Книга: Нашествие хронокеров
Назад: 10
Дальше: 12

11

Картина, описанная незнакомцем, была пессимистична. Но мне, повидавшему куда более впечатляющие ужасы и пережившему трудные минуты, этот уровень не казался таким мрачным.
После стольких скитаний, я нашел себе всего лишь очередное пристанище, где смогу хоть как-то утолить свою врожденную необходимость в общении, собраться с силами, отдохнуть от временных переходов и, может быть, обрести единомышленников.
Было три часа дня.
Я возвращался в казарму, с интересом изучая улицы, которые выглядели по-новому.
Навстречу не спеша проезжали новые иномарки. Около магазинов можно было видеть скопления дорогих машин – «мерседесов», «бентли» и «феррари».
Как и говорил рыжий незнакомец, народу было немного. Женщины практически не встречались, а если и были, то только в больших компаниях. Преобладала молодежь. То там, то здесь попадались группы парней. Ребята глядели с вызовом и ходили хозяевами. В движениях чувствовалась эйфория.
Удивляло отсутствие ношеной одежды. Вид у большинства был расфранченный, броский. Некоторые одевались излишне вычурно. Особенно это касалось самых молодых. Похоже, здесь, на Острове, происходил некий постапокалиптический бум. Умеренность и понятия о вкусе исчезли вместе с цивилизацией. Город был наполнен людьми, сошедшими с рекламы.
Уличные горожане, несмотря на свою малочисленность, создавали видимость массовых гуляний: в их праздности было что-то курортно-туристическое.
Подъезжая к воротам части, я увидел двух военных с автоматами. Один сидел на бордюре, другой стоял рядом, курил и что-то оживленно рассказывал первому.
Заметив, что я сворачиваю, они встрепенулись. Тот, что сидел, вскочил, и оба выставили оружие наизготовку.
Я остановил машину и вышел.
– Стой, стрелять буду! – крикнул второй солдат. У первого в зубах по-прежнему дымилась сигарета.
Разумно, подумал я, испытав прилив уважения к командованию части. Что бы там ни происходило, а военные остаются верными присяге. Интересно, сколько их на весь город? Сотня? А на всю часть – единицы? И все же вот они не бросили оружие, не оставили позицию, а продолжают, несмотря ни на что, нести службу.
А ведь если бы не солдаты, то уличные молодчики давно бы уже разграбили оружейные хранилища и развлекались стрельбой по городским скульптурам и архитектурным памятникам.
Я оперся о капот и посмотрел за спины часовых, в просвет между полуоткрытыми воротами.
– Ребята, кто в части командир?
Солдаты некоторое время смотрели, не мигая. Потом первый выплюнул сигарету.
– А тебе-то какое дело?
Похоже, на случай визита одиночки-штатского часовые инструкций не имели.
– Мне надо пообщаться с ним, – ответил я и, заметив рацию на бедре первого часового, добавил: – Звони. Скажи, физик приехал. Хочет поговорить о мерах по ликвидации разрастающейся опасности катастрофы.
Последнюю мысль я сформулировал не совсем четко, но исправляться не стал.
Солдаты переглянулись.
– О каких еще мерах? – спросил второй.
– Я не буду излагать эти сведения дважды, – сказал я, давая понять, что дело в дефиците времени, а вовсе не в том, что у солдата звание не позволяет слышать важную информацию.
– Ладно, – сказал первый часовой. – Только от машины отойдите на пару шагов.
Он вытащил из подсумка рацию и, поднеся ее к губам, сказал:
– Товарищ майор! Тут физик какой-то приехал. Хочет поговорить об… об ликвидации. Прием.
– Какой на хрен физик?.. – затрещала рация.
– Не знаю… – сказал солдат. – Мужик какой-то. Гражданский.
Рация долго молчала и, наконец, выдала:
– Ладно. Проведите его.
– Есть, товарищ майор! – сказал солдат и хотел положить рацию на место, но потом, внезапно опомнившись, спросил: – А куда вести, товарищ майор?
– Ко мне, придурок! – гаркнула рация.
Солдат обиженно ухмыльнулся и запихнул рацию в подсумок.
– Давай, Толий, – бросил он напарнику.
Тот хотел было поспорить, но передумал.
– Идемте, – сказал он.
Мы вошли на территорию части, обогнули здание КПП и двинулись к штабному корпусу.
Я взглянул в сторону казармы, служившей мне последние недели пристанищем. Было странно видеть клумбы, утыканные фонарями, перенесшимися в этот временной пласт вместе со мной, и одновременно понимать, что на этой территории я нахожусь впервые.
Когда до штабного корпуса оставалось метров пятнадцать, дверь открылась, и на крыльцо вышел коренастый амбал. Он скрестил руки на груди и уставился на меня из-под мохнатых бровей.
– Товарищ майор!.. – начал было сопровождавший меня солдат, но амбал коротко рыкнул:
– Свободен!
