Проснувшись, Полина увидела Машу. Девушка дремала, свернувшись калачиком в кресле. Почувствовав движение, она открыла глаза, вскочила с кресла.

– Прости, задремала, пока ждала, когда ты проснёшься. Хозяин приказал не будить тебя.

– Я понимаю, вместе же гуляли.

– Я чего жду, приехали тётушка с его сестрицей, так хозяин приказал к обеду тебя разбудить, если не проснёшься сама, и предупредить, что у нас гости.

– Да уж, гости.

– А ещё он сказал, привезли ткани для подвенечного платья, тебя ждут в мастерской.

– Хоть одна хорошая новость, – Полина потянулась и выбралась из постели.

– Воду я уже приготовила, – сказала Маша.

– Спасибо, до обеда остаётся всего ничего, придётся сразу одеваться соответствующе, – Полина подошла к шкафу. – Бронежилета здесь нет, случайно?

– Чего, чего нет?

– Ну, доспехов, щита какого-нибудь, на крайний случай, чтобы от его родственниц спрятаться. Кстати, где они?

– Сразу, как приехали, ушли в кабинет. Анастасия что-то кричала, но когда я проходила последний раз, всё было тихо. Да ты не бойся, Дмитрий Алексеевич, если что решил, от своего не отступится, и сестрицу свою он слушать не будет. Мне Марфа рассказала, что тётушка у него добрая, она двоюродная сестра покойного батюшки, вдова, живёт в городе, своих детей нет, племянников очень любит. Она зимой прямо к ним в дом переезжает и живёт там, а летом в своём доме. Она бы в деревне жила, да не может, что-то ей здесь не подходит, то ли запахи, то ли цветы какие, она как долго тут пробудет, так пятнами покрывается, чихает и дышать не может.

– Аллергия.

– Что?

– Аллергия у неё, – пояснила Полина.

– Ну, я не знаю, ктой-то у неё, а в деревне она долго не бывает, хотя если бы не этот… как его там… она бы отсюда не уезжала.

– Тем лучше. Попробую договориться с тётушкой и побороться с сестрицей. Но для этого нужно выглядеть во всеоружии. Помоги мне, Боже!

Для обеда Юля выбрала лёгкое белое платье в мелкий цветочек, с закрытыми плечами, круглым неглубоким вырезом и короткими рукавами-фонарик. Скромно и целомудренно. Волосы Маша уложила ей в высокую причёску.

Юля долго думала, надевать или нет фамильное кольцо, потом поняла: если не наденет, может обидеть Дмитрия.

Проходя мимо кабинета, Юля прислушалась: за дверью тишина. Хотелось войти, только ради того, чтобы увидеть Дмитрия, но она подавила желание, быстро через двор прошла в мастерскую.

Стол там был завален белой тканью разного вида: фатин, атлас, великолепное кружево. Таисия, главная швея, дремала, сидя за столом, опустив на руки голову. Прошлая ночь ни для кого, видимо, не прошла бесследно. Заслышав шаги, Таисия вскочила:

– Ох, слава Богу, я уже волноваться начала. Работа долгая, кропотливая, а времени мало. Я тут приготовила несколько эскизов. Что бы вы хотели выбрать? Или у вас есть свои пожелания?

Рассмотрев рисунки девушек в подвенечных платьях, Юля отмела их все.

– Я сама нарисую платье, а вы скажете, сможете ли по моему эскизу сделать.

– Я многое могу, – с гордостью произнесла Таисия.

Юля вспомнила своё свадебное платье. Они с Дмитрием долго выбирали его в салоне, пока не понравилось обоим. Она хотела такое же, или почти такое, учитывая имеющийся материал. Ведь, в сущности, для неё это могло стать простым повторением. И если платье в той жизни Дмитрию понравилось, то должно понравиться и в этой.

Итак, нижняя юбка из множества слоёв воздушного фатина, верхняя – вот это великолепное кружево. Широкий атласный пояс, атласная подложка под кружево. Кружевной верх, а также фасон фаты Юля позаимствовала у герцогини Кейт Миддлтон во время её брачной церемонии с принцем Уильямом.

– Я думаю, получится очень красиво, – оценила старания Юлии мастерица. – Вы где-то подсмотрели этот фасон?

– Нет, просто придумала, – Юля понимала, что Полине просто негде было увидеть подобное платье.

– У вас прекрасная фантазия.

– Что есть, то есть.

– Завтра утром я попрошу зайти на первую примерку, – попросила Таисия, когда в очередной раз сняла все нужные мерки.

– Если доживу, приду, – грустно пошутила Полина.

