– Господин Дюльсендорф?

– Вы?!

– Не ожидали?

– Но как?

– Вы что, действительно думали, что, кроме вас, я имею в виду вашу компанию, никто не сможет сюда проникнуть?

– Но как? Мы же закрыли ворота.

– Кому, как не вам, господин Дюльсендорф, знать, что любой забор – это не более чем рамка для множества лазеек. Я могу войти?

Он произносил слово «господин» с чётко отмеренной порцией иронии.

– Не думал, что вам потребуется приглашение.

– Вы слишком плохо обо мне думаете. Вы всегда плохо обо мне думаете, что, кстати, не делает вас умней.

– А вы считаете…

– О, нет, господин Дюльсендорф, я совершенно не требую от вас таких банальностей, как любовь и уважение. Мне это не нужно. А вот то, что мне действительно бывает нужно, я научился брать. Надеюсь, вы не забыли?

– По-вашему, это возможно забыть?

– В таком случае вы должны к тому же помнить, что я редко бываю невежлив, а если точнее, то только в тех случаях, когда меня не хотят понимать. Есть люди, которые могут понять только грубую силу, и это уже не моя вина, как любят говорить в плохом кино.

– Что вам угодно на этот раз?

– Для начала чашечку кофе. У вас, знаете ли, холодно.

– Да, климат здесь значительно хуже.

– Тогда почему бы вам не перебраться в более удобоваримое место, где солнце поярче да и воздух почище.

– Мне нравится здесь. Подобные места отпугивают молодчиков типа вашего Клауса.

– Вы хотели сказать, типа меня.

– Вас ничто не может отпугнуть. Доказательством тому служит то, что вы здесь. Ваш кофе.

– Спасибо, Дюльсендорф.

– И так, что вам угодно на этот раз?

– Вы прекрасно знаете, что мне угодно.

– Скоро, господин Каменев, уже скоро.

– Вы уверены?

– Я более чем уверен. Я знаю это наверняка.

– Что вы понимаете под «знаю наверняка»?

– Некоторые технические детали вам лучше не знать, господин Каменев.

Произнося «господин Каменев», Дюльсендорф морщился, как от зубной боли. Он ненавидел своего собеседника, ненавидел ненавистью слабого, и даже не пытался скрывать своих чувств. С Каменевым это было пустой тратой энергии, лишним, совершенно не нужным шагом к инфаркту, которого у Дюльсендорфа, слава богу, быть не могло.

– Давайте только без этого.

– Вас удивляет, что у нас есть секреты?

– Давайте без этого, Дюльсендорф. Зачем оскорблять интеллект.

– Какие могут быть оскорбления после того, что произошло между нами…

– Только не надо строить из себя жертву – это ведь не я тогда, а вы… Помните?

– Я делаю то, что требует Он. Думаю, как и вы.

– Давайте не будем. Кофе, кстати, у вас замечательный. Так вот, господин Дюльсендорф… Они уже встретились?

– Ещё нет, господин Каменев, не так сразу, но они встретятся, можете мне поверить.

– Вам опасно верить.

– Вам ведь больше ничего не остается, если я не ошибаюсь?

– Да. Вы правы.

– Тогда верьте, что они встретятся.

– Где и когда?

– Я буду держать вас в курсе.

– Это в ваших же интересах.

– Я помню.

– Ладно. Руки я вам не подаю, как, собственно, и вы мне.

– Прощайте.

– Нет – нет, господин Дюсельдорф, до свидания, и я надеюсь, до скорого свидания.