Солдат развернулся и зашагал обратно.
Майор подождал, когда я подойду ближе, и затем спросил:
– Ну?
Я назвал свою фамилию и должность, которая была в институте.
– Дежурный по части майор Копылов, – сказал амбал. – Дальше что?
– Я хочу поговорить с командиром части или исполняющим обязанности.
– Зачем?
– У меня есть план, как вывести страну из сложившейся ситуации. В смысле, план освобождения.
– От кого? – ухмыляясь, спросил майор. – От кретинов, которые ходят по городу?
– От противника, оккупировавшего центр столицы.
Майор насквозь пробуравил меня выпученными глазами. Он молчал так долго, что я не выдержал и, прокашлявшись, спросил:
– Так вы меня сведете с командиром или мне в другую часть обратиться? – Я сделал безразличное выражение и посмотрел на здание хозяйственного корпуса.
– Что вы мне за абракадабру тут втираете? – прогремел майор. – Какому идиоту сейчас центр может понадобиться? Его химики разрушили. Нет там сейчас никого.
– Как хотите. – Я пожал плечами. – Где тут ближайшая воинская часть?
Майор Копылов опять надолго задумался.
– Ну, ладно, – наконец сказал он. – Говорить – не мешки ворочать. Пройдемте.
Он повернулся ко мне спиной и шагнул в здание.
Я здесь бывал уже и раньше, но ничего ценного для себя не находил.
Майор не спеша поднимался на второй этаж, а я шел следом, глядя на его камуфлированную поясницу. Я думал, мы идем к полковнику или генералу, но, поднявшись, мы миновали холл и вошли в маленький кабинет со стеллажами, заставленными папками и макетами бэтээров и танков.
К тяжелому письменному столу был приставлен легкий, почти кухонный, столик, засыпанный крошками и табачным пеплом.
На тумбочке стояла знакомая уже газовая печка (а может, это была та же самая?), рядом пачка чая и коробка сахара-рафинада.
Майор кивнул головой на кресло.
– Чаю? – спросил он.
– Да, спасибо, – сказал я и поискал глазами посуду, но ничего, кроме металлической кружки на столе не увидел.
Копылов подошел к шкафу и, открыв дверцу, достал небольшой круглый поднос с фиолетовыми китайскими чашками и чайничком.
– Керамика, – сказал майор. – Исинская глина.
Он зажег огонь и поставил греться воду в обычном стеклянном кофейнике.
Затем передо мной появилась открытая металлическая коробка, внутри которой лежало четыре одинаковые упаковки.
– Чай «Пуэр», – сказал Копылов. – Один из самых дорогих сортов в Москве.
Я посмотрел на этикетку. И впрямь «Пуэр». Стало быть, и майора затронул бум. Впрочем, что в этом плохого? Через полгода или год чай все равно потеряет свойства. Стоит ли пить дешевый «Липтон»?
Майор вытащил пачку чая. На руке его блеснули золотые часы. Я успел разглядеть надпись «Ролекс».
– Конечно, не «Дахунпао», – сказал Копылов. – Но тоже ничего.
– Простите, что?
– «Дахунпао», – повторил майор. – Это самый дорогой чай в мире. Растет в Китае высоко в горах на пяти кустах, и тем кустам около четырехсот лет. За двадцать гребаных граммов этого чая дают двадцать пять тысяч бакинских. А сейчас-то Китай безлюден. Границ между государствами нет. Можно полететь на самолете, найти в горах эти кусты и… – Майор резко рубанул рукой воздух. – Выкопать на хрен с корнями. Знаешь, зачем?
– Зачем?
– Можно привезти эти кусты сюда, в Москву, и посадить в части.
– Климат не тот, – сказал я, стараясь быть осторожным в словах, чувствуя, что этого человека легко оскорбить.
Рука Копылова замерла на несколько секунд. Затем он сказал:
– У нас тут оранжерея есть.
– Ну, разве что… – согласился я.
Чай был действительно ароматным и вкусным. Когда майор наполнил чашки, я спросил:
– Стало быть, вы за командира, я правильно понял? Остальные исчезли?
– Есть полковник Спицын, – сказал майор, отпивая. – Но он заметно сдал в последнее время. Пришлось брать командование на себя.
– А другие офицеры?
Майор поднял на меня взгляд.
– Тебя какая-то банда подослала, – каким-то уверенно-простодушным тоном сказал он. – Видишь, я еще даже не выслушивал твоей версии насчет того, на хрена ты сюда приперся, а уже все о тебе знаю. Ну, так я тебе вот что скажу, разведчик: ты отсюда никакой информации не вынесешь. Здесь, брат, и похороним.
– Я не разведчик, – сказал я.
– А кто ж ты?
– Физик. Вам же передали часовые.
– Ну, и хрена мне с того, что ты физик? Я что, поцеловать тебя должен?
Передо мной был военный до мозга костей. И говорить с ним надо было по-военному.