– Всё будет хорошо, все невесты переживают, – попыталась поддержать её мастерица.

Когда, незадолго до начала обеда (на этот раз Юля решила не опаздывать), она вошла в столовую, расстановка сил была следующей. Анастасия сидела за обеденным столом, на месте хозяйки, словно боялась, что кресло займёт кто-то другой. Дмитрий и, как поняла Полина, тётушка, сидели в углу комнаты, в креслах возле чайного столика. Дмитрий вальяжно развалившись с бокалом вина, а худая дама сидела на краешке кресла, удивительно прямо держа спину, как будто коснуться спинки было выше её достоинства.

При появлении Полины Дмитрий встал, встала и дама, Анастасия осталась сидеть, не шелохнувшись. Дмитрий подошёл к невесте, взял её за руку, поцеловал чуть выше кольца, ласково провёл пальцем по запястью, посмотрел в глаза, улыбнулся.

– Всё будет хорошо, не бойся, – тихо произнёс он.

– И не думала, – так же тихо ответила она, улыбнувшись в ответ.

Он рядом, он любит, а значит, больше ничего не имеет значения, значит, со всем остальным они справятся. Осознание этого придало уверенности Юлии, помогло перебороть страх Полине.

Он подвёл девушку к креслу, рядом с которым стояла его тётка, не соизволившая сделать в их сторону ни шага.

– Полина, позволь представить мою тётю, Марию Антоновну, она приехала специально, чтобы присутствовать на нашем венчании.

Полина присела в лёгком реверансе, выпрямилась и, посмотрев в глаза женщине, произнесла:

– Очень рада, что единственный родственник, насколько я знаю, сможет присутствовать на свадьбе. Мы были бы очень огорчены, если бы этого не случилось.

Перед Полиной стояла высокая худая женщина лет пятидесяти, в тёмно-бордовом платье, несмотря на жару, с длинным рукавом и наглухо застёгнутым под горло воротом. Бледное лицо, тёмно-карие глаза, чем-то напоминающие глаза Дмитрия, высокий лоб открывали гладко зачёсанные и спрятанные под чёрный кружевной чепец чёрные волосы почти без седины. Губы сжаты в тонкую линию. В глазах пока не читается ничего, кроме равнодушного созерцания.

– Я тоже рада, что вижу наконец-то причину столь поспешного брака моего племянника. Внешне вы меня не разочаровали. Я начинаю понимать Дмитрия, хотя ещё и не до конца.

Где-то в своём кресле громко фыркнула Анастасия. Все обернулись к ней.

– Обмен любезностями закончен? – язвительно проговорила Анастасия. – Время обедать. Мы выехали в такую рань, ради какой-то… даже не успели толком позавтракать.

– Я не просил приезжать срочно, – сказал Дмитрий. – У вас было ещё два дня, и не к чему было выезжать в такую рань и гнать лошадей.

– Ты отлично знаешь, мы спешили в надежде образумить тебя и помешать глупому решению, – Анастасия встала со своего кресла, подошла к Полине. – Как я жалею, что не приказала тебя тогда просто убить, – со злостью бросила она ей в лицо.

– На самом деле ты не такая злая, какой хочешь казаться, – спокойно ответила на её выпад Полина. – Я уверена, ты желаешь брату только счастья, но почему-то в своих неудачах винишь его, а не себя.

– Что! Что ты сказала? Как ты со мной разговариваешь! Молчать, тварь!

– Неужели ты хочешь, чтобы жена твоего брата была немой? – попыталась пошутить Полина, но этим только ещё больше разозлила Анастасию. Та покраснела, набрала в грудь воздуха, чтобы продолжить тираду, но резко выдохнула после гневного окрика Дмитрия:

– Настя, довольно! Ты горела желанием побеседовать с моей невестой. Это, по-твоему, беседа? Я не позволю оскорблять её. Давайте обедать.

Он приказал подавать на стол.

Расположение сил теперь несколько изменилось. Анастасия села на своё место, во главе стола, Дмитрий на своё, напротив. Справа Полина, она всегда там садилась. Слева, почти посредине длинного стола, Мария Антоновна. Юля с удовлетворением заметила, что безразличие в глазах тётушки сменилось лёгким недоумением. Значит, она не такая бездушная, какой показалась на первый взгляд.

Пока слуги расставляли блюда, никто не дал им удовольствия послушать спор, хотя подслушивать за дверью они могли сколько угодно. Но как только дверь в столовую закрылась, Анастасия выступила снова:

– Ты понимаешь, под какой удар ставишь мою репутацию? – обратилась она к брату. – Если тебе наплевать на свою. Как я могу удачно выйти замуж, как ты мечтаешь, если сам о выгоде женитьбы не задумываешься?

