Глава 12
Любопытным совпадением явилось то, что в новом мире, где они очутились, тоже опускался вечер.
Арка стояла в очень красивом месте на берегу моря с полосой пляжа, убегавшей в обе стороны, насколько хватает глаз. Багровое, словно начищенный медный таз, солнце касалось брюхом морской глади далеко справа, почти там, где полосы воды и суши сходились. В тёмно-синем небе не наблюдалось ни облачка, а легкий ветерок и тихий шелест волн навевали подозрительное умиротворение.
От Арки, плоскость которой располагалась практически перпендикулярно береговой линии, до кромки прибоя оставалось метров сорок. В другую сторону на постепенно повышающейся местности песок переходил в плотный травяной покров, упиравшийся в густые тропические заросли, раскинувшиеся, насколько хватает глаз. Кое-где вдоль берега стояли группы пальмообразных деревьев. Терпкий морской воздух витал над нагретым за день пляжем, расточая приятный запах растительности и влажной йодированной соли.
Крупные белые птицы с характерными резкими криками пронеслись над головами, раскинув длинные изогнутые, с чёрными кончиками крылья.
– Да это же чайки! – почти закричал Домашников и, устыдившись своих эмоций, добавил тоном ниже: – Ну, не может быть таких сходств: это Земля, мужики, мы наверняка где-то в тропиках! Даже на деревья посмотрите – земные пальмы, чёрт побери!
Гончаров проводил птиц глазами и кусочком тряпочки протёр стёкла бинокля.
– Да, вроде чайки – не отличишь. По пальмам я, правда, не специалист – вот камыши или саксаул я бы точно узнал. Но согласен – по картинкам похожи.
Пётр глубоко потянул носом воздух:
– Ну, не самое худшее место, – заметил он. – Море, песочек, тепло. А то могли бы снова в какой-нибудь тундре очутиться.
Майор молча рассматривал прибрежные заросли.
– В тундре, конечно, холоднее, – произнёс он наконец. – Но как тебе вон та штучка нравится?
Он подал бинокль Петру и кивнул в сторону кучки пальм, которые росли метрах в трёхстах ближе к опушке леса.
Домашников присмотрелся и выругался.
– Амазонка, – прошептал он. – Голая, похоже.
Между стволами двух пальм на жердях, словно на щите для выделки шкур, виднелась растянутая человеческая фигура. В бинокль не было видно лица, которое закрывала свесившаяся копна волос, но по уже знакомым пропорциям тела ошибиться было невозможно.
– Судя по всему, – произнёс сквозь зубы Александр, – это амазонка из отряда, который, по словам правительницы, ушёл в Арку несколькими днями раньше.
– Может, она ещё живая? – спросил Альтшуллер. – Может, помощь оказать сможем?
Гончаров немного подумал. У него крутилась мысль, что поскольку в этой зоне нет чего-то сверхъестественного, особенно если этот кусок поверхности вырезан где-то в Африке или Южной Америке, то не лучше ли, если Арка ещё работает, дать обратный ход и отправиться дальше?
Гончаров вспомнил, как их, несмотря ни на что, хорошо принимали, вспомнил Олару. Она, конечно, была не красавица, по земным меркам, но неожиданно очень нежная и страстная.
А интересно, может ли у него остаться ребёнок в другом мире? Пётр уверен, что не может, но – кто его знает?… Да нет, конечно, не может – майор и сам это понимал. Его ребёнок остался на Земле, там, куда он никак не может попасть.
– Оценим ситуацию, – сказал Гончаров, играя желваками. – В лесу ничего не вижу, но возможна ловушка. Всем приготовить оружие, Пётр, – к пулемётам, Семён Ефимович, – сядьте с автоматом у бойницы на левом борту.
Он наклонился и из люка осмотрел песок. Серо-жёлтая поверхность была взрыта множеством следов, и кое-где на ней матово поблёскивало много вполне свежих гильз. Гончаров сразу оценил оружие – АКМ и АК-74.
– Так, – сказал майор себе под нос, – выпендриваться не будем.
Он спустился вниз и закрыл люк. Затем прошёл в отделение десанта и достал из укладки несколько гранат для подствольника, а также взял РПГ-7 и пару выстрелов к нему. Гранатомёт он поставил рядом с командирским сиденьем.
– Что думаете, товарищ майор? – поинтересовался Исмагилов, не покидавший места водителя. – Правда, Земля, что ли? Значит, тут люди есть?
– Вот это, Феденька, как раз страшнее всего, – философски молвил с бокового сиденья Альтшуллер. – Когда людей нет, то и не так страшно. Очень часто – просто тихо и спокойно.