– Я прибыл к вам по делу, – сказал я. – Мне нужны вооруженные и достаточно подготовленные силы для того, чтобы принять меры против… нападающей стороны. Я знаю, кто противник и где скрывается. Путь к нему не прост, но добраться можно. Я буду вашим проводником, а вы поведете людей. Главное, придумать, как не растеряться по дороге. Оружие не обязательно будет все время тащить в руках. Нужно только всегда быть готовыми к атаке.
– Ха! Вооруженные, подготовленные силы?.. И я должен во всю эту байду верить? А больше тебе ничего не надо? Атомную бомбу не хош?
– Нет. Бомба как раз не нужна. Требуются люди, пулеметы, автоматы…
– Не знаю, кто ты, – сухо перебил Копылов, – но разборок в городе не будет.
– Они скоро и без вас начнутся, – сказал я. – Думаете, оружие только в военных частях? По улицам хулиганы бродят. Скоро в банды объединятся. Я на этом уровне всего около часа, а уже понимаю, что городу скоро крышка.
– Так ты, значит, перебежчик, – понимающе кивнул майор. – Вон оно что… Не с большой земли случайно?
– Нет. Вы теперь вряд ли встретите человека, прибывшего из реальной Москвы, которую вы справедливо называете большой землей.
– Почему?
– Шансы проникнуть сюда мизерны.
– Откуда знаешь?
– Переход с одного пласта в другой представляет собой слепой прыжок. Он происходит в особых местах, на развалинах. Вероятно, вы об этом слыхали. Но сейчас в реальной Москве на руины просто так не попадешь. Все, что внутри Садового, под охраной. В столице чрезвычайное положение. Однако при этом никто ничего не делает. Только охраняют. Сперва другие страны помощь предлагали. Потом, видимо, власти пришли к тому, что надо создать резервацию. И создали. Но они не смогут при помощи заборчиков остановить процесс.
– Так! – Майор строго насупил брови. – А откуда тебе известно о большой земле?
– Я сам там был.
Майор хлопнул ладонью по столу.
– Ты ж, сукин сын, только что говорил, что туда проникнуть нельзя!
– Если действовать целенаправленно, то можно. Методом тыка. И вы тоже при большом желании сможете. Только толку от этого никакого. Разве что близких повидать, друзей… Если разрешат, конечно. В лучшем случае вас запрут в какой-нибудь спецлечебнице. Но, даже проникнув в реальную Москву, то бишь на большую землю, вы не спасетесь. Зона разрушений с каждым днем расширяется. Это происходит на всех уровнях одновременно. Поэтому, майор, надо действовать по-другому. Понимаете? – И, перейдя на шепот, я сказал: – Я был в том измерении, где находится причина всего этого… бардака.
Мне показалось, что «бардак» – наиболее подходящее слово для того, чтобы убедить военного.
– Ладно, – сказал Копылов. – Допустим, я временно поверю в то, что ты не шпион, а перебежчик. Вроде тех, что на этих химических развалинах оттопыриваются…
– Бросьте! – возмутился я. – Я не шпион и не перебежчик. И я не оттопыриваюсь, как вы изволите выражаться, майор. Я исследователь. И это никакие не химические развалины. Вы дезинформированы. Скажите, пожалуйста, какое сегодня число?
– Число ему… – Копылов хмыкнул и развернулся к календарю, заскрипев стулом. – Теперь, брат, чисел нет, потому что нет ни планирования, ни учета. Тэ-эк… Май… Суббота… Воскресенье… Ну, положим, семнадцатое. И что?
– Хорошо, – сказал я. – Значит, с момента вторжения хронокеров прошло сорок дней. Похоже, у горожан за это время выработались свои версии происходящего. Вы называете свое измерение Островом. Так? Наверное, убеждены, что случилась какая-то авария. Или природный катаклизм. Суеверная часть населения, само собой, придерживается теории конца света. Но я могу объяснить вам, майор, что произошло на самом деле. Я приведу вас к тому, кто стал причиной всех этих изменений. К захватчику, вторгшемуся на территорию Российской Федерации.
Майор недоверчиво покачал головой.
– И где ты видел захватчика? Что он захватил? Кроме оружия в городе захватывать нечего. Все остальное бесплатно и доступно каждому. Скоро какой-нибудь дебил доберется до ракеты с ядерной боеголовкой. Вот тогда действительно всем крышка!
– И с этим я согласен. Но, даже если не доберется, то рано или поздно весь мир превратится в развалины.
– С чего ты это взял?
Помолчав немного, я сказал:
– Мы все находимся во власти пришельцев.
Я приготовился выслушать череду солдафонских издевок, но майор на этот раз даже не ухмыльнулся. Он уставился на чашку своими выпученными глазами. Через минуту он заговорил:
– Мне один боец рассказывал, что той ночью видел, как небо пробили какие-то невидимые ракеты. Я ему не поверил, а позже он, сволочь, дезертировал. Потом еще кто-то об этом говорил… Не помню кто… Будто небо было как решето. В общем, многие видели. Было даже предположение, что лазером нас обстреляли со спутников. Но никто в это, конечно, не верил. Лазерного оружия быть не может.