– Тебе ничего не мешало выйти замуж уже лет десять. Я хотел бы, чтобы ты больше думала о своём браке, а не о моём. Вопрос обо мне закрыт, повторять не буду. Я женюсь на Полине 29 июня, и ничто не изменит моего решения. Вам остаётся его принять, или не принимать и удалиться восвояси.

– В общем, ты меняешь сестру на какую-то крестьянку, – подвела итог Анастасия.

– Я не думаю, что тебе нужно ревновать, – вклинилась в разговор Полина. – Брат всегда любил тебя, и будет любить, чувства к другой женщине ничего не изменят по отношению к тебе.

Анастасия только бросила презрительный взгляд на Полину, но не удостоила ответом.

– Ты не права, Полина, моё отношение к сестре изменится. В том плане, что я всерьёз займусь поисками для неё мужа. Я устал следить за делами в её поместье, пора найти ему подходящего хозяина. Я твой опекун, но намерен передать бразды правления тому, кому пожелаю, хоть первому встречному, если уж ты сама не можешь выбрать себе мужа.

– Ты не посмеешь! Ты из-за неё решил от меня избавиться!

– Ты взрослая женщина и отлично понимаешь, что она здесь ни при чём, просто пришло твоё время, точнее, оно уже прошло.

– Дмитрий, ты очень бестактный, – сделала замечание Мария Антоновна. – Твоя сестра хочет встретить свою любовь.

– Её любови уже женаты давно. Только наш сосед Николай ещё надеется на какое-то чудо со стороны Анастасии, но, боюсь, и его терпения надолго не хватит.

Полина заметила, что при упоминании о Николае, Анастасия вспыхнула, опустила глаза и замолчала. «Он ей небезразличен», – решила для себя Юля.

– Мне тут доложили слуги, – через несколько минут молчания возобновила разговор тётушка, обращаясь к Полине, – что ты обещала после свадьбы произвести в имении некоторые перемены. Не могла уточнить, какие именно?

– Видя, какой активный образ жизни ведёт мой будущий муж, я поняла, что тоже не смогу сидеть без дела. А любые действия влекут за собой перемены. Дела в имении идут, как я понимаю, хорошо, но всё же я кое-что изменила бы. Я не вникала ещё во все проблемы, но, например, меню я бы точно поменяла.

– Вам, душенька, не нравится, как готовит Марфа? Она уже двадцать лет здесь этим занимается, никто не жаловался.

– Нет, готовит она прекрасно, но очень однообразно. Пища чересчур насыщена жирами, а это вредно для здоровья. Я бы посоветовала ей использовать больше овощей. Есть масса рецептов прекрасных лёгких салатов, она почти не использует приправы, хотя они есть на кухне.

– Интересно. А что ещё вас не устраивает в нашем хозяйстве? – в глазах тётушки загорелся огонёк.

– Я ещё раз повторяю, меня всё устраивает, и я не собираюсь ничего менять кардинально. Я только, на правах хозяйки, хочу улучшить некоторые вещи.

– Какие именно? – не унималась Мария Антоновна.

– Например, работая с книгами учёта, я заметила, как много денег тратится на овощи. Я понимаю, как трудно их вырастить в нашей северной области, но можно было бы построить ещё одну оранжерею, и засадить её не декоративными растениями, а как раз овощами. Подобное строительство обойдётся недёшево, но оно окупит себя за два-три года. А ещё я заметила, что здесь совсем не выращивают лекарственные растения, их только собирают в поле. Но не все растения можно найти в ближайших лугах. Разумнее некоторые высаживать на специальных грядках. Кстати, я знаю несколько растений, которые помогут вам снять приступы аллергии, главное понять, на что она.

– Откуда тебе это известно, милочка? – тётушка заинтересованно смотрела на Полину.

– Моя мама работает в больнице… – рука Дмитрия, спокойно лежащая поверх ладошки Полины, легонько сжалась, и Юлия поняла: срочно нужно исправляться. – Я имела в виду, лечила больных после того, как поселилась в деревне, и много рассказывала мне о лекарственных травах.

– Oh mon Dieu, c'est insupportable! (фр. О, мой Бог, это невыносимо!) – послышался голос Анастасии.

– Dieu nous donne seulement ce que nous pouvons supporter. (фр. Бог даёт нам только то, что мы можем вынести.) – в тон ей ответила Полина.

– Вы говорите по-французски? – спросила Мария Антоновна.