Гончаров покосился на старика и, повернувшись к водителю, ответил:
– Похоже на Землю, но кто его знает? Чайки похожи, пальмы похожи, и стреляли тут – весь песок гильзами усыпан. И вон, эту девушку на раме видишь? Кто её так и за что? Потихоньку подъезжай туда…
– Постой, – вспомнил Пётр, – дай я срисую карту. Мало ли что…
Под прикрытием Гончарова, занявшего позицию с автоматом у открытого люка, Домашников быстро срисовал имевшийся и здесь атрибут украшения Арки, после чего БТР двинулся к группе пальм.
Амазонка была мертва, это стало понятно ещё издали. На теле виднелось множество кровоподтёков, словно женщину кололи острыми предметами, а в левую грудь был вогнан деревянный колышек. Под ногами висевшего на распорках тела темнел потухший костёр, ступни даже обуглились.
Домашников и Альтшуллер сгрудились за креслами водителя и командира и во все глаза разглядывали труп со следами столь жестоких пыток и издевательств.
– Да, – тихо произнёс Семён Ефимович, – бедняга… Помощь бывшего фельдшера Альтшуллера ей не потребуется. Тут уже, знаете ли, даже сам Габонский бы не помог…
– Кто такой Габонский? – машинально спросил майор.
– Как, вы Габонского не знали? – удивился Семён Ефимович. – А я с ним вот домами встречался, так сказать. Замечательный был хирург в Екатеринбурге, а потом в депутаты полез. Интересно, что с ним стало?…
Гончаров оглянулся назад.
– Экипаж! – тихо рявкнул он. – Шутки-то давно кончились! Почему оставили свои места? Пётр, мать твою, ты где должен быть?! Что вы, как дети?! Ушами будете хлопать – нас так же в два счёта подвесят, ни один Габонский не поможет!
Домашников всё-таки ухмыльнулся и сказал:
– А странное совпадение, что Семён Ефимович вспомнил такую фамилию, как Габонский. В Африке такая страна была – Габон. Представляете, если мы сейчас на куске этого самого Габона?
– Ну и что ты хочешь сказать? – скривился майор.
– Да просто – смешно: Габонский, Габон…
Все улыбнулись, несмотря на напряжённость момента, и даже Гончаров.
– А если серьёзно, то землян, которые впереди нас шли, возможно, тоже захватили, – высказал предположение Домашников.
– Так вот и я о том же, – кивнул майор и процедил: – Ублюдки, кто бы это мог быть?
Какое-то время он рассматривал мёртвую амазонку, растянутую на жердях.
– А вдруг, это те и сделали? Ну, за которыми мы идём? – выдвинул предположение Петр.
– Кто его знает… – задумчиво протянул майор. – Зачем бы им это потребовалось? Скорее всего, тут местные поработали.
– Я думаю, – сказал Семён Ефимович, – девушку надо похоронить по-человечески. Это, конечно, понятие растяжимое – по-человечески, но… Вы меня понимаете?
– Значит так, – подвёл черту Гончаров. – Федя, становишься передом, щитки на стёкла. Пётр, – за пулемёты, и пока ещё относительно светло, контролируешь заросли. При любом подозрительном движении в кустах – предупредительный выстрел в воздух. Если из джунглей кто-то или что-то попрёт – огонь на поражение короткими очередями, по два-три выстрела. Постарайся прицельнее, чтобы патроны поберечь. Мы с Семёном Ефимовичем выйдем и похороним женщину. Задача ясна?
Вопросов ни у кого не возникло. Майор прихватил лопату, которая лежала внутри БТРа, и две пары рабочих рукавиц.
Гончаров и Альтшуллер разрезали верёвки и аккуратно уложили тело амазонки на песок. Труп уже начинал разлагаться, и к этому запаху примешивался ещё и запах горелого мяса. Забитый в грудь кол смотрелся ужасающе, и майор его выдернул. Затем Александр прикинул место чуть в стороне, чтобы не мешали корни пальм, снял легкую камуфляжную куртку и футболку, оставшись голым по пояс, и начал копать. Семён Ефимович, держа пистолет обеими руками, немного нервно следил за тем, что происходит вокруг.
Как обычно в южных широтах, смеркалось очень быстро, и, несмотря на то, что почва была лёгкая, майор закончил копать могилу уже почти в темноте. Несколько раз Пётр высовывался из БТРа, но Гончаров, шипя от злости, гнал его обратно на место стрелка, приказав Исмагилову следить за местностью в прибор ночного виденья.