Он достал из кармана пачку «Парламента», закурил.
– Я и сам себе стал думать, что слишком много необъяснимого во всей этой байде, – продолжал он. – Враз, например, куда-то все исчезли. Меня на дороге застало, когда машины растворяться начали. Я от бабы одной домой ехал, в Химки… Сам-то я холостяк, там у меня однокомнатная… Потом свет везде начал гаснуть. Я не знал, куда податься, потому решил сюда заглянуть. Часть пустая была, не считая нескольких солдат срочной службы – тех, что в тот день в увольнении были. Они к отбою вернулись и сидели в пустой казарме. Офицеры ночью прибыли, а некоторые утром. Все из числа живущих в разрушенных районах. Такое ощущение, что всех нас убило на хрен, и мы попали хрен знает куда. Позже выяснилось, что и по всему городу та же абракадабра: кто раньше жил в центре и в момент катастрофы находился в зоне разрухи, те и спаслись. А остальные как сквозь землю провалились. Потом специально гонцов на разведку направляли в Подольск… и дальше… Но – ни людей, ни зверей! Мы с полковником Спицыным приняли решение на покидать часть и как можно дольше охранять оружейные хранилища и склады с боеприпасами. Солдатам сказали, что взорвался химзавод, облако осело и заразы никакой нет, но произошла электромагнитная аномалия и нас сместило в пространстве. Каждый день в городе появлялись люди, которые подтверждали версию. Они побывали в других местах, где все было точь-в-точь, как здесь, только без людей. А потом появилось двое финских спасателей, которые пришли с большой земли. Тогда народ понял, что где-то есть прежняя Москва, и где-то есть много безлюдных миров, а нам еще повезло. И это место стали называть Островом. Позже от исполняющего обязанности министра обороны генерала Гутова пришла депеша, которая предписывала считать катастрофу терактом со стороны арабов с подачи американцев. Мнения разделились. Кто-то был за вариант с арабами, кто-то за химический завод, а кто-то за лазер.
Майор резко оборвал речь, не спеша затянулся и выпустил облако дыма.
– А как вам генерал объяснил исчезновение остального человечества?.. И самих арабов?
– То же самое. Аномалия. Расслоение пространства. Параллельные миры.
– А сколько вообще в городе людей?
– Думаю, тыщ пять. Не меньше. А что?
– У меня есть план, как уничтожить захватчика. Но вернуть людей назад можно лишь теоретически. На практике это невозможно.
– Говори все, что знаешь.
– Я знаю, как спасти миры. Все сразу: и Остров, и большую землю, и те, в которых вовсе нет людей. После того, как враг будет уничтожен, процесс разрушения прекратится. Но исчезнет возможность возвращения в реальную Москву.
– А сейчас такая возможность есть?
– Я же вам говорил раньше: чисто теоретическая.
– Не понимаю, – буркнул Копылов с раздражением. – Ничего не ясно из того, что ты говоришь. Если ты физик и исследователь и что-то раскопал, то и мне открой глаза.
– Я пытаюсь вас предупредить об ответственности за население всех пластов и возможных издержках военной операции…
– Говори о главном, наконец! – неожиданно рявкнул майор. – Я тебе ясно и последовательно изложил картину в городе не потому, что хотел поговорить. Или думаешь, мне перед гражданским вдруг отчитаться захотелось?
Неожиданно он выхватил пистолет. Я напрягся, но Копылов быстро положил пистолет на стол и сказал спокойным тоном:
– Ты что-то там вякнул про инопланетян. И я о них раньше думал, но у меня подтверждений не было. Если хочешь отсюда живым выйти, а тем более сотрудничать со мной, начинай все по порядку.
Я допил остатки чая и сказал:
– Шестого апреля текущего года на землю вторглись пришельцы.
Копылов, не убирая руки с пистолета, уселся поудобнее и приготовился слушать.
– Это биологическая форма, которая может пересекать пространство космоса без помощи кораблей и ракет, – продолжал я. – Мной, по крайней мере, никаких летательных аппаратов не обнаружено. На первый взгляд, пришельцы – низшие животные, вроде насекомых. Внешне они напоминают мух или тлей, увеличенных до размеров бегемота. У каждого из груди выступает некое подобие человеческого лица. Сперва кажется, что это неподвижная маска, выпячивание кожного покрова. Но в некоторых ситуациях маски оживают и становятся похожими на лица стариков. Безусловно, пришельцы разумны. Они умеют копировать человеческую речь и передавать друг другу информацию. Между тем, не похоже, что общество пришельцев имеет сложную структуру… В момент приземления инопланетные агрессоры оставались невидимыми для радаров противовоздушной обороны и астрономических телескопов. Причина этого в том, что пришельцы обладают способностью находиться в нашем прошлом, за долю секунды до того, как случилось настоящее, в миге причины.
