Никогда не говори «никогда»

Этот день с утра не задался у Маргариты Николаевны. Всё шло не так, всё раздражало и выводило из себя. Сын-пятиклассник не хотел просыпаться, видимо, снова полночи сидел с игровой приставкой; дочь устроила скандал с требованием денег, потому что утром обнаружилось, ей совсем не в чем ходить в универ. Муж, как и остальные дети, обиженно дул губы, требуя к себе внимания. Она обязана подобрать галстук именно к этой рубашке, позаботиться о новом тюбике зубной пасты, и знать, где он положил свой портфель. А домработница попросила выходной, так что завтрак на ней, а после оттепели внезапно ударили морозы и замёрз замок в дверце автомобиля, так что пришлось отогревать феном.

Маргарита надеялась хоть на работе отдышаться от навалившихся проблем, но не тут-то было. Уже в первой половине дня стало ясно, что рабочие снова напутали что-то с заказом, и пришлось сначала выслушивать претензии клиента, а потом отчитывать мастера за разгильдяйство, что также отняло немало моральных сил. А муж, как и всегда, у себя в кабинете играет в онлайн-игры и не собирается вмешиваться в производственный процесс, надеясь, как и всегда, что она всё решит. Она-то решит, но где же справедливость!

Только во второй половине дня, случайно взглянув за стекло своей приёмной и заметив там одиноко сидящего мужчину, Маргарита Николаевна понимает, что справедливость в этом мире всё же есть, и судорожно проталкивает воздух во внезапно перехватившее от восторга горло. Хоть что-то сегодня произошло хорошее! Это награда за весь сегодняшний сумасшедший день. Нет, за весь месяц, безрадостный холодный январь.

Олег с интересом наблюдает за Марго из коридора приёмной. Как же не похожа она сейчас на его Риту, милую, мягкую, покладистую. Он видит твёрдую, уверенную в себе, немного разъярённую бизнес-леди. Стильная причёска, деловой костюм, чёткая аргументированная речь для мастера цеха, обличительно-гневные слова, с элементами брани и угроз, предназначенные обычным рабочим. Даже то, что она его заметила, не меняет её поведения, только ярко загораются глаза и в уголках губ подрагивает едва уловимая улыбка.

Не успевают рабочие выйти, как открывается дверь, и из своего кабинета директора появляется муж Маргариты. Официально он директор салона эксклюзивной мебели «Элит», она как бы его секретарша, хотя дальше её приёмной ни клиенты, ни рабочие не проходят. Всё решает Марго. Но Владимиру Петровичу иногда приходит в голову показать всем, кто здесь начальник. Вот и сейчас:

– Маргарита Николаевна, а почему вы держите клиентов в приёмной? – стараясь изобразить в голосе строгость и негодование, спрашивает Владимир Петрович.

– Я только что собиралась пригласить и пообщаться, до этого были дела, – стараясь сдержать раздражение, отвечает Маргарита.

– Мужчина, проходите в кабинет. Что вас интересует? – проявляет любезность директор, приглашая Олега присесть в кресло в приёмной Марго.

– Меня интересует кровать, – отвечает Олег, прямо глядя в лицо мужу своей любовницы. Того, почему-то смущает твёрдый взгляд мужчины, он отводит глаза, пожимая печами:

– Сейчас Маргарита Николаевна покажет каталог, и вы выберете то, что понравится, – директор теряет интерес к работе и спешит скрыться в кабинете.

– Меня интересует нестандартная кровать, – уточняет уже в спину Олег.

Владимир Петрович неохотно поворачивается и произносит с натянутой улыбкой:

– Для того-то мы здесь и работаем, чтобы удовлетворять любым, даже самым изысканным вкусам клиентов, – бросает Владимир Петрович, естественно, не понимая двусмысленности, и уверенно закрывает дверь, так как ни минуты своего драгоценного времени не намерен больше тратить на разговоры.

– Я знаю, – только и успевает произнести Олег, и эти слова предназначаются больше секретарше, чем директору.

Именно желание удовлетворить свой изысканный вкус привело три года назад Самойлова Олега Алексеевича в этот салон мебели. Здесь смогли изготовить для него кухню именно так, как он и представлял, удовлетворив всем требованиям. Здесь он и познакомился с женщиной, которая стала для него почти постоянной подругой. Скорее благодаря её настойчивости и невероятному чутью, подсказывающему, какой она должна быть и как себя вести, чтобы такой сложный мужчина, холостяк с огромной квартирой, напоминающей музей, полковник ФСБ, работающий на внешнюю разведку, поэтому большую часть жизни пропадающий неведомо где, на протяжении трёх лет неизменно возвращался к ней. Точнее, учитывая её статус, приглашал к себе, как только в его напряжённой работе появлялось место для отдыха. Обычно он делал это по телефону, уведомляя, что находится в Москве, а уж в её задачу входило оформить легенду для семьи. Впервые, не считая дня знакомства, он появился у неё в салоне, чем и обрадовал и обескуражил любовницу. Что-то не так? Он никогда не любил и не делал сюрпризов.

Бросив ему ослепительную улыбку, она приоткрыла дверь в кабинет мужа.

– Дорогой, забыла сообщить, только что звонили поставщики из Питера. Пришла новая партия эксклюзива. Сегодня еду отобрать образцы.

– Тебе что-нибудь нужно для поездки? Билеты заказать? – проявил заботу муж перед посторонними, даже не зная, где и как заказывают билеты.

– Спасибо, ничего не нужно.

– Позвони, как доберёшься.

– Да, конечно. Я сейчас закончу с клиентом и поеду домой за вещами.

– Хорошо.

Легенда обеспечена. Маргарита выходит из кабинета, едва сдерживая улыбку на дрожащих губах:

– Итак, вы сказали, что вас интересуют нестандартные кровати…

– Я решил ещё подумать, пожалуй, сделаю заказ в другой раз.

Олег встаёт и стремительно выходит из приёмной. Через пять минут Маргарита Николаевна тоже покидает своё рабочее место.

Стоянка автомобилей возле салона. Маргарита окидывает её взглядом и, не увидев нужного, чувствует, как паника предательски заползает в душу. Выдыхает облегчённо, заметив припаркованный в стороне знакомый чёрный джип. Торопливо идёт к автомобилю, открыв пассажирскую дверь, скользит на переднее сиденье. С трудом сдерживая дрожь в теле и в голосе, произносит:

– Привет.

– Привет.

– Ты никогда не приезжал ко мне на работу. Что-то случилось? Ты потерял телефон?

– Всё бывает когда-то впервые. Телефон на месте, просто хотел взглянуть на свою Марго.

– Не называй меня так, ты же знаешь, я не люблю. Давно вернулся?

– Сегодня. Я просто соскучился, Рита.

– Ох! – только и срывается с губ женщины.

Дальше соблюдать нормы приличия и говорить нет сил. Неудержимо хочется коснуться. Маргарита робко кладёт руку на колено мужчины. Он накрывает её своей ладонью, сжимая пальцы. Его взгляд неуловимо меняется. Едва заметное движение в её сторону снимает все запреты, прорывая плотину сдерживаемых чувств. Одна надежда, что их никто не заметит за тонированными стёклами автомобиля. Она охватывает его шею руками, притягивая голову к себе. Губы находят друг друга.