Высыпали яркие звёзды, и майор задрал голову, рассматривая их. Сначала всё казалось абсолютно неузнаваемым, но наконец почти у края горизонта он нашёл два знакомых с детства ковшика, переливающих воду один в другой. Александр прикинул, как же нужно сместиться по широте, чтобы Медведицы уползли к горизонту. Насколько он помнил ориентирование по звёздам, от широты Екатеринбурга это должно составлять не менее пятидесяти градусов. Значит, они находились близко к экватору, но, поскольку оба созвездия видны хорошо, всё-таки ещё в Северном полушарии.
– Вас не подташнивает, Семён Ефимович? – спросил Александр, переводя, наконец, дыхание; он вылез из ямы и сейчас стоял в слабом свете ярких южных звёзд, опираясь на лопату.
– Дорогой товарищ командир, – негромко сказал Альтшуллер, качая головой, – дорогой Саша! Я уже, знаете ли, в возрасте, когда не подташнивает, даже если на собственный труп смотреть придётся, а не то что на чей-то там ещё.
Гончаров усмехнулся и тихо сказал:
– Фёдора позовите, пожалуйста, Семён Ефимович.
Вдвоём с Исмагиловым, используя остатки верёвок, которыми была привязана амазонка, они опустили тело в яму и закопали могилу, насыпав небольшой холмик. Гончаров подумал и воткнул в ногах погребённой метровую жердь.
– Салют давать не будем, – констатировал он.
– Командир, – позвал Домашников, снова высовываясь из люка, – посмотри-ка: огни по правому борту.
Гончаров повернулся туда, куда указывал Пётр, и увидел вдали где-то, похоже у самой воды, несколько слабых огоньков, напоминающих костры.
С запада над лесом появилось яркое светящее тело: это была знакомая Луна, по-тропически большая, но узнаваемая, в фазе, близкой к полнолунию, так что на пляже быстро сделалось довольно светло.
Тишину южной ночи нарушал только монотонный шелест прибоя. Картина и настроение могли бы стать совершенно идиллическими, если бы не свеженасыпанный холмик песка и ещё стоявший в ноздрях Гончарова запах разлагающейся горелой плоти.
Понимая, что на открытой местности их могут заметить, майор приказал Исмагилову, не включая фар, тихо двигаться к группе высоких густых кустов, росших почти на краю полосы песка и травы.
– Будем дожидаться утра там, – сказал Гончаров.
– Не лучше ли встать у Арки, включить датчик на срабатывание и быть готовыми свалить? – спросил Пётр.
Майор покачал головой:
– Мы же хотим узнать о тех, кто шёл впереди нас. Но при таком лунном свете на открытой местности всё просматривается как на ладони. Ясно, что здесь живут… – он на секунду замялся, словно подбирая слово, – люди, которые уже знают про действие Перехода. Ясно, что эти люди сюда захаживают, а на пляже мы будем заметны издалека. Думаю те, кто умертвил девушку, завидев бэтээр, церемониться не будут, и если у них есть чем по нам долбануть, то долбанут. В кустах мы, по крайней мере, скрыты от лишних глаз, и если нас пока не заметили, то есть некоторые шансы, что не заметят до рассвета.
Давя растения, Фёдор заехал в кусты так, что густые заросли скрыли БТР. Срезав несколько крупных веток, Гончаров и Домашников замаскировали ствол тяжёлого пулемёта и пролом в кустах.
– Всё, – подвёл черту майор, – ждём утра. Здесь мы хоть знаем, что примерно часов через семь рассветёт.
– Командир, – сказал Исмагилов, – как насчёт, чтобы по стаканчику винца, которым нас снабдили? Пропадёт, боюсь. Да и просто пить хочется – жарко! Если уж пока не пропоносили от него, то всё нормально, поди.
Гончаров покачал головой:
– Не следовало бы, ну да ладно. Помянем амазонку.
Он закрыл люки, чтобы не выдавать себя светом, зажёг свечку и налил из бурдюка примерно по полкотелка каждому, после чего уже в темноте разрешил снова впустить не то чтобы прохладный, но вполне освежающий воздух в душноватую коробку БТРа.
– Слушай, как думаешь, где мы находимся? – спросил его Домашников, прихлёбывая напиток амазонок и разглядывая звёздное небо в проёме верхнего люка.
Гончаров пожал плечами и поделился своими прикидками широты и долготы.
– Скорее всего, где-то в районе экватора, а вот Африка это, Южная Америка или какая-то экваториальная часть Азии, я не знаю. Район Пянджа или Кавказ я бы узнал, – невесело пошутил он, – а другие места мало успел посмотреть.
– Могу сказать, что это точно не Россия, – вставил Фёдор.
– Да уж, – вздохнул Семён Ефимович и хмыкнул. – И точно не Израиль.
– Хм, – сказал Домашников, – могу себе представить, что, вообще, в Израиле творилось и, возможно, творится…
– Ох, не говорите! – сокрушённо выдавил из себя Альтшуллер. – У меня же там дочь с семьёй жили. Хотя, если Зоны там расположены так, что отсекли палестинцев от основной территории страны, то, может, даже спокойнее стало.