Я специально сделал паузу, ожидая вопроса, но майор молчал.
– В прошлом нас нет, – сказал я. – Но там есть причина того, что мы существуем сейчас, и пространство, в котором мы обитаем. В этом пространстве находятся неподвижные предметы, созданные при помощи нашего разума – дома, дороги, оборудование. Именно они и представляют интерес для хронокеров.
– Для кого? – переспросил Копылов.
– Я назвал их хронокерами. От Хронос – Время… До того, как я проник в миг первопричины, я увидел этих тварей совершенно случайно при помощи особого аппарата – хроновизора. Этот аппарат может показывать глубину одной минувшей безотносительной секунды. Но это отдельная тема, и сейчас ее касаться нет смысла… Итак, пришельцы поедают причину еще не случившегося настоящего. Они высасывают из материи энергию, выделяя отходы – желтоватый порошок. В настоящем мы видим лишь следствие этого процесса. Теперь о настоящем. Каким-то образом хронокеры расслаивают время, – не пространство, заметьте! – и все, кто находится в непосредственной близости от хронокера, переносятся в один из слоев. Важно то, что слои – это не только последовательные отрезки одной секунды, но и параллельные пласты. Они распространяются как бы веерообразно от того самого мига причины, в котором обитают хронокеры. Мы с вами можем воспользоваться возможностью перехода из одного слоя в другой и без особого труда покинуть Остров. В параллельном слое вы найдете точно такую же копию вашей воинской части и даже этого кабинета. Мало того, в тот кабинет автоматически перенесется и этот газовый примус, и этот чайный сервиз. Я сам много путешествовал таким образом. В процессе временных перемещений наблюдается странный побочный эффект. Что-то происходит с психикой. Нечто вроде наркотического опьянения. Это затягивает, поэтому при путешествии необходимо строго соблюдать режим переходов. Для моего организма оптимальным оказалось делать не более четырехсот перемещений в день. Тут же стоит заметить, что переходы совершаются слепо. То есть вы никогда не знаете, куда попадете. Как игра в рулетку. Быть может, рано или поздно мы и научимся подчинить себе этот процесс, но пока он, к сожалению, остается неконтролируемым.
– Это значит, что, если мы снарядим отряд, то он может добраться к месту назначения как за несколько секунд, так и за несколько лет? – спросил Копылов.
– Увы, – сказал я. – Поход будет слепым. Поэтому надо спешить. Гигантские насекомые, перелетая с места на место, захватывают все новые пространства. Рано или поздно они населят всю планету. Не знаю, сколько в городе хронокеров, – может, тысяча, а может, и десять тысяч, – все они надежно от нас спрятаны. Чтобы проникнуть к ним, надо проделать сложный путь временных переходов, не уступающий тому, который проделал Одиссей, возвращаясь на родину.
– Значит, тебе удалось-таки там побывать, – сказал майор.
– Да. Я видел их совсем близко. Даже сумел подстрелить нескольких. Они достаточно уязвимы.
– Из чего же ты стрелял?
– Из «скорпиона», который взял в оружейной комнате солдатской казармы.
– В какой части?
– В вашей. Тут же я и жил.
Я подумал, что неплохо было бы отвести майора в казарму и в подтверждение своих слов показать ему следы своей жизнедеятельности – консервы, бадьи с водой, аккумуляторы, провода.
– Ладно, – сказал майор. – Верю. Только как бы на пришельцев через этот аппарат посмотреть? Надо оценить их силы, боеготовность…
– Если аппарат сохранился, – сказал я. – Он стоял в институтской лаборатории, но в том районе были серьезные разрушения. Если лаборатория уничтожена, я могу восстановить аппарат. Но понадобится около недели.
– Где находится институт?
– В Лефортово. Недалеко от станции метро «Авиамоторная».
Майор вытащил из стола рацию и, поднеся ко рту, сказал:
– Говорит майор Копылов. Капитан Соболев, ответь. Прием.
Через минуту из динамика зазвучало:
– Соболев у телефона, товарищ майор.
– Соболев, ты за старшего. Я на час отлучаюсь в район Лефортова. Тут информация поступила новая. Как понял? Прием.
– Есть за старшего, – прозвучал ответ капитана.
Майор спрятал рацию в карман, затем убрал пистолет и встал из-за стола.
– Вперед! – бодро сказал он.
Мы отъехали на «тойоте». Часовые провожали нас равнодушными взглядами.
Я свернул в переулок и поехал в сторону Новоспасского моста.
– Что ты знаешь о пришельцах? – спросил Копылов. – Какие они?
– Очень не похожи на нас. Хоть и есть частичное сходство с животными нашего мира. Насекомые, из которых смотрят человеческие мумии… Создается впечатление, что у них две головы. Но которой из них они думают – не знаю. Зато обе уязвимы. Если выстрелить в любую из голов, хронокер умирает.
