5. Иерофант

В один из дождливых осенних вечеров в мою дверь постучали. Был воскресный день, и у слуг был выходной, поэтому мне пришлось открыть дверь самому. На пороге стоял бродячий монах. Я был несказанно удивлён, что он постучал именно ко мне, так как бродячие монахи редкие гости в богатых домах. Но дождь лил, как из ведра, а монах выглядел промокшим и продрогшим насквозь, поэтому я впустил его, выбросив из головы страхи и предрассудки. Всё-таки я ещё не настолько очерствел, и сострадание было мне присуще. Монах поблагодарил и вошёл. Вода ручьями стекала с него, и я предложил ему пройти и переодеться в сухое, пока его платье высохнет. Он кивнул и поблагодарил. Я сам принёс ему вещи и полотенце, он вытерся и надел их. Потом я пригласил его поужинать со мной и выпить по бокалу вина. Мы сели в гостиной, я принёс из погреба бутылку дорогого сладкого вина, чтобы разогреть кровь. Мы приступили к трапезе, и, сам не зная как, очевидно, подогретый вином и унылой погодой, я рассказал ему историю своей жизни. Он слушал, не перебивая. Наконец, я закончил, и спросил, что он может сказать по этому поводу? Он ответил, что смотря что я хочу от него услышать. Я спросил, что он думает по поводу разрыва с семьёй? Возможно, я в чём-то был не прав? И что мне делать теперь? Я чувствую, что почва ускользает у меня из-под ног, и тяжкие сомнения гложут мне душу. Он помолчал, очевидно обдумывая ответ, а потом произнёс: «Мне трудно дать тебе совет, если ты сам не знаешь, что ты хочешь. В самой глубине твоего естества есть ответы на все твои вопросы, нужно только суметь их извлечь. Если ты постараешься, то у тебя это получится. Никто лучше самого человека не может знать, что ему нужно и как ему поступить. Что же до твоей жены, то вероятно, были причины, раз ты отпустил её? Тигру и трепетной лани трудно ужиться друг с другом, тигру нужна тигрица. Что же до твоей деятельности, то и тут ты должен решить сам. Ты сделал много дел, и люди тебе благодарны, но всё когда-то кончается, и что ты будешь делать потом, когда закончатся все твои проекты? Город не резиновый. Куда ты двинешься дальше? Смотри в себя и ищи ответы. Они должны быть простыми и понятными и вызывать у тебя чувство удовлетворения. Больше мне нечего сказать тебе, прости. К тому же я устал, и хотел бы отдохнуть, мой путь тоже не лёгок». Я устыдился своего эгоизма и проводил монаха в спальню для гостей. Он ещё раз поблагодарил меня за гостеприимство и лёг на кровать. Я ушёл к себе и долго ещё ворочался в постели.

Наутро монах исчез, будто его и не было. Мои вещи лежали на стуле, аккуратно сложенные, а сверху лежал серебряный крестик, очевидно, плата странника за приют. Я надел крестик на себя и мысленно поблагодарил монаха за советы. Потом нашёл свою книжку и сделал там запись: « Я встретил монаха, и дал ему красивое прозвище – ИЕРОФАНТ . От него я услышал мудрый совет, очевидно его послал ко мне сам Господь в период тяжких сомнений и раздумий. Он вселил в меня веру и надежду, и я буду вспоминать его с благодарностью, каждый раз когда прикоснусь к серебряному крестику, который он мне оставил».

С этого момента я решил, что моя жена была права, оставляя меня, и я отпустил её с миром. Я вдруг вспомнил, что со мной работает женщина, которая явно неравнодушна ко мне. Я вспомнил её улыбку, её взгляд, и по моему телу прошло тепло. Я вспомнил, какие дельные советы она мне давала, как переживала вместе со мной за нашу работу, и понял, что она сумела стать незаменимой для меня. Она поддерживала все мои начинания, с радостью включаясь в любую деятельность. Я стал думать о ней с нежностью и теплотой, а когда мы встретились на службе, я предложил ей выпить со мной чашечку кофе после окончания рабочего дня. Она тотчас же согласилась, и я видел, как загорелись её глаза. В тот миг я понял, что не ошибся, и эта женщина будет мне прекрасной подругой и боевым товарищем в одном лице. Мы стали много времени проводить вместе, и рабочие часы плавно переходили в досуг. Она становилась не только любимой, я просто не мог без неё жить. Теперь я даже не понимал, как мог раньше не замечать её, ограничиваясь служебным общением. Как я мог каждый день проходить мимо, и сердце моё не дрогнуло? Я заглянул так глубоко к себе в душу, как только сумел, и сердце ответило: «Да!» Оставалось спросить только её мнение.