– Ох, Олег, как же я скучала! Этот месяц был самым долгим и трудным, – слышится сдавленный шёпот Маргариты.

– У нас мало времени. Едем домой.

– Да, конечно, – Маргарита выпрямляется в кресле, с сожалением отпуская руки, поправляет причёску и одежду, – Через минуту я выезжаю за тобой, – и выходит из автомобиля.

Современная многоэтажка. Двор с великолепной детской площадкой и большой парковочной стоянкой на нулевом этаже. Такая роскошь для Москвы! Это место хорошо знакомо Маргарите Николаевне. Примерно раз в месяц жизнь её здесь меняется, наполняясь иным смыслом. Автомобиль Олега уже припаркован, значит, он в квартире.

Маргарита быстро поднимается на второй этаж. Олег, в отличие от друга, живущего в этом же доме на двадцать седьмом этаже, не любитель высоты. Поэтому, как он выразился, выбирал жилище поближе к земле.

Квартира любовника всегда вызывала у неё неизменный восторг. Огромная, из пяти комнат, оформлена и организована под стать педантичному хозяину. Эксклюзивная мебель из массива дерева. Сначала кажется, что попал в прошлое. Гостиная в английском стиле ампир, украшенная резьбой интарсия. Изысканный французский кабинет ручной работы, и спальня «Елизавета», привезённая из Испании, действительно напоминающая царскую опочивальню. Но присмотревшись, понимаешь: это скорее дом будущего, или опытный образец современного интерьера. Ни одного нерационального уголка, всё тщательно подобрано с учётом особенностей владельца и расставлено очень функционально, создавая удивительно комфортную среду обитания. Маргарите иногда казалось: единственное, к чему он относится с искренней любовью – квартира.

Она не успевает нажать на звонок, как дверь открывается. На пороге хозяин. Невозмутимо улыбаясь, пропускает её в прихожую, помогает снять шубку. Он в своих любимых потрёпанных джинсах и любимой растянутой, застиранной до непонятного цвета футболке составляет, на первый взгляд, полную противоположность изысканному интерьеру, и кажется каким-то слугой, невольно затерявшимся в царских покоях. Но только на первый взгляд. Уверенные движения гибкого подтянутого тела, глаза, полные власти и непреклонности, по-военному величественная осанка дают понять: перед тобой целеустремлённый и твёрдый человек. Именно такой и нужен Маргарите. Рядом с ним она может ощутить себя, хоть ненадолго, слабой женщиной, которую следует защищать и баловать.

– Ты проголодалась? Обедать будешь? – проявляет заботу хозяин.

Он уверенно движется в сторону кухни, не удосуживаясь взглянуть, идёт ли она следом, не дожидаясь ответа на вопрос. Маргарите приходится догнать его и остановить, мягко коснувшись плеча. Он оборачивается, смотрит свысока, хотя Марго высокая женщина и они почти одного роста, но его взгляд серо-голубых глаз всегда немного свысока, немного отстранённо и холодно.

– Как ты можешь сохранять такое спокойствие? – мягкий голос Маргариты дрожит в притворном возмущении, – Мы не виделись месяц, а ты ведёшь себя так, словно я опостылевшая жена, с которой только утром поцапались за чашкой чая.

– Вспоминаешь свой завтрак? – улыбка наконец-то затрагивает уголки губ мужчины, – Или хочешь стать для меня той, с кем буду цапаться за утренним чаем?

– Я просто хочу тебя, и у меня нет сил не то, что думать о какой-то еде, но даже просто стоять рядом с тобой и не касаться.

– Тогда коснись меня, – благосклонно позволяет любовник, раскрывая объятия.

На этом прелюдия закончена. С облегчением и каким-то упоением Маргарита понимает: он, так же как и она, скучал, он испытывает такую же жгучую потребность в ней, как и она. У них всё по-прежнему, они вместе, и месяц разлуки ничего не изменил в их отношениях.

О еде удосужились вспомнить через сутки, к обеду следующего дня. Точнее, они перекусывали, ненадолго вылезая из постели. Но организм, особенно мужской, потребовал что-то серьёзнее шоколадных конфет, бутербродов и вина.

Маргарита вышла на кухню, зная, что в холодильнике готовой еды минимум на три дня, остаётся только разогреть. Еду готовила, а также следила за квартирой домработница, которую Марго никогда не видела. Она и боготворила её, поражаясь трудолюбию, таланту кулинара и эксперту в уходе за мебелью (а это нелегко, уж кому, как не практически владельцу мебельного салона, это знать). И в то же время ненавидела эту неведомую волшебницу, которая никогда не появлялась, как бы долго Маргарита ни находилась в гостях у Олега, предусмотрительно приготовив для удобства хозяина и его подруги всё, что необходимо. Поэтому у неё практически не было возможности проявить себя в качестве опытной и заботливой домохозяйки, за исключением поддерживать и без того стерильную чистоту в этом образчике современного дорогого интерьера и постараться ни в коем случае во время своего присутствия не нарушить порядок вещей, установленный хозяином.

Вот и сейчас, найдя в холодильнике цыплёнка, отварной картофель и салат, ей осталось только разогреть и накрыть на стол. Но одно упущение домработницы она всё же заметила, на что не преминула указать хозяину. Олег только что вышел из душа, снова натянув на себя любимые облезлые тряпки. Как бы естественно смотрелся он здесь в роскошном халате на восточный манер, который она недавно подарила ему. Но… указывать она не имела никакого права… если хотела остаться рядом.

– Твоя любимая Марина Сергеевна забыла купить сахар.

– Ты говоришь таким тоном, будто ревнуешь меня к шестидесятилетней домработнице.

– Ещё чего! – фыркнула Маргарита.

– Просто Марина Сергеевна знает, что я не пью кофе с сахаром, и в этом доме он нужен только для её кулинарных изысков.

– А как же я? Как я теперь буду пить чай? Я не могу без сахара? – обиженно надула губки Маргарита.

– Рита, если хочешь, поедем обедать в ресторан.

– Что? Из-за одного сахара выходить из дома? Я не хочу. Я сейчас схожу в магазин и куплю сама, – она радовалась предвкушением того, что ещё купит, чтобы самой похозяйничать на кухне к ужину. Но её пыл быстро остудили:

– Не нужно, я сам. Ты долго будешь одеваться, – замечает он, окидывая её короткий шёлковый халатик на голое тело, – Пока накрывай на стол.

Олег натягивает в прихожей куртку и быстро выходит из квартиры. Бросив мельком взгляд в заиндевелое окно на лестничной площадке, понимает, что энтузиазм выходить на ветреную холодную улицу несколько угас. А тут ещё по привычке, выйдя из душа, натянул футболку на мокрое тело, она не высохла и неприятно холодила кожу.

«А какого чёрта? – подумал Олег, – Попрошу сахар у соседки, милая старушка не откажет». Их с Зинаидой Григорьевной квартиры находятся друг против друга. Он всегда вежливо здоровается при встрече с полной жизнерадостной старушкой, она всегда в ответ вставит в своё приветствие какой-нибудь комментарий, пожелание или вопрос о здоровье, работе, погоде или политике. А недавно решила, что их соседские взаимоотношения перешли в зону фамильярности, и после привычного «здравствуйте, Олег Алексеевич», послышался вопрос «а почему вы до сих пор не женаты?». На что он ответил «потому что не найду такую же обаятельную женщину, как вы».