Тр-р-р… Пок-пок-пок… Тр-р-р… – донеслось откуда-то издали. Люди переглянулись.
– Ну вот, а здесь всё, как положено, – словно в подтверждение каких-то догадок кивнул майор. – Вполне бурная деятельность идёт, и боюсь, что скучать нам не придётся. Если уж у нас всякие бандюганы стали себя князьями величать, то могу представить, что вытворяют в Африке и Азии. Там и раньше перевороты за переворотами везде были обычным явлением.
– Ну а в Латинской Америке, например, лучше было?
– Да ничем не лучше, конечно, – согласился Александр.
Они выбрались наружу и, раздвинув ветки, посмотрели в сторону, откуда доносилась пальба. Выстрелы раздавались с того направления, где ранее были замечены огни. Пару раз за лесом полыхнули вспышки. Судя по звуку, бой происходил километрах в семи-восьми, не ближе.
– Ладно, давайте займёмся привычным делом – определим очерёдность караула, а утром подумаем, что делать дальше, утро вечера мудренее.
– Эх, в море окунуться бы, – мечтательно сказал Домашников, сев, привалившись к башне БТРа. – При лунном свете.
– Не сейчас, – возразил майор. – Будет утром всё спокойно – ополоснёмся. Лучше бы, конечно, где-то в пресной воде, но – выбирать не приходится.
– Да я это так, я же понимаю, – ответил Пётр. – Но вот тебе у амазонок дали помыться, а я уже пoтом провонял.
– Утром постараемся ополоснуться, обязательно!
Но утром ополоснуться не дали. На рассвете, когда горизонт начал алеть, майор, дежуривший в самое трудное время, услышал тарахтение моторов. Он тут же растолкал экипаж.
«Дьявол, – подумал Гончаров, – знал бы, что такая экспедиция получится, точно бы ещё хоть пару бойцов взял!»
С левой стороны из-за леса вынырнуло несколько машин. Лёгкий бронетранспортёр ещё советского производства на базе знакомого Гончарову ГАЗ-69, мчался впереди, а за ним следовали три джипа с пулемётами. В бинокль майор разглядел, что машины набиты чёрными людьми. «Значит, Африка», – машинально подумал он.
Если в темноте их замаскированный в кустах БТР ещё и можно было не заметить, то относительно дневного времени Гончаров иллюзий особых не питал. Да и, похоже, вновь прибывшие знали, куда направляются: очевидно, кто-то выследил появление экспедиции Гончарова ещё с вечера – машины остановились полукругом в некотором отдалении от кустов.
На всякий случай Гончаров приказал всем надеть каски и бронежилеты. Ситуация сулила мало хорошего, но и не являлась безвыходной: пулемёты потенциального противника не могли причинить вреда броне БТРа, при условии, конечно, что у негров нет гранатомётов.
– Петя, тебе поручаю эрпэгэ!
– Так точно! – немного невпопад отозвался Домашников напряжённым голосом.
Майор приказал Петру незаметно занять позицию в кустах.
– Если что, первым бей броневик. И про реактивную струю не забудь, не подставься, – снова напомнил Александр.
Фёдору и Альтшуллеру он велел занять места стрелков у амбразур, а сам хотел сесть к тяжёлому пулемёту.
Неожиданно в открытом кузове лёгкого броневика поднялась фигура в камуфляжном комбинезоне и заорала что-то в жестяной рупор. Гончаров прислушался.
– На каком это он гуторит? – спросил майор. – Вроде как на английском?
– Абсолютно точно, – подтвердил Пётр, – на инглише и с жутким акцентом. Типичный афро-азиатский прононс.
– А ты понимаешь, что ли?! – удивился Александр.
– Да, в общем-то, очень даже неплохо понимаю. Даже когда-то переводчиком подрабатывал, было дело, когда к нам на завод индусы приезжали.
– Молодец, удачно, а то я с иностранными языками не в ладу, – уважительно кивнул майор. – По-таджикски и по-чеченски, правда, немного трёкал, но так – на уровне «руки вверх, падла»… Значит, вступаем в переговоры. Фёдор, тогда сядь к пулемётам ты.
Он привязал на шомпол от автомата кусок белёсой тряпки и вылез на броню, поднимая над головой эту универсальную визитку парламентёра.
Откровенно говоря, Гончаров чувствовал себя не слишком приятно, вставая в полный рост напротив машин, щетинившихся в его сторону стволами. Чёрт знает, что негритосам в башку взбредёт, а бронежилет не слишком спасает, когда тебя польют сразу из нескольких автоматов и пулемётов.