– Немного, только на бытовом уровне. Гораздо лучше я говорю по-английски. Я изучала его… – Дмитрий снова сжал её руку, – я изучала его в собственное удовольствие, – быстро нашлась Юля.

– Дмитрий, – обратилась тётка к племяннику, – ты нас разыгрываешь. Полина не может быть дочерью крестьянки.

– И, тем не менее, это факт. Полина дочь Анны, – сказал Дмитрий, с улыбкой глядя на невесту.

– Милочка, с вашим образованием, умением держать себя и вести себя, я думаю, вы не опозорите моего племянника.

– Я люблю его, и никогда умышленно не сделаю ничего, что сможет причинить ему вред или беспокойство. А вот по незнанию… У меня нет опыта в общении с людьми, равными мужу. Я не знаю современный этикет и нормы поведения.

– О! Да это дело поправимое. За несколько недель я научу тебя всему, что должна знать дама твоего положения.

– Я буду вам так признательна! – Полина с благодарностью посмотрела в глаза будущей родственницы, чувствуя, что у той проснулась к ней симпатия.

– Поблагодаришь зимой. Я вот хочу с именем что-то делать.

– Тётя, что можно сделать с именем? – сказал Дмитрий. – Здесь ничего не изменишь.

– Не скажи, не скажи. Нужно подумать. Хорошенько подумать, – загадочно произнесла Мария Антоновна. – Ну, что, дети мои, обед закончен, пора бы отдохнуть. А то, я вижу, наша Анастасия почти засыпает. Мы сегодня действительно рано встали, чтобы приехать сюда.

Когда все разошлись по комнатам для послеобеденного сна, Юля развила бурную деятельность, тем более что ей-то и не спалось. Она вызвала к себе Машу.

– Сколько времени нужно, чтобы дойти до имения соседей Милорадовичей? – спросила она.

– Ну, пешком часа два, на лошади быстрее.

– Прекрасно. Найди резвого мальчонку, отдай ему эту записку, пусть бежит к соседям, найдёт Николая, передаст ему лично в руки и быстро обратно. Ничего объяснять не нужно, только передать.

– Зачем это? – полюбопытствовала Маша.

– Не спрашивай, делай, как скажу. Сможешь?

– Да, госпожа!

– Можно без госпожа.

– Да, сделаю.

– А потом снова ко мне, будет ещё одно задание.

– Да, го… Хорошо, – Маша убежала.

А Полина улыбнулась, чувствуя себя немного богом, или богиней, устраивающей чужую судьбу. Только бы получилось! В записке, отправленной Николаю, было всего одно предложение печатными буквами (на всякий случай) – «В 8 вечера в беседке с лебедем».

Маша быстро вернулась:

– Всё исполнено. Что дальше?

– А дальше, найди плетёную корзинку, яркие атласные ленты (можешь попросить в мастерской), и розы. Роз нужно много, только сорвать их так, чтобы никто не заметил.

Маша принесла корзинку, чтобы придать ей праздничный вид, девушки украсили её лентами, поместили туда розы. Среди цветов Юля положила открытку, которую пришлось смастерить самой. В ней тоже было только одно предложение печатными буквами: «В 9 вечера в беседке с лебедем».

– Отнеси корзинку в спальню к Анастасии. Будет хорошо, если она не проснётся, но если увидит тебя, скажи, ничего не знаю, просили передать.

Маша исполнила и это поручение. Анастасия крепко спала, поэтому появление букета станет для неё неожиданностью, как и хотела Юля.

Выполнив все эти действия, Полина вышла из комнаты и, тихонько пройдя по коридору, вошла в спальню Дмитрия. Он спал, раскинувшись на всю кровать. Видимо, и для него прошедшая ночь была бессонной. Юля тихонько подошла к постели. У неё сердце сжалось при виде любимого лица. Что-то говорило ей: она его скоро потеряет, скоро не сможет любоваться милыми чертами. Она очень надеялась, что своим появлением не принесла разлада в эту семью, что рана в его душе, после её ухода, не будет такой глубокой, как у неё. Больше всего на свете она не хотела причинять ему боль, на собственном опыте знала, насколько она может быть невыносимой.

Юля тихо опустилась на колени возле кровати, легонько, чтобы не разбудить, коснулась его волос.

– Я так тебя люблю, – прошептала она.

Чтобы не потревожить, она так же тихо вышла из комнаты. Как только за ней защёлкнулась дверь, Дмитрий открыл глаза.