Олег очень надеялся, что добрососедские отношения помогут ему сегодня не выходить на мороз.

Он подходит к двери и уверенно жмёт кнопку звонка.

Дверь неожиданно быстро открывается. На пороге молодая женщина в пёстром фартуке, косынке и с мокрым полотенцем в руках. Откуда? Зинаида Григорьевна всегда жила одна! Секундное замешательство не даёт продлить женщина. Она гневно сдвигает брови, которые тотчас становятся забавными домиками над её большими зелёными глазами, и он понимает, что эта женщина всё-таки девушка. А дальше слышится возмущённый вопль, и в голову приходит, что перед ним истеричная баба, слегка ненормальная.

– Где вас носит так долго! Сколько можно ждать! Что за работники такие!

Олег пытается сформулировать в голове максимально вежливый вопрос, имеющий примерное содержание «какого чёрта она на меня орёт?», но тут слышит, что в квартире где-то хлещет вода, и замечает, как в прихожую из комнаты вытекает ручей. Он быстро отодвигает женщину в сторону и бежит на звук льющейся воды.

Ну конечно: на кухне сорван кран, и вода вовсю хлещет на пол. Он ныряет под мойку в поисках крана, перекрывающего воду, и понимает, что там отсутствует вентиль. Олег вырывает полотенце из рук женщины, заматывает кран, крепко сжимая рукой.

– У вас есть инструменты? Мне нужен газовый ключ.

– Я не поняла!!! – возмущается девушка, упирая руки в бока, – Мало того, что вы пришли чёрт его знает когда, вы ещё и без инструментов!

Олег в отчаянье машет свободной рукой, пытаясь понять, что он может сделать, не отпуская крана.

– Так, слушай меня! – включает он командный тон, – Сейчас идёшь в квартиру напротив, звонишь, тебе открывает дверь женщина в халате. Ты говоришь, что Олег просит коричневый ящик с инструментами, который стоит в прихожей справа. Всё поняла?

– Да что уж тут непонятного! До чего нужно дойти, чтобы инструменты забыть! – ворчит девушка, не восприимчивая к командам, но всё же выходит и через какое-то время приносит ящик Олегу.

Перекрыв воду, починить кран удалось быстро. Олег попробовал его открыть и закрыть несколько раз. Должен ещё поработать, хотя лучше посоветовать хозяйке, чтобы поставила новый.

– Что стоим, чего ждём? Неси тряпки, будем воду убирать, – командует Олег.

– Да ладно, это я сама… – смущается девушка.

– Неси тряпки и таз! – слышится приказ, который трудно не исполнить.

Через несколько минут последствия катастрофы устранены. Оба мокрые, как после дождя. Девушка стаскивает с головы косынку, вытирая раскрасневшееся лицо, откидывает со лба прилипшие кудряшки, облегчённо выдыхает:

– Сколько я вам должна?

– Сколько дадите, – Олег понял, что она принимает его за сантехника, но не спешит развенчивать эту убеждённость.

Девушка исчезает в комнате, быстро возвращается и протягивает триста рублей.

– Этого хватит?

– На что?

– Ну… как там говорят… на пол-литра, на бутылку…

– Да, конечно! – Олег забавляется ситуацией, рассматривая девушку.

Невысокая, полненькая слегка, круглое лицо в обрамлении милых белобрысых кудряшек, без косынки растрёпанных в живописном беспорядке. Трудно сказать, сколько ей лет. Когда гневно и деловито покрикивает – женщина в годах, когда смущённо отводит взгляд, протягивая деньги, неискушённая девушка.

– Могу узнать твоё имя? – интересуется Олег.

– Зачем? А, вам для отчёта нужно! Зинаида Григорьевна Вересова.

– Вы Зинаида Григорьевна? И вам 75 лет?

– Ой, нет, я Диана Корикова, просто это квартира моей бабушки, и бумаги нужно на неё заполнять.

Она смущённо улыбается, на щеках появляются милые ямочки, она становится похожа на наивную девчушку.

– Ага. Теперь понятно.

Олег подхватывает свой ящик с инструментами, собирается выйти, но у порога задерживается.

– Я могу у тебя попросить ещё одну вещь?

– Да, какую.

– Ты не могла бы мне дать немного сахара?

– Сахара? Зачем? – её брови удивлённо взлетают, делая лицо восхитительно милым.

– Да вот, хотели с собутыльниками самогона нагнать, а сахара не хватает. Водка уже не берет, хочется чего-то покрепче.

– А… Понято…

Девушка исчезает на кухне и быстро возвращается с пакетом сахара.

– Этого хватит?

– Вполне. Огромное спасибо от меня и от моих… коллег, – произносит Олег и, схватив сахар, быстро выходит из квартиры, чтобы едва сдерживаемой улыбкой не развеять легенду сантехника-алкоголика.

– Где ты был так долго? И что за девица приходила за твоими инструментами? – спросила Маргарита, когда Олег вернулся и протянул ей с таким трудом добытый сахар.

– У соседки сорвало кран, пришлось играть роль сантехника, пока не затопило первые этажи. Рита, я похож на сантехника-алкоголика?

– Ты??? – вырвался удивлённый возглас у Маргариты.

Он не удовлетворился этим восклицанием, терпеливо ждёт ответа. Она задумчиво окинула взглядом его высокую подтянутую фигуру. Широкие плечи, узкие бедра, волевое лицо с широкими скулами и твёрдым подбородком. Ёжик постоянно коротко подстриженных абсолютно белых волос. Это не седина: в его волосах и светлой коже, казалось, нет ни капли красящего пигмента. А серо-голубые глаза ей всегда напоминали льдинки. Мистер Зима – она называла его так для себя не только из-за внешности. Его холодность, отстранённость и почти полное отсутствие эмоциональности подтверждало это тайное имя.

Но Марго оценивала его ещё в совокупности с тем вещами, которые он имел, и тем статусом, который занимал. Она с первого момента знакомства знала об этом. А если это убрать, забыть? Перед ней стоял высокий мужчина в изрядно поношенной одежде с двухдневной щетиной на лице. Маргарита хихикнула.

– Если бы я встретила тебя на улице в таком виде, подумала бы, что передо мной бомж, который тайно живёт в спортзале и качается по ночам, когда никого нет. У тебя идеальная фигура, которую ты тщательно маскируешь. Почему ты не выбросишь эту одежду? И тебе нужно побриться.

Олег довольно улыбнулся, притянул Риту за руку к себе и потёрся о её щеку своим колючим подбородком:

– Я ленюсь. У меня три дня заслуженных выходных, и я намерен провести их в лени и неге. Даже на бритье время тратить не хочется. К тому же ты как-то сказала, что тебе нравятся подобные ощущения, – он поцеловал её, снова скользнув колючей щекой по коже.

– Это понятно. А насчёт одежды? Почему ты её не выбросишь? Сколько тебя знаю, всегда вижу дома только в этих джинсах и футболке. Почему ты не носишь мой халат? Не понравился?