С другой стороны, Александр понимал, что, скорее всего, если сейчас кто-то хотел немедленной стрельбы, то уже бы открыл её. Поэтому майор стал энергично размахивать импровизированным флагом, жестами пытаясь показать, чтобы кто-то вышел для переговоров.
Из маленького бронетранспортёра снова что-то закричали.
– Они сами требуют, чтобы кто-то вышел, – сказал снизу из кустов Пётр.
– Сможешь поговорить, не страшно? – спросил Гончаров. – От меня-то пользы тут как от Мэрилин Монро на лесоповале.
Домашников встал, деловито подавая майору гранатомёт.
– От Мэрилин Монро на лесоповале польза сделалась бы ощутимая – лесорубам радость.
– Пойти с тобой? – прямо спросил Гончаров, не обращая внимания на реплику.
– А… какой смысл? – Петру было не слишком приятно, что его колебания заметили.
Майор кивнул:
– Значит, пойдём вместе – нам уже не привыкать вдвоём на переговоры шастать. Залезай-ка, Петя, для начала сюда и крикни, что мы, мол, вдвоём выйдем. Пусть тоже кто-то выходит без оружия. Сможешь сказать такое?
– Обижаешь! – Домашников немного нервно усмехнулся.
Он сложил руки рупором и довольно уверенно закричал что-то по-английски. Гончаров невольно крякнул: он с искренним уважением относился к людям, знавшим иностранные языки.
В ответ жестяная труба что-то пролаяла – Гончаров даже понял знакомое выражение «о’кей», прозвучавшее первым.
– Говорит, что согласны, – перевёл Пётр, – они тоже двое выйдут, но все должны оставить оружие. Встречаемся на середине.
– Так я им и поверил – без оружия, – проворчал Гончаров и повесил под бронежилет, одетый сейчас просто на майку, пару ручных гранат, а сзади за пояс засунул «стечкина».
– Фёдор, будь внимателен. Ежели что, мы кидаемся на землю, а ты бей из КПВТ, – приказал он и добавил тихо Петру: – Деда уж просить из гранатомёта пулять не буду.
Они раздвинули кусты и зашагали в сторону шеренги машин. Навстречу им вышли тоже двое, один из которых был именно тот самый негр, что кричал в рупор.
Солнце уже показалось из-за кромки моря и леса со стороны, противоположной вчерашнему закату. Похоже, берег в этом месте шёл почти строго с запада на восток.
Метрах в трёх друг от друга люди остановились, напряжённо разглядывая лица противников. Два африканца, стоявшие напротив майора и Домашникова, служили очень разными представителями негроидной расы. Тот, который кричал в рупор и, судя по всему, являлся главным в отряде, был высоким, статным и достаточно атлетически сложенным, несмотря на выступающий животик. В его волосах, выглядывавших из-под зелёного берета с пришитой белой полосой, пробивалась обильная седина. Второй тоже в поношенном камуфляже и берете, маленький, но жилистый и явно очень подвижный, как обезьянка, буравил европейцев хитровато бегающими глазками.
– Этот шпендик владеет боевыми искусствами, гарантию даю, – тихо сказал Гончаров.
– Ху’р ю? Американз? – рявкнул высокий хорошо поставленным голосом.
Гончаров понял последнее слово и, усмехнувшись, покачал головой, чем вызвал новые вопросы чёрного командира.
– Хау ю гет хиа? Фром вэр? Ху’р ю? Энсе!
Домашников еле сдержался, чтобы не поморщиться от ужасного акцента и построения фраз и ответил, что, как можно догадаться, они попали сюда через Арку.
– Ты что там говоришь? – поинтересовался майор. – Смотри, Петя, лишнего не болтай, на хер!
Эффект от слов Гончарова оказался неожиданным. Сказал он это громко, и брови седого командира вдруг поползли вверх.
– На херь? – довольно чётко переспросил африканец, характерно смягчая твёрдые согласные. – На херь? Твою мать, на фигь!
Стоявший рядом с удивлением посмотрел на своего начальника. Седой неожиданно прищурился, улыбнулся и, с некоторым трудом подбирая слова, спросил:
– Русськи? Москов?
– Не Москва, – ответил Пётр, – но мы русские. Урал!
– Ураль? Я слышать. Я… Училься Москва, Университет дружба народов, пятнадцать лет заду, – осклабился негр и, несколько поспешно принимая снова серьёзный вид, добавил: – Я даже докторский диссертаций там писать. Я – президент Букар Аканде.
– Думаю, нам повезло, – суховато сказал Гончаров. – Простите, а вы президент чего?
– Независимой Республика Южный Побережья.