– Хронокеры, – задумчиво повторил майор, словно пытаясь запомнить слово. – Хронокеры, мать их за ногу… Насекомые… Мухи, как слоны… Двухголовые. И с кем же мы операцию проводить будем? Кроме меня в части есть еще один капитан, два старлея… И несколько солдат. Всего личного состава, если не считать двинувшегося Спицына, двенадцать человек. Офицеры-то поймут. Солдаты тоже. Но двенадцать человек, это даже не отряд. Отделение.
– А нельзя ли из другой части добавить?
– Я же тебе русским языком сказал: была депеша от ио министра обороны. В ней ясно сказано, что у нас война с арабами. Как я растолкую другим командирам, на кой черт поведу людей на долбанные развалины?
– Но мы же знаем истинную ситуацию! Объясним!
– Не поверят.
– Вы же поверили!
– Я – да. У меня изначально подозрения были насчет инопланетян. Ты просто картину прояснил, а я до этого еще раньше допер. А вот остальные не поверят. Гутов от своей версии не отступится. Не захочет свой генеральский авторитет подрывать!
– Да какой авторитет, майор?! Какая война с арабами? Вы в своем уме? Пятно расширяется. Ваша часть стоит на краю смерти. Посмотрите туда!.. – Мы как раз проезжали мимо разрушенных домов. – Что случится, если хронокеры доберутся до ракет с ядерными боеголовками?
– Слопают, – сказал Копылов.
– Это не шутки, майор. Поймите, у нас мало времени…
– Отставить! – отрезал Копылов. – Ты еще нашей мощи не знаешь.
Внезапно он переменился в лице.
– Я так понимаю, что мы Остров в жертву приносим, – сказал он.
– Почему вы так думаете, – не понял я.
– Как только всем составом мы покинем часть, шпана все эта вооружится и начнет людей убивать. Но ничего не проделаешь. – Он тяжело вздохнул. – Жертва осознанная. Других вариантов нет. Главное, нам в куче туда перейти. А только лишь мы вне Острова окажемся, прежде чем дальше топать, надо в районе самых наибольших разрушений – то бишь скоплений пришельцев – создать передвижные склады боеприпасов. Чтоб потом не отступать, а бить, бить и бить!
У меня внутри потеплело от его слов.
Майор рассуждал правильно. Хоть и были некоторые сомнения насчет боеспособности воинского формирования из двенадцати человек. Но все же это не в одиночку драться.
Используя дополнительное оружие и радиосвязь, можно разработать тактику и обстреливать хронокеров на расстоянии. Впрочем, теперь я мог полностью положиться на знания и опыт офицера.
Через сорок минут мы подъехали к зданию института, вернее, к тому, что от него осталось. Забора не было, как и некоторых построек на территории. Административный корпус сильно пострадал, но еще стоял. У примыкавшего к нему здания лаборатории не было части стены.
Я не решился зайти через прореху в стене, боясь, что таким образом могу потерять связь с Островом. Между тем, и дверь, оставшаяся распахнутой настежь после моего прошлого визита, была небезопасной: в двух с половиной метрах от нее на кирпичной кладке суетилось небольшое пятнышко.
Думать времени не было. Я разбежался и прыгнул в дверной проем.
На голову тут же посыпался песок. Он был повсюду. На линолеуме, на столах, на оборудовании…
В дальнем помещении стены выцветали, были коррозированными, но на двух сдвинутых столах, как и в самый первый раз, стоял припавший пылью хроновизор.
Быстро осмотревшись, я подбежал к аппарату, схватил его и бросился назад.
Когда вернулся к входу, стена рядом с дверью выглядела как истлевшая бумага, и сквозь дыры я увидел майора.
– Аппарат у меня! – крикнул я, отступая. – Но… здесь опасно. Боюсь, что могу не пройти!
– Что делать? – спросил Копылов. – Предлагай, физик!
Я не знал.
Подбежал к окну, но там – решетка. Подскочил было к двери, но тренированное чувство тут же подсказало, что здесь высока активность временных ворот.
Я отпрянул назад.
– Попробуй сбоку! – крикнул Копылов.
Сбоку?
Я присмотрелся сквозь запыленные очки.
Не оставалось ничего другого, как прыгать в широкий проем в стене.
– Майор! – позвал я. – Посмотри, там нет свежих пятен?
Копылов поспешил обойти угол и через пару секунд показался с другой стороны.
– Шевелятся вроде! – крикнул он. – Два. Прямо над твоей головой.
Он смотрел куда-то вверх, и тут я увидел, как у майора расширяются глаза.
Вверху раздался треск. Не успев сообразить, что происходит, я прижал аппарат к груди и с криком бросился в проем.
Майор выставил вперед руки, перехватил у меня аппарат и – не исчез!