– Понравился, – Олег усадил её рядом на диванчик, – Понимаешь, Рита, каждый старается сделать свой дом тем местом, где он компенсирует то, чего не хватает во внешней жизни. Эта одежда удобная, приятная, родная, что ли. В ней я возмещаю необходимость по работе постоянно надевать форму. Это не только и не столько военная форма. Даже обычный деловой костюм порой играет роль камуфляжа. И только здесь, в этой квартире, я могу расслабиться, не задумываясь о том, насколько одежда соответствует или не соответствует ситуации, и сможет ли она меня защитить. Я понял, что комфортно себя чувствую в этом и ничего не хочу менять. Ты меня понимаешь?

– Да. Только ответь, раз уж зашёл разговор: что компенсирует идеальный порядок, почти стерильность и роскошь твоей квартиры? Для мужчины ты слишком большое значение придаёшь чистоте, порядку и стильным вещам.

– А это детские комплексы. Не считая дорогой мебели. Ты заметила – я одинокий мужчина, куда ещё мне вкладывать заработанные средства, как не в своё жилище? Эта квартира, друзья и работа – всё, что у меня есть.

Маргарите так хотелось спросить: а как же я? Но она промолчала, надеясь, что занимает в его жизни хотя бы почётное четвёртое место. Она не могла бы пожаловаться, что в неё не вкладываются средства. Дорогие подарки, совместный отдых не менее двух раз в год. Да и так, он никогда не отказывал ей в финансовой помощи, если просила. Но ведь не количеством вложенных средств оценивается отношение к тебе другого человека, а тем, какое место ты занимаешь в его душе. Марго чувствовала, что задела какие-то струны, которые заставляли откровенничать, как никогда, поэтому, не тратя время на обиды, продолжила.

– А как ты объяснишь маниакальное стремление к чистоте?

– Детскими комплексами, – запросто отвечает Олег и, заметив удивлённый взгляд, поясняет: – Я хорошо помню, как приходилось ночевать в подвалах и подворотнях, когда отец особо буянил и выгонял из дома или брал меня с собой к своим друзьям. Мы сутками не возвращались, приходилось ночевать в каких-то захламлённых квартирах. Да и дома моя сумасшедшая бабка не особо утруждала себя поддержанием чистоты. А после того, как у меня никого не осталось, я ещё около года скрывался от органов опеки в каких-то подвалах. Гадливое ощущение грязи помнится до сих пор. Да и наш убогий детский дом под Коломной не был верхом чистоты и опрятности. Так что стремление иметь то, чего лишён в детстве, вполне естественно. Я ещё приведу пример. Ты знаешь моего друга Данилу, но никогда не была в его квартире. Так вот, у него пентхаус на двадцать седьмом этаже представляет собой одно единое пространство. Одна огромная комната без перегородок с панорамными окнами во всю стену. Он никогда не признается, почему выбрал такую квартиру, но я, кажется, знаю. Данила в детстве не отличался спокойным нравом, вообще-то мы все там были такими. Но он со своим характером всегда лез на рожон, за что воспитатели наказывали его тем, что закрывали в карцере. Так мы называли тёмную тесную комнату без окон для исправления особо провинившихся. Даня никогда не признался бы, как мучительно тяжело ему было переносить эти заточения. Создавалось впечатление, порой, что он сознательно нарушает дисциплину, чтобы вновь оказаться в карцере и бороться там со своими страхами. Страхи он победил. Но в душе осталось отвращение к тесным закрытым пространствам, которое он компенсирует теперь в своём доме. Мы всё компенсируем так или иначе то, что нам не хватает. Вот и ты. Ты со мной, потому что чего-то не хватает в твоей семье. Я прав?

– Олег, по-моему, у тебя звонит телефон.

– Да? Спасибо, что сказала.

И он ушёл в комнату на звук мелодии звонка, а Маргарита облегчено выдохнула, вознося благодарность неведомому спасителю, позвонившему так вовремя. Она чувствовала, что на откровенность должна ответить откровенностью, но очень не хотелось обсуждать сейчас свою семью, даже вспоминать не хотелось.

Олег взял телефон и скрылся в кабинете:

– Данила, привет, только о тебе вспоминал. Что звонишь?

– Олег, нужна помощь… – пауза, тяжёлое дыхание в трубку.

Он так напомнил сейчас того пятнадцатилетнего подростка, о котором Олег только что говорил. Когда попадали в переделку, он так же, как и сейчас, запинался после слова помощь, не зная, как объяснить, что снова попал в ментовку за то, что тырил булочки в супермаркете. Или Варвара Ивановна снова объявила на него облаву за одежду, вымазанную клеем, когда он пытался приклеить её к стулу. Но такой неуверенности он не наблюдал за другом уже лет двадцать. Значит, случилось что-то серьёзное.

– Дань, чем быстрее ты расскажешь суть проблемы, тем быстрее я смогу помочь. Не томи.

– Олег, Даша ушла.

– Куда ушла? Подожди, мы же сняли с неё круглосуточное наблюдение. В чём проблема, пусть идёт.

– Ты не понял. Она ушла от меня. И я её отпустил.

– Вы поссорились, как всегда? Не переживай, она скоро остынет и вернётся.

– Олег, она не вернётся. Она ушла на корпоратив, с которого уйдёт невестой другого человека. Я всё сделал, чтобы она согласилась выйти за него замуж. А теперь…

– Дань, она тебе нужна?

– Да!!! – рыкнул с болью Данила.

– Невеста – не жена. Завтра встретишься, поговоришь с ней, объяснишь. Она тебя поймёт, я уверен.

– Олег, завтра мы вылетаем в Киев! Тебе Саша ещё не звонил?

– Нет.

– Позвонит. Ты, я и Артур. Командировка на Украину, будь она неладна! Инструкции на месте.

– Дань, где сейчас Даша, ты знаешь?

– Конечно, знаю. Но до неё нелегко добраться, а телефон она бросила дома.

– Звони Артуру и Максу, он в Москве. Пусть едут сюда, будем вытаскивать твою Дашу. Дань, ты действительно её хочешь?

– Да.

– Тогда ты должен сказать ей.

– Я знаю. Именно это я и собираюсь сделать.

Олег положил телефон, задумчиво откинулся в кресле. День потрясений, а он так надеялся на спокойные, очень спокойные выходные. И потрясло Олега не столько внезапно вспыхнувшее чувство Данилы к его протеже. Это, может, для Данилы оно внезапное, а друзья уже давно всё поняли. Особенно, когда чуть не сошёл с ума, зная, что жизнь Даши подвергается опасности, а он ничего не может сделать.