Гончаров вздохнул и назвал себя и Домашникова как руководителя и члена экспедиции, отправленной из Зоны Екатеринбурга через Арку на обследование иных миров.
– Ваша Зона-то где находится, в какой стране?
– Наш страна был Найджирия, пока этот катастроф не случалась, – с достоинством ответил президент Аканде и указал на свой берет: – Вы разве не узнавать наши национальный цвета от флага?
Гончаров и Домашников переглянулись, и Пётр, предотвращая вопрос о «Найджирии» поспешно заметил:
– Ну да-да, конечно! Мы узнали нигерийский флаг. Я помню вашу футбольную сборную, такие же цвета. Хорошо играли ребята, здорово!
Президент Аканде согласно кивнул и, продолжая говорить на смеси «нигерийского с нижегородским», сказал:
– Да, наш страна мог быть великим, если не происьки имперьялистов. Я сильна подозревать, что этот катастрофа – резьюльтат какой новый оружия, американцы использоваль против стран третий мир.
Президент говорил по-русски с сильнейшим акцентом, порой коверкая слова и фразы, но, в общем-то, вполне внятно, и скоро европейцы перестали обращать внимание на эти искажения.
– Не думаю, что это так, – возразил Гончаров. – У нас творится то же самое, что и у вас, да и у американцев, безусловно, такая же петрушка.
– Петрушка? – удивился президент, не понимая слова, и склонил голову. – А что вы думаете, вполне возможно, они и против России применили это же оружие. А сами сидят себе и радуются.
– Да уж, – вполголоса добавил Пётр, – четыре года как радуются и не показываются никому.
Президент, казалось, не расслышал его.
– Я тут недавно поймал одного белого, судя по всему, он американец. Явился неизвестно откуда и, видимо, за нами шпионил. Со всякими приборами интересными. Посадил его в тюрьму. Он пока молчит, но сегодня вечером мы его будем пытать, а если ничего не скажет, то принесём в жертву богам неба.
– А девушку тоже ваши люди пытали? – невольно поинтересовался майор.
Президент Аканде мгновение смотрел на Гончарова, а потом перевёл взгляд на замаскированный в кустах БТР, и на лице его скользнуло какое-то странно-тоскливое выражение. Гончаров машинально обернулся и увидел, что на фоне восходящего солнца на броне, чуть приподнимаясь над кустами, маячит фигура Альтшуллера с гранатомётом на плече. Майор выругался про себя.
– Я вижу, вы все солдаты, Александр, – сказал негр. – Нет, эту женщину пытали не мои люди, а презренные фанатики полковника Мбадинуи. Они вчера напали и на наш штаб. Вы наверняка слышали стрельбу ночью.
Маленький негр начал что-то говорить президенту на каком-то африканском наречии. Президент выслушал его и покивал.
– Мой советник Бола предлагает вам быть нашими гостями. Мы расскажем, что здесь происходит. Он, видите ли, не говорит ни по-английски, ни тем более по-русски.
– Видите ли, – в тон Аканде ответил майор, – мы торопимся. Мы… – Он немного замялся, не зная, говорить ли о том, что они двигаются по следам неизвестных землян.
– Мы преследуем группу людей, – сориентировался Домашников. – Хотим с ними разобраться. Они доставили нам массу неприятностей.
– О, вот как! – многозначительно изрёк президент. – И мы с вами солидарны! Это очень плохие люди. Они выскочили из Арки, без предупреждения открыли огонь, убили нескольких моих солдат, а потом прыгнули назад, пока эти врата ада ещё работали. А уже после них пришли эти странные женщины с копьями.
– Так вы видели, как они пришли? – поинтересовался Гончаров. – В смысле этих женщин?
Бола снова что-то сказал своему боссу.
– Нет, – поморщился Аканде, словно от зубной боли, – конечно, мы их даже не видели живыми. Их захватили люди полковника Мбадинуи и всех убили. Мы бы не стали так пытать женщин. Ну, так как – вы принимаете моё приглашение?
Майор хотел было что-то возразить, но президент нарочито приветливо улыбнулся.
– Я скажу вам откровенно, майор Гончаров, – Он даже доверительно придвинулся ближе, – я хочу вас просить о большой услуге. Я вижу, вы прекрасно вооружены.
– Ну и что? – Александр вопросительно поднял бровь.
– Вы могли бы помочь мне свергнуть власть полковника Мбадинуи в Порт-Харкорте. Вам это будет нетрудно.
– С одним-то бронетранспортёром? – изумился майор. – Вы шутите, господин президент!
– У полковника Мбадинуи и такого нет.
– Тогда что вам мешает? – вмешался в разговор Пётр, указывая на имеющийся в распоряжении Аканде старый БТР.