До ужина Полина провела в кабинете, изучая книги, собранные Дмитрием. В её время эти первоиздания станут раритетом. В одну из книг она вложила письмо, обращённое к Дмитрию и его потомкам, с описанием тех событий, которые ожидают страну в будущем. Ей очень хотелось, чтобы, зная о тех ужасах, через которые предстоит пройти России, Дмитрий, а точнее его дети и внуки, смогли бы спасти себя. Она надеялась, Дмитрий это письмо обязательно найдёт, потому что положила в книгу, которую часто видела в его руках или на столе – 1 том «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина.

Потом Полину позвали в мастерскую, Таисия хотела уточнить узор на рисунке Юлии для вышивки фаты. Выходя из флигеля, девушка заметила Дмитрия. Он тренировал жеребца в специальном загоне за домом. Юля остановилась, чтобы полюбоваться грациозным животным. Он был, видимо, ещё молод, не обучен, всё время взбрыкивал и норовил сбросить седока. Но Дмитрий крепко держался в седле, то подгоняя, то осаживая строптивое животное. Жеребец был в мыле, рубашка Дмитрия тоже промокла от пота, волосы прилипли ко лбу. Но, тем не менее, и конь, и всадник – прекрасны.

Дмитрий заметил Полину, спрыгнул с лошади, бросил поводья подбежавшему конюху и подошёл к изгороди.

– Я не хотела тебя отвлекать.

– Я всегда рад тебя видеть.

Он протянул руки через изгородь, взял в ладони её лицо, и, приблизив к себе, поцеловал. Между ними жерди забора, и Юля не могла обнять его в ответ, к тому же он быстро отстранился.

– Не касайся меня, от меня ужасный запах, – с улыбкой произнёс он.

– От тебя прекрасный запах, родной.

– Извини, мне нужно ещё поработать.

– Да, да. Я хотела только предупредить, что задержусь ненадолго перед ужином. Извинись перед родными, и начинайте без меня.

– Хорошо. Но что у тебя за дела, которые не позволят вовремя поесть?

– Я пока не могу рассказать, но если всё получится, ты непременно узнаешь.

– С нетерпением буду ждать раскрытия твоего секрета!

За несколько минут до ужина Полина вышла из дома и быстро направилась в восточную часть парка. Подходя к беседке с лебедем, она заметила там Николая. Облегчённо вздохнула. Первая часть удалась. Правда, эта часть была самой лёгкой.

Увидев Полину, Николай плотоядно усмехнулся.

– Так это ты! Уже жалеешь, что утром ничего не вышло? Хочешь загладить своё поведение?

Он сделал шаг к ней, но Юля выбросила вперёд руку, волевым жестом приказывая остановиться.

– Не обольщайся. Записку прислала я, но свидание у тебя не со мной.

– Да? С кем же тогда?

– Быть может, скоро здесь появится Анастасия. Она тоже получила приглашение, вместе с букетом роз.

– Я не понял, что это значит?

– У тебя ровно час, чтобы всё понять, а также решить, что и как ты ей скажешь. Постарайся не испортить то впечатление, которое произвёл на неё твой букет. Быть может, сегодня решится твоя судьба.

– Кто ты такая? И зачем всё это делаешь?

– Если останется время, подумай и над этим вопросом, – сказала Юлия и быстро пошла обратно.

Извинившись, Полина вошла в столовую уже во время ужина.

– Надеюсь, у тебя, милочка, были веские причины для опоздания, – сказала Мария Антоновна.

– Да, причины были, – ответила Полина.

– Ты могла бы не торопиться, судя по тому, как сегодня кушает Анастасия, ужин затянется надолго, – тётушка посмотрела на племянницу, которая задумчиво тыкала вилкой в свою заполненную тарелку, так, видимо, и не притронувшись к еде.

Анастасия вскинула голову, посмотрела на тётку:

– У меня совсем нет аппетита, – уныло проговорила она и перевела взгляд на часы, стоящие на каминной полке.

– Ты заболела, душа моя? – поинтересовалась тётушка, – Ты бледна и молчишь всё время.

– Всё хорошо, я здорова, – ответила Анастасия.

– А как, кстати, ваше здоровье, – спросила Полина у Марьи Антоновны, чтобы отвлечь её от племянницы. – Как вы переносите пребывание в деревне? Сейчас много цветущих растений, нужно быть очень осторожной с вашим заболеванием.

– Ох, как мучаюсь я летом из-за этих приступов! Но пока не беспокоили, да я ведь только приехала, вот побуду, денёк-другой, тогда и начнётся! – пожаловалась тётушка.

– Я сегодня в кабинете Дмитрия просматривала книги и натолкнулась на медицинский справочник. Вычитала там, что сильные приступы поможет снять отвар череды, бессмертника, мяты перечной и плодов красной рябины. А густым отваром шалфея нужно промывать нос и глаза. Только пробовать следует осторожно, вдруг на какое-то из этих растений аллергия, тогда его исключить.