Олега больше удивила собственная реакция на сообщение друга. Он помнит, как совсем недавно, оставшись в сорок лет единственными холостяками в их дружной компании из семи человек, втайне посмеивались и подтрунивали над друзьями, один за другим угодившими в ловушку из уз Гименея. Решили для себя однозначно: как хорошо, что их миновала чаша сия. Зачем добровольно надевать себе ярмо на шею в виде капризной, вечно недовольной жены, и орущих, постоянно болеющих детишек, если тебя это выбивает из колеи, каким бы хладнокровным и крепким ни был. Если сходишь с ума во время операции и думаешь не о деле, а о рожающей жене или больном ребёнке. Их жизнь и так не проста, зачем ещё добавлять в неё сложности? Да, именно так думали двое закадычных друзей – Олег и Данила. И вот Данила собирается сделать то, что поклялся никогда не делать – впустить в своё сердце её. А друг, вместо того, чтобы отговорить – а он это мог бы сделать, – советует действовать и обещает помочь. Почему? Да потому что чувствует: так будет лучше для Данилы. А чутье его никогда не подводило – это профессиональный навык. И в то же время ему кажется, что он завидует. Чему? Ярму, геморрою на задницу, лишней головной боли? Чувствует, что не просто остаётся единственным холостяком в их компании, а лишён чего-то важного и нужного, что нашли его друзья, а он нет. И может это не так уж и плохо – заполучить ярмо на шею и геморрой на задницу, если в ответ кто-то будет смотреть на тебя таким же доверчивым и обожающим взглядом, как Даша смотрит на Данилу. Ради тебя кто-то наденет фартук и косынку, и будет, напевая песенки, готовить завтрак на кухне.

Внезапно образ улыбающейся невесты друга заменился видением зеленоглазой девушки в пёстром фартуке и с мокрыми кудряшками. «Вот привязалась!» – отмахнулся от видения Олег, осознав, что уже давно сидит в кресле, сжимая телефон в руке.

– Олег, ты где? – Маргарита пытается отыскать в огромной квартире своего любимого.

– Я в кабинете. Рита, иди сюда.

– Что-то случилось?

Маргариту беспокоит странное выражение, появившееся в глазах Олега, пока он отсутствовал.

– Ничего не случилось, – задумчиво произносит Олег и неожиданно для себя добавляет, – Рита, выходи за меня замуж.

– Что!

Она буквально падает в кресло напротив.

– Почему тебя так страшит моё предложение? Я недостойный жених?

– Нет, боже, нет. Ты самый лучший мужчина, который мне встречался. Но ты же знаешь, я не могу развестись с мужем. У нас совместный бизнес, точнее, бизнес у него, и при разводе ничего не получу, а я так много сил вложила в этот салон.

– Рита, я дам тебе денег, ты откроешь собственный салон, и будешь там полноправной хозяйкой.

– Ты не понимаешь: салон – это моё детище, я его создала, пусть на деньги свёкра, но это сделала я. Как я могу оставить? И ещё… мои дети… они тебе никогда не будут нужны. Олег! – Маргарита порывисто вскакивает и усаживается к нему на колени, нежно обнимая за шею, – У нас ведь всё так хорошо, зачем менять? Что тебя не устраивает в наших отношениях?

– Да, ты права, у нас всё хорошо, и менять ничего не стоит, – неожиданно быстро соглашается Олег.

– Я люблю тебя, у нас всё замечательно, мы встречаемся, и каждая встреча как долгожданный праздник. Я не представляю, во что превратятся наши отношения, если я каждый день буду мелькать у тебя перед глазами. К тому же я не люблю готовить, а мои дети испортят тебе тут всю мебель, – она нежно целует его твёрдые губы, щеки, уголки глаз.

– Да, конечно, ты во всём права.

Олег наконец-то отмирает и отвечает на поцелуй. Маргарита выдыхает облегчённо, улыбается, пытается перевести разговор в обычную шутку:

– А вообще, если надумаешь жениться, то тебе нужно будет подобрать жену, наподобие той деревенской простушки, которая приходила сегодня за инструментом.

– Ну-ка, ну-ка, подробнее, – взгляд мужчины загорается заинтересованностью, он снимает с колен Риту и становится напротив, – Объясни, с чего ты взяла, что та девушка деревенская простушка, я ведь сказал, что ремонтировал кран у соседки, а мы находимся в центре Москвы. Откуда взялась деревня? Ты что, знаешь эту девушку?

– Олег, я давно работаю с людьми. Поневоле научишься быть тонким психологом. Я просто сделала выводы, увидев твою соседку.

– И какие же?

– У неё здоровый цвет лица, кожа и волосы, хотя совершенно не пользуется косметикой. Вывод: долгое время она жила вдали от города, питаясь, скорее всего, натуральными экологическими продуктами. Отсюда мысль о деревне. К этому добавилось то, что на ней одежда с китайского рынка, она не следит за фигурой, ей следовало бы немного похудеть. И то, как она произнесла «г» в твоём имени, не выдаёт в ней коренную москвичку. Я достаточна наблюдательна?

– Поразительно! – восхитился Олег, – А теперь, мой наблюдательный психолог, тебе предстоит досрочно вернуться в семью из Питерской командировки.

– Почему? – испуганно воскликнула Маргарита, – Я тебя чем-то обидела? У нас ведь ещё два дня! А как же культурная программа? Мы же собирались поехать в Сокольники!

– Рита, милая, ты ничем мня не обидела, у нас всё хорошо. Ты знаешь, какая у меня работа. Только что позвонили, мои выходные отменяются. Завтра я должен вылетать в командировку.

– А сегодня? У нас может быть ещё полдня!

– А сегодня я должен помочь Даниле. Извини.

– Да, я понимаю, хорошо. Надеюсь, мы скоро ещё увидимся.

Маргарита знала: настаивать бесполезно. Друзья для него святое. А она в списке хорошо если на четвёртом месте. А если её вообще нет ни в каких списках? Может, стоит принять предложение и выйти за него замуж? Правда, она сомневалась, что её место в списке приоритетов и тогда изменится.

Из квартиры они вышли вместе. Кинув взгляд на соседнюю дверь, Олег подумал: а сколько же на самом деле лет соседской внучке? И тут же себя одёрнул: а какая мне разница?

– Диана, тебе уже тридцать пять лет, нужно же что-то делать! Нельзя же сиднем сидеть в квартире, и думать, что у тебя всё решится само собой! Что я, зря тебя вытащила из этой вашей деревни! Но ты уже больше месяца в Москве, а воз и ныне там!

– Баба Зина, что ты от меня хочешь? За этот месяц я устроилась на работу, втягиваюсь в коллектив. А ты говоришь, ничего не делаю.

– Да работать ты можешь везде, даже в своей Леоновке. А скажи мне: ты познакомилась с кем-нибудь?

– Конечно, у нас в аптеке замечательные девочки работают: Катя, Олеся, Тамара Петровна.

– Катя, Олеся! – передразнила внучатую племянницу Зинаида Григорьевна, – Тебе замуж пора, а ты Катя, Олеся… С мужиками тебе знакомиться надо, а то, как я, до пенсии одна прокукуешь, а потом и хотелось бы, да никому не нужна – ни детей, ни мужа.

– Баба Зина, я не хочу замуж. Хватит, сходила, ничего там хорошего нет! Все мужики козлы, не хочу думать о них. И в моём возрасте нужно избавиться от иллюзий и понять, что порядочных мужчин разобрали, поэтому замужество мне не светит никогда!

– Даже в моём возрасте слово «никогда» не уместно – всё может быть. А уж тебе вообще нельзя так говорить. А дети? Так и будешь племянников нянчить? Что, я не вижу, как ты на деток смотришь? А тебе тридцать пять! – снова напомнила баба Зина, – Год-другой – и схочешь, да не сможешь! А дети без мужиков не рождаются! – убеждённо прикрикнула старушка и даже хлопнула рукой по столу, за которым они чаёвничали с внучкой, – Ну, ты хотя бы для себя родила, что ли! И нянчились бы мы тут с тобой. И отец бы твой ничего не сделал: смирился, и радовался бы внуку.