– Получилось! – радостно заорал я, но майор остался бесстрастным.
Он рассмотрел аппарат со всех сторон и спросил:
– Это он и есть, что ли?
Я кивнул.
– Похож на осциллограф. Неужели и вправду прошлое видит?
– Давайте скорее к машине, – поторопил я. – Они повсюду.
Майор огляделся, будто и впрямь мог увидеть пришельцев, и вдруг, пригнувшись, побежал к пикапу. Я за ним.
Мы выехали на Валовую и там нашли машину с незапертой дверцей. Открыв капот, я достал аккумулятор, взгромоздил его на крышу «тойоты», сдирая с нее краску, затем установил хроновизор, подключил его и запустил программу поиска. Через несколько минут монитор зеленел кишащей массой тлей.
– Ё-моё!.. – простонал майор.
Несколько минут он таращился на пришельцев, не сводя глаз.
– Да тут нужна не военная армия, а армия дезинсекторов, – наконец сказал он.
– Вряд ли у них найдутся методы борьбы с такими насекомыми, – заметил я.
– Ты прав.
– Ну что, товарищ майор, к делу? – предложил я.
– Подожди минуту… – сказал Копылов. – Хочу понять, как они передвигаются.
– Да, их изучать надо, – кивнул я. – По большому счету, должен целый институт над этим работать. Там, на большой земле. Но сами понимаете, что такое бюрократическая система.
– Ладно, – сказал он. – Еще успеем насмотреться. На привале, например. Ты ведь сможешь показать хронокеров из любого слоя?
– Без труда, – ответил я.
Когда мы въезжали в часть, солдат у ворот почему-то не было.
Копылов выматерился и, достав рацию, крикнул:
– Соболев!
– Товарищ майор!.. – прозвучал в ответ чей-то голос. – Капитан Соболев убит… Это полковник… полковник Спицын его!
– Что здесь на хрен творится?! – заревел Копылов. – Почему нет поста?!
– Мы ловим полковника, товарищ майор!.. У него пистолет!
– Где остальные офицеры?
– Старший лейтенант Милов с нами, а Горбань исчез…
– Оставайтесь на связи! – проорал майор и, повернувшись ко мне, сказал: – Все. Баста. Вали отсюда на хрен.
– Как вали?! – крикнул я. – А хронокеры?
– Чепе у меня, – глухо сказал Копылов и добавил с горечью: – Должен был предвидеть.
– Улаживайте, а я подожду, – сказал я. – Где мне переждать?
Майор подумал секунду и сказал:
– Ладно. Туда гони. – И он показал мне пальцем на штабной корпус.
Подъехав к зданию, мы выскочили из машины и бросились наверх.
Майор на миг остановился, хотел меня жестом отправить обратно к машине, но передумал и, махнув рукой, побежал дальше.
Он первым заскочил в кабинет.
Там было пусто, однако имелись все признаки драки. Остатки сервиза валялись на полу, кресло в двух местах было прострелено.
– Сволочь! – прорычал майор и потянулся к кобуре.
В этот момент меня сзади кто-то изо всей силы толкнул. Я полетел на пол и ударился о ножку кресла.
В следующий миг я увидел ноги неподвижно лежащего человека: они выглядывали из-под майорского письменного стола.
Я обернулся. У двери стоял заросший щетиной здоровяк в футболке и камуфлированных штанах. Громила был на голову выше Копылова и держал в вытянутой руке пистолет, он был нацелен прямо в лицо майору.
– Виктор, – спокойно сказал Копылов. – Прекрати. Не время для истерик, понимаешь? Мы только что узнали, как нам из всего этого выкарабкаться. Есть выход, понимаешь?
– Выход? – У полковника был низкий, хорошо поставленный голос. – Выход всегда есть. Выход – это последний патрон.
– Виктор, – снова сказал майор. – Не надо этого. Если хочешь, я отдаю тебе всю часть. Забирай ее на хрен. А не хочешь – идем с нами. Я дам тебе еще сто таких частей.
– Не надо мне, – сказал полковник Спицын. – К черту все это.
– Мы сможем выбраться на большую землю. Есть шанс. Там все будет по-старому… Восстановят на службе… Ты свое обучение закончишь. Будешь генералом. А сейчас давай, опусти пистолет…
– К черту все, – сказал Спицын. – И карьеру тоже. Хрень это все… Войны, арабы, Америка…
– Не хрень, Виктор, – твердо сказал Копылов. – Поверь мне. Не хрень. Мы нужны. И здесь, и там. Мы все делали правильно. И еще не закончили свою работу.
Полковник, не отводя руки с пистолетом, глянул на меня. Глаза его сделались злыми. Вероятно, он решал, имеет ли право гражданский слушать откровения офицеров или должен умереть первым.
В эту минуту в коридоре прозвучал взволнованный крик:
– Они здесь.
