16. Башня
Дверь открылась от сквозняка,
Сама…
И нечаянно в дом впустила что-то…
Оказалось, Судьба…
Ураганом по дому кружила —
Слишком долго ждала
У закрытых дверей,
Всё вокруг сокрушила
И спалила дотла
Дом…
Снова строить решила,
Как потух ритуальный костёр.
Что же так неразумно
Мы не заперли дверь?
Дома нет и повсюду
Головешки теперь…
Но злой рок рассмеялся
Глядя прямо в глаза:
Почему не закрыли?
Это просто судьба…
Девочка родилась прелестной, и я привязался к ней всем сердцем. Я давно забыл, что такое маленькие дети, и теперь искренне наслаждался внезапно обрушившимся на меня счастьем. В нашей семье снова воцарилось понимание и та особенная уютная атмосфера семейного счастья, которой мне в последнее время не хватало. Я не вспоминал о своих проблемах, или, вернее, предпочитал о них не задумываться. Но когда первые восторги схлынули, меня охватил липкий страх. Я боялся остаться без средств к существованию, боялся, что моя семья будет жить в нищете, считая копейки. Я начал лихорадочно приводить дела в порядок, внимательно изучая финансовое положение моих предприятий. Всё шло относительно неплохо, хотя и не так хорошо, как хотелось. Меня охватил какой-то зуд, побуждающий меня зарабатывать как можно больше. Я хватался за любую возможность заработать, подчас не особенно задумываясь о моральном аспекте дела. Деньги – это всё, что меня интересовало на данный момент. Я утешал себя, что делаю это ради будущего моего ребёнка, ради счастья моей семьи, но где-то очень глубоко в душе я понимал, что ребёнок тут ни при чём. Может быть, так и было сначала, но потом я стал делать это лично для себя, охваченный золотой лихорадкой. Мне удалось полностью вернуть себе фабрику, хотя для этого мне пришлось залезть в ещё большие долги. Это было не очень умно, но я не хотел делиться ни с кем. Фабрика хорошо работала, принося немалые доходы, благодаря проведённой там модернизации, мой партнёр, владелец второго пакета акций, не внушал мне симпатии, и я без сожаления с ним расстался. Я знал, что он не хотел продавать мне акции, но я вынудил его это сделать. Окружённый исправно приносящими прибыль предприятиями, имея солидные счета в надёжных банках, я ощущал себя в полной безопасности. Я думал, что нашёл покой, и могу вздохнуть свободно, но постоянной терзающий страх – как бы чего не случилось – не давал мне наслаждаться жизнью. Сам того не замечая, я превратился в ничтожного раба золотого тельца, но тогда я этого не осознавал. Я был заперт в тесных рамках условностей и обязательств. Как ни странно звучит, но я был обязан делать деньги, этот процесс нельзя остановить, словно автомобиль, несущийся на полной скорости без тормозов. Чтобы не разбиться, оставалось крутить рулём в нужных местах. Теперь не я владел деньгами, а они владели мной. Но, как и автомобиль, долго идущий без тормозов, и обречённый рано или поздно встретить столб, встретил его и я. Удар был неожиданным, а потому весьма болезненным. Разразился экономический кризис, он смёл всё на своём пути, в том числе и меня. Один за другим расторгались контракты, банки вдруг потребовали расплатиться по кредиту, рабочие требовали зарплату. Вся моя империя рухнула, словно карточный домик, оказавшийся на поверку не таким уж и надёжным. Чтобы не сесть в тюрьму, мне пришлось объявить себя банкротом и продать всё имущество с молотка. В эти дни я ходил, как во сне, до конца не сознавая, что происходит. После продажи имущества и расплаты с кредиторами, я остался практически ни с чем. Ценой невероятных усилий, с помощью друзей, мне удалось отстоять дом и небольшую часть виноградников. Всё остальное имущество ушло с молотка. Модный дом тоже пришёл в упадок. Наш дизайнер, оставшись без дохода, ушёл к конкурентам, а всё остальное никого не интересовало. Я был в отчаянии, не знал, что делать, но к моему огромному удивлению, жена поддержала меня, сказав, что всё не так и плохо. Смеясь, она говорила, что теперь, наконец, я буду чаще бывать дома и уделять им с дочерью больше времени. И вдруг я остро ощутил, что я свободен. Свободен от всего, что крепко держало меня. Моя тюрьма рухнула, едва не похоронив меня под обломками, но я увидел белый свет. Оставалось отряхнуться от пыли и идти дальше. Господи! Воистину, ты мудр и добр к своим детям! Я открыл книжку и сделал запись: «Сам себя заточил я в темницу, постаравшись, чтобы стены её были как можно толще. БАШНЯ получилась очень крепкой и надёжной на вид. Я любил её, и строил, не жалея раствора. Мне было уютно внутри, смотреть на мир сквозь узкие бойницы окон. Там бушевали ураганы, внутри же всё было тихо и спокойно. В своём ослеплении я считал, что нет такого урагана, который способен разрушить мою БАШНЮ . Я делал её всё выше и выше, надеясь дотянуться до Бога и заглянуть ему в глаза. В наивности своей и невероятной гордыне я вообразил себя равным ему, на том основании, что у меня много материальных ценностей. Глупец! То, что я считал безопасным убежищем, ОН считал тюрьмой! И в доброте своей решил помочь мне освободиться, дабы я снова почувствовал вкус настоящей свободы. Я благодарю тебя, Господи за урок!»
И вот теперь, вместо того, чтобы считать убытки, я обратил внимание на то, что у меня осталось. А осталось не так мало, чтобы начать новую жизнь и снова встать на ноги, но уже не рабом, а свободным человеком.