– Ба, но как это: родила для себя. Да от кого же!

– Да от кого хочешь! Не хочешь замуж выходить – не надо. Ну, найди кого покрасивше, да и роди. А ему и знать ничего не надо, мужское-то оно дело, какое, нехитрое.

– Да что ты говоришь такое! Бабуль, ну где я найду отца своему ребёнку!

– Конечно! Где ты найдёшь! У нас по квартире они не ходят, и на работе у тебя одни девки работают, разве что из посетителей выбирать. Да вряд ли они, болезные, будут за стекло заглядывать и аптекаршу в белом халатике за собой звать! Ты ж никуда не ходишь, работа – квартира, работа – квартира. Ты же в Москве! Что ж тебе, и сходить некуда?

– Да не хочу я! И куда идти одной-то, скучно и страшно!

– Ага, страшно ей! А то, как выйдешь! Как мужики накинутся! Как сильничать начнуть! Это тебя батя твой так на Москву настроил? Его рук дело, узнаю! Ладно, скучно тебе одной, да страшно, значит пойдёшь с бабкой на променад. А что? Пора всё брать в свои руки! Одевайся, пойдём.

– Куда?

– Гулять пойдём, по парку, потом в кинотеатр зайдём, потом вечером на чай к Марине Сергеевне заглянем. У неё сын вечером должен с работы приехать, а мы тут как тут.

– Ба, ну ты что!

– Цыц, малявка! Слушай, что старшие говорят! Иди, одевайся, да покрасивше там под курточку что надень!

Диана, только чтобы не обидеть старушку, поплелась в свою комнату. Ох, зря она согласилась на эту авантюру, но очень уж убедительно двоюродная бабушка прикидывалась тяжело больной и немощной, когда упрашивала родителей отправить дочь пожить к ней. Диане и в деревне жилось не просто, но здесь ожидают ещё большие сложности, исходящие от деятельной бабули, решившей устроить её личную жизнь.

Домой возвращались поздно. Этот выходной, по мнению энергичной старушки, прошёл плодотворно, но безрезультатно. Плодотворно потому, что Зинаида Григорьевна поняла, каким должен быть дальнейший ход действий. А безрезультатно потому, что в кинотеатре и в парке мужчины не обращали абсолютно никакого внимания на девушку, заботливо поддерживающую под руку старую полную женщину в длинном красном пальто и оригинальной чёрной шляпке с красным цветком. Видимо, потому, что семидесяти восьмилетняя бабуля затмевала свою серенькую внучку в простенькой вязаной шапочке и невзрачной курточке. «Тебя нужно приодеть!» – сделала вывод бабуля. Но идти по магазинам Диана отказалась наотрез. Не хватало ещё, чтобы Зинаида Григорьевна тратила на неё пенсию. Она и так за квартиру ни копейки не берет. А зарплата самой Дианы только через три дня. И неизвестно ещё, сколько заплатят, ведь работает без году неделю.

А потом пришло время идти на чай к Марине Сергеевне, но и тут ждала неудача. Хотя чаёвничали долго, сын задержался на работе, пришлось уходить ни с чем, как выразилась бабуля. Да, для Зинаиды Григорьевны результат никакой, а вот Диана поняла многое. Во-первых, она никогда не чувствовала себя так неудобно, во-вторых, не смотря на энтузиазм, бабуля быстро устала от такого променада, хоть и старалась держаться бодро и не показывать вида. Поэтому срочно нужно что-то предпринимать, чтобы остудить её пыл. Может, сделать вид, что она с кем-то встречается? Но прозорливую бабулю не так-то просто обмануть!

Поздний мартовский вечер. Они медленно поднимаются по ступенькам на свой второй этаж. Зинаида Григорьевна очень устала. Обгоняют человека, которому подниматься ещё тяжелее. Он слегка шатается, часто задерживается на ступеньках, не выпуская из рук перила. Диана презрительно окидывает его взглядом и, пройдя чуть вперёд, тихо говорит:

– Напьются, а потом еле ноги передвигают. Как я ненавижу этих алкашей!

– Кто напьётся? – не поняла бабуля, так как обращала сейчас всё внимание только на свои больные ноги.

– Да вон, сантехник, еле ползёт. Принял на грудь к вечеру. Хотя бы до квартиры добрел, не заснул на ступеньках!

Зинаида Григорьевна оборачивается, внимательно смотрит на идущего следом человека, внезапно подбирается вся, расплывается в елейной улыбке и, когда сантехник приближается на расстояние слышимости, с каким-то трепетом громко говорит:

– Добрый вечер, Олег Алексеевич!

– Здравствуйте, – хрипло произносит Олег, подняв на женщин покрасневшие воспалённые глаза, продолжая медленно двигаться по ступенькам.

И тут у бабули внезапно проявляется необыкновенная резвость. Подхватив внучку под руку, она быстро втягивает её в квартиру.

– Диана, ты с ума сошла! Какой сантехник! Какой алкоголик! Это же мой сосед, Олег Алексеевич. Порядочный человек, капли в рот спиртного не берет, полковник. Кстати, до сих пор холостой!

– Ой! – только и смогла проговорить Диана.

Некоторое время она находилась в лёгком ступоре, живо вспомнив ситуацию общения с «сантехником». Как она предлагала деньги на пол-литру, она ведь даже не поблагодарила его, считая, что он просто выполнял свою работу, и выполнял плохо. Её уверенность в этом подтвердилась, когда через час пришёл другой сантехник, теперь она уже поняла, что настоящий, с настоящим похмельным синдромом, и не очень возражал, когда она послала его подальше. А что подумала тогда та женщина, жена, или… да неважно, кто, но она так странно смотрела, когда Диана пришла в чужую квартиру за инструментами. А сейчас, каким презрительным взглядом она смерила его, а ведь он заметил, даже поморщился, словно от боли. Боже! Стыд-то какой! А ведь бабуле жить с ним рядом! Нужно хотя бы извиниться и объяснить ситуацию.

Придя к такому решению, Диана натянула куртку.

– Баба Зина, я выйду на улицу, подышу перед сном.

– И чей-то ты, не надышалась? Полуночница. Да иди уж, не хлопай глазищами испуганно, ты ж вроде как взрослая девка, че спрашиваешь.

Не слушая дальнейшие ворчания, Диана быстро вышла на лестничную площадку и остановилась в нерешительности. Боязно. И почему я всегда попадаю в такие нелепые ситуации? Может, правы бабки мои: проклятье на мне, что ли?

Чтобы не трястись перед чужой дверью и, не дай Бог, не передумать и мучится потом неизвестно сколько, Диана решительно жмёт кнопку звонка.

«Да что же это такое!» – восклицает Олег, когда резкий звонок в дверь выдёргивает его из полудрёмы, куда он благополучно погрузился, едва опустился на диван в гостиной. И стоило так стремиться домой, в покой, чтобы этого покоя тебя лишали? Может, нужно было послушать коллег и обратиться к медикам? Но тогда болезнь не давала так о себе знать, а теперь с каждой минутой отбирает последние силы.