– У полковника много стрелкового оружия, но почти нет техники. Однако он контролирует здесь добычу нефти, и у него есть бензин.
– М-м-м… – протянул майор. – А вдруг у него и гранатомёты есть? Один выстрел – и нет нашего бэтээра.
– В том-то и дело, тут уже давно нет гранатомётов. Когда-то были, но давно уже закончились боеприпасы. Патронов ещё хватает, а вот гранат не осталось.
– А пушки и тому подобное?
– Уже нет снарядов, – вздохнул президент. – Ваша машина легко бы позволила нам захватить Порт-Харкорт.
– Но у нас не так много горючего, чтобы уезжать далеко от Арки.
– Горючее мы вам дадим, горючего много. А после того как свалим полковника, вы сможете взять такой запас, какой увезёте. Мы даже дадим вам прицеп с бочкой, если хотите.
Майор задумчиво пожевал губами:
– Это интересное предложение, но я должен посоветоваться с экипажем, созвать военный совет, так сказать.
– Понимаю, понимаю, – закивал Аканде. – Как у вас, кстати, с продовольствием? Мы можем дать и еду.
– Спасибо, пока есть, – вежливо заверил майор. – В общем, мы удаляемся на совещание.
– Хорошо, подождём вашего решения, – улыбнулся президент и двинулся к своим машинам, а его советник снова что-то затараторил на ходу.
Вернувшись к БТРу, Александр и Пётр рассказали о переговорах.
– Машину хотят заполучить, – сразу же уверенно сказал Исмагилов. – Вооружение у них послабже, а дед Сёма им ещё гранатомёт для острастки продемонстрировал. Вот они и не решаются просто так атаковать, хитростью хотят взять. Кроме того, они же не знают, сколько тут у нас людей.
– Да, Семён Ефимович, – усмехнулся Пётр, – в каске, бронике и с гранатомётом вы великолепно смотрелись на фоне утреннего неба.
Гончаров посвистел сквозь зубы, пропуская замечание Домашникова мимо ушей:
– Да уж, увидят, что нас четверо, кто знает, как себя поведут. Пока мы стоим друг против друга с оружием – одно дело, а когда в их толпе окажемся – перережут как свиней.
– И что делать будем? – спросил Домашников.
Гончаров пожал плечами:
– Отвечаем категоричное «нет» и сваливаем дальше. Чего мы в этой Африке не видели? Пусть делят власть с полковниками и прочими генералами. Встанем у Арки и будем ждать, пока включится. Полезут – откроем огонь.
– Я с нашим командиром вполне и принципиально согласен, – поддержал майора Альтшуллер. – Из африканских или азиатских дел никогда ничего хорошего не выходит. Вспомните, сколько ещё Советский Союз им помогал, сколько Америка сюда совалась? А они научились действовать, как им надо: и с тех, и с этих денег и оружия урвут, а сделают по-своему.
Александр усмехнулся:
– Да, уж это верно, Семён Ефимович.
Пётр поскрёб подбородок.
– Конечно, доверия к этому выпускнику университета Патриса Лумумбы нет никакого. Вы заметили, как он сказал про то, что мы должны были слышать стрельбу вчера поздно вечером? Знал, конечно, что мы уже здесь, кто-то ему сообщил. Я лично не герой фильмов про американский спецназ, который пачками негров или малайцев крушит, – мне в их хижину дяди Тома башку совать страшновато.
– Значит, мнение командира совпадает с мнением членов экипажа, – утвердительно сказал майор.
– Конечно, – подтвердил Домашников, – мы же не самоубийцы. Вот только есть одно «но», которое меня очень заинтересовало…
– И какое же «но»? – удивился майор.
– Во-первых, мы не знаем, так ли всё получилось с людьми, которые шли перед нами. Почему ты уверен, что этот местный царёк, называющий себя президентом, не убил их или не захватил в плен?
– Всё может быть, – согласился Гончаров. – Но для проверки данной гипотезы нам, полагаю, не стоит ездить к ним в гости, так же как и для освобождения какого-то американца, о котором этот вождь-президент говорил!
– Вот-вот. – Пётр помотал в воздухе пальцем. – А во-вторых, об американце…
– Что ещё такого? – пожал плечами майор.
– А тебе не кажется странным, откуда тут взялся американец?
Гончаров фыркнул:
– Да кто его знает? Что нам этот американец, спаси Господи его душу!
– А ты подумай: через четыре года после всего этого на куске нигерийской территории объявляется американец! Откуда же он мог взяться, да ещё с какой-то аппаратурой, как этот президент говорит?
– Да мало ли откуда?! – фыркнул майор. – Откуда мы сами тут взялись? Так же и американец мог притопать. Мне жаль, что его собираются пытать, но рисковать головой ради его спасения не стоит.