Хлопнула дверь. Видно, один из солдат заскочил в свободный кабинет, чтоб занять позицию. Тут же послышались шаги, и раздался другой голос:
– Виктор Сергеич, бросьте пистолет!
Полковник побледнел, и рука его вздрогнула. Одновременно с выстрелом.
Спицын ловко отскочил к стене в то время, как майор Копылов, лишившись лица, осел на пол.
Рука полковника метнулась ко мне, но не успел я ощутить прилив парализующего холода в груди, как Спицын приставил пистолет к виску и выпалил.
В кабинет заскочил молодой офицер.
Майор и полковник сидели друг напротив друга, опершись о стены, и из рваных прорех в их головах, не переставая пульсировать, изливалась кровь. Она струилась по их шеям, впитывалась в одежду. Особенно пугающе она смотрелась на футболке полковника Спицына. Я заметил, как она начала капать с поясницы на пол.
– Мать твою! – сказал сквозь зубы офицер. – Оба.
Он перевел взгляд на меня. В глазах его были разочарование и тоска.
Я почувствовал, как меня охватывает запоздалая дрожь.
– Уходите, – сказал он и после некоторой паузы добавил: – И я тоже ухожу.
Офицер повернулся к выходу.
– Подождите, – позвал я. – Я знаю, как остановить все это.
Но офицер покачал головой и скрылся за дверью.
Я вскочил на ноги и бросился за ним, но он грубо меня оттолкнул и повторил:
– Уходите, я сказал. Военных больше нет.
Остров перестал казаться пристанищем.
Я шел к нему почти неделю, и теперь думал только о том, как бы скорее вырваться обратно, на неведомые дороги времени.
Пикап мчал меня в центру города. Я не разбирал дороги. То и дело в сторону шарахались прохожие, которых к вечеру было почему-то больше…
Перед глазами вставали окровавленные лица майора и полковника.
Если я вырвусь с Острова, мне опять придется вернуться в казарму? И спать в пятидесяти метрах от штабного корпуса?
Ни за что. Я съезжу туда позже. За оружием. А для жилья придется присмотреть себе новое убежище.
Майор был неплохим человеком. Грубым, импульсивным, но неплохим.
Каким был прежде, до сумасшествия, полковник Спицын, я не знал. Но он позволил себе сдаться. Вслед за разочарованием пришло отвращение к себе и своей профессии. И полковник взбесился.
Я не хотел его понимать, и старался не думать о нем. Но лица с мертвыми глазами и струи крови вновь возникали в воображении.
Забыться во временных переходах, – вот что могло быть моим спасением.
Всю минувшую неделю до этого я ограничивал нагрузку и мог бы выдержать некоторое увеличение дозы.
Свернув в переулок между Большой Ордынкой и Пятницкой, я остановился.
Между книжной лавкой и адвокатской конторой присосался к стене невидимый хронокер. Подхожу, становлюсь перед пятном на колени. Закрываю глаза. Впускаю в себя холод и пустоту.
Дальние звуки исчезают, я переношусь в другое время. Становится спокойно, легко. Я оглядываюсь. Машина неподалеку. Можно поехать на поиски нового дома.
Но нет. Сегодня я переночую где попало.
Завтра найду жилье. На этот раз добротный буржуйский дом на окраине. Позабочусь о том, чтобы заработали «удобства». Все это завтра. А сейчас…
Я переползаю на два шага вправо. Склоняюсь и снова закрываю глаза.
Блаженство наполняет грудь, я все забываю, мысли останавливаются. Меня охватывает пустота.
Очнувшись, поднимаюсь на ноги, обхожу книжную лавку, прислоняюсь к стене. Прямо надо мной шевелится пятно, и я отдаюсь его власти…
…Уже лучи заката могли касаться лишь верхних этажей, когда я увидел на асфальте блестящую змейку.
Я сразу понял, что это такое, несмотря на то, что мой разум к этому моменту напоминал мне трижды заваренный пакетик чая. Просто где-то в его в тумане возникло побуждение, заставившее меня броситься вперед, к этой ускользающей змейке.
Я не знал, что случится, если я не успею ее схватить. Могу ли броситься следом и поймать ее там или промахнусь во времени?
До змейки было метров пятнадцать.
Она ползла от стены к бровке. Ползла не сама, ее волочила натянутая веревка.
Я преодолел эти метры секунды за полторы. Это было слишком долго, но я был слаб и колени лишь по случайности не подвернулись во время этого броска.
Я упал и, падая, схватил змейку в самый последний момент.
Веревка тут же напряглась и потянула меня назад. Я удержал ее и с трудом поднялся. Затем я оглянулся, но увидел только край веревки, исчезающий в воздухе. Чутье заставило меня сопротивляться. Что, если временные ворота еще не успели подготовить меня для перехода. Но тут с другой стороны веревки дернули с такой силой, что я потерял равновесие и полетел на асфальт.
– Опа-на! – раздался над головой голос Руслана. – С возвращением, герой!
Назад: 10
Дальше: 12