А звонок не умолкает. Да кто это может быть? Он бредёт в прихожую, понимая, по ходу, что сидел в верхней одежде. Снимает, наконец-то куртку, после третьего настойчивого звонка открывает дверь. На пороге соседка. И что ещё ей надо?

– Диана? – только и смог удивлённо произнести Олег, прежде чем она решительно ступила в прихожую и начала свой торопливый монолог:

– Олег Алексеевич, я пришла, чтобы объяснить ситуацию и извиниться, я тогда всё неправильно поняла, вообще-то я не такая, просто моё отношение к алкоголизму нанесло отпечаток. А тут ещё бабушка, прежде чем уйти, проконсультировала, что сантехник наш любитель выпить, чтобы я не сводила с него глаз, когда он придёт, а потом ещё Вы ничего не сказали, Олег Алексеевич, Вы меня не помните? – встревожилась девушка, заметив отстранённый взгляд мужчины, – Олег, что с вами!!!

И какая девушка не мечтает, чтобы к её ногам падали мужчины. Но только не так! Без предупреждения, как подкошенный. Свалился и теперь не подаёт признаков жизни! Да что же я такая невезучая! И что делать, Боже, что делать???!!!

Диана бросилась к мужчине на полу. Она, конечно, оканчивала фармацевтический, а это почти медицинский, и оказание первой помощи у них преподавали, она ещё пятёрку тогда получила. Но когда перед тобой лежит не манекен, а настоящий живой мужчина, которому очень плохо, поневоле растеряешься. А теряться нельзя! Быстро взяла себя в руки! Так, проверила пульс, температура… да он горит! Куртка сорвана с вешалки, сойдёт как валик под голову, мокрое полотенце – на лоб. Вызвать скорую помощь. Телефон забыла! Хотела бежать домой, но вспомнила, что придётся объяснять бабуле, а время терять нельзя. У него же тоже должен быть телефон! Окинула взглядом прихожую. Точно, лежит рядом на тумбочке… Так, скорую вызвала, теперь ждать. Стоп, его сейчас увезут, и об этом никто не узнает. Нужно предупредить родственников. Снова телефон в руки, адресная книга… брат, сестра, мама, отец, жена… да что, у него ни одного родственника? Или он всех записывает по именам? Действительно, одни имена, без пояснений. И кому звонить? Какая теперь разница! Значит, звоним первому. Кто у нас первый? Александр, Алексей, Артур. Александр, кто бы ты ни был – ты первый, поэтому тебе и узнать, что с этим большим парнем что-то не так! Алло, Александр!?.. Это Диана…

Александр вальяжно развалился в кресле в стиле викторианской эпохи с бокалом коньяка в руке.

– Олег, ну и напугал ты нас! Месяц проваляться с пневмонией только потому, что вовремя не обратился в госпиталь. О чём ты только думал?

– Думал, что ещё молодой и сильный, и всё пройдёт как всегда. Оказалось, скоро и списывать придётся, как отслужившее барахло. Годы берут своё.

– Олег! Ты это прекрати, что за упадническое настроение, какие наши годы! И молодые организмы с подобным не справляются, а ты ещё легко отделался – всего лишь месяц в госпитале, и вон, снова как огурчик.

– Ага, зелёный и в пупырышек! – с грустью острит Олег.

Он расположился напротив друга, в таком же глубоком кресле, возле камина в своей гостиной, и только иногда привстаёт, чтобы подливать обоим янтарной жидкости из бутылки, стоящей на маленьком стеклянном столике с инкрустацией под мозаику.

– Расскажи, что там у вас произошло. Тоже мне, командировка в Крым называется – в величайшую здравницу! Как ты умудрился подхватить там жесточайшее воспаление?

– Ну да, курорт был ещё тот! Я несколько раз попадал под струю брандспойта, пока выносили пострадавших. О том, чтобы переодеться, не могло быть и речи, на мне всё успевало высохнуть и снова промокнуть несколько раз. А Севастополь в марте – это тебе не лазурный берег. Сначала ничего не замечал, а под конец операции чувствую, что меня морозит. Обращаться никуда не стал, знал, что через два дня дома буду, отлежусь. А эти два дня оказались самыми трудными.

– Кстати, ты должен поблагодарить ту девушку.

– Какую?

– Которая спасла тебя. Если бы не она, тебе вообще хреново пришлось. Врачи сказали, что ты не скоро бы пришёл в себя, и если бы не своевременное вмешательство, начался бы необратимый процесс. Так что благодаря той девушке ты жив и ещё легко отделался. Она, правда, вела себя как-то странно, с одной стороны профессионально – оказала первую помощь, вызвала скорую, сообщила мне, самое главное. Но потом стала какой-то неадекватной.

– Что, опять?!

– Не понял, что значит, опять?

– Не бери в голову. Это моя соседка, случайно заглянула.

– Благодари Бога за этот случай. Но эта твоя соседка вцепилась в тебя мёртвой хваткой. Орала, что я бездушный монстр, когда запретил эскулапам из местной поликлиники тебя увозить, чтобы дождаться наших медиков из госпиталя – они немного задержались. Хотела ехать с нами, чтобы проверить, правда ли я отвезу тебя в больницу или закопаю в ближайшем овраге. Она что-то ещё говорила, что расстроила тебя до потери сознания, что отвечает за тебя и никому не доверяет. Вот это я совсем не понял, поэтому поручил Алексею всё о ней разузнать.

– Ты собрал на неё досье? – удивился Олег.

– Но должен же я был узнать, что за грозная пигалица находилась рядом с твоим бездыханным телом. Может, она из вражеского лагеря, явилась, чтобы тебя добить.

Олег смеётся:

– Ну и что раскопал?

– Да ничего особенного. Корикова Диана Васильевна, 1979 года рождения. Живёт в Тульской области, посёлок Леоновка. Отец бывший военный, майор запаса, вышел в отставку в 2000 году, сейчас занимается фермерским хозяйством. Мать домохозяйка, есть младший брат. Состояла в браке, недолго, разошлась, детей нет. Сейчас работает провизором в аптеке, тут недалеко, на Северной улице, живёт у двоюродной бабки по соседству с тобой. В общем, чиста, как стекло. Прямо бери в жены! – неожиданно закончил доклад Александр.

– Саш, ты что, сватовством занимаешься? С каких это пор!

– Да с тех пор, что уже пора, Олег. Ты не боишься как-нибудь прийти домой и понять, что он пуст, рядом никого нет, и что случись, тебе некому будет стакан воды принести.

– Ох, этот пресловутый стакан, ради которого многие лезут в добровольную кабалу. У меня много друзей, которые рядом и всегда помогут, – неожиданно резко и зло выдаёт Олег.

– Не путай Божий дар с яичницей! У всех твоих друзей уже свои семьи, которые всегда будут стоять на первом месте. Да, мы близки, и порой создаётся иллюзия, что это и есть твоя семья, но это не так. Свою семью каждый создаёт сам, своими руками. Тогда тебе всегда будет куда возвращаться, у тебя будет тыл, поддержка. Говорить так эгоистично, но я буду спокоен, в конце концов, зная, что если ты вздумаешь ещё раз дома потерять сознание, милая жёнушка тебя спасёт. Да-да, они это могут! Они не только кровь пьют и действуют на нервы, они ещё помогают в трудные моменты каким-то только одним им ведомым способом, успокаивают, подносят лекарства, жалеют, целуют перед сном, встречают тебя и любят. Любого – больного, капризного, вредного. Любят и терпят, – с лёгкой улыбкой заканчивает Александр.