– Спасибо, милая, вот уж не думала, что хоть что-то может облегчить мои страдания. Кстати, я послеобеденное время тоже провела с пользой. Я думала, что мы можем сделать с именем Полины, и решила вот что. В Новгородской губернии живёт моя дальняя родственница, я с ней поддерживаю связь. Так вот, год назад у неё умерла дочка, ровесница Полины. Что если мы выдадим Полину за неё? Я, как только вернусь в Москву, распущу слух, что дочь Софьи приехала ко мне погостить, мой племянник влюбился в неё, и они, не выжидая положенных сроков, обвенчались, так как была на то причина. За причиной, дело, надеюсь, не станет? В любом случае, из двух грехов нужно выбирать меньший. Положение невесты перед свадьбой ерунда, по сравнению с положением в обществе.

– Тётя, но это же чистое враньё, всё может легко раскрыться, – сказал Дмитрий.

– А кому нужно раскрывать? Софью я предупрежу, уверена, она не откажет, хотя бы в память о дочери. Кто знает, кто такая Полина, кроме живущих в этой деревне? Уж не думаешь ли ты, что твои крестьяне побегут в Москву рассказывать всем и каждому, кто действительно твоя жена?

– Кому какое дело, кто моя жена! – возразил он тётке.

– А не скажи. Я не хочу, чтобы твоя супруга подвергалась сплетням, нападкам и злословию за спиной. Да что там за спиной! Зная наше общество, я не удивлюсь, если не постесняются и в глаза сказать. Красота, ум, характер важны для тебя. А им важна родословная. И каждому рот не заткнёшь. А прятать её в деревне не имеет смысла. Ты что на это скажешь, милочка? Что-то наши молодые дамы загрустили обе!

– Я сделаю всё, что от меня зависит, лишь бы Дмитрию не пришлось пожалеть о нашем браке, – ответила Полина.

– Анастасия, а как тебе моя идея?

– Я уж точно не стану рассказывать, кто на самом деле жена моего брата, иначе сама стану отвергнутой. А вообще, делайте, как хотите, мне всё равно. Я устала, у меня болит голова, мне нужно выйти на воздух. Поэтому, извините, я вас покину.

Анастасия быстро вышла из столовой. Юля взглянула на часы, было ровно девять. Кажется, всё получается.

– Есть ещё одна проблема, – сказал Дмитрий. – О том, кто такая Полина, знает Николай, сын наших соседей.

– Это тот молодой человек, который хочет посвататься к нашей Анастасии? – спросила тётушка. – Думаю, скоро ему тоже будет невыгодно распространять эти данные. Сегодня после обеда Анастасия упоминала о нём, и весьма благосклонно. Я думаю, если он снова рискнёт попросить её руки, она не откажет.

– Чтобы не выходить замуж за первого встречного? – пошутил Дмитрий. – Что же, на том и решили, хотя мне абсолютно всё равно, какого рода моя любимая, – он улыбнулся Полине, протягивая ей руку. – Я приглашаю тебя прогуляться по парку.

– Тогда подумай о ней и о своих детях, если тебе всё равно, – вдогонку им проговорила Мария Антоновна.

Полина и Дмитрий спустились в парк.

– Ты весь день сегодня грустишь, мне больно смотреть в твои печальные глаза, – заметил Дмитрий, беря её под руку.

– У меня так тяжело на сердце, такие плохие предчувствия, – ответила Юля.

– Тебя утомили мои родственники, а также прошедшая бессонная ночь. Это пройдёт. Всё будет хорошо. Ты мне веришь?

– Я очень хочу тебе верить.

– Кстати, в моей библиотеке нет медицинского справочника. Теперь придётся приобрести.

– Я знаю. Я читала там первый том «Истории государства Российского». А тётке пришлось слукавить, чтобы объяснить доступные в ваше время способы облегчить её болезнь. Всё это я знаю от мамы.

– Расскажи мне о своей матери. Ты пыталась упомянуть, что она лечит больных.

– Прости, я тогда снова забылась. Надеюсь, тётушка ничего не заподозрила. Моя мама, та, которая осталась в другом мире, работает медицинской сестрой. Поэтому я так хорошо знаю болезни, и даже некоторые способы лечения. Она – единственное, что осталось у меня там, я её очень люблю.

– Ты скучаешь без неё?

– Да, я скучаю без неё здесь. Но там, без тебя, я не смогу жить. Я пыталась, но не смогла.

– Ты здесь, со мной, я никуда не отпущу тебя. Ничего не бойся.