– Пришёл пешком, но с какой-то «аппаратурой»?! Неужели ты не почувствовал, что президент Аканде врёт по ходу дела? Можно подумать, он сам верит, что американцы будут за ним шпионить!
Александр посмотрел на Домашникова чуть исподлобья:
– И что ты хочешь этим сказать?
– Неужели ты не понял, что ситуация очень и очень странная? Меня интересует эта аппаратура прежде всего. И потом, почему президент высказывает предположения о том, что американцы Катастрофу устроили?
– Мракобес этот Аканде! – Гончаров посмотрел на Домашникова, как на сумасшедшего. – Ты серьёзно думаешь, что это могли устроить американцы?
– Маловероятно, но почему-то Аканде так сказал!
– Аканде – придурок! Просто ненавидит американцев, вот и всё!
– Скорее всего, так, – согласился Пётр. – Конечно, не американцы выстроили Зоны. Но вдруг этот парень, несмотря на то, что он просто американец, знает что-то новое о перемещениях между Зонами?! Риск, конечно, большой, но я предлагаю попробовать всё выяснить. И не забывай про некую «аппаратуру»!
– То есть ты предлагаешь поехать с Аканде? А если его слова – враньё? Где гарантия, что они просто не пытаются захватить наше снаряжение?
– Вполне возможно, что так они и хотят сделать. Но история про вражду с полковником – как его, Мбадинуи, что ли? – похожа на правду. И чтобы они нас не пустили в расход сразу, ты должен показать себя хорошим военным специалистом и предложить разработать план атаки на этого полковника, чтобы тебя оценили, и президентишка понял, что мы ему нужны хотя бы на какое-то время живыми. Мы с Фёдором попробуем наобещать ремонт машин, если есть чем ремонтировать – видел, как у них джипы дымят? Абзац приходит движкам, им явно нужны автомеханики!
– Ты собрался здесь поселиться и машины им ремонтировать? – прищурился Исмагилов. – А я, знаешь ли, желанием не горю!
– И я тоже! Просто нам нужно выяснить, что за белый человек у них в плену. Почему-то мне кажется, что это какой-то необычный белый и его надо вытащить отсюда.
– Тебе уже много чего казалось, – осуждающе заметил Исмагилов. – Например, что берег реки надо обследовать…
Домашников только пожал плечами, и какое-то время царило молчание.
– А представляете, Петя, – спросил наконец Альтшуллер, – вдруг это, действительно, самый обычный американец? Просто вы можете не узнать ничего нового, но оказаться в сложном положении: и его не спасёте, и сами…
– Правильно, Семён Ефимович, – поддержал Фёдор. – Давайте сейчас будем ездить через Арки и выискивать, кого бы и где спасти. Такие вот мы Чипы и Дейлы!
– Смотри-ка, – усмехнулся майор, разглядывавший подчинённых, – ещё помнишь такие мультяшки…
– Кто бы ни был этот человек, – ответил Домашников, – я убеждён, что всё не так просто. Сейчас, одну минуту.
Он залез в бронетранспортёр и вернулся с тетрадью, куда срисовывал схему Арок в разных зонах.
– Вот, посмотрите. – Пётр поманил друзей пальцем, открывая тетрадь на последней заполненной странице. – Видите, как здесь расположены Переходы?
– Так, ну и что? – не понял Гончаров.
– Как ну и что?! Вот эти три – почти на одной линии! Во-первых, этот человек не мог болтаться здесь четыре года – он появился недавно. Во-вторых, он не мог появиться из нашей Арки – мы ведь знаем, что у амазонок некий одинокий странник не появлялся…
– Не понимаю, куда ты клонишь? – скривился майор.
– А вот куда: этот человек шёл от одного из двух других Переходов либо к этому, либо к следующему. Его просто захватили здесь, в этом месте! А если он шёл, то, скорее всего, знал, зачем и куда идёт! Иначе не бегал бы, а нырнул обратно, как и мы, в тот же самый Переход! Как я понимаю, пешему тут шастать совсем не в удовольствие, а он шёл!
– Ты не допускаешь, что это может быть просто совпадение? – спросил Гончаров, сворачивая сигарету.
– Допускаю! – всплеснул руками Домашников. – И я не герой, чтобы так рисковать. Но ещё раз хочу подчеркнуть, вы только задумайтесь: а вдруг этот человек что-то знает, чего не знаем мы и ещё неизвестно, когда узнаем? Вдруг!
Становилось уже очень жарко. Майор закурил, выпуская дым к ярко-синему солнечному небу.
– Что ж, ладно, – сказал он, – рискнём. Прикинемся, что мы горим желанием помочь нашим африканским братьям бить других братьев.