– Ну и где я найду вторую Оксану? Ты же о своей жене сейчас говорил, а женщины не все такие, как твоя.

– Да ты ещё не искал. Оглянись вокруг. Только не бери в расчёт свою Маргариту.

– С чего такие выводы?

– Зачем тебе чужие дети, ты можешь своих заиметь, да и вообще… Королева Марго не для тебя. Обрати лучше внимание на принцессу Диану. Идеальная жена. Ну, или что-то подобное ей.

– Саш, я уже понял, что никогда не женюсь. И не стоит говорить об этом.

– Никогда не говори «никогда»! Тебе ли не знать, насколько изменчива жизнь, как неожиданно иногда меняются обстоятельства, люди, их приоритеты. Кстати, об изменениях. Я собираюсь совсем отойти от дела. Фирма требует внимания, жена тоже ворчит, что мечтала, как я стану уделять ей больше времени, а получается, меня практически не бывает дома, и сыновей упускать не хочется, у них сейчас такой возраст. В общем, мне нужно готовить нового координатора. Я хочу, чтобы им стал ты.

– Я? Но почему? Да и команда не захочет видеть в твоём кресле никого, кроме тебя. И я не хочу. И не могу.

– Команда сделает так, как прикажут, ты в том числе! А вот насчёт не могу… Уверен, ты справишься. Ты умён, хладнокровен, и прагматичен, в тебе практически нет слабостей. Ты не допустишь непродуманных действий и не станешь рисковать головами друзей ради очередного звания, как может поступить пришедший со стороны. Ты много делаешь для команды, ты умеешь управлять.

– Саша, да что я сделал? Научил тому, что умею сам. Подобрал для каждого индивидуальную технику удара – только и всего. А управлять мне довелось лишь сотней новобранцев в лагере подготовки.

– И ты прекрасно с этим справился. Я ещё не упомянул твой инженерно-конструкторский талант, благодаря которому мы не раз чувствовали себя чуть ли не Джеймсами Бондами.

– Это просто увлечение… Страсть к изобретательству, оставшаяся со школьных лет. На нашу разведку работает целая индустрия, и без моих усовершенствований вполне можно обойтись. И вообще, почему ты решил, что я справлюсь лучше, чем кто-то другой из команды. Максим, например.

– С Максом я поговорил в первую очередь, но он, так же как и я, мечтает о собственном деле и считает дни до пенсии, чтобы уйти со службы. Я его понимаю. Артур и Алексей слишком молоды, их не берём в расчёт. Стас – отдельная статья. С телепатическим талантом его и близко не допустят к центру. Тебе ли не знать, как любят нас использовать «в тёмную», когда знаешь только свою часть задачи. Как ты понимаешь, со Стасом это не прокатит. Ты, конечно, будешь ратовать за Данилу. Я понимаю твоё постоянное желание уступать старшему брату. Но речь идёт о работе команды, и мы должны реально всё оценивать. Данила слишком прямолинеен, в нём нет твоей хитрости, изворотливости, смекалки. Он воин, исполнитель. Ты – другой. И если выбирать из вас двоих, ты больше подходишь на роль координатора.

– Саша, ты понимаешь, что с твоим уходом всё изменится, уже не будет той команды…

– Ничто не вечно, – перебил Александр, – И в твоих силах сохранить команду. В общем, так, – непререкаемо, в свойственной только ему манере, произнёс он, – Я работаю ещё примерно год, за это время сведу тебя с нужными людьми, передам дела. Да, желательно, чтобы мой преемник был женат. В центре совсем по-другому относятся к семейным людям.

– Товарищ генерал, вы, как всегда, ставите нереальные задачи!

– И, как всегда, вы их выполняете, товарищ полковник!

– Хорошо, я подумаю.

– Да, да, подумай. У тебя, кстати, отпуск целый месяц. Можешь не благодарить.

– Саш, зачем? Я в норме. Ребята на Украине, там всё так непросто, а я буду отсиживаться…

– Там ещё долго будет непросто, и без тебя справятся. К тому же через неделю их перебрасывают в Южную Америку, Данила завтра туда вылетает, готовить плацдарм, как говорится. А ты отдыхай, приходи в норму. И, раз уж ты здесь и относительно свободен, взваливай на себя заботы о «семье». На этой неделе нужно перевезти Валерию с дочкой в Москву, они сейчас на даче. А потом, когда нужно будет, свозишь их на приём к педиатру.

– А почему мне Артур сам не позвонил?

– Да потому что все думают, что ты ещё в тяжёлом состоянии, и не хотят беспокоить. А я тут один совсем зашиваюсь, так что разделяй со мной почётную миссию заботы о «семье». Кстати, не встретишь моих пацанов завтра с поезда? Они на экскурсии были, в десять прибывают на вокзал, а у меня как раз в это время встреча с японцами.

– О чём речь, конечно, встречу. А что Валерия, так же боится водить автомобиль?

– Да там неизвестно, кто больше боится – Валерия садиться за руль или Артур доверить ей управление. Ведут себя, как дети, честное слово. Впрочем, они дети и есть, особенно Артур. Нельзя так потакать жене и трястись за неё. Если бы он был твёрже, она давно бы ездила самостоятельно. Впрочем, в каждой семье свои заморочки, вот женишься, узнаешь.

– Александр, я ещё не женился и пока не собираюсь.

– Но ты обещал подумать!

– Я подумаю.

И, когда Александр ушёл, оставив друга в одиночестве, Олег честно исполнял просьбу друга: раздумывал некоторое время.

Он всю свою жизнь посвятил работе, фанатично отдавая ей время, силы, увлечения, и, в некоторых случаях, здоровье. И себе. И нисколько этого не стыдился. Ему нравилось баловать себя, тратить на себя заработанные деньги и не заморачиваться привязанностью и ответственностью за кого-то. Для привязанности ему хватало друзей, а для того, чтобы чувствовать себя нужным вне работы, достаточно окунуться в жизнь их семей, где его с радостью загружали заботами и проблемами. Ему казалось, он ничего не потерял, сделав свой выбор. Он не хотел утруждать себя крепкими, обязывающими к чему-то отношениями. И иногда, глядя на семьи друзей, убеждался, насколько прав. Предпочитал лёгкие знакомства, во всех пониманиях. Выбирал женщин, которых это устраивало – они знали, с кем связываются, знали о его интересах и приоритетах, довольствуясь недолгими романтическими поездками, совместным отдыхом, щедрыми подарками и приятно проведённым временем. Все счастливы, все довольны. До сих пор он не собирался ничего менять в своей жизни. Тот внезапный и непонятный порыв два месяца назад, когда он вдруг сделал предложение Маргарите, не в счёт. Он и не задумывался особо, когда предлагал. Разговор с Александром первый раз заставил его задуматься: может, действительно стоит найти кого-нибудь и жениться?