– С тобой мне ничего не страшно, – попыталась убедить себя Юля.

– Не понял, что это? – Дмитрий вдруг остановился, за руку удержал и Полину.

– Где?

– Посмотри внимательно. Там, впереди, пара. Ты никого не узнаёшь?

Метрах в ста от них на аллее стояли, взявшись за руки, Анастасия и Николай.

– А это и есть мой сюрприз. Вижу, он удался, – пояснила Юля.

– Ах ты, сводница! – Дмитрий засмеялся. – Но зачем ты это делаешь, я думал, ты злишься на Анастасию, да и Николая не должна жаловать.

– Я это делаю ради твоей, а теперь уже и моей семьи. Давай уйдём отсюда, чтобы не мешать.

– Да, не будем мешать, – согласился Дмитрий.

Вечером Дмитрий, как всегда, проводил Полину до её комнаты, поцеловал руку и удалился к себе. В спальне её поджидала Маша.

– Я помогу тебе приготовиться ко сну.

– Да я сама всё время как-то с этим справлялась.

– Прости…те, – проговорила Маша. – Это моя обязанность, а я иногда по вечерам о ней забывала, такое больше не повторится. Ты же не выгонишь меня из своих горничных? – забеспокоилась подруга.

– Нет, что ты! Пока я здесь, хочу, чтобы и ты была рядом.

– Здесь?.. Я думаю, ты всегда будешь здесь, ну… то есть с Дмитрием Алексеевичем. Ты тётушке очень понравилась. Я слышала, как она говорила Антонине, что не зря Дмитрий так долго ждал. А Анастасия! У тебя всё получилось! Она дотемна гуляла с Николаем, только что прошла в свою комнату. Она так загадочно улыбалась. Теперь у неё будет забот со своей свадьбой! А потом они, конечно, уедут в имение Анастасии. Николай только и мечтает, как стать хозяином своего поместья. Он ведь самый младший, кроме него ещё трое сыновей. Двое уже женаты, у них свои имения, один живёт…

– Маша, я бы тебя с удовольствием послушала, но когда ты говоришь, ты ничего не делаешь. А без тебя с этим платьем мне не справиться, застёжка-то сзади.

– Ой, прости…те.

Юля в очередной раз удивилась умению Маши выдавать на одном дыхании большое количество информации. Но в этом была вся её подруга: любопытная, неунывающая, озорная, говорящая скороговоркой, но исполнительная и ответственная.

Маша расстегнула платье, помогла его снять. Пока Полина принимала ванну, если можно так назвать большое корыто, вычистила запылившийся подол, убрала платье в шкаф.

– Я тут утром нашла на полу твою красивую сорочку, – Маша достала сиреневый пеньюар, который вчера вечером Юлия со злостью забросила куда-то в кресло. – Я её постирала. Она такая лёгкая, что уже успела высохнуть. Ты наденешь её?

– Мне всё равно, давай её, – Полина вытиралась после купания.

Маша помогла облачиться в сиреневое чудо. Девушка снова с блаженством ощутила, как ласкает кожу прохладный струящийся шёлк. Пока Маша убирала воду, Полина перед зеркалом с наслаждением освобождала волосы от шпилек, удерживающих весь день высокую причёску.

– Нет, нет, – остановила её Маша, войдя в комнату. – Это тоже моя обязанность, – она взяла расчёску из её рук. Юля с удивлением посмотрела на подругу.

– Ладно, расстегнуть платье – не дотянешься. Вынести и принести воду – хоть и могу, но Антонина увидит, тебе попадёт. Но расчесать волосы я-то уж смогу и без посторонней помощи! Хотя, это так приятно, когда тебя расчёсывают.

Полина откинулась на спинку стула.

Когда волосы блестящей волной струились вдоль спины, и Маша приготовилась заплести их в косу, дверь в спальню неожиданно распахнулась, и вошёл Дмитрий. Маша, как всегда ойкнула и присела в поклоне.

– Иди, – коротко отпустил он горничную.

Маша быстро выбежала из спальни. А Юля замерла, глядя на отражённое в зеркале любимое лицо. Дмитрий подошёл к ней, одну руку положил на плечо, а другой провёл по волосам, расплетая незаконченную косу. Нашёл в зеркале её взгляд. Юля резко поднялась, повернулась к нему, обвила шею руками, запустив пальцы в его волосы.

– Ох, как же я соскучилась, – прошептала она.

– Я больше ни минуты не смогу без тебя, – прошептал он в ответ.

