

– Интересы поменялись, – проговорил я. – Прежнее ремесло осталось в прошлом. И с нынешней работой оно никак не связано. Я – рассыльный.

– Вы хотите сказать, что твердо намерены до самой старости разносить по этому зданию бумаги?

– Что? Разве на этом заводе можно дотянуть до преклонного возраста? Слыхал, что смерть наступает тут внезапно и чаще всего прямо на рабочем месте. Это правда?

Замдиректора бросила насмешливый взгляд.

– Думайте, что говорите, папарацци!

Она быстро поднялась и, обдав меня тонким ароматом дорогих духов, подошла к окну.

– Хм… По-вашему, это смелость. Нет, это просто глупо. Никто из работников не смеет говорить при мне подобного. Я – замдиректора, вы – рассыльный. Чувствуете разницу?

За окном виднелся поросший кустарником склон, убегающий вниз, к широкой равнине, покрытой лесом. Вырлова застыла, глядя вдаль. С минуту она молчала.

– Осторожней, – сказала, наконец. – Вы и впрямь представляете большую опасность. Для себя.

– Благодарю за предупреждение, – ответил я, разглядывая ее бедра. Под облегающей юбкой четко прорисовывались резинки трусиков.

– Не благодарите, – ее пальцы нетерпеливо забарабанили по подоконнику.

Наш разговор начинал заходить в тупик. Чтобы продлить его, я поинтересовался:

– Не могли бы меня просветить? Что такое карантин? Правда ли, что город окружен невидимой гранью?

Елена Сергеевна даже не изменилась в лице, только вскинула завитками волос и, показав мне точеный профиль, поинтересовалась:

– Вы жизнь свою цените?

Что за дурацкий вопрос!

– Или вы из этих… любителей неоправданного риска? Пресытились жизнью и теперь нуждаетесь в экстриме? Ваше любопытство, Сергей Петрович, не принесет вам ничего, кроме неприятностей. Советую умерить свой пыл.

– Я уже в списке?

– В каком списке?

Она резко обернулась и, не дожидаясь моего ответа, спокойным тоном поинтересовалась:

– Было ли у вас какое-нибудь занятие, кроме журналистики? Учились чему-нибудь еще?

– Да. Юридический факультет, – ответил я. – Хотя ни дня не работал в этой сфере.

– Не думаете попробовать?

– Работать юристом? Здесь?.. Нет, это невозможно. Место занято. Тот человек, трудится в вашей службе. Я успел с ним познакомиться. Отец двоих детей. Прикажете его убить?

– Рассыльный… – Вырлова посмотрела мне в глаза, и я увидел, как сузились ее зрачки.

– Да, Елена Сергеевна?..

Она была старше меня лет на десять. Очень искусно наложенный макияж. Ухоженное лицо. Едва заметные морщинки у глаз. Не столько тонкие черты, сколько особое выражение аристократического достоинства, придавало этому лицу красоту.

Она неожиданно улыбнулась. Я понял, что именно улыбка смягчала неприступность ее красоты. И глаза – глубокие, умные. Глаза человека, ставшего палачом поневоле.

Такой я вдруг увидел ее.

– Вы, на самом деле, хотите уничтожить Артура?

Ее вопрос вывел меня из оцепенения.

– Артура Присмотрова?.. С чего это вы взяли? Я его даже в глаза не видел.

Она внезапно вскипела.

– Разве вы еще не поняли?! Посмотрите же… Я на вашей стороне. И пытаюсь вам помочь. Неужели не кажется странным уже то, что я пригласила вас к себе в кабинет?

Я рассмеялся.

– И я должен на это клюнуть? Но вы же одна из них!

– О, господи!.. Я – жертва обстоятельств.

– И вы, значит, жертва, да? Но позвольте, Елена Сергеевна, ведь вы находитесь почти на самой вершине власти, – я развел руками, показывая на шикарное убранство кабинета.

– Власти над чем? Над этим кладбищем душ? – в ее голосе послышался гнев. – Так знайте же, у меня свои счеты с руководством! Но я не собираюсь рассказывать, как попала в этот проклятый городок. Речь идет о вас. Ведь именно вам, а не мне, угрожает опасность. Так что соображайте быстрей.

Глаза ее сверкали, на щеках появился румянец. Кажется, я сильно ее разозлил. Но до чего она хороша в гневе. Нет, не просто хороша – прекрасна.

– Допустим, у вас действительно счеты с директором. Но, Елена Сергеевна, вы располагаете куда более сильными фигурами. Я могу быть всего лишь маленькой пешкой в игре.

– Совершенно верно. Пешкой, которая мыслит по-своему и, безусловно, метит в дамки.

– К сожалению, это не так. Вы угадали: мной управляет только любопытство, которое может дорого мне обойтись.

– Я рассчитывала на сотрудничество, а встретила упрямого, самолюбивого мальчишку, который прикидывается филантропом, но на самом деле не видит ничего, кроме самого себя.

Неожиданно мне захотелось довериться ей. Я приблизился к Елене Сергеевне. Она в свою очередь тоже сделала шаг мне навстречу и спросила, глядя прямо в глаза:

– Вы в самом деле, тот, о ком говорил прорицатель?

– Вы и об этом знаете, Елена Сергеевна?

– По долгу службы я обязана знать не только обо всем, что происходит в стенах этого здания, но и о том, что совершается за их пределами. Вы уже, наверное, заметили: городская жизнь тесно связана с жизнью завода. И еще… – в ее голосе вдруг зазвучало неподдельное волнение. – Я ждала вас. Именно вас, человека, которого называют избавителем.

Несмотря на то, что это звучало, как детская сказка, мое сердце забилось.

Я и сам начал искать причины странной связи между предсказанием местного светила астрологии и моим приходом в город. На какой-то миг мне показалось, что между мной, менгами, ясновидящим и Еленой Сергеевной, действительно, существуют какие-то сложные кармические отношения. Теперь ее лицо представлялось мне до боли знакомым. Только где и когда я мог его видеть?

Сон! Женщина с белыми волосами, берет меня за руку, ведет за собой. Следую за ней, опускаюсь по каменным ступеням, далее идем по темному сужающемуся коридору, сворачиваем…

– Елена Сергеевна, если бы в этом городе нашлось хотя бы одно место, где можно чувствовать себя свободно… Ресторан, кафе… или что-нибудь в этом роде, – я говорил сбивчиво. – Мои апартаменты в настоящий момент не позволяют принять вас.

– Бедняжка… Как же мне хочется вам помочь!

Я не отвечал. Елена Сергеевна подошла ко мне. Ее взгляд был полон огненной лавы.

Мной овладели глубинные чувства.

Слиться с ней. Сделаться невольником.

Пасть перед ней на колени, коснуться губами стоп.

Елена Сергеевна остановила меня, и, прижимаясь всем телом, впилась в губы.

Ее всю затрясло. Она обвила мою шею руками. Губы ее были горячими и быстрыми.

Не соображая ничего, опьяненный страстным желанием, я схватил ее и заметался в бессознательном поиске опоры. Наконец, я прижал ее к подоконнику. Но тут же ее руки, в которых появилась неожиданная сила, оттолкнули меня.

– Не сейчас.

Она быстро пришла в себя. Взгляд ее выражал полное спокойствие и одновременно свидетельство того, что между нами установлена тайная связь.

– Завтра в девять вечера возле входа на рыночную площадь. Я буду на желтом авто.