Поцелуй был долгим, страстным и требовательным. Его жар опалял её кожу, сливался с её собственным. Она толкнула его к постели, он сел на краю, не выпуская её из объятий. Юля сняла с него рубашку, стащила брюки, осыпая поцелуями любимое тело.

– Боже, как же я соскучилась без тебя! – снова повторила Юля.

Она горела, она дрожала от желания и возбуждения, но он не торопился, хотя пыл Юлии мешал ему сдерживаться. Он исследовал её тело, наслаждался им, готовил его, прежде чем окончательно овладел им одним движением. Полина почувствовала в себе твёрдую плоть и громко вскрикнула от боли.

– Прости, иначе не бывает, – хрипло произнёс он.

– Я знаю, точнее, душа знает, а вот тело нет.

Он начал медленные движения, но Юля не давала ему осторожничать, изгибаясь и подстраиваясь под него, она желала большего. Боль сразу же ушла, или была заглушена страстью и желанием. Он отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Любимый, – она улыбнулась, притягивая его к себе.

– Душа моя, – произнёс он со стоном, продолжая движение.

Когда их тела достигли пика наслаждения, он выкрикнул её имя:

– Юлия, – и откинулся на подушки, не выпуская её из объятий.

– Лишиться девственности второй раз с одним и тем же мужчиной – это круто! – пошутила Юля.

– Как жаль, что я не знаю того, что знаешь ты, иначе я не сходил бы с ума все эти дни, что пытался сдержать себя, – ответил Дмитрий на её слова.

– Ты мой уже больше сотни лет, и никуда от этого не деться, бесполезно бороться с тем, что даёт судьба. Я люблю тебя, Димочка!

– Как я счастлив, что нашёл тебя.

– Нет, нет, это я тебя нашла,… но только… О, нет! – прошептала Юля.

– Нет! Нет! Нет! – почти закричала она, почувствовав, что её сознание проваливается куда-то в пустоту, услышав требовательный голос Розы:

– Юлия, услышь меня! Юлия, вернись, ты должна вернуться. Очнись, Юлия!

– Не отпускай меня, Димочка, я не хочу уходить, душа моя, твоя душа, мы должны быть вместе, не отпускай меня, – шептала Юля, теряя сознание.

Перепуганный Дмитрий крепко прижимал обмякшее тело девушки к себе, шепча то ли молитву, то ли просто обращение к Богу, не разлучать их.

А в сознании Юлии снова отчётливо всплыл голос Розы:

– Юля, ты должна вернуться!

– Я не хочу, я нашла его, я счастлива. Я не хочу возвращаться, нет, – Юля понимала, что находится где-то посредине, так как отчётливо слышала голоса, но видела только черноту.

– Я уже сутки не могу вернуть её назад, – кому-то сказала Роза. – Она за что-то отчаянно цепляется там, кто-то удерживает её, она не хочет возвращаться.

– Юля, ты меня слышишь? – это был голос Александра. – Очнись, ты должна вернуться.

– Пожалуйста, – слабо произнесла девушка. – Не забирайте меня, я нашла его, я счастлива, не разлучайте нас. Я умру без него, пожалуйста, Саша, оставьте меня с ним… – умоляла она.

– Юля, возвращайся! – снова потребовала Роза.

– Оставь её, – послышался голос Александра.

– Ты представляешь, о чём меня просишь! – спросила Роза.

– Догадываюсь. Оставь её там, здесь она всё равно не сможет.

– Ты сошёл с ума! И зачем мне труп в квартире!

– Это тебя должно волновать меньше всего. Я разберусь. Отпускай.

– Хорошо. Но это целиком на твоей ответственности.

– Я понял. Надеюсь, там она будет счастлива.

Голоса в голове Юлии стихли, тьма медленно сгустилась и так же медленно рассеялась. С трудом разлепив отяжелевшие веки, Юля поняла, что находится в спальне, её держит на руках Дмитрий, из глаз его текут слёзы.

– Димочка, – прошептала она, коснувшись кончиками пальцев его мокрой щеки. – Я остаюсь с тобой. Меня отпустили. Навсегда.

– Боже, как же ты меня напугала. Любимая, – произнёс он, целуя её лицо.

Через два дня возле могилы Дмитрия Ненашева появилась свежая могила его жены, вся усыпанная лилиями. Матери сказали, что Юлю нашли без сознания на улице. Она умерла в больнице, от инфаркта, у неё просто не выдержало сердце.

Через два дня, где-то в другом мире, в маленькой сельской церквушке звучало хоровое пение, величающее милостивого Бога, и голос священника, отца Михаила торжественно возвестил:

– Венчается раб божий Димитрий, рабе божией Полине отныне и во веки веков